Маленькое овальное облачко одиноко плыло где-то на самом краю горизонта. Оно было прекрасного глубокого синего цвета и, казалось, было верным спутником уходящего солнца. В детстве Хизер с восторгом смотрела на такие овальные облака и думала, что это чудом спасшийся инопланетный корабль потерпевшей катастрофу цивилизации из далёкого космоса. Сейчас же Хизер знала точно - чудес не бывает. Теперь для неё облака правильной формы были всего-лишь облаками, результатом простого стечения метео обстоятельств и погодных условий.
Сидя почти на краю крыши самого высокого здания на окраине города, Хиз одновременно с наслаждением и сожалением понимала, что жизнь этого природного явления никак, совершенно никак, не изменится от того, что кто-то, слишком трезвый и слишком опечаленный, перестал в него верить - через минуту оно уплывёт вместе с солнцем за горизонт, возможно, уложит земное светило спать, заботливо накрыв собой, чтобы уютнее было; а возможно, просто останется обычным попутчиком и проколесит это небо вокруг, завтра вернётся и от избытка впечатлений поменяет цвет. Все знают, но мало кто помнит, путешествия, будь то кругосветное, в соседнюю страну или даже в магазин за углом, меняют нас. Иногда - коренным образом, да так, что знакомые при встрече не узнают, но чаще - едва уловимо, добавив, как будто между прочим, пару морщинок в уголок глаз или новое, непонятное тебе самому, выражение лица. С Хизер так и случилось: возвратившись в родную Школу три дня назад, она так и не смогла найти в своём отражении чего-то нового, но точно знала, что то, что она видит - не совсем она. Совсем не она.
За эти три дня Кэмерон промолвила всего пару фраз. Вкратце рассказала, где они были, как Нил и нашли ли они Дэвиса. Дэвис... Отправляясь на его поиски, Спасательница была преисполнена надеждой его найти, она точно знала, что найдёт его, и глубоко презирала тех, кто смел в этом сомневаться. Нил послушно и заботливо сопровождал Хизер в этом путешествии, потому что не смотря на свою внешнюю стойкость и уверенность, внутри она была надломлена предательством брата. Пожалуй, это был единственный и последний раз, когда она смогла простить предательство, больше такой акции не будет. Рассудив и всё взвесим, пара первым делом отправилась на их родину, но не найдя там Дэва не отчаялась, подбадривала себя суррогатной надеждой. Даже когда вера стала таять и исчезать по экспоненте, а произошло это не сразу и не скоро, Хизер с великим упорством несчастного человека продолжила поиски. И если бы у мира была юбка с карманами, она бы залезла и в них. Да что там, она бы и под юбку полезла, если бы был малейший шанс найти брата там. Но мир не носил юбок, он был суров и непоколебим - надежды не осталось. Она вернулась. Она не нашла.
К концу третьего дня Хиз отчётливо поняