Резкая боль пронзила все тело, будто одновременно надавили на все болевые точки…острием клинков. Разряд тока прошелся по организму. Он шел мучительно долго, как почтальон, доставляющий телеграммы в каждую квартиру большого дома, только вместо квартир были органы, клетки. Не успел Азазель открыть глаза, как яркий белый свет устремился к самой сетчатки. Складывалось ощущение, что он прожигает ее, но на самом деле это был свет обыкновенной лампы в лаборатории…
«Стоп! В лаборатории?!» - от этой мысли в голове Неафима резко появился какой-то ужас. Это был не страх, это было ощущение внезапности и даже некой беззащитности. Привыкнув к яркому свету, мутант стал осматриваться: ноги, грудь, руки – все цело. Только вот странный отпечаток на правом запястье смущал. Он напоминал клеймо, но необычное: в середине было видно отверстие, в которое, видимо, вводилась игла. Для каких целей – неизвестно. Быть может попытка убить, а может взять кровь.
И только сейчас Азазель заметил, что, несмотря на все окружение, он не был скован и привязан. Никаких наручников, ничего. Это стало еще больше напрягать, потому что было уж больно подозрительно. Встав с колен, он огляделся. Находился краснокожий мутант в каком-то прозрачном боксе, размером примерно 3х3 квадратных метров. Судя по звуку ударов, нанесенных хвостом по стенам, они были сделаны из какого-то пластика. Обойдя по периметру почти всю «комнату», он уже собрался телепортироваться за ее пределы, как его взгляд упал на бокс, находившийся напротив него буквально в 5 метрах. В нем лежало самое родное создание во всей вселенной для Неафима, а по совместительству существо, несколько раз предававшее его.
«А ты-то как здесь оказался» - не успел Азазель подумать о возможных вариантах развития событий, как его взор вновь упал на сына, точнее на приспособление на его шее, напоминавшее высокотехнологичный ошейник. Пальцы быстро заскользили вверх по краснокожему телу и к великому сожалению обнаружили подобный экземпляр и у себя. Злость и ненависть вскипела в свободолюбивом Неафиме, который еще ни разу так не попадался. Попытка телепортироваться закончилась неудачно. Еще раз и еще – все тщетно.
А сын все продолжал находиться без сознания. Отец решил дождаться, когда он очнется, поэтому просто сел в позу лотоса у себя в боксе и стал наблюдать.
Вскоре синекожий мохнатый мутант пришел в себя. Его лицо, когда он заметил своего отца, невозможно передать словами, но, если бы Азазель заснял его, то это изображение можно было бы смело использовать «для важных переговоров».
- Ну что же, доброе утро, сынок.
