Белое на рыжем – это красиво. На красном – еще красивее. Но не тогда, когда белое – это иней на влажных, слипшихся от крови волосах и прижатый к рваной ране на животе кусок материи. Румянец на белых щеках – это тоже красиво, но не тогда, когда бледность кожи – результат огромной кровопотери… Впрочем, кое-кто, и пустивший Гамбиту кровь, искренне считал, что Реми так больше идет. Реми был не согласен, и поэтому сбежал. В четвертый по счету раз.
Виктор явно будет недоволен…
Воевать с заглохшим мотором сил уже не хватало. Силы стремительно утекали вместе с алыми каплями, пропитывающими некогда чистую салфетку из вафельной ткани, уже давным-давно превратившуюся в драную грязную тряпку с присохшими к рубчикам кровавыми струпьями. Реми старался не думать о том, идет ли Саблезубый следом за ним. Страх – совсем не то, что нужно беглецу. Страх заставляет делать ошибки и поступать опрометчиво. А Реми и без этого оставлял за собой четкий след из ярко-алых капель.
Это была подстава, только неизвестно, с чьей стороны. Реми грешил на клиента, потому что Скупщик был не из тех, кто выдавал своих ради сиюминутной выгоды. И тем более не из тех, кто предал бы Главу Гильдии, благодаря которой он сам зарабатывал. Но, с другой стороны, зачем клиенту подставлять человека, выполняющего грязную работу? Да и не мог клиент знать, что Заказ попадет именно к Гамбиту… Стечение обстоятельств? Возможно. Видимо, чем-то он обидел Mademoiselle Fortune… настолько, что перед особняком Цели он нос к носу столкнулся с одним из своих главных врагов.
До школы оставалось еще порядка семи-восьми километров. Не будь Реми полностью закрыт от телепатов, он бы попросил помощи у Профессора. Но, увы… Оставалось с тоской вспоминать утопленный в сортире придорожного бара мобильник – его вели по сигналу, это точно – и оставленный у подпольного хирурга пейджер. Оставалось только упрямо идти вперед, до скрипа сжимая зубы и считая шаги. Un mille deux cent quatre vingt dix neuf… Замерзшие пальцы почти не гнулись, ступней Реми не чувствовал уже пару часов как, а вот в рану словно раскаленного угля насыпали. Жар растекался пульсирующими волнами по телу, охватывая поясницу, живот и бедра, но начинал сдавать позиции где-то в районе диафрагмы и коленей. При каждом движении  распустившиеся швы расползались еще сильнее, кожа зудела и чесалась от грубых ниток, но Реми только малодушно радовался тому, что чувствует хоть что-то. Пока не пропала чувствительность, все было хорошо. Это правило Реми выучил еще в далеком-далеком детстве.
… Ворота открылись раза так с третьего. Какое-то время Реми обессиленно висел, вцепившись в ледяные прутья и уговаривал себя сделать следующий шаг. В нескольких окнах особняка горел свет. Такой теплый, такой манящий… Реми сразу определил, кто не спит – Профессор, Логан, Курт, кто-то еще из учеников. Это был и плюс, и минус одновременно. Плюс – ему помогут. Минус – придется рассказать, во что он вляпался на этот раз.
- Merde…
Левая нога задрожала и подогнулась, Реми рухнул на колени – легкие раздирало болезненным кашлем.

- Вам плохо? Вы можете идти?
Реми заставил себя сфокусировать взгляд. Получилось хреново, и лица говорившей он разобрать так и не смог. Но судя по голосу, молодая - наверняка кто-то из учениц. Возможно, новенькая, потому что Реми ее не узнавал, а он помнил всех, с кем общался не только в горизонтальной плоскости. Впрочем, кто именно пришел ему на помощь, было не так важно. Главное, что эту самую помощь он все-таки получит. На вопрос Реми отвечать не стал - тут любому идиоту было бы ясно, что ему плохо. Ну а насчет того, может он идти или нет, он и сам не знал. Поэтому изданный им звук можно было воспринимать как угодно.
-Помогите мне, нужно донести вас до медпункта.
- Oui.
Свой голос Реми узнал с огромным трудом. Казалось, он принадлежал другому человеку. Какому-то дряхлому старику с безнадежно прокуренными легкими. Одно короткое слово вызвало очередной приступ кашля - если бы не поддержка девушки, Реми точно бы рухнул носом в  снег и вряд ли бы уже смог встать.
