Сентбярь. Замечательное время года. Летняя жара уже исчезает, ночи постепенно напитываются холодком, тонко намекая, что впереди ждет зима. Но дни еще совсем теплые, с прозрачным золотистым светом от постепенно меняющих окраску деревьев.
Это время наполнено неким умиротворением, что чувствует даже толстокожий, замордованный бумагами офисный планктон. Вечером он спешит не в бар, или ежедневные часовые пробки, а в парки и скверы, ловя эти замечательные деньки и ускользающее ощущение, через несколько недель сменящиеся слякотью и промозглой сыростью.
Сегодняшняя идиллическая картина вечернего парка, полного народом, нарушена самым варварским способом. В воздухе расползается ломанная световая полоса, очертаниями похожая на трещину.
Свет набирает яркость, покуда не превращается в короткую, ослепительную вспышку. Какие-нибудь радары, если бы зацепили этот район, могли бы зафиксировать огромный всплеск неизвестной энергии, сравнимый со взрывом мощной бомбы. Но данное явление имело иные, куда более мирные последствия. Прямо посреди центральной аллеи появился синий хвостатый мутант в чем мать родила.
Как только он распахивает глаза, выражение тоскливой решительности махом слетает с лица, сменяясь полнейшей растерянностью.
- Оh, mein gott.. - хрипит он и исчезает в дымной вспышке прежде, чем обыватели успевают проморгаться, а те, кто удачно не смотрел на вспышку, достать электронные девайсы. Очутившись на крыше ближайшей высотки, невидимый с улиц, мутант сползает по бортику парапета. Его безжалостно колотит, грудь, там где ее пробила рука Бастиона, разрывается на части. Мозг и нервная система, словно ошалев от того, что тело живо,  посылают неадекватные сигналы организму.
Но приступ проходит быстро, организм адаптируется к новым-старым условиям. Через минуту тело уже послушно выполняет команды. Как только это происходит, фиолетовая вспышка возвещает о телепорте, и необычного гостя на крыше уже нет. Короткая серия прыжков по значительно изменившемуся за время его отсутствия городу, приводят его к школе. Тоже претерпевшей большие изменения. Даже называние на вывеске на воротах иное. Единственное, что осталось неизменным, и судя по виду, неиспользуемым — ход в подземную часть школы. Вполне возможно, за многочисленными переходами и перестройками, о нем попросту забыли. Ведомый тяжелым предчувствием, Вагнер, миновав систему защиты периметра, не подняв тревоги, оказывается в помещении. Темнота, тишина, пыль и паутина. Ни следа телепорта, его друзей, или Азазеля. Что же произошло? Господи.. что пошло не так? Куда его занесло?
Уже без спешки, мутант рыскает в многочисленных кучах хлама в поисках чего-то во что можно одеться или хотя бы закутаться, дабы не сверкать перед местными обитателями шерстяным филеем.
Кроме полуистлевшего куска ткани, коим был накрыт один из ящиков, ничего путного не обнаруживается. Мутант оборачивает ее вокруг пояса на манер дикарской юбочки и в таком замечательном виде, с украшением в виде серых пыльных разводов на шерсти и паутинных кружев, торчащих из встрепанной шевелюры, поднимается по скрипучей лестнице. Дверь открываться не спешит, заделанная с той стороны. Не удивительно.
Вздохнув, мутант снова исчезает, чтобы очутиться на крыльце здания, что когда то было особняком. Помедлив, протягивает руку, нажимая на звонок. Несколько видов оружия тут же выскакивают из скрытых панелей, угрожающе поблескивая недалеко от лица в то время, пока система безопасности идентифицирует личность и сообщает хозяевам о прибытии.
Курт не знает, откроют ли ему, или система выдаст сбой и откроет огонь. Не знает, кто ему откроет и как отреагирует. Он вернулся.. Домой?