Стук в дверь посреди вечера ее несколько озадачил. Она никого не ждала, к тому же - так поздно, утро агентов начиналось рано, почти как и утро Иксменов, с той лишь поправкой, что тренировки были несколько в другом режиме сделаны, а так - шило на мыло поменянное вслепую. Анна ни о чем не сожалела, ей тут даже нравилось, более того - нравилось местами гораздо сильнее, чем было. Она обретала моральную свободу, расправляла крылья, которые были всегда плотно прижаты, ее не чурались в Щ.И.Т.е и местами даже относились с уважением. Южанка наконец-то понимала, что своим природным проклятьям она может дать еще один шанс и найти еще одно место, куда это все можно приложить. Радовалась тихо, понимая, что жизнь может круто поменяться, лишь стоит сменить команду и обстановку. Вот, чего не хватало ей временами - более жесткой дисциплины, в сравнении с командованием то Скотта, То Грозы, то Логана, то... То сами все по себе массой давят недругов. А потом ругаются до потери пульса, кто был прав, а кто виноват. Что бы здесь кто-то осмеливался нарушить иерархию подчинения приказам? Только ради спасения собственной шкуры и то - не всегда, авторитет руководства оспаривался крайне редко. И еще кое-чего не хватало, как выяснилось - менее жестких рамок в действиях. Иксмены не убивали. Агенты - устраняли. Временами не было ничего гуманнее для планеты, чем устранение соперника.
Но сегодня вечер был без приключений, без заданий, без планерок, без лишнего инструктажа, лишь с добровольной тренировкой среди возрастных, повидавших жизнь, агентов. О, Анна обожала такие тренировки, помимо того, что подобные бойцы выкладывались в полную силу, зная о ее способностях, так и собеседниками были приятными, из числа тех, что непременно попытаются пошутить и улыбнутся лишний раз, оказавшись лежать лицом в мат и с выкрученной до предела рукой. Однако, все-таки в дверь постучали. Шельма недовольно накрыла книжкой лицо и выжала секунд двадцать, делая вид, что в комнате ее нет. Но совесть назойливо кусала за мозг, требуя, чтобы южанка оторвала зад от кровати и все-таки открыла дверь. Недовольно вздохнув, она скинула ноги на пол, машинально натянула на руки тонкие зеленые перчатки и, путаясь в широких мягких штанинах, дошла до двери.
- О, - она вскинула брови, отходя в сторону и пропуская Реми внутрь комнаты, - Привет. Заходи, конечно.
Это все выглядело крайне необычно, в таком странном настроении она не видела мужчину очень давно. Пожала плечами и закрыла дверь. Что еще оставалось делать? Раз пришел и новостями, на столько спокойно, без обычных шуточек, да еще и со стуком в дверь... Анне оставалось лишь покачать головой на очередное чудачество и пройти следом.
- Что случилось? - Спросила она, шлепая по холодному полу босыми ногами следом за ним и складывая на груди руки.
Женская интуиция во многом основана на наблюдениях и анализе. И именно эта пресловутая интуиция сейчас подсказывала Шельме, что случилось что-то не совсем приятное. Не смотря на все разногласия, которые между ними случались последнее время и развивались в геометрической прогрессии, она знала Гамбита слишком давно и прекрасно видела, сегодня действительно что-то стряслось.
Она, не сопротивляясь, села на кровать и внимательно уставилась, пытаясь и услышать то, что он скажет и увидеть, как он это скажет. Но после имени "Бэлла" слушать резко расхотелось. Шельма дернулась, порываясь встать с кровати и указать Гамбиту на дверь, но не успела, упреждающий удар был нанесен так, словно он репетировал речь. Оставалось лишь дослушать, что там случилось с этой... ведьмой. Словно ей было приятно слушать о ней новости! Вся эта чертова геометрия с разногласиями, если выражаться не грубо, и была вызвана появлением вышеупомянутой стервы на пороге особняка Школы. Итог был неутешительным: эти стены не смогли бы вместить обеих.
- Что?.. - Сипло выдохнула она, широко распахивая глаза. Что он только что сказал? Нет-нет, часть про развод ее не интересовала, а вот что там было дальше про беременность?
А он все говорил и говорил, словно не мог заткнуться и дать ей пару секунд переварить информацию. Говорил и говорил, говорил... Говорил. Говорил, что не будет извиняться, что не откажется, что-то там еще, а у нее даже кусочки головоломки в голове не собирались складываться, лишь пустота звенела, как натянутая струна.
Она открыла рот, словно что-то хотела сказать. Надо было что-то ему сказать. А что?.. Ни одна мысль не лезла в голову, там было слишком много скомканного мусора, который только что там образовался.
Шельма резко встала с кровати, отходя на пару шагов, отворачиваясь, лишь бы хоть секунду не видеть Гамбита. Лишь бы хоть на секунду сосредоточиться, пока пальцы, как змеи, впиваются в собственную голову.
- Что... Что ты сказал? - Она наконец-то повернулась, - То есть вот как. Беременна. Твоя жена, бывшая жена, да как ни назови, но беременна? От тебя. Супер, - она всплеснула руками, делая пару шагов назад и сжимая зубы, - И что ты ждешь от меня, Реми? Поздравлений?! Обязательно! Пришлю почтовым голубем! - Рыкнула она, сдерживая желание перейти на повышенный тон всеми силами, - Хотя, я удивлена, но до сих пор не поняла, на кой черт ты рассказываешь сейчас это все мне?..
С каждый словом, каждым звуком, она заводилась все сильнее. С каждой мыслью, что прилипала на язык и была готова вылететь в сторону Реми, она накручивала себя все сильнее. Что он от нее хотел? Зачем пришел все это рассказать? О ком или о чем он так беспокоился?
Она ждала, глазами требовала ответа, не моргая и смотря слишком прямо, слишком настойчиво. Неужели ему больше нечего было сказать?

Как больно. Как было больно. Она почти физически ощущала ту боль, что сейчас волной поднималась где-то в груди, подминала под себя сердце, горло, голову, все, сантиметр за сантиметром, боль завоевывала тело, не оставляя ничего, какие-то огарки эмоций и мыслей. Обычно боль любого характера не несла за собой никаких последствий, Шельма знала, и сейчас не принесет, она в целости, с ней все будет в порядке на уровне физиологии, гены Крии ее охраняют хлеще любого Цербера. Но это словно было что-то иное. Что-то непривычное, так сильно отдающееся в висках, будто приступ панической атаки, только это явно была не она. От атак Анна смогла избавиться много лет назад, когда заперла своих демонов внутри себя, когда выстроила кирпичную стену, камень за камнем, при длительных медитациях. Но любая стена рано или поздно начинает трещать по швам.
Все рано или поздно ломается, таковы законы природы. Сгорает синим пламенем, рассыпается, как пепел под ветром, исчезает в истории, становится ничем.
Она знала, что рано или поздно и этот разговор сломает все, только... Выжидала чего-то, боялась или лелеяла смутные надежды на избавления от своего проклятья. Чего она только не перепробовала, но где-то упускала ту самую ниточку, которой так не хватало, ловила ее, а она все равно ускользала из рук. А желание было таким простым, таким понятным. Она хотела быть, как все. Не бояться сделать кому-то больно пустяковым прикосновением.
И прежде всего - ему.
Да только вот... К чему теперь это все?
Анна непроизвольно сжала кулаки, пристально глядя в красно-черные глаза Реми, пока слушала то, что он пытался до нее донести. Все то, что он говорил, все это так дурно пахло. Все это звучало так поверхностно, все эти обещания, все эти чистосердечные признания, все эти слова о любви. Вся эта забота, о, он покинет Щ.И.Т. если она захочет, как это чертовски благородно! Как это очаровательно звучит. Это всегда было очаровательно.
Только сейчас ей не хотелось это слушать больше. Страшнее всего всегда было признавать правду, особенно - признаваться себе в том, что именно ты во всем виноват, именно ты не справился. Что бы он сейчас не говорил, что бы ни сказал потом, вина была целиком на ней. В ней причина, в ней и в ее мутации.
Она опустила на мгновение голову, стараясь остыть, стараясь сейчас вернуть себе хоть зерно рациональности в голову, не срываться, это не рядовая ссора, это не "покричали - помирились". Да вот только характер все равно не зашить внутрь логики.
Рука поднялась сама собой, отвесив тыльной стороной ладони звонкую пощечину. Примени она чуть больше силы - точно бы сломала челюсть, а так только синяк останется, не больше. Переживет.
- Заткнись, - рыкнула она, сжимая челюсти, как породистый аллигатор, - Слышать больше ничего не хочу. Щ.И.Т. тут не при чем, я ничего не решаю и вряд ли мне что-то помешает выполнять свою работу. А ты... Не прикрывайся благородством, Гамбит, я в это не верю. Я уже ни во что не верю. И признания свои можешь засунуть куда подальше, даже не думай мне такое сказать еще раз.
Голос дрожал. От волнения, от переизбытка эмоций. От разочарования во всем, в себе, в нем, во всей этой глупой и нелепой истории, которую оба называли отношениями. Зачем это все было, зачем столько времени тянулось, к чему?.. К тому, чтобы в один прекрасный момент он попытался усидеть на двух стульях? Или до появления какой-нибудь белобрысой крысы из прошлого? Шельма даже не ревновала, ее буквально тошнило от всего того, что творилось сейчас. И влезать бы в драму не хотелось, и стороной она, подлая, не обходила. А так все хорошо начиналось, новая жизнь, другая организация, какие-то наработки, все слишком серьезно стало. И вот тебе, дорогая, удар под коленку, падай, цепляйся за воздух.
- Удобно переложить теперь ответственность на меня, а? - Она ткнула пальцем ему в грудь, подступая вплотную и оттесняя его к двери, - Прости, сherie, я накосячил, решай теперь ты, что с нами будет. А знаешь, что? Ничего! Ничего не будет. Нет больше никаких "нас", хватит. Я все могла понять, я все понимала, кроме того, зачем мы вообще в это оба ввязались. И я не собираюсь выяснять, кто из вас был инициатором, как это все произошло, кто виноват. Наелась я. Уже плевать.
Больно. Так больно. И говорить, и дышать, и слышать каждый удар сердца. Но проще указать на дверь, проще просто разорвать все, развеять пепел по ветру, чем продолжать тянуть и терпеть. Мучить и его и себя. Любовь? Рано или поздно она сможет его разлюбить, наверное. Или забыться, окунувшись в работу. А ему надо идти дальше, быть счастливым там, где получиться. С теми, кто сможет пойти на встречу и, не испугавшись, подойти довольно близко.
Так больно, что тело бьет крупная дрожь.
- Выметайся, Реми. И постарайся больше не попадаться мне на глаза. Открытку на день отца посылать не буду и счастья с ней не пожелаю, - она отступила на шаг и сложила руки на груди, лишь не кинуть ничего вдогонку сейчас, - Просто хватит нам уже мучить друг друга. Уйди, поставим точку мирно.