Оказалось, что идти он все-таки может, правда медленно, едва переставляя ноги. Ноги, кстати, несмотря на явно заработанное обморожение, как раз слушались отлично, а вот с чувством равновесия из-за кровопотери было все совсем печально. Но девушка с навигацией справлялась, и Реми только один раз вписался в какой-то куст, впрочем, вообще этого не заметив. Царапиной больше, царапиной меньше...
- Не говори... никому. Je vous en pris.
Шептать было легче, чем говорить, и Реми несколько приободрился. Сил хватило даже на то, чтобы остановиться и стянуть ставший ужасно неудобным и тяжелым плащ. От кевларового бронежилета и прочих любимых атрибутов (за исключением сапог) Гамбит избавился еще раньше. Еще больше он приободрился, когда они с грехом пополам взобрались по лестнице и ввалились в холл. Реми сразу же  повел носом в сторону скоростных лифтов - пожалуй, сейчас он впервые за прошедший год не просто хотел на больничную койку, а мечтал о ней. Путь от лифта до медблока казался ему бесконечным - кажется, пару раз сознание все же отключалось, потому что Реми совершенно не помнил, как переступал через порог и тем более как влезал на койку. Девушка шуршала где-то слева - видимо, искала бинты и лекарства.
- Воды...
Пожалуй, вода сейчас была нужна Реми сильнее, чем обезболивающее. Раз он мог идти с такими ранами, то лежать тем более мог, к тому же боль как таковую Гамбит особо и не ощущал. А вот обезвоживание могло обернуться трагедией.
Наверное, стоило все же попросить ее позвать Хэнка. Но Реми почему-то не просил. После воды стало легче. Организм уже не хотел вывернуть легкие наизнанку, от привкуса крови стало меньше тошнить, но вот искусанные губы стали ныть гораздо сильнее. Хотя по сравнению с остальным это было такой мелочью. Девушка продолжала чем-то шуршать, но теперь к шуршанию прибавилось какое-то звяканье. Реми покосился на мобильный столик возле койки, опознал кювету для инструментов, огромную бутыль с раствором, которым обычно промывали рану и, кажется, годовой запас бинтов. И еще какие-то коробочки со страшными названиями. Судя по всему, в медицине мадмуазель разбиралась, и Реми успокоился окончательно.
Пока девушка искала одной ей известные вещи, Реми решил ускорить процесс и хотя бы раздеться. Тонкое термобелье, которое он надевал зимой под бронежилет, отчаянно сопротивлялось, но Реми все же справился, заплатив за свою победу непродолжительным головокружением. Зато хоть получил возможность рассмотреть раны. У Виктора, кажется, были излюбленные места, куда он запускал когти. Во время Резни он всадил свою лапу почти в то же самое место, и длинные глубокие рваные раны соседствовали со старыми, почти незаметными благодаря Эликсиру, шрамами. Только на этот раз одна из ран шла ниже и уходила куда-то под ремень. Нитки предыдущих швов кое-где порвали кожу и торчали в разные стороны, и на первый взгляд рана выглядела жутко и смертельно опасно. В панику Реми, впрочем, впадать не собирался - он прекрасно знал, что подобные ранения при всем своем отвратном виде опасны только кровопотерей и риском заражения. В конце концов, до брюшной полости когти Саблезубого не достали, крупных артерий и вен не задели. Так что можно было выдыхать и морально готовиться к очередной порции швов.
Реми снова повернул голову и на этот раз смог перехватить взгляд мадмуазель. Обозначив на губах улыбку, Реми тихо, но уже более внятно прохрипел.
- Merci... Гамбит. Меня зовут... Гамбит. А...тебя?

- Рейн. Common, детка, просто сделай это уже.
Девушка сомневалась. Девушка была испугана, и ее страх наотмашь бил по нервам, а последнее, что сейчас было нужно Реми – так это дрожащие руки человека, держащие иглу.
-Необходимо обеззаразить и..сделать заплатки..
- Oui.
Когда-то давно Реми, как и все нормальные люди, отворачивался, когда врачи латали его после очередных приключений. Но в итоге быстро привык, а потом и вовсе начал с профессиональным интересом наблюдать за всеми манипуляциями. Кто знает, когда подобные знания могут пригодиться? Вот и сейчас он спокойно наблюдал за тем, как пенится его собственная кровь, вступившая в реакцию с перекисью. Острая пульсирующая боль несколько отвлекала, и чтобы не орать и не дергаться, Реми пытался сосредоточиться не на своих ощущениях, а на эмоциях Рейн. Будь у него состояние несколько получше, он бы успокоил ее при помощи легкого гипноза, но сейчас об этом и речь не шла.
-… Осталось лишь зашить и протереть мелкие раны.
- Нитки… старые… вытащи.
Шить Рейн, видимо, приходилось с большим захватом. Будь на ее месте Хэнк, он бы обрезал ту кожу, которая уже точно не имела шансов срастись, но подобные манипуляции требовали определенного умения. Впрочем, Реми было плевать, как по итогу будет выглядеть шрам – шрамы при желании всегда можно было свести. Так что основное неудобство доставляла сильно натянутая кожа. И боль – несмотря на обезболивающее, уколы иглы очень даже неплохо ощущались. Но терпеть Реми научился давным-давно.
…Кажется, в какой-то момент он все-таки отключился. Потому что когда он в очередной раз заставил себя открыть глаза, раны оказались уже зашиты, а мелкие ссадины обработаны. Рейн суетилась возле каких-то приборов – то ли искала, как подключить, то ли просто убиралась. Пробормотав «merci» Реми снова закрыл глаза – на этот раз уже с конкретным желанием немного поспать.
Второе пробуждение вышло еще более приятным, чем первое. Кто-то переодел его в чистые домашние штаны, обтер тело, смыв грязь и кровь, наложил повязки, поставил капельницу. И этим кем-то судя по всему был Хэнк – по крайней мере на спинке стула возле койки лежал его огроменный халат. В медблоке было пусто и тихо. Реми минут десять провалялся, ничего особо не делая, потом прислушался к своему организму и решил, что хочет есть. Недолго думая, Гамбит перекрыл капельницу, вытащил катетер и слез с койки. Пол и стены слегка пошатывались, но чувствовал себя Реми на удивление прилично. Настолько, что решил все же добраться до кухни.
Правда, осуществить задуманное он не успел, на выходе нос к носу столкнувшись с той самой девушкой, которая его и спасла.
- Oh, Cherie, - Реми покачнулся, оперся на дверной косяк и улыбнулся смутившейся Рейн. – Bonjour. Хорошо, что ты пришла. Хотел тебя поблагодарить. Ты спасла Гамбиту жизнь.

- Добрый день. Рада была помочь. И это прекрасно, что вам стало лучше.
- И не говори. Дома и стены помогают. - "Ну, как минимум защищают", - Хэнк? О, я так и подумал. Нашел улики на месте преступления. Халат и синюю шерсть.
Реми постарался придать лицу серьезное выражение, но получалось у него не очень, и губы сами по себе расползались в улыбке. К тому же поводов для хорошего настроения у него было предостаточно. Он выжил. Добрался до школы. Он в безопасности, и Саблезубый его не достанет. Ну, ближайшую неделю так точно. А вот потом придется что-нибудь решать, потому что Заказ необходимо выполнить несмотря на всяких там Викторов. Это уже дело профессиональной чести, да и попасть под проклятие гильдии Реми мягко говоря не улыбалось. Но это будет потом. А сейчас он все же мог позволить себе немного расслабиться.
- Вчера мы так нормально и не познакомились, petite. Как я понимаю, ты - ученица, из новеньких. Ну а я... Гамбит. Кажется, я вчера говорил. Учитель. - На изящные поклоны Реми бы сейчас не хватило, но вот руку юной мадмуазель он все же поцеловал. - Преподаю сексуальное воспитание у старших групп. И французский у желающих.
Реми прикинул возраст девушки и навскидку решил, что как раз с ней на уроках еще пересечется. Это был и плюс - налаженные контакты с учениками способствовали проведению занятий. Это был и минус - знакомство у них вышло больно уж нестандартным для преподавателя и ученика. И дело несколько осложнялось тем, что Реми чувствовал - он нравится этой девушке. Впрочем, Гамбит нравился почти всем девушкам (и не только) школы. За редким исключением. И обычно через пару-тройку месяцев общения, в течение которых Реми сохранял дистанцию, хватало, чтобы юные мадмуазель вернулись из своих фантазий и переключили внимание на более достойные объекты оного.
