Синтия выпрямляется во весь свой рост, позволяя барону осмотреть ее тело на предмет ранений. Закатывает глаза, негромко цокает язычком, явственно выражая свое неудовольствие происходящим. Ей почти тридцать лет, а папочкины прихвостни все так же продолжают бегать за ней, обеспокоенно обрабатывая ее раны, сшивая разодранные куски кожи и мышц меж собой. Боже, как же это надоело! Она сама чудесно знает, что и когда ей надо. Знает порог своих возможностей, просто... не всегда вовремя уходит с поля боя, желая добиться одобрения своего отца. Пытается завершить каждую миссию удачно, наплевательски относясь к своему телу, которое, увы, ничем не отличается от тела обычного человека.
- Что, настолько побаиваетесь гнева отца? - язвительно произносит рыжеволосая, покорно откидывая копну волос назад, открывая взору фон Струккера кровоточащую рану на плече. - Сами выполняете обязанности санитара, осматривая меня. Мда, решили переквалифицироваться? - с секунду молчит, словно обдумывая ответ, тут же парируя его словесное нападение. - Просто достаточно хорошо использовала людей в качестве щита, вот и все. И хватит меня рассматривать! - вспылила наконец-таки Шмидт-младшая, насупившись.
Физическая боль? Боги, какая ерунда! Отец с пеленок приучал ее к этому, прекрасно осознавая, что травмы будут постоянными спутниками рыжеволосой малышки. Шрамы? Этого, скорее, больше боялся фон Струккер - Син же было наплевать, шрамом больше, шрамом меньше.. к черту, Рамлоу сам когда то говорил, что шрамы лишь украшают ее бледное личико и тщедушное тельце.
Кстати, Брок... Пока барон поясничал, недвусмысленно намекая на отношения между двумя молодыми людьми, наемник успел появится на борту - Синтия чувствовала его присутствие позади себя, а вопрос, заданный вкрадчивым голосом начисто развеял все сомнения о личности прибывшего. Девушка испепеляет взглядом ретировавшегося Вольфганга - Идите-идите отсюда, не ваше дело, как я буду "общаться" со своим мужчиной. - разъяренно шепчет она себе под нос, резко разворачиваясь на носках ботинков.
- А для чего тебе коммуникатор? - злобно интересуется Шмидт, поджимая губы. Он задает поистине глупые вопросы - если бы не беспокоилась, не пыталась бы соединиться с ним, готовясь в любой момент придти на помощь. Фыркает, болезненно морщится и упирается взглядом в его глаза. - Я была готова придти на помощь в любой момент.
А он, видимо не желая выслушивать ее злые слова, затыкает ее рот поцелуем, сбивая Син с толку на короткий срок. Сначала ее лицо приобретает весьма комичное выражение, но затем она хватает его шею здоровой рукой, притягивая к себе ближе, углубляя поцелуй.
Так продолжается недолго: она отталкивает его от себя и, было замахивается ладонью, словно собираясь отвесить пощечину, но вместо этого заливается безумным смехом, кружась вокруг себя. Позволяет пришедшим медикам сопроводить себя и Брока до медицинского блока, на ходу, с трудом и шипением стягивая с себя верхнюю часть тугого, липкого от крови и пота костюма, оставаясь в одном бюстгальтере.
- Ты же не думал, что я ударю тебя? - задумчиво произносит Син, покорно ложась на кушетку, закрывая глаза. - Почаще бы ты был таким решительным... мне это нравится.
Только не засыпайте, если будет нехорошо...
- Идите к черту, мне нужен сон. - устало буркает Синтия. - Я его заслужила. Отец подтвердит.