Она держала себя в руках до победного, до той секунды, пока дверь не закрылась, до той секунды, пока не щелкнул замок. До этой секунды она оставалась сильной, она крепко держала эту маску на лице, не позволяя ей съехать ни на миллиметр, больше ни одним мускулом не показать ничего, ничего, лишь бы он скорее ушел и оставил ее в покое. Одну. Одну, со своими эмоциями, со своими собственными мыслями, одну, чтобы она могла все это отпустить и больше не сдерживать. Не давить в себе то, что так хотелось спрятать от эмпата. А именно сейчас хотелось утаить многое, почти все. Он был прав лишь на половину, как всегда она оставляла за собой собственный выбор и собственные мысли, и его слова звучали не оправдывающе, виновата то была только одна она. Да, во всем, и в мутации, и в отсутствии контроля, и в том, что когда-то влюбилась в него. Никто на нее это не вешал, все сама.
И сама же сейчас схватила книжку с кровати и со всей силы швырнула ее в закрывшуюся дверь. Было не жалко ни книгу, которая разлетелась на отдельные листы из-за порвавшегося корешка, ни дверь, на которой остался приличный отпечаток, не смотря на то, что номинально она была железная. Осенними листьями смятая от удара бумага опускалась на пол, пока южанка сползала на этот же пол, прислонившись спиной к стене и стараясь не захлебнуться в собственных слезах отчаяния, ненависти и безнадежности.  Все было правильно, давно было пора прекратить это обоюдное мучение. Никаких многоточий, только точка. Последняя, безжалостная и беспощадная. Они оба справятся, рано или поздно, но время все излечит, разум забудет, а сердце успокоиться.
... Но отчего же так было больно. Тоскливо, предательски обидно, со звенящей пустотой внутри. Все иллюзии рассыпались в пальцах, не хотелось даже двигаться, пока слезы градом катились из глаз, заливая щеки, шею, футболку. Она успокаивала себя, говорила, что все пройдет, что не будет ни "если" ни "когда", все, хватит. Он не прав, он тоже переживет, выхода другого нет.
Все когда-то заканчивается. Жаль, что иногда на столь печальной ноте.

Она старалась держаться молодцом, не показывать своего настроения окружающим, никому не следовало знать, что произошло. В конце концов, лишние сплетни на базе были бы не лучшим финалом, на мутантов и так нет-нет, да косились до сих пор. Из любопытства наверное, агенты были по большей части простыми людьми, без способностей. Крайне редко попадались нелюди, но с мутантами у них было меньше общего, чем думали окружающие. А Шельма упорно делала свою работу, лишь изредка резко меняя курс движения в противоположную сторону, если улавливала в коридоре до боли знакомый парфюм. Мелкой дрожью тряслись пальцы и если была возможность не идти дальше - она просто не шла. Первые пару дней так и было, а потом стало отпускать. С каждой новой ночью, с каждой новой порцией слез и эмоций, ей становилось легче. Спокойнее. Расслабленнее. До тех пор, пока не настал момент нового задания и все обернулось папкой со знакомыми именами внутри.
Анна внимательно слушала агента, курирующего данное задание, пролистывала информацию, вчитываясь в досье. Кивала в редкие моменты, показывая, что слушает и не теряет нить повествования, а потом и вовсе хмыкнула, не поднимая глаз от текста.
- Ложь.
Она шумно перелистнула страницу вперед, всматриваясь в фотографию Гарпуна. Не самый приятный тип, хотя, когда такие откровенные отморозки выглядели иначе? Было в них во всех что-то комичное.
- Основываясь на моих персональных наблюдениях, а так же если взять за основу данные Щ.И.Т., ты считаешься одним из лучших бойцов, полистай свое личное дело на досуге, занимательное чтиво, - говорила она тихо, глаза не поднимала, так не хотелось, что можно было ощущать это кожей. Но высказаться было нужно, не срывать же из-за такой ерунды, как личностные взаимоотношения всю операцию по поиску и захвату опасных целей, - Только вот я не соглашусь с частью плана операции, - Шельма захлопнула папку, сложила на нее руки в перчатках и уставилась на агента, - Два мутанта-суперпреступника, убийцы со стажем, в перспективе - Натаниэль Эссекс, и вы хотите набрать отряд из агентов? Сэр, при всем уважении, что простые ребята с винтовками сделают против этих мутантов? Хотите послать за ними отряд - вызывайте Мстителей. Будет шумно, много разрушений и Хилл сгноит нас всех за отчетами в очередной раз.
Нельзя было допускать, что бы простые люди подвязались в такие дела. Все бы ничего, черт с ним с Гарпуном или Шифратором, это мелкие сошки на фоне Эссекса. Никто не пойдет на переговоры, да и захват будет довольно шумный. Где эти двое, там и Мародеры. Где Мародеры, там и кровь... И все бы ничего, Шельма давно привыкла к подобным полевым операциям, где мало кто интересуется судьбой окружающего мира в угоду собственных целей, но этот крошечный триггер, обозначенный в целях задания мог подвести всю операцию коту под хвост. Эссекс на Реми действовал, как красная тряпка на быка, исход был совершенно непредсказуем. Конечно, он будет стремиться все сделать сам, это же было очевидно. Пока она в теории будет ловить этих двоих и смотреть, что б никто из агентов не пострадал, он же кинется искать Синистра. Предсказуемо до зубного скрежета. Все, кроме исхода, да и там перспективы рисовались не самые радужные, уж она-то знала и понимала. А допустить не могла никак. Может быть в их отношениях, как пары и стояла точка, но отпускать его на верную смерть в одно лицо? Глупость, не чужие же люди.
- А где эти двое, там и остальные. Я предполагаю, что идти нужно не свиньей в десять рядов, подвергая всех опасности и поднимая шум, нас двоих по боевой мощи будет достаточно, это дело мутантов, не людей, - личное в сторону хотелось бы отмести, да никак не выходило. Это не их персональные недопонимая, это все сложнее и страшнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Она все-таки повернулась в сторону Гамбита, ища поддержки в своем видении этого вопроса. Хотя, конечно, он не упустит шанс свести старые счеты в одиночку, - Что скажешь?

Эти споры могли длиться слишком долго и все равно бы ничем не закончились. Упертые, как бараны, у каждого свои аргументы, каждый будет полагаться на свое собственное мнение. Он будет выносить на первое место свое видение ситуации, она - свое. И дело тут было не только в том, что каждый привык действовать по-своему, хотя столько времени было потрачено на то, чтобы команда действовала, как единый механизм, шла в ногу, синхронно, один начинает - другой подхватывает... Дело было не в том, что команда из них двоих была плохая, не слаженная, дело не в том, что весовые категории разные были. Дело было в принципе. Дело было в том, что она и так постоянно себя сдерживала во многом, начиная от жестов, заканчивая эмоциями, и сейчас волей-неволей внутренний монстр вырывался на поверхность и хотел перегрызть пару-тройку трахей, потому что нельзя обижать женщину с дрянным характером. Нельзя обижать именно в таком ключе, когда и рожей по асфальту провезти нельзя, рука не поднимется, задрожит, да остановиться в самый последний момент. Когда и хотелось ответить посильнее, поставить на место, указать на ошибки, показать, что и он может быть не прав, и что ее опыт подсказывал действовать местами по-другому. Но именно сейчас это будет смотреться из рук вон плохо, смахивать на истерику,
Шельма держалась, лишь еле заметно фыркнула. Ну факт, значит факт. Плевать, пусть думает, как хочет, ее это уже не должно волновать ни капли. В любом случае, руководство уже отобрало их для этой миссии, назад пути нет. Останется только понять, как сработаться заново, когда они на ровном месте договориться не могут. Женская интуиция кричала, что добром все это не кончиться, а разум твердил: держись, держи себя в руках. Главное - пережить первое время, потом будет заметно легче, еще неделька и отпустит, возможно. Еще неделька размышлений и она даже сможет сказать спасибо за то, что между ними было и за то, что это все закончилось. Вот, вот это задание, вот этот пустяк, из которого пытаются раздуть слона, и все. Главное - продержаться первое время, не смотреть в глаза, не подходить близко, не выходить из зоны серьезности, не давать повода улыбаться. Ни ему, ни себе. Держаться.
- Кто тебе сказал, что он сможет до меня дотронуться? - Она откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки. Смотрела исподлобья, куда-то в сторону, на экран, в досье, на куратора, да куда угодно, лишь бы не на него. - У меня преимущества перед обоими, один на один они не смогут выстоять. Скорость, левитация, сила, абсорбция, - не выдержала все-таки, сделала ударение на последнее слово, выделяя его в предложении, - Преступники такого уровня могут быть полезными не только живыми, но и мертвыми - для закрытия большей части дел. Не так ли?
Куратор лишь отмахнулся, влезать в дискуссию он явно не собирался. Посмотрел на часы и отошел еще на шаг в сторону.
- Прости, у него гарпуны из адамантия? - Шельма скептически приподняла бровь и изогнула губу, - С чего ему пробить мою кожу? То есть, как со взрывами дело иметь, так вперед и всем все равно, или с Саммерсом без очков, или под Стража попасть - нормально, а тут железки он кидает и все, прости, Анна, ты не жилец?
Ее аж дергать начало. Не потому что он был не прав, прав, во многом, не отнять же, но... Женская обида. Она слушала, а сама притопывала ногой, желая поскорее сорваться и улететь отсюда, из-под хмурого взгляда куратора хотя бы. Свидетели недопониманий в тактике и стратегии ведения операции между иксменами были лишними.
- Я - взрослая девочка, Гамбит, - отозвалась она на ровной ноте. Это он что, волнуется? Беспокоиться? Или пытается показать свою важность? Трогало, безусловно, сердце болью отозвалось, кольнуло самым неприятным образом. Она всегда была слишком сильной, независимой, самостоятельной, всегда стремилась показываться свою самоуверенность. И подобные жесты с любой стороны, от любого человека, они пробивали брешь в идеально выстроенной защите. Подобные жесты от него - разрушали все защиту к чертовой матери. - И прекрасно могу решить сама, что мне надо, а что мне не надо. На что я буду смотреть издалека, чтобы не вляпаться случайно в расчлененку, а куда придется руки по локоть опустить. Так что, будь добр, волнения свои оставь при себе, мы тут работу обсуждаем, а не твои беспокойства. Рано делить шкуру не убитого медведя, мы даже не вышли на след кого-либо из мародеров, а ты уже мысленно лег под скальпель к Эссексу.
Она позволила себе на этот раз смотреть ему в глаза, с полной уверенностью произнося каждое слово, которое могло, да и скорее всего обидело. А что она могла сейчас сделать, кроме как тяпнуть себя же за язык? Поздно было.
Рубить, так на корню.
Она уже завелась. Ведь, после того, как она влепила ему пощечину и объявила, что все кончено, они сейчас разговаривали впервые. Впервые за неделю. И не хотелось быть ни строгой, ни ласковой, хотелось показать свою обиду. Пройтись тяжелыми шагами по всем светлым порывам. Даже по такому, который отражался в его последней фразе  и трогал за живое все еще болящие и кровоточащие раны на сердце.
- Для протокола. Мой позывной Шельма, не cherie. Больше не путай эти два слова.
- Оба прекратили, - агент все-таки не выдержал, хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание, - Данные у вас есть, транспорт и оперативная группа будет ждать в ангаре через пятнадцать минут. Ваша задача - это три объекта, живые или мертвые, остальное мне не интересно. Свободны.
Она встала с кресла, захватывая с собой папку с документами, и вышла из кабинета. До ангара было идти как раз минут десять, если не сильно торопиться, однако она могла преодолеть это расстояние куда быстрее, просто, что бы не... Не находиться в опасной близости от Реми. Не касаться случайно одежды. Не ловить носом запах или взгляд алых глаз. Не видеть синяк от ее руки на его щеке. И не дай бог он улыбнется. Просто уйти вперед или, наоборот, отстать и прийти к посадке последней. Как угодно, кроме одного "но", которое вырвалось из нее, как только дверь в кабинет оказалась захлопнутой:
- Ты действительно собрался в одиночку брать Эссекса? - Она недобро сверкнула глазами, натягивая капюшон на волосы, - Не будь идиотом, Реми, это самоубийство чистой воды. Варианты есть, надо просто их найти. Хоть раз в жизни хорошо подумать перед тем, как что-то сделать.
Пусть понимает, как хочет ее слова. Как волнение? Да, она будет волноваться всю операцию. Как оскорбление? Тоже да. Как призыв к действию? Абсолютно точно.
Анна ускорила шаг, отворачиваясь и следуя по коридору. Если придет в ангар первая, то хоть посмотрит, кого им выделили для задания из боевиков? Оставалось надеяться, что им перепал какой-нибудь снайпер, было бы не плохо просто снять обоих с ближайшей крыши, без шума и пыли... Может, стоило позвонить Старку? Пусть выделит им на пару часов агента Бартона... Для примера.