- Уже завтракала? Я вот собирался поесть... Только упс! Проблема. Хэнк унес мою одежду. И обувь, - Реми только сейчас сообразил, что, собственно, стоит действительно босиком. - Слушай, cherie, а ты не могла бы помочь мне добраться до моей комнаты?
Как-то все же Реми был еще не уверен в своих силах. Вроде бы вселенная кружится не торопилась, пол с потолком местами не менялись, но вот ходить все еще было больно. В любой другой ситуации Реми бы сцепил зубы и дошел бы, уж особенно после того, сколько он километров отпахал вчера, но сейчас смысла скрывать свою слабость как-то не было. Рейн уже видела все и даже больше. Ну а по дороге можно было расспросить девушку о том, что происходило в школе за время его отсутствия. Ну и о ней самой, само собой - любопытство Реми понятия "личные границы" вообще как-то игнорировало.
Как Гамбит и ожидал, девушка ему в помощи не отказала. Ох уж эти ученики профессора - им только дай повод кого-нибудь спасти, и неважно, от врагов или от сквозняка и замерзших ног. Пожалуй, именно за такие вот "конечно, помогу" Реми и искренне любил, и практически ненавидел иксменов. Потому что сам хотел бы стать таким... Но не мог.
... Через полчаса они все же добрались до кухни. Реми, порывшись в шкафу, выудил на свет божий относительно не мятую футболку и нашел черт знает откуда взявшиеся кеды. И если одеться он мог сам, то вот с обувью вышли проблемы. Первая же попытка нагнуться закончилась адской пульсирующей болью в наложенных швах и чуть было не открывшимся заново кровотечением. Так что воевать с шнурками тоже пришлось Рейн. Как и готовить бутерброды. Зато Реми предпринял героическое усилие над собой и справился с кофеваркой.
- Ну так... Расскажи о себе, petite. Давно ты здесь? Нравится? Уже со всеми познакомилась? Какая у тебя мутация?

- Мадмуазель Мактаггерт? Слышал, конечно. Кто же не слышал о ней и профе. – Реми коротко хмыкнул, вспоминая эту Санта-Барбару, которая началась задолго до его появления в школе. Правда в последнее время все поменялось. Молодой профессор поддерживал с Мойрой дружеские отношения и судя по тому, что чувствовал при помощи эмпатии Гамбит, питал нежные чувства совсем не к ней. Личная жизнь Ксавьера Реми не волновала, а вот отношения с Мойрой – очень даже. Эта дамочка работала в связке с ЦРУ. А ЦРУ мечтало посадить Гамбита за решетку лет так пятнадцать. Но свое отношение к Мойре Гамбит решил не показывать, так как эта милая девушка явно ей симпатизировала.
Реми вгрызся в бутерброд и какое-то время молчал, сосредоточено жуя. Желудок вскоре перестал урчать, занявшись выполнением своей прямой функции, и Реми наконец-то был в состоянии продолжить разговор, не отвлекаясь на требования собственного организма.
- Ого! Еще один метаморф! Как Мистик или нет?
Метаморфы Реми не очень нравились. Не из-за их особенностей, конечно. Просто Реми встречал только двух метаморфов, причем оба доставили ему капитальные неприятности. И ладно еще Мистик - об этой madame каждый знал и предполагал, чего от нее можно ожидать. Но вот Морф…  Морф подставил Реми, причем подставил очень грязно. Наверное, именно после этого Реми начал настороженно относиться ко всем тем, кто умеет менять свою внешность.
Впрочем, Реми искренне надеялся на то, что эта милая девушка, которая уже очень сильно ему помогла, станет исключением из намечающегося правила.
