Глоток, и тепло лёгкими волнами расходится по телу блондинки, заставляя её вновь ощущать привкус жизни. Так складывалась её жизнь, что теперь почувствовать, что до сих пор жива, могла лишь благодаря дорогой выпивке. Она сидела в небольшой гримёрной, глядя в зеркало, сиротливо висящее на стене в обрамлении винтажных фотографий голливудских красоток.  Клуб «Чёрная Роза», попасть в который могли лишь «сливки» нашего жалкого общества, был тем местом,  служившим воплощением пафоса, разврата и роскоши в её чистом виде. Женщина бросила короткий взгляд на своё отражение в зеркале, которого хватило, чтобы удостовериться в безупречности её внешнего вида, каждый элемент которого подчёркивал достоинства девушки. Белоснежный плащ, подбитый такого же цвета роскошным мехом, скрывал практически обнажённое тело девушки, «стратегические» части которого были скрыты под обтягивающий корсет, небольшие трусики, туфли на невообразимо высоком каблуке и белоснежные перчатки. В своём наряде она сочетала вопиющую сексуальность, и холодную неприступность, что, впрочем, лишь усиливало её привлекательность.
- Эмма, твой выход через десять минут, - хриплый мужской голос , донёсшийся из коридора, вырвал девушку из обыденных размышлений, возвращая в суровую реальность.  По иронии судьбы, в своей жизни она умела лучше всего делать то, что ненавидела. Фрост прекрасно умела продавать своё тело за невообразимые суммы денег, которые, впрочем, для неё ничего не значили, при этом сохраняя свою ледяную неприступность, что раздражало и заводило одновременно. На небольшом дубовом столике около неё лежал свёрнутый кнут, служивший заключительным, и самым важным элементом её облика. Сжав в руке свёрнутый кнут, женщина вышла из помещения в небольшой коридор, в котором суетливо метались из угла в угол организаторы этого действа, и всякого рода мелкие работники этого заведения,  вносившие свою, пусть и скромную, лепту в феерический успех этого заведения. Белоснежная фигура женщины не спеша проплыла к «подиуму», где уже буквально через пару минут должен был состояться её выход. «Самое время задать жару, Эмма» - произнесла про себя девушка, ступая ногой на некое подобие подиума, в центре которого располагался шест, который, собственно и был целью Эммы. В зале, где уже толпились люди в ожидании главной звезды этого вечера, сновали туда-сюда девушки, одетые в наряды, подобные тому, в который была одета и Эмма, только в куда более скромной вариации.
- Встречайте, жемчужина этого вечера, прекрасная и неподражаемая Белая Королева!, - произнёс мужчина солидного вида, стоящий в углу импровизированной сцены, обводя взглядом восторженную публику. Свет во всём зале мгновенно погас, обволакивая Эмму успокаивающей тьмой. Женщина выдохнула и сделала шаг во тьму, уверенной и грациозной походкой направляясь к центру подиума. Щелчок, и свет одного из прожекторов упал на девушку, ну губах которой играла лёгкая улыбка.  Томный взгляд словно умолял прильнуть к её губам. Женщина с грацией хищной кошки под восторженные вопли серых масс двигалась к шесту, одним движением руки отстегнув свой плащ, который медленно «стекал» к ногам женщины. Постепенно зал заполняла музыка, словно затапливая расслабляющей, вместе с тем возбуждающей музыкой. Её рука коснулась холодной поверхности шеста, и в ту же секунду она начала свой танец, полностью отдавшись своим ощущениям. Все эти восторженные свисты, когда она начала медленно расстёгивать на себе корсет, грациозно покачивая бёдрами, весь этот шум чужих голосов и мыслей в её голове утратил всякое значение. В момент, когда напряжение достигло своего пика, продолжая «избавлять» своё тело от белья, Эмма начала медленно превращать свою кожу в органический бриллиант, и зал ахнул в благоговении, наблюдая за тем, как она превращается в холодный, прекрасный камень.