Ей послышалось или он собирался там умирать на самом деле?
Серьезно? Стильно, потому что... "какая разница"? Хотелось спросить, а с каких это пор он так беспечен? Пару минут назад только говорил о сохранности собственной шкуры. У Анны аж дыхание перехватило, оставалось только хлопать глазами в ответ, смотря в упор, пытаясь понять, на сколько Реми сейчас серьезен, и не находя, чего ответить. Всякого, конечно, за эти годы она наслушалась, но такого показательного шествия на пустой эшафот с опаздывающим палачом еще не видела. Что ж, удар был засчитан.
"Кретин", - она сцепила зубы, чуть ли не прикусывая язык. Пятнадцать минут на сборы было не сильно то много, а если она сейчас откроет рот, то от этих пятнадцати минут вообще ничего не останется в итоге. Личное - личным, а дело нужно было делать не смотря ни на что. В конце концов, она в сотый раз прогнала в голове фразу, состоящую примерно из "Не ударить в грязь лицом перед Щ.И.Т.", и "Не веди себя, как истеричка", а еще "Просто молчи. Просто молчи. Просто. Молчи". Молчать было сложнее всего. Когда обычно не сдерживаешься в суждениях и привыкаешь говорить много и от души, местами прям даже сильно от души, что  б досталось всем, просто молчать, чтобы не усугубить ситуацию накануне сложного дела - задача повышенной сложности. Со звездочкой.
И ведь он ответил. Ее же уколом да в ответ, каков наглец. И не могла южанка сказать, что заслужила такое, в конце концов, не она первая начала, как в детстве, не она первая ткнула пальцем в это осиное гнездо. Но пришлось проглотить, оставить зарубочку на изрядно потрескавшейся душе, запомнить, что отныне в их обращениях присутствуют только лишь пресловутые позывные. Значит, так все оборачивалось, да? Шельма была отчасти готова и к тому, что этот разрыв приведет их по разные стороны моральных баррикад, может даже оно и к лучшему. Изображать елейную улыбку, когда все внутренности разодрало дикими кошками и пластырей всего мира не хватит для того, чтобы собрать воедино остатки, это на столько сложно, что практически невозможно. Ну, может быть она привыкнет...
А пока лишь в тишине коридора кулак впечатался в ни в чем неповинную стену, на которой осталась вмятина с лучиками-трещинками по всем сторонам. Шельма недовольно выдохнула и отправилась сразу в ангар, собираться ей было не за чем, все, что она умела и могла - все это было при ней. Всегда. В любую чертову секунду ее проклятой жизни. А пока коридор запоминал ее четкий и размеренный шаг, разносил его эхо еще в течении нескольких секунд, пока она не вывернула на более оживленную часть базы. Настроение было на столько поганое, что даже здороваться она ни с кем не собиралась, хмуро просматривала дорогу из-под нависающего капюшона и периодически сдувала с лица отросшие белые волосы. "Нужно было бы хотя бы их собрать, чтобы не мешались". Пожалуй, кроме этой мысли адекватное в голову не шло вообще.
Ей понадобилась всего пара минут, чтобы достичь цели. Еще через несколько начали подходить агенты. Лица были уже более-менее примелькавшиеся. Вот с этими двумя она пару раз в неделю пересекается на тренировках. Бойцы отличные, спокойные, взрослые мужчины. А вот с этим даже удалось один раз побывать на совместном задании. Парнишка как мог скрывал волнение, он в полях не так давно, еще не привык к заданиям не перед монитором, волновался. Анне было странно немного, возраст у них был примерно один, но, может быть сыграло свою роль то, что мутанты с детства были готовы бороться? Особенно, с таким ритмом жизни, как у нее, когда в неполные шестнадцать ты уже считаешься террористкой. Спасибо, "мама".
А вот подоспело еще двое. Девушку Шельма видела впервые, а вот мужчину даже кажется помнила, как зовут. Джон? Джим... Джерри? Нет. Не помнила. Итого около самолета стояло шесть человек. Достаточно для полноценной операции, главное, чтобы они были в курсе дела и перестали уже шарахаться от мутантов. Южанка достала телефон, отходя в сторону и прислоняясь к трапу за спинами основной массы. Тринадцать минут прошло. А она волнуется что ли, или ждет его появления? Это странное чувство, отдающее в противоположные концы эмоций: с одной стороны и видеть не хотелось, с другой стороны она волновалась, понимая, что такой крестовый поход вряд ли закончится благополучно. Слишком круты их цели, слишком сильны противники и слишком... Слишком глубоко придется затолкать свои эмоции, подавиться чувствами и работать тихо и спокойно. Взять себя наконец-то в руки, прекратить устраивать показательные выступления и фыркать в пустоту. Словно ей самой от этого легче станет, да черта-с-два. Переживет, всегда выгорала изнутри, прежде, чем успокоиться, и сейчас выгорит. Да уже было все равно, возвращать назад, отматывать время? Возвращать было нечего, она сама выбрала эту дорогу. Колючую,тернистую, но свою.
Если только...
Если только ей и вправду остаться на этой базе одной? Или перевестись на другую, пусть Реми остается тут. Попросить Старка или Хилл переместить одного из мутантов, так сказать, ради общего дела, куда подальше. Может даже ближе к Европе? У них же наверняка есть базы в Европе. Или Австралии. Прекрасный климат, край земли, кенгуру и барьерный риф.
Момент появления Реми она прощелкала, проковырялась в телефоне, стоя где-то там, за спинами основной общающейся массы людей. Они между собой обговаривали странности преследуемых целей, проверяли оружие и боеприпасы, перекладывали необходимые вещи из подсумков в подсумки, шутили. Словно не на тайный вызов летели, а на "Бурю в пустыне", кто-то даже укладывал в карманы какие-то маскоты. Оружия нагрузили столько, что хватит не на двух мародеров (в душе Шельма искренне надеялась, что на Эссекса они не выйдут, никогда, никак, что он вообще давно умер и тихо сопит в безымянной могиле, иначе эшафот обещался обзавестись палачом), а на целую армию читаури.
- А есть варианты, - буркнула она под нос еле слышно, пряча телефон в карман и наступая на трап самолета и подавая голос так, чтобы ее услышали все, а не только тараканы в голове, - Координаты предварительной разведки показывали местоположение Гарпуна и Шифратора на окраинах? Значит начнем оттуда. Загружаемся, господа.

К счастью, хотя бы техника была исправна, не пришлось тормозить еще несколько лишних минут в попытках что-то исправить или завести самолет. Бойцы загрузились быстро и молча, расселись по местам, пилоты заняли свои позиции. Лететь было не долго, часа полтора. Но и эти полтора часа могут оказаться сущим адом, полным тишины и покалываний в области сердца. Анна в итоге лишь уселась около окна, подпирая кулаком подбородок и стараясь не отрывать взгляд от пролетающих под ними облаков. Молчать. Главное было молчать. Мысли все уже обдуманы миллионы раз. Ничего нового в голову все равно не заходит, все занято перекручиванием их разговора недельной давности, всполохами сегодняшней перепалки, да ужасным чувством моральной усталости. Главное было молчать.

От этого мира было невозможно оградиться. Нигде нельзя было укрыться и погрузиться в собственный мир и в собственные мысли. Нигде, кроме собственной комнаты, пара часов медитации сейчас привела бы ее голову в порядок куда эффективнее, чем все остальное. А ей сейчас надо было отбросить в сторону все личное и лишнее и сосредоточиться на том, что было важно - на операции по отлову или уничтожению двух опасных мутантов. Конечно, степень опасности зависела от того, на сколько удобным окажется их положение в пространстве относительно своих врагов, но, это жизнь, произойти могло все, что угодно, вплоть до того, что эти двое просто выйдут на встречу перспективам сотрудничества во Щ.И.Т. Идеальный вариант, если не принимать во внимание дальнейшие перспективы выхода на Эссекса. Их Анна мысленно отдаляла, как могла... Нельзя им было выходить на него. Нельзя. Как бы она сейчас не сдерживала себя, как бы ненавидела всех вокруг временами, чтобы ни происходило, она не могла, не хотела допускать вероятности того, что Реми попадет в руки Синистра. А он прям стремился, судя по всему, прямо к нему, прямо в петлю. Что за кретин...
Она отвернулась от окна и краем глаза наблюдала за разговором. Встревать не хотелось, пусть болтают, у них есть у всех еще немного времени до посадки, может быть услышат что-то интересное, что поможет всем в итоге вернуться живыми и в обход лазарета. Всем им. И ей в том числе. Храбрилась она не напрасно, в теории только один удар точно в челюсть и шея Гарпуна или Шифратора свернется на сто восемьдесят градусов. Если не на триста шестьдесят. Но одна секунда замешательства могла стоить ей если не способностей, то жизни. И как бы она искренне не ненавидела себя, всю полностью, от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос за свою врожденную мутацию, она понимала, что простым человеком будет бесполезна. Бесполезна, как Иксмен, бесполезна, как агент Щ.И.Т. Что это будет за жизнь? Полная бесполезности, хоть и с возможностью прикасаться к окружающим. Но... Другой жизни она не знала.
Она еле заметно хмыкнула, слушая происходящее, и вновь повернулась к окну. Женщины всегда западали на его глаза. Эта милашка была не исключением, смотрела и слушала мутанта рот открыв. Шельма не могла не соглашаться с ней, но и ревновать не могла уже - не имела права, теперь они были по разные стороны того, что люди называют отношениями.
Успокоение приходило постепенно, шаг за шагом, чем ближе они были к цели, тем больше в душе возрастало чувство долга, а не желания выпустить побольше яда и расцарапать какие-то раны. Закатывать истерики она умела, но сейчас... это было бы глупо. Они - напарники сейчас. Они все - одна команда. И действовать должны, как одна команда. Надеяться на лучшее, но быть готовым к любому дерьму.

Сели плавно, не сказать, правда, что тихо. Люди разбегались, уводя детей и отводя взгляды. После всего того, что было в Вашингтоне несколько лет назад, орла агентства знали все во всем мире. Щ.И.Т. перестали быть шпионами-невидимками, теперь их боялись только за то, что их корабли падают с небес на головы мирных жителей. Такова цена победы. Цена часто была слишком высока.
Они распределились, оставалось только дождаться выхода мародеров на свет улицы, а там уже дело техники.
Она сцепила зубы, коротко кивая Гамбиту. Взглядом проводила сорванные нашивки и мысленно пожелала ему удачи. Не важно, что случилось неделю назад или два часа назад. Не важно, что было или что будет, смерти она не могла желать ему никак. Все-таки... Это живой человек, живой и на столько знакомый. На столько родной, до покалываний в пальцах, что даже сейчас она волновалась сильнее за него, не за себя.
- Вы двое, - она кивнула двоим агентам, среди которых была и девушка, что задавала так много вопросов в самолете, - на крышу бара. И будьте осторожны, она может разрушиться. Вы двое - на параллельную улицу, смотрите за периметром, ты, - она кивнула мужчине, - со мной. Ждем на на противоположной крыше. Действовать по ситуации, постараемся взять их живыми. Если надо - убейте, - добавила она чуть тише. Она точно не расстроится, если они возьмут два трупа, чтобы там не хотел Гамбит. А ей так будет спокойнее, хоть это и эгоистично.
Они распределились за пару минут и осталось только дождаться. Сама Анна стояла на крыше соседнего двухэтажного здания, отгоняя ненужных голубей и сверля взглядом здание бара. Было даже слишком тихо для подобной операции, время тянулось бесконечно долго...
Пока не вышибло дверь заднего входа. Что ж, по крайней мере они не ошиблись. Через главный вход побежали люди, спасаясь от разборок мутантов. Никто не хотел с ними связываться после того, как статус уродов опустился до самого дна опять. К тому же, кто захочет ввязываться в драку со взрывами? Люди не идиоты, они всегда будут спасать свои шкуры.
Шельма напряглась, пригибаясь, ставя ногу на парапет на краю крыши. Агент сзади пригнулся, вскидывая винтовку и упирая приклад в плечо. Первым выбежал Шифратор, у него был один путь - как раз туда, где на крыше стояли двое агентов.
- Первый вышел, - она нажала кнопку на гарнитуре.
Пара секунд и прогремел взрыв, раскидывая кирпичи по закоулку, откидывая Гарпуна к противоположной стене.
- На поражение, - кивнула она агенту, приготавливаясь к прыжку вниз. В спину мутанта полетела карта, откидывая его, но не принося видимых повреждений.
Разговор был о том, что она должна была прикрывать, но ждать и терпеть, пока драка разгорится на полную было как-то бессмысленно. Мутант вскочил, пошатываясь на ногах и вытягивая из-за спины один из своих знаменитых гарпунов. "Пора!"
Она спрыгнула с парапета, целясь ногами в мутанта. Единственный шанс, который упускать было бы глупо. Доля секунды, она разогналась, приземляясь пятками ему в спину. Хотелось бы пошутить, но язык почти присох к горлу от волнения. Мгновение и она коленями прижала плечи мужчины к битому кирпичу, хватая его руки и выкручивая за спину.
- Гарпун! Убери его гарпун! - Выпалила она, еще раз пристукивая коленкой мужчину к земле и сильнее выкручивая суставы. Еще чуть-чуть и они хрустнут, если он не перестанет дергаться и сыпать проклятья сквозь зубы - она точно вырвет ему руки и даже не моргнет глазом.
Выстрел. Второй, третий, четвертый.
Анна дернула головой. Неужели попали? Только бы попали! Гарнитура молчала, агенты хранили тишину.
Еще выстрел.