- Способности Гамбита? О… Гамбит невероятно быстр и ловок. И обаятелен. – Глаза Реми весело сверкнули алым. – Гипноз. Эмпатия. И еще веселые штучки по типу… - Реми огляделся, отметил открытую форточку, выудил из кармана игральную карту. Карты были первой вещью, которую он сунул в карман, стоило только войти в комнату.  Без карт Реми чувствовал себя абсолютно беззащитным – дань привычке, не иначе, ведь он любой предмет мог использовать как оружие. Но карты всегда придавали ему больше уверенности. К тому же метание заряженных карт выглядело намного более круто и стильно, нежели, скажем, бросание ложек или вилок. – Манипуляций с энергией. – Карта вспыхнула ярким алым. Реми привстал, изящно взмахнул рукой, и маленький кусочек бумаги, покрытой тонкой слоем пластика, со свистом прорезал воздух и вылетел в форточку. Меньше чем через секунду за окном прогремел взрыв. Зашипела испаряющаяся вода,  в стекла дыхнула паром – видимо, карта попала в сугроб. Хотя Реми это не особо волновало – он не чувствовал на улице поблизости никого живого, так что пострадать могли разве что клумбы.  – Ну у Гамбита, конечно, припрятана еще пара тузов в рукавах, но их демонстрация возможна только на открытом полигоне.
Реми быстро уничтожил еще один бутерброд, покосился на третий, но решил, что пока хватит. Тяжесть в желудке – не лучшая компания свежим ранам.
- Во сколько у тебя начинаются занятия? Если что, французский я преподаю после основных, в семь вечера.  Два раза в неделю, по вторникам и субботам. Иногда реже, тогда меня поднимает один из старших учеников. Он из Франции.

-Не совсем как она. У меня только одна форма трансформации. Ну, или две. Но не более…
- Все равно это, должно быть, здорово. А какая именно форма? И какую подругу? Из наших? – Реми, получив утвердительный кивок, тихо хмыкнул. – Ma petite Джубили, да? Из наших только она…  maisc'estnon. Просто внешне похоже. Но если копать глубже, то способности Гамбита больше похожи на способности Циклопа. Только Циклоп генерирует энергию и ее преобразует, как лазер. А Гамбит преобразует любую энергию.
Реми кое-как поднялся, предпринял попытку потянуться, почесал стягивающие живот бинты и поморщился. Он терпеть не мог вынужденного ограничения подвижности, а теперь с этим предстояло мириться как минимум неделю.
- Oh oui. Вот в чем всегда завидовал Росомахе, так это в этом. Регенерация бы Гамбиту не помешала… Особенно в тех случаях, когда Гамбита вспарывает брат Росомахи. Вот у Логана та же привычка – чуть что тыкать мне когтями в лицо. Будто бы Гамбит не понимает аргументов.
Реми еще раз шкрябал кончиками пальцев повязку, преувеличенно громко вздохнул и поглядел за окно. Гулять погода не просто позволяла – располагала. Вот разве что одеться стоило потеплее. А то если бы Хэнк узнал, что его пациенты после операции разгуливают по парку в одной футболке – убил бы.
- Помощь – нет. А вот какая-нибудь куртка – да. В моей комнате есть. На крючке у входа.
Ползти назад Реми не хотелось, а Рейн вроде как снова жаждала помочь. Так что Реми без особых колебаний отдал ей ключи от комнаты. И уже через пятнадцать минут они неторопливо шли по главной аллее. Реми, воспользовавшись случаем, тут же закурил. Правда старался держаться чуть в стороне от Рейн. Вряд ли бы мадмуазель с ее нюхом была бы в восторге от аромата химической вишни и табака.
- Кстати, после того, что ты для меня сделала, Cherie, можно на «ты». Только во внеучебное время, конечно.
Любимых мест в парке у Гамбита не было. Все зависело от настроения и наличия в округе толп гормонально неуравновешенных подростков. От последних Реми пытался держаться подальше – ему и своих гормонов более чем хватало, чтобы еще эмпатически «догоняться» чужими. Так что если ему приходилось жить в школе, Реми предпочитал либо отсиживаться в школе, либо торчать в малой гостиной возле бара, либо шататься по территории, на пробу тестируя системы охраны на предмет возможности быстро и эффективно ее взломать. Но сейчас ситуация была немного иной. Оставаться в одиночестве ему не хотелось. Но и втягивать милую мадмуазель в свои проблемы не хотелось.
- Значит, резюмируя… Ты у нас девочка Мойры. Сначала с тобой работал проф, а теперь тебя выпускают в свободную жизнь. Значит, с основными проблемами вы уже разобрались… Кем планируешь стать? Проф хочет институт сделать, но пока что… Ребята успешно поступают. А без профессии в этом мире сложно.
«Если, конечно, в итоге не остаться здесь. Проф хорошо платит».
- Кстати… Ты ведь мое досье не читала и у Хэнка о том, кто я, не спрашивала?