Когда тушка мародера под ее коленом перестала дергаться и обмякла на земле, получив по зубам, Анна встала, сурово сведя брови к переносице. От агентов пока не было слова в эфире, но и выстрелы прекратились. Что там происходило? Все ли были живы или все-таки одного пленника они не досчитаются на отчете? В прочем, было наплевать на судьбу Шифратора, главное - что люди должны были вернуться все.
Она отвернулась от Гамбита, махнув рукой и добавив маловразумительное "Пожалуйста", ее больше интересовала связь с агентами на крыше, нежели уже ненужные в сложившейся ситуации расшаркивания.
- Что с первой целью? - Строго спросила она, активируя кнопку гарнитуры и переступая через тело Гарпуна, который продолжал лежать, не подавая никаких признаков жизни, кроме прерывистого дыхания. Она краем глаза заметила струйку крови, вытекающую из разбитого лица мародера, но акцентировать внимание не стала. За свои проступки это меньшее, что он мог получить. И меньшее, что его ждет. Сорок вторую Шельма изнутри уже видела не раз и переправляла туда разный сброд, пока обвыкалась в Щ.И.Т.е, так что, ласковый прием такого подонка там точно не ждал.
- Сдался и захвачен, видимых повреждений нет, - отрапортовал агент. Судя по тишине в переулке, он говорил чистую правду.
В прочем, это и на деле оказалось правдой, стоило им выйти на улицу, лавируя между подъезжающими машинами скорой помощи, пожарными, полицией... Она прекрасно понимала, что последние старались сильно не коситься в сторону нашивок на плечах агентов и на то, как по битому бетону за воротник тащили живого и истекающего кровью человека в бессознательном состоянии и с активированным ошейником, понимая, что это дело несколько выше их возможностей, и что сейчас они могут только проследить за обстановкой в периметре. Пока полиция оцепляла район, пока врачи обрабатывали раны, полученные посетителями бара в случайном замесе мутантов, пока пожарные отключали щитки, обесточивая район, и заливали возможные очаги возгорания. Пока люди делали все то, что было необходимо для безопасности гражданских, они успели дойти до второго мародера. То ли это был хитроумный план, то ли он испугался чего-то... Зачем он сдался и почему так быстро - им только предстояло это выяснить. Не могло быть все слишком просто, не в их жизни и не в их работе. Они все тут - агенты Щ.И.Т., не аниматоры на детском празднике. Тут у каждого шага есть своя причина, свое обоснование. Каждый вздох, каждый глоток воздуха делается не просто так, за этим всем что-то обязательно последует, перед этим всем что-то обязательно стоит. И такая легкая капитуляция того, кто мог бы легко уйти от агентов - это все не просто так, нужно было для начала его выслушать, а потом прикинуть силы и, возможно, просто использовать свои...
- Ты что творишь?! - Рявкнула Анна, после того, как мародер свалился на асфальт без сознания, вырубленный основательным ударом шеста, - Толку теперь с того, что он пускает слюни и скорее всего получил неплохой сотряс? - Она щурилась, взмахивала руками, выражая в сторону Гамбита свое тотальное недовольство. Хватит, отмолчалась уже. Как ни затыкай себе рот, а природа берет свое, к тому же так точно меньше будет недопониманий в течении задания, - Его мутация подавлена, а он что-то хотел объяснить, что-то сказать. Возможно - что-то важное. Даже если вы там, - она махнула в сторону трещащего по швам здания бара, понимая, что постепенно повышает голос, - уже между собой поговорили, остальным ты вряд ли расскажешь все честно и откровенно, не так ли? А нам не помешало бы быть в курсе мельчайших подробностей. На секунду, мы сегодня одна команда.
Бесполезно, кажется. Она могла возмущаться до потери пульса, когда это хоть что-то меняло? И чем сейчас это сможет помочь операции? Просто высказать свое мнение? Ну, что ж, агенты мнение свое старались держать при себе, даже молча оттащили выключенных бедолаг в самолет, связали покрепче и оставили там для транспортировки на базу. Жестокий мир  не переставал быть жестоким, расспрашивать мародеров будут с особым пристрастием, хотя, был же способ вытащить всю необходимую информацию быстро и почти безболезненно: их силы подавлены, а ее - нет. Пара секунд и все планы, встречи, наработки - все это окажется у южанки в голове, даже перепроверять подлинность будет не нужно.
Однако...
Однако, видимо, у всех были свои триггеры. Свои враги. Покажи Логану Виктора и тот оскалится, как дикий зверь, гнать будет старого друга до самого края вселенной, пуская слюни по ветру. И что бы там не происходило в прошлом, как бы ни лечило время, мародеры были персональным триггером Гамбита. Может быть это она чего-то не могла понять сейчас, может стоило, как говориться, пройтись в чужих ботинках прежде, чем повышать голос, да, но было уже плевать. Цели захвачены, даже живы, относительно здоровы и скоро будут перевезены в "Сорок вторую" на пожизненное обеспечение горячего обеда за счет налогоплательщиков.
Она выдохнула.
Разговоров было больше, чем дел.
Но разговоры еще не были закончены, судя по всему. Объяснение от него последовало, на сколько откровенное - Шельма не могла оценить. И судить бы не взялась, гиблое дело, отсебятина могла бы и отсутствовать в его словах, но где гарантия откровенности? Где гарантия того, что он сам себе доверяет? Слишком много лжи было в его словах всегда. Это она уже поняла со временем, а недавно - так окончательно убедилась в своей правоте. И если уже в вопросе межличностных взаимоотношений, их, что самое главное, отношений, он не был окончательно честней с ней, пожалуй, никогда, что говорить о старых верных врагах и счетах с ними?..
Услышанное заставило ее напрячься. Не удивило, нет, нечто подобное уже случалось, только тогда были замешаны не дети - взрослые. Не заставило биться в истерике, заламывать руки, прижимать их к груди. Это были не ее знакомые  дети, абстрактные. Не из Школы. Не те, с кем она виделась хоть раз. Это было крайне жестоко, да, все-таки дети, как говорят, ни в чем не виноваты, чтобы их сначала жизнь бросила под забор приюта, а потом Эссекс ставил на них эксперименты. Человек без души, без моральных принципов... Слишком жестоко - не давать шанса на спасение. Слишком бесчеловечно - использовать других, как подопытных мышей.
Но все-таки, приступа пламенного гнева или зашкаливающей справедливости она не испытала. Лишь насупилась, нервно дернув губой:
- Прежде всего, нам нужно доставить пленных на базу и выяснить больше подробностей относительно местоположения Эссекса и его лабораторий, а так же, по возможности, деятельности и тех детских домов, из которых были похищены дети ранее. Это все может быть не просто так, люди любят сходиться в команды, особенно, если им посулить выгоду, - она сложила руки на груди, облокачиваясь на обшивку самолета, - В идеале - вытащить из голов этих двоих все, что только они видели и слышали, кроме Натаниэля там может оказать много неприятных личностей или игрушек. И на базе и вокруг, я хочу, чтобы все были готовы к любому повороту событий. А так же нужно оперативно передать эти данные руководству, чтобы, пока мы будем в полях, решали вопросы по охране остальных возможных объектов нападений. Пусть работают, - она отцепилась от обшивки, выпрямляясь и расслабляя лицо, не выражавшее сейчас ни капли эмоций, - Мне плевать на этого ублюдка, местами плевать на то, что мы там найдем, я только настаиваю на продуманных методах ведения этой операции, а не на желании показательно прыгнуть грудью на амбразуру. И я настаиваю на том, чтобы ты меня услышал сейчас.
Она развернулась и зашла в самолет, жестом призывая команду сделать ровно то же самое. Да, сейчас она выглядела не лучшим образом, выражая собственное мнение, но... Чем больше руки погружаются в кровь - тем сильнее становиться все равно. Месяц назад она зачищала базу, полную воскресшего из мертвых персонала, ни в чем неповинного, как и эти дети. И мутант был ни в чем не виноват, таковы его способности. Так зачем теперь пытаться играть в праведницу? Она ей никогда и не была.

В этом и был фокус.
Ей не требовался допрос, не требовалось ждать освидетельствования всех ступеней системы, психиатров, криминалистов, агентов, даже черта Фьюри, встань он из могилы и сверкни грозно своим единственным глазом. Каким? Левым или правым? Правым, вроде как. А, в целом, все равно. У нее свои методы ведения допроса, как правило, ими никто не гнушался, а она привыкла к последствиям. Все эти голоса заталкивались в отдельный ящик, кричали там, царапали стенки, пытаясь достучаться до нее, но прошло то время, когда она не спала ночами и сходила с ума просто из-за невозможности закрыть глаза и расслабиться. Это все было в прошлом, а неудобство, неприятные ощущения, чужие способности и тонны информации, эмоций, мыслей, чувств - все это проходило, довольно быстро,оставляя лишь то, что ей было необходимо знать или уметь. Поэтому по прибытию на базу она и планировала вытащить все,что им нужно, из голов этих двоих. В идеале, они должны были быть спокойны и расслабленны, а то под потоком эмоций можно было бы утонуть. Но что делать.
- Расскажу, - она пожала плечами. Это было логично, вся команда должна быть в курсе, все руководство операцией должно быть в курсе. А при работе с таким... монстром, и вышестоящее руководство должно быть в курсе. Шельма была уверена в себе, да, стремилась всегда показать, что она не просто тут погулять вышла, что она может быть полезнее, чем многие подумали бы и решили, но. Но запасной аэродром все-таки в данном случае было бы иметь. Мстители или нелюди. Но должен быть кто-то наготове, чтобы перехватить ведение операции, если эта команда окажется вне игры. Увы, но перспектива оказаться в цинковом гробу была все-таки реальная, как бы она это не отрицала.
За время полета мародеры должны были бы оправиться и прийти в себя, травмы им были нанесены незначительные. Хотя Анна уже понимала, что перетягивание информации из голов с сотрясением мозга скажется на ней отвратительно. Она уже была готова ко всем симптомам и прикидывала, сколько это сможет продлиться и будет ли она в состоянии трезво рассуждать? Будет. Выхода нет.
На слова Гамбита она лишь вскинула брови, оборачиваясь. Внутри уже начали грызню те знаменитые черти, что сидят на плечах любого человека, если верить всевозможным околорелигиозным представлениям людей. Узнать все? Все, что он не договорил? Все, что было на самом деле? Все то, что привело к их нынешнему положению? Слишком соблазнительно и слишком... низко. Слишком мерзко, это походило на вторжению в частную собственность, противоречило ее принципам, своих она не трогала никогда, ну, разве что случайно или в целях крайней необходимости. Нет, подобное не про нее, подобное поставит ее на ступеньку ниже в собственных глазах. Да и что может быть лучше святого неведения порой?
- Спасибо, но, - она пожала плечами, - Зачем мне это? Сомневаюсь, что ты знаешь что-то из того, что нужно нам от них.
Отговорка.
- И я уже сказала, что мы все - команда. Не время геройствовать, я все равно прикрою.
Она могла бы сказать это мягче. А могла бы подлить масла в огонь, да только не хотелось ни того, ни другого. Просто констатация факта, только и всего.
Она бросила взгляд на рассыпанные по полу карты, нахмурилась и отвернулась к окну. Что это было? Что за жест? Что он этим хотел сказать? Она терялась в догадках, понимая, что сейчас ей не нужна ни одна из них, не хотелось бы заострять внимания на такой мелочи, но не получалось в ту же самую секунду. Над салоном самолета словно висела тяжелая грозовая туча. А дождь все никак не начинался... А агенты были погружены в свои дела и мысли, полет проходил в тишине. Звенящей, напряженной тишине.
Скорее бы рвануло. Хоть куда-то еще, только не так.
Хотелось сбежать. Перевестись куда-то. Перспектива остаться в "Сорок второй" на постоянной основе уже выглядела не так глупо, как пару недель назад, даже как пару часов назад. Ей нужно будет просто привыкнуть ко всему этому, а она думала, что сможет это сделать за неделю.
Не смогла.

Долетели без происшествий, в ангаре подготовленные специалисты быстро вывели мародеров, которые уже успели прийти в сознание и пытались привлечь к себе внимание громкой руганью и разговорами. Спускаясь с трапа самолета, Шельма кивнула агентам, что идет за ними и готова сделать то, что от нее требовалось в данный момент. Всего-то ерунда. Всего-то пара движений пальцами, по сути, к тому же, перчатки она стащила уже заранее, затыкая из за ремень. Человеку, который никогда не испытывал это чувство - его не понять. Каково это, каково ощутить свободу и воздух на кончиках собственных пальцев?
Камеры, в которые поместили мародеров, находились через звукоизоливаронную стену друг от друга, услышать грязные ругательства, которыми пытались осыпать оба своих охранников, было невозможно никому. Кроме тех, кто стоял над ними, приковывая мутантов к креслам, что б не дергались. Времени Шельме требовалось не много, но получить непредвиденный жест со стороны кого-либо не хотелось. На всякий случай, как говорится.
К первому она зашла к Гарпуну. Ни капли страха, ни капли сомнения. Ее ладони с силой впечатались в щеки мужчины, оставляя на них красные следы и к боли абсорбции принося еще и боль физическую. Анна стиснула зубы, вытягивая из него его сущность, с его силами, с его мыслями, его воспоминаниями. Его эмоциями, боже, какая мука! Столько дерьма она не видела давно, столько крови, столько мерзости... Она с ненавистью отдернула ладони, наблюдая, как мутант медленно теряет сознание. Пальцы жгло, лицо выражало все презрение, которое только могло. Среди прочей гнили, которая представляла собой клубок воспоминаний и мыслей, она с трудом пробиралась к нужного. К воспоминаниям о схеме расположения подходов к новому месту обитания Натаниэля, к ловушкам, к охране. Шаги, отражающиеся от стен, серый камень. Кирпич? Нет, камень. Детский плач, от которого щемило сердце. Выпивка. Солдаты без нашивок, глаза пустые. Он получает по лицу. Анна автоматически вскинула руку, потирая челюсть. Надо же, молния ударила два раза в одно дерево, от прошлого раза еще не прошло ничего, а тут и сегодня прилетело, и все туда же. Зуб расшатался и сломался, царапает язык, крошится... Вот-вот выпадет.
Не то.
Вернуться туда, где он пока не обещает каждого, включая саму южанку, насадить на гарпун и... Кхм. За это он получит от нее еще раз.
Она видит горы, лес, свежий холодный воздух. Это Канада? Да, где-то там, в Скалистых горах. Еще бы ближе подобраться... Еще чуть-чуть, только убрать лишнее.
- Кажется... есть, - сказала она хрипло, не поднимая головы, - Я смогу показать на карте точку, - Анна развернулась и вышла из камеры, не нужно было иметь в свидетелях еще и мародера. - Я не уверена, что нужно обследовать второго, если честно - я не хочу это делать, никогда не знаешь, чем закончится прикосновение к такому типу мутанта, а лишаться сил накануне вылета я не желаю. Данных, полученных сейчас, должно хватить, действовали они все равно вместе, получали не плохие деньги за это, но пропивал Гарпун их в одиночестве. Сюда забрел не случайно, здесь у него готовилась встреча, имя я напишу позже, как раз все это касалось переправке детей через границу, в Канаду, в сторону Скалистых гор. База там, подъезд он помнит только наземный, но это не проблема, ближайшее поселение я смогу отметить. Охраны много, только они проходили через несколько КПП,  на самом первом их забирали и провожали, никакой самостоятельности, никакой самодеятельности. Что окружало их, были ли скрытые ловушки - они не знают, не думали об этом. Всегда только один вход - он же выход. Получили приказ - отчитались - получили награду. Он думает, что слишком много охраны и зачем столько - не знает, кричал, что все свои... За что и получил по лицу. Собственно, пока все, много мелких деталей, мне нужно минут десять.
Она потерла пальцами виски, разворачиваясь и уходя в кабинет, нужно было записать на чем-то все, что она смогла узнать: имена, взрослых и детей, возможно их еще можно было спасти, названия поселений, организаций, маршрут и количество персонала на КПП. Немного привести голову в порядок и сейчас постараться не трогать ничего... Длинного. На всякий случай.
Она облокотилась на стол руками, вгрызаясь пальцами в пластик. Копнуть глубже. Посмотреть, что же там было в прошлом? Посмотреть, от чего Гамбит ведет себя, как тигр в клетке? Что же такого происходило, что он не думая вырубил обоих?
Нет, хотелось, но нельзя. Нельзя влезать на чужую территорию, это было бы не честно.

Каждый вдох удалял ее от сознания Гарпуна все дальше и дальше. Каждая секунда возвращала ей свой разум, вытесняя чужой за кирпичную стену, красную, ровную, огромную. Туда, к сотням других. Таких, как он и совсем на него не похожих. Всю эту дрянь организм выведет сам собой, на долго никто не задерживается, ощущения пройдут, воспоминания померкнут.
Она закрыла глаза, сосредотачиваясь, опуская голову. Она не заметила, сколько времени прошло, десять минут, как она обещала команде, или больше? Использовать забранные силы было куда приятнее и удобнее, чем погружаться в личность. Пожалуй... тяжелее всего было только с теми, кто умирал на ее руках, с теми, кого она провожала в последний путь ментально. Вот такие моменты могли надолго выбить ее из колеи. А сейчас она не замечала ничего вокруг, а он зашел, как всегда, слишком незаметно. Слишком тихо. До боли знакомо, так никто больше не умеет. На столько, что повернутый в замке ключ заставил ее испугаться, плечи чуть заметно вздрогнули.
Ну, приплыли.
Анна повернула голову, не меняя положения, не отрывая руки от поверхности стола. Она взглядом проводила мужчину, чуть щуря глаза. Еще пару недель назад она бы вздохнула с облегчением, увидев его именно так, в такой ситуации, когда хотелось поделиться тем, что у нее скребло на душе. Сейчас? Сейчас - нет. Сейчас это нервировало, раздражало, сейчас она отвлечься от него хотела, а не оставаться один на один в запертой комнате.
- Мне полжизни говорили, что верить никому нельзя. А потом еще полжизни говорили, что все люди достойны доверия и каждый может измениться, - она повернулась, упираясь поясницей в стол и складывая руки на груди. Внезапная философия была ей не свойственна, но сказать хотелось много, именно сейчас и именно касательно этого вопроса, - А я не могу согласиться ни с чем из этого. Как бы ни хотелось верить в лучшее, мои глаза и моя кожа меня не обманывали никогда - люди редко меняются. Это... как наркомания. Должно что-то щелкнуть, чтобы человек изменился, чтобы начал жизнь с чистого листа. Но, - она пожала плечами, разглядывая носок собственного сапога, - Безнадежные встречаются редко. А ему я не смогу поверить на слово до тех пор, пока не увижу это сама в его голове. Слова порой не значат ничего.
Особенно, когда нужно было затронуть чьи-то струнки души. Навешать лапши с три короба, протянуть руки к самому незащищенному месту человека, сыграть на запрещенном. А что может быть трогательнее истории о том, что кто-то исправился, внезапно влюбившись и практически обретя семью, которой теперь его шантажируют? Так трогательно. Так романтично. Так и тянет помочь.
Не тянуло.
Признайся, детка, ты просто его боишься.
А чего было признаваться? Она действительно боялась подойди к корейцу, вдруг... Вдруг даже ошейник его не сдержит? Вдруг она станет самым бесполезным элементом команды после этого? Вдруг она лишиться того, что ненавидит и обожает больше всего на свете - своих сил?
Она подняла глаза, повернувшись в сторону Гамбита.
- Думаешь, подстава? - Переспросила она, хмурясь и кивая в ответ на его вопрос.
Подстава сама по себе не была такой уж неожиданностью в рамках их жизни, но как-то не хотелось ее получить именно сейчас. Однако...
- Конечно, должны, - кивнула она, улыбаясь, - У нас выбор не большой. Если там никого нет или клон, как ты говоришь, придется копать дальше. Но увидеть мы должны все сами, своими глазами. Я же говорю: чужим я не верю.
В дверь аккуратно постучали. Не в пример многим знакомым и студентам в школе, которые врывались в общие помещения часто даже без стука, не говоря уж о том, что дожидались, пока им откроют дверь. С долей облегчения Шельма выдохнула, хотя, надо признаться, агенты ждали их даже слишком долго.
Она повернула ключ, запуская команду. Первый из агентов нес в руках планшет, судя по лицу - ему было, что рассказать.
- Мы допросили второго, - сказал он, подходя к столу и открывая интерактивную карту с отмеченными точками. Точки все совпадали с теми, что поставила сама Анна, - Что-то причитал про семью, про то, что готов сотрудничать, в общем, информацию всю выдал в точности такую же, какую тебе удалось получить у Гарпуна. Перебирал по памяти КПП, примерное количество персонала, охраны и детали интерьера. Дался ему этот "черный, полированный, ну точно каменный!" стол, - агент передразнил мародера, хмыкнул сам себе, видимо, получилось ну очень похоже, и вернулся к карте, - Итак. До ближайшего к тропе поселения лететь примерно четыре часа, может чуть больше, в зависимости от загруженности и количества амуниции. Оттуда по лесу к подножию гор - еще час пешком...
- Есть у меня дурное ощущение, - пока агент продолжал выдавать предполагаемый план подхода максимально близко к ночному горшку Натаниэля, южанка аккуратно повернулась в сторону Гамбита, тихо проговаривая, - Что от подножия и выше их лучше с собой не брать. Пусть прикрывают тылы, если уж там все равно может не оказаться ничего полезного. Ну а будут пленники - поднимутся потом, чтобы эвакуировать людей. Что скажешь?
Даже если это подстава, даже если там никого нет, кроме солдат, которые и сами могу не знать, что и кого защищают, это не значит, что агенты не попадут под случайный огонь или замес, который мутантам устраивать уже давно вошло в привычку. И потом, они вдвоем, с его бесшумностью и ее левитацией, будут куда незаметнее, чем орава тяжело вооруженных агентов Щ.И.Т. с их грацией Халка.

Ее все еще коробили такие обращения к себе. Эти полумурчания на французском. Все это отсылало разум на какое-то время назад, все это заставляло терять на секунды колченогую стабильность, только-только начавшую приходить в норму и переставать раскачиваться. Только-только она переставала злиться, сожалеть, скрипеть зубами и закрываться в собственной раковинке, как реальность опять била по голове и заботливо махала рукой, показывая на жизнь вокруг. Ты забыла, Анна? Ты отвлеклась? Как ты посмела расслабиться? Все только начинается, а ты позволила себе улыбнуться и пропустить удар. Идиотка, не теряй контроль.
Она стряхнула наваждение, на лишнюю долю секунды прикрывая глаза и задерживая дыхание. Все в порядке, все продолжается, ничего не изменяется, ничего не происходит. Им всем нужно обсудить план. План, а не философию преображения жизней людей. Глупости это все, которые к месту были бы совершенно в другой ситуации, а не над картой с отметками КПП в горах Канады.
Правда, Шельме все-таки пришлось проглотить колкость, родившуюся на кончике языка, которую она хотела рассказать всем окружающим в который раз, что она - самостоятельная боевая единица команды и что верить на слово проходимцам последнее дело, и что она сама должна решать, так все-таки считывать информацию с Шифратора или нет, а не подчиняться решениям Гамбита. Последнее, наверное, было все-таки ключевой фразой, но события разворачивались довольно быстро, поэтому поспорить в удовольствие не вышло бы. Они тут делом занимаются, а не дурью маются, пора уже переставать реагировать так остро, ведь... Было и было, да? Не первые отношения в ее жизни и не последние, она еще молода, хоть и безнадежна до одури. Но они все должны идти вперед, оба, только вот, желательно - не на тот самый эшафот. А уж она за этим проследит, лично своими глазами, чтобы не обмануться и не дергаться потом от попыток совести задушить южанку во сне своими тонкими паучьими лапками.
Иди уже, - она покачала головой, чуть заметно фыркнув в след мутанту. Ей стоило много рассказать и пояснить агентам, максимально честно и открыто, иначе смысл операции и работы в этой организации мог пойти не по нужной тропинке и потеряться в дебрях лжи и недомолвок. А ей этого и так было с крышечкой.

- Я не знаю, - покачала она головой, глядя в карту, - но возможно среди охраны тоже есть мутанты, возьмите несколько лишних ошейников. К тому же, черт его знает, что нас может ждать по пути. Может быть и в поселении засада, или охрана в штатском, в воспоминаниях этого нет, да они могли и не знать сами, нельзя недооценивать паранойю маньяков.
Они обсуждали все уже минут сорок, все было готово, все агенты получили достаточно сведений. Операция обещала пройти гладко, но ни в чем никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Такова их работа, увы. План был прост, конечно, но все равно вероятность найти пустышку или просто лаборатории без хозяина несколько удручала. В противном случае им придется как-то действовать дальше, а значит подвергнуть допросу всех, кого они смогут поймать. И никто не говорил о том, что и после этого что-то прояснится.
- Готовы? - она оглядела всех присутствующих и обернулась на Реми, кивая ему, - Тогда выдвигаемся, все необходимое нужно взять по дороге, времени терять не будем.

Самолет был готов к вылету уже через десять минут, амуницию никто не убирал оттуда, только добавили несколько новых вещей, докинули еще несколько ошейников, немного больше оружия и тронулись с места, заняв предварительно места. Что ж, хорошая спокойная команда была уже половиной успеха. Анна осмотрела мельком всех присутствующих, удовлетворенно усмехнувшись. Конечно, это не Люди Икс, но эти люди были ни чуть не хуже, хоть и не обладали никакими сверхспособностями. Одно удручало - лететь было слишком далеко и слишком долго, а все, что можно было они уже обсудили. Оставалось только расслабиться, прикрыть глаза, хотя вздремнуть бы даже не удалось ни на секунду, но так она сможет сохранить и нервы и силы. И отвлечься, может быть.
Не удавалось, все мысли крутились вокруг этого чертова дня и разбавлялись отвратительным предчувствием. Пятая точка услужливо подсказывала, что ничем хорошим это не кончится. А если это все не утка? Если Эссекс там?  Они-то морально готовились к тому, что его там нет. Но как показывала практика, случаются обычно только худшие варианты, или просто ей так не везло по жизни? Вдруг агенты окажутся куда удачливее, чем сама южанка.
Хоть ищи кроличью лапки и вешай ее на костюм. Или иди к гадалке и проверяй ауру на предмет проклятий. О, их столько сыпалось на ее полосатую голову, что и не сосчитать, особенно за последние несколько месяцев.
- А если он там? - Тихо подала она голос, не то спрашивая, не то рассуждая вслух, но точно зная, что Гамбит ее услышит,  - Что если эта база настоящая?  Мы же не сможем его победить, как ни крути, не сможем. Ни оружием, ни силами, мне не впитать его, я понимаю... Может, протокол "Икар"? Его разрабатывали для Халка, но вдруг он сможет сдержать и Синистера? Отправить его на солнце, поджарится, как на костре...
Вопросы не имели четких ответов. Увы, они могли лишь строить догадки и уходить в глубину страха и отчаяния. Не хватало ей проблем, еще и это.

Издевательство. Мыслей - вагон, времени - еще больше. Будь у нее на разумия секунды, так она бы ни капли не сомневалась в своих действиях и шагах, не погружалась бы с головой в обдумывания деталей, не вычесывала бы сотни вариантов, не приводила бы их  в голове в порядок, не раскладывала бы по алфавиту. Но нет, лететь чертовски долго, а с каждой новой минутой просыпается новое "А что, если...?" А что, если двое будут заходить сбоку? Не толпиться же всем внизу? А что, если сбоку не будет достаточно проходимой дорожки? Увы, агенты - не мутанты, она в который раз об этом сокрушалась, но у них нет никого, кто бы мог пройти по непроходимой местности: перелететь или телепортироваться. Отсюда еще вариант: если дороги нет...
И так до тошноты и до бесконечности. Не до отдыха тут, к тому же, это будет не честно по отношению к остальным агентам, кто готовится к операции, кто за штурвалом, все чем-то заняты. Да и не хотелось отдыхать, ее организм мог работать сутками, что тут - какие-то несколько часов напряженной работы. Не руками руины разгребали, только лишь подумали головами да почесали языками. Не страшно. Страшнее было другое. Страшнее было услышать ответ на свой вопрос. Ведь кроме этого пока в голову мало что приходило, конечно, и "Икар" был не выходом из ситуации, скорее - лишь попыткой из нее выйти. И зачем они вообще на все это подписались в свое время. Почему никто раньше не вставал в подобный крестовый поход простив Эссекса? Или вставали, но никто не вернулся назад? Черт побери, их планета переживала такие нападения, о которых и вспомнить страшно и тут она боится какого-то очередного злого гения?
- Ага, еще чего. Оставить записку ему на пороге? "Простите, не нашли звонка, придем в другой раз, целуем, обнимаем"? - Она хмыкнула, не поворачиваясь, лишь сильнее закапываясь в кресло, словно стараясь в нем раствориться, - Агенты уйдут. Возможно - приведут подкрепление. Я уже подписалась на этот дурдом, поэтому пойду до конца, - Мне терять нечего.
Увы, это было правдой. Если все пойдет на перекосяк (или правильно? Ведь они планируют найти там Натаниэля, а не пустоту, хотя она в душе надеялась не найти там ничего, кроме пленников), и если все выйдет из-под контроля, пусть лучше уйдут люди, ее саму не так легко поймать и убить, она еще повоюет, а вот они, возможно оперативно передадут информацию выше, там уже... А так уже черт его знает, что будет, лишь бы...
- Ты что творишь? - Шикнула она сквозь зубы чуть слышно, предпринимая попытки вырвать у Гамбита из рук свой ремень безопасности и пристегнуться обратно. Не то, что б она боялась летать, да и понимала, зачем он это делает, только вот... не хотела ввязываться в эту затею. Однако пришлось. Она послушно встала с места, хорошо, но что? Садиться на колени? Прямо сейчас? - Ты рехнулся, - рыкнула она, недовольно глядя ему в глаза и собираясь, как пружинка. Каждая мышца противилась действию, каждая клеточка протестовала и упиралась, но ситуация требовала сыграть в хоть относительную естественность, не устраивать же прилюдно скандал перед началом операции из-за их личных проблем? Нехотя она все-таки села, не расслабляясь ни на секунду, сцепив пальцы рук между собой, даже не пытаясь, как прежде, закинуть руки ему на шею, закопаться пальцами в волосы, приобнять. Нет, ни в коем случае, она сидела, как фарфоровая кукла, только сердце глухо стучало, да так, что каждый удар разносился до кончиков пальцев.
И это тоже было издевательство. Весь полет - сплошная издевка, словно она опять где-то в чем-то накосячила, да так, что теперь готова губы в кровь искусать, лишь бы сдержаться, не отскочить в сторону, выслушать все, что он хотел ей сказать. Тихо. На ухо. И это сказанно вводило в еще больший ступор. Даже мурашки, которые просто пробегали от ощущения близости, сейчас бежали от ощущения полнейшей безысходности дела, к которому они с каждой секундой подлетали все ближе. Клоны, копии, сознания. Эти люди никогда не делали жизнь проще, чем она есть. А им... А им это дерьмо выгребать, да еще и, как оказалось, максимально аккуратно, чтобы остальные не заметили запаха неприятного. Что ж, отнимать надежду у них действительно было нельзя. Шельма сомневалась, что и руководству это можно будет предоставить в отчете. Есть вещи, о которых лучше молчать. Безопаснее.
- Ты прав, - она еле заметно кивнула, - Об этом лучше помолчать, иначе оно только добавит всем неприятностей, - он все-таки отпустил ее и, как бы не хотелось задержаться хоть на секунду, обнять, как прежде, почувствовать такое родное тепло, сказать, что они молодцы и они справятся, что она все равно никуда не уйдет и не оставит его там одного, но Анна понимала, что чем дальше - тем более будет ей, чем дольше, чем тяжелее сердце будет реагировать на все, чем сильнее захочется закрыться в себе и никого не подпусктаь даже на пушечный выстрел. Конец. Это конец истории и продолжать ее будет грешно, это за пределами ее возможностей. Она встала, быстро перемещаясь на свободное соседнее кресло. Демонстративно пристегнула ремень, поправила перчатки и, так же демонстративно фыркнула, - Напомни мне по окончанию операции свернуть тебе шею за такие выходки. Или руки оторвать, что б больше не трогал меня. Да делай, что считаешь нужным, - она махнула рукой на его слова и натянула капюшон на голову поглубже. Отдых? Он ей не нужен. Ей нужна тишина.

Приземление прошло довольно успешно, пилот выбрал прекрасную ровную площадку в паре километров от городка, что стоял у подножия гор и выглядел совсем уж живописно-деревенским. Ни одной постройки выше трех-четырех этажей, ни одного завода, ни одного здоровенного мола. Тишина и дымок, вырывающийся в тяжелое серое небо с крыш домов, видимо, кое-где топили углем или чем там сейчас отапливают здания? Для самой южанки этот вопрос был не привычен, но и заострять внимание на нем не стоило в данном случае.
- Итак, разделяемся, - она повернуласьна группу, - Судя по всему, нам надо взять правее и пройти по краю поселения, но, чтобы не трогать никого из местных и не привлекать лишнее внимание, я предлагаю взять сильно правее и обойти его совсем. Там - мы поднимаемся вверх, трое будут в пятнадцатиминутной готовности, как и обговаривали, ждут до сигнала, один занимает позицию у начала тропы у подножия, другой - занимает вон ту высоту и следит за периметром, плюс - следит за связью. Ну, - улыбнулась она, - Удачи всем, частоту не покидать, мы выдвигаемся первыми, вы - за нами. Расходимся.
Она кивнула Гамбиту, что б не отставал, оторвалась от земли на пару десятков сантиметров и неспеша устремилась по воздуху в сторну гор. Привычка была сильнее всего остального, заставить себя именно бежать, когда можно лететь всегда сопровождалось вопросом "Зачем?"
Когда они смогли обогнать группу на пару сотен метров, она резко остановилась, приземляясь перед Реми и пальцем указывая на свое ухо, жестом прося деактивировать наушник. Сама так же отключила с кнопки звук и, склонив на бок голову, пристально уставилась ему в глаза.
- Ну и? - Спросила она, - Давай, выкладывай подробности дальше. Убить его мы не сможем, да и убивать его мы не будем, потому что... не сможем. Как нам его поймать? Или ты предлагаешь дать ему уйти? В чем твой план, Гамбит? Я никак не могу понять, к чему ты стремишься? На чьей ты стороне в этот раз?

Как только ее возраст перевалил за определенную цифру, она стала худо-бедно сдерживать свой характер, постепенно притупляя желание устроить тотальное разрушение или немедленно показать все грани своего возмущения или недовольства, переводя все это в более тонкие материи. Да, непроизвольно то и дело руки тянулись к предметам, чего только стоила последняя книжка, которую потом пришлось собирать по листочкам. Но что такое книжка на фоне десятков и десятков кружек, ваз, тарелок, всего того, что бьется со звоном, со смаком? Это лишь ерунда, но именно эта ерунда в глазах самой Анны позволяла ей приближаться к полному самоконтролю. Пусть не в способностях, черт бы с ними, она почти смирилась с этим фактом в большинстве вопросов, но к контролю себя и своих эмоций, своих порывов. Сейчас, в рамках работы агентом, это ей было особенно необходимо.
Например? Например именно сейчас. В эту самую секунду, когда нельзя идти на поводу у каких-либо эмоций, нельзя их не перенимать, ни взращивать собственные, нужно лишь трезво оценивать ситуацию, что бы ни происходило, что бы он не говорил, на какие бы кнопочки души это не давило. Анна спокойно слушала, размерено дыша и сознательно контролируя свой собственный фон. Лишь пару раз бровь дернулась и взлетела вверх, но собой южанка могла гордиться: она держалась. Держалась не ради себя, но ради общего дела. Хотя, и ради себя тоже. Чем меньше она дергается, чем меньше она проявляет эмоций - тем быстрее она сможет выдохнуть и отпустить.
- А кто сказал, что я боюсь предательства? - Хмыкнула она, разворачиваясь на пятках и ускоряя шаг. Переходить в "авиа режим" не хотелось, стылая земля так глухо отдавалась в пятках, когда нога впечатывалась в мерзлую землю и хрустящий снежок, это гасило ее, выводило эмоции безопасным путем. Да, как летящая в стену кружка. Или книжка - в закрывающуюся дверь... - Если бы я боялась предательства - ты бы сейчас здесь не шел, давай уж честно. Можешь отговариваться сколько тебе угодно, я знаю, что в душе ты все равно - герой. Но сейчас меня волнует другое. Моя задача - просчитать все возможные варианты развития событий, включающие в себя все, вплоть до падения метеорита нам на голову. И самое главное для меня - вернуть команду в штаб полностью. Полностью, - она сделала упор на последнее слово, отбрасывая носком сапога попавшийся по дороге камушек.
Казалось бы - это все могло показаться довольно выполнимой задачей, если бы Шельма до конца смогла бы понять, так что ее ждет там внутри, чего делать и чего не делать с Натаниэлем. Будет он там? Не будет? Судя по всему - не будет. Окей, минус один вопрос. Убивать его нельзя, надо брать живым. Живым - сложнее, это нужно придумать способ, как его вырубить. Но! Если если его там не будет, то взять кого-то другого будет уже не так проблематично. Взять или убить, если это все равно не Эссекс. В итоге... В итоге они имели план внутри плана, которые не прорабатывался и не обговаривался никак: они идут на Эссекса, проходят все КПП и в конце его убивают. Верно? Не верно. Так считают агенты. На самом деле, они идут в здание-пустышку, по ситуации или убивают всех или никого, освобождают пленников-заложников и счастливо возвращаются назад, делать вид,что не предполагали такого исхода и будут продолжать искать. Верно? Да, это - верно.
План - бомба.
В прочем, Шельме было не привыкать, хорошо, если у Росомахи были местами хоть какие-то зачатки планов, а что уж говорить о вовсе безответственных иксменах, которые просто шли напролом? О Циклопе Шельма предпочитала молчать, лидер из него все равно был сильно номинальный...

Дорога много времени не заняла, до подножия было не далеко, а поселение по краю обойти быстрым шагом заняло от силы полчаса. Полчаса напряженного молчания, полчаса старательного рассматривания местности и стылых листиков, разламывающихся под ногами, лежавших в этой мерзлоте еще с осени. Полчаса бы ей хватило на обдумывание многого, по крайней мере, на примерное прикидывание плана отчета по возвращении и неловкую попытку соврать на столько убедительно, чтобы руководство поверило в их искреннее непонимание, как же так - Синистера не было на месте. За сигаретами отошел. Не иначе.
Полчаса напряженного молчания, и нельзя сказать, что в первый раз. И нельзя сказать, что это - самый неприятный раз. Бывало и хуже, они ссорились и сильнее, куда сильнее, уровень эмоций зашкаливал, горло срывалось до хрипоты, проклятия сыпались, как из рога изобилия. Просто... Просто она каждый раз понимала, что это все - не конец, что там еще есть какой-то свет в конце тоннеля, к которому можно будет прийти в итоге. А сейчас - нет. Сейчас только смириться, осознать и принять. И идти. Быстро, тихо, молча, не привлекая внимания.
Команда то и дело отчитывалась короткими сообщениями в ухо, где они и сколько им осталось до позиции на точке. Двадцать минут. Пятнадцать минут. Десять минут. Они и сами уже подошли к тропе, ведущей наверх, сквозь деревья, по пологому склону. Не сказать, что лес был довольно густой, мелкая растительность внизу давно уже перестала существовать под кронами больших деревьев, поэтому сейчас, без листвы, лес просматривался довольно не плохо. Метрах в пятидесяти от этой тропинки шла вполне себе нормальная бетонка, вероятно, использовавшаяся для перевозки грузов и людей. Дорога была довольно новая, хотя, понять, сколько ей: месяц или пять лет - было сложно, но явно ее прокладывали для конкретного подъезда к конкретному зданию, а не когда-то в рамках гос.программы.
Агенты дали отмашку: все были на своих местах, просматривали полигон со всех сторон. Высота отрапортовала, что самих мутантов прекрасно видит, что пока не прошенных гостей нет.
- Хотелось бы, чтобы нас не ждали, - чуть слышно хмыкнула она, припадая на одно колено около вывернутого из земли корня огромного дуба и просматривая лес на ближайшие метров двести. Дальше, вероятно, тропа должна была уйти в сторону, так как перпендикулярно ей вырастала стена породы метров пятнадцать высотой. Судя по всему, штурмовать стену придется в лоб, чтобы не растягивать поход во времени, но вот что за этой стеной, что возвела сама природа, будет укрыто: батальон солдат в тяжелых обвесах или новая порция весеннего темного леса с прелой стылой листвой под ногами? Никто не знал точно. Придется рисковать.

Ждать придется долго. Шельма мысленно передразнила эту фразу, прогоняя ее в голове. Словно она куда-то торопилась сейчас... Единственное, чего безмерно хотелось - так это выдать весь запас яда, что крутился на языке. Как кобре, сплюнуть, пока не накопился еще. О, ей много чего хотелось сказать, много чего высказать, и по поводу операции этой, и плана, и по многим другим, более личным моментам. Но она молчала, не хотелось зарабатывать репутацию конченной истерички. Что он там сказал? Чтобы она не злилась, а то это мешает? Мешает. Ей вообще много что мешает, местами - спокойно жить. Но ничего, кого это когда волновало? Да всем плевать. Нет, нет, конечно, не всем. Пара людей находилась всегда в ее окружении, к которым можно было прийти и поворчать в плечо на все дерьмо, что происходит вокруг. Но... Увы. Пусть это и леса Канады, знакомого плеча со стойким запахом сигар она тут не найдет. Как раз тогда, когда он был так нужен ей.
Шельма уселась на землю, опираясь спиной в ствол поваленного дерева и замирая. В случае чего - есть шанс, что ее не сразу заметят. Если бы внешние факторы влияли на нее, как на простых людей - ей явно было бы не по себе все это время. Хотелось нарушить тишину  в эфире и спросить, как там остальные ребята, не мерзнут ли, но она видела их формы, там можно на снегу спать в горах, многослойная система не даст им замерзнуть. К тому же на улице хоть и минус, но совсем не большой. Минус минусом, а она сидела и ждала, понимая, что ожидание - это вообще самая грандиозная часть ее жизни и истории. Вечное ожидание того, что самая большая проблема ее жизни когда-нибудь разрешиться сама собой. Раз и все. И прощайте набившие оскомину перчатки, горите адским пламенем. Но, может быть... Может быть она просто думает не в нужную сторону? Ищет решение вопросов внутри себя, а нужно обратить свой взгляд в сторону? Просить помощи не среди мутантов?
Чего только в голову не придет, пока минуты ползут, как полудохлые тараканы. Минут через пятнадцать она машинально стряхнула с рукава упавший с ветки мусор, вероятно птицы потревожили дерево. Становилось скучно, затекали ноги. Хотелось уже встать и походить, но привлекать внимание было нельзя. Она выдохнула, запрокинув голову и упираясь затылком в  холодную кору дерева. Сколько. Можно.
Нет, было ясно, сколько нужно - столько и можно, она не собиралась как-то возмущаться, торопить кого-либо, осознавая, что такие операции обычно требуют времени, претензий ноль. Но изводилась она страшно до тех пор, пока не ожил коммуникатор.
Она выпрямилась, прикладывая палец к уху и напрягаясь. Состояние пружинки уже стало даже привычным, еще чуть-чуть и можно будет из него просто не выходить. Так и жить - скрученной и перетянутой по всем фронтам, со сцепленными зубами и дергающимся глазом. И почему не бывает ничего легко и просто?..
- Отбой! Какая, к черту, замена плана? - Она успевает прошипеть в микрофон, но что-то ей подсказывает, что Гамбит ее не слышит, зато она слышит все. Разум теряется, ответ застывает где-то на губах, не слетая в ту секунду, когда сердце пропускает удар. - Кретин, - микрофон уже выключен, но она с силой ударяет по несчастному дереву, оставляя в стволе вмятину, а в перчатке десяток мелких щепок. В носу предательски защипало, а губы искривило подступающими слезами. Нет, плакать она не собиралась, тем более - сейчас. Тем более так по-бабски. Она всегда была сильной, и сейчас не покажет слабости, но это звучало так больно, таким ударом слова прошлись по сердцу. Что случилось? Он забыл об ее просьбе? О том, что она попросила больше никогда в жизни ей этого не говорить? Что это все теперь между ними - лишь пустой звук, по его-то милости? Видит бог, она этого не хотела, но сделать уже что-то поздно было, вернуть все назад не просто, это не просто ссора, это... Предательство. А вдруг специально? Чтобы она разозлилась и пропустила что-то мимо из-за сбившейся концентрации? Или прощался вот так оригинально?
Она пару раз вдохнула и выдохнула. Не время и не место предаваться панике. Просто не обращай на это внимание, скорее всего это было сказано машинально. По привычке. Считай до двадцати двух, успокойся. А выбора не оставалось. Ее задача была проста, как чашка чая в забегаловке на трассе. Просто сосчитать количество взрывов и на двадцать втором сорваться с места. Легко сказать, взрывы - не самая безопасная и тихая часть плана. Что ты задумал, Реми? Зачем опять все усложнять, будто нам и без этого проблем мало? Вечно так... Агент затыкал обиженную женщину как раз в тот момент, когда начали раздаваться характерные хлопки и гулкое эхо начало проносить их по пустому голому лесу, по склонам и доносить их до поселения.
- Все под контролем, - она активировала гарнитуру, передавая сообщение агентам, - План несколько изменился, ваша задача все та же - увести пленных, если они будут спасены, но пока оставайтесь на своих местах. Гостей встречайте тихо и аккуратно.
Конечно, под контролем. Она не смогла просчитать такой поворот операции, все было под полнейшим контролем, как же.
Двадцатый.
Она уперлась ногами в грунт, как бегун перед стартом.
Двадцать первый. Ну же, ну же, ну же...
Двадцать второй. Надеюсь, в аду всем места хватит.
Сигнал был подан, а ждать себя она не заставляла. Сорвавшись пулей с места, она взвилась в воздух и полетела напрямую, сбивая попадающиеся по пути ветки полноценной ракетой. Невооруженным глазом можно было заметить разлетевшиеся на клочки дзоты, дымящиеся останки наемников без нашивок и званий, вывороченные балки, некогда служившие опорами пунктам КПП. Редкие далекие крики, кто-то пытался спасти свою задницу, очевидно, и судя по всему - бегством. Смелое решение, когда работаешь на таких маньяков, как Эссекс. Но она не заостряла внимания, гарью и дымом заволокло уже больше половины периметра, пластик горел прекрасно, распространяя ядовитую черноту вокруг себя. Но, пробитый путь она все-таки видела четко, оставалось убрать по дороге лишних бойцов, но разве это проблема, когда тебе по плечу сама Статуя Свободы? Конечно, нет, к тому же, инстинкты Иксмена местами сильно атрофировались, Анна давно перестала чураться запачканных кровью рук. Логану же можно... К тому же, это не честно - оставлять в живых тех, кто дает по тебе очередь из автомата.
Дверные проемы, что остались целы от взрыва, прекрасно выворачивались с корнем, стоило ли впечатать в сами двери кого-то из бойцов Натаниэля, или постучаться ногой самостоятельно, да только вот... Только за дверями никого не было. Пустые лаборатории, пустые операционные столы, любовно прикрытые полиэтиленом. Все казалось или совершенной пустышкой, словно собранной из детских игрушек, или не использовалось несколько дней, а то и недель - точно.
- Где ваш босс? - Рыкнула она, схватив за грудки одного из бойцов и приподнимая его под потолок.
- Для тебя - нигде! - Трусами наемников было назвать нельзя. Продолжая удерживать мужчину одной рукой, Анна зубами стянула с руки перчатку и положила ладонь на лицо солдату. Тот неловко вскрикнул, но через секунду уже летел на пол со сломанной о потолок шеей. Возможно это было слишком жестоко, но любезничать было некогда. Все, что нужно она узнала уже. Нет здесь никого. Ни пленников, ни Натаниэля. Были, но всех перевели, а сейчас - полное тишины сооружение и солдаты, что спят на постах, потому что не способны найти себе занятий.
- Первая группа, отбой, - проговорила она на общей частоте, - Пленников здесь нет. Часть наемников убегает через лес - поймайте всех, кого сможете, я лично потом "допрошу".
Она выключила микрофон, пару секунд прокручивая остатки воспоминаний солдата в голове, прикидывая, в какую сторону ей нужно двигаться сейчас, и сколько она еще может потерять тут времени, пока едкий дым не вытеснил весь пригодный для дыхания воздух и не разгорелся самый настоящий пожар, который обещался быть уже вот-вот, система пожаротушения не включалась.
Зажав нос ладошкой, она полетела по петляющим коридорам. Двери продолжали открываться, одна за одной, но за каждой из них было либо простое жилое помещение казарменного типа, типа лаборатория, учебный класс, столовая, куда она попала, где свернула не там, почему упирается в какой-то хоз.блок? Пришлось развернуться на ходу, прямо в полете, рвануть в другую сторону, в другой коридор и там уже выбирать двери и зубы всем тем, кто оказывался за дверями. Хотя, многие солдаты уже просто начинали разбегаться, спасая свои шкуры от огня.
Неужели? - Последнюю дверь сорвало с петель в тот момент, когда сама южанка впечаталась в нее плечом.
- А я уж боялась пропустить все веселье, - она остановилась, опуская на пол и скаля зубы в улыбке, стараясь отдышаться, но гарь предательски заполняла и этот коридор.

Десять лет назад она старалась работать "с огоньком". Шумно, с размахом, с улыбкой, как раз обживая свежеприжившиеся в ее теле способности Кэрол. Теперь она могла больше, уже не просто являясь слабым звеном команды, от которого шарахались все кому не лень, в панике отдергивая руки, как от чумной, теперь она могла стоять в одном ряду со всеми, принося хоть какую-то пользу команде и миру. А годы шли, она взрослела, обретала новые  черты характера, становилась жестче, возможно, под влиянием окружения, но по большей части только лишь из-за проблем с самой собой. Ничего нового, в прочем. Годы шли дальше и теперь, пытаясь сдержать подступающий кашель, раздирающий горло черными лапами горелого пластика, она понимала, что, возможно, настал тот самый момент, когда она готова признаться самой себе, что она переросла простую борьбу за права мутантов и вечные стычки на этом фоне со всем, чем и кем только можно. Она переросла общение с детьми и подростками, она больше не сможет преподавать, вот оно - ее место, посреди полевых заданий, в качестве агента. Печально звучало, моральные принципы переламывались и трещали то тут, то там, покрывались свежими шрамами и кровоточили по ночам. Однако, южанка знала, что по прежнему будет делать то, что у нее получается лучше всего, нутро только просило не позорить такими методами значок Иксмена. Но, вероятно, было поздно.
Она зашла в помещение тихо. Да, это  раньше было с "огоньком", теперь местами огонек заменялся подозрительностью. Что ж, люди менялись, привычки менялись, почти все менялось, само по себе, почти незаметно. Просто когда-то было, а теперь - исчезло.
Зараза, а, - Шельма цыкнула, мельком осматривая форму на рукавах и плечах. То, что всю спину "искусали" вездесущие 7.62, она и так знала, там решето на ткани, от шеи до самой... Да и ниже, скорее всего, она чувствовала попадания по ногам, особенно, когда подлетала выше, а наемники продолжали бить по конечностям. С руками было не все так печально на первый взгляд.
- Оборот речи такой, - фыркнула она, аккуратно проходя вглубь комнаты, кроша под подошвой форменной обуви бетонные осколки, вылетевшие из стены вместе с тяжелой металлической дверью. Да ладно, и тут? Да когда ж я успела? - Анна продолжала морщить нос и рассматривать дырку на лопатке, где ткань повисла лоскутом где-то на каком-то косяке, не иначе, потому что на фоте темно-синей форме виднелась неприкрытая кожа. Вывод был сделан моментально о качестве ткани, да только застрял где-то на подходе к голове, даже не сформировался в единую мысль, так, на уровне ощущения проскочил на границе сознания. Она отпустила ткань, зажимая ладонями рот и подходя ближе к стеклу. Паника пробежала по лицу, паника, смешанная с неприкрытым ужасом, тем самым, древним страхом, который сковывает намертво руки и ноги. Шельма видела много в своей жизни, много не приятного,  много мерзкого, страшного, трагичного, но разве к такому можно привыкнуть? Разве можно просто отмахнуться, когда там, за стеклом, брошенным марионетками лежали трупы, трупы детей и подростков, искореженными, замученные и выкинутые за ненадобностью.
- Боже... боже мой, - сдавленно прошептала она в кулак, застывая и не шевелясь. Смотреть было страшно, даже противно. Отвернуться - не честно, словно наплевать, не обратить внимания, не почтить честь. Но надо было держаться, брать себя в руки, выглядеть в глазах других хуже - да, жить с этим всем потом, но кто-то же должен делать плохие вещи? - Как это вообще... Что он пытался сделать, это же бесчеловечно, совершенно бесчеловечно, они же дети, они...
Анна отвернулась, закрыла глаза, потрясла головой, пытаясь взять в руки то, что осталось от стойкости. Не она ли только что переломала добрый десяток шей? По крайней мере, те солдаты были ее врагами, они были угрозой для жизни ее и ее команды, они нападали и им за это платили, к тому же - смерть была не страшной и не долгой. Но мучить живое, ни в чем не повинное существо? Ставить опыты на детях? Отрезать головы людям?
Спазм сжал горло, застрявший комок не давал спокойно вдохнуть. Шельма отошла на пару шагов назад, ладонями растирая лицо и слушая пояснения от Гамбита. Мутации, энергии, опыты...
- Но они - не лабораторные мыши, не куклы, не виртуальные модели, - она развернулась на пятках, чуть качнувшись от камушка попавшего под ногу. Дышать становилось все труднее, гарь заполняла помещение, вытесняя нормальный воздух. Анна всплеснула руками, сдерживая слезы боли за других, обиды, опять же - не за себя, но за такое использование кем-то кого-то, за всю эту грязь, - И ты - не батарейка.
Хотелось сказать "Я не понимаю всего этого, не осознаю, зачем, для чего", но нельзя, Анна прекрасно понимала только одно: Натаниэль был маньяком, а остальное можно было не стремиться пояснить или оправдать. Тут мозги как из блендера, все не как у людей, так зачем же удивляться тому,что он делает.
Она аккуратно опустилась рядом с Гамбитом, отбрасывая в сторону хоть на время все препирательства и обиды. Не сейчас, не в эту минуту. Она не эмпат, но женщина, к тому же совершенно не слепая. Подливать масла в огонь было бы слишком жестоко даже для нее сейчас. Потрепать нервы да укусить, показать обиду, попытаться перебороть человека - да, она сегодня только этим и занимается, от души, так сказать, от чистого сердца. Но сейчас, сейчас сердце щемило, по-человечески, без всей мишуры отношений-расставаний. Что бы ни произошло, она знала его слишком долго, чтобы просто отвернуться. Не та ситуация.
- Эй, иди сюда, - Анна аккуратно наклонилась вперед, отрывая его плечи от стекла и прижимая к себе, - Ничего не исправить уже, поздно, они мертвы. И ты не виноват в этом, пойми, - она уперлась подбородком в его плечо, продолжая перебирать пальцами волосы на затылке, что-то говорить, говорить, забалтывая, отвлекая, представляя - на сколько это должно быть тяжело. У нее самой свалка в душе от такого зрелища, а там же его знакомые оказались, это должно было быть просто ужасно. - Ты мне сам говорил, что я не виновата в своей мутации, так и ты не виноват в своей, в том, что именно твой потенциал ему необходим, просто... Так совпало, нашел бы кого другого - был бы кто-то другой, а сейчас он играет в Франкенштейна в солнечную погоду, молний нет, монстров не оживить. Не дождется он молний, не-а...
Дышать становилось труднее и труднее, горло уже драло, где-то в коридоре что-то упало, кажется, перекрытия начали обрушатся, еще немного и выбраться будет совсем тяжело. Минутка. Еще бы только минутку.
- Здесь нет пленных, нет живых, нет оборудования, солдаты, что не умерли или не сбежали в лес - их захватили для допроса, - она все-таки отстранилась, вставая на ноги, -  Кровь на стекле твоя? Не сильно ранен, все нормально? Нам нужно выбираться отсюда, увы, всех не захоронить, рискуем сами задохнуться и лечь рядом с ними. А мне не хочется подыхать в Канаде, - она покачала головой, выдавая кривую усмешку и оборачиваясь по сторонам, прикидывая, можно ли снести стену и выйти сразу на свежий воздух? Нет, там, за стеной могла оказаться порода, скала, пробить ее будет чертовски сложно, проще уж было попытаться вернуться тем же путем, в случае чего - просто проломив еще пару-тройку стен. Одной больше - одной меньше, уже никто не будет смотреть на этот бардак, базу оцепят агенты уже через пару часов, проведут зачистку, соберут улики, выставят кордоны. Тут муха не сможет пролететь - это да, а сколько дверей она вышибла - так никто и не посмотрит.
- Идем, нужно торопиться, транспорт для пленных уже вызвали с местной базы, скоро прилетит, здесь больше нечего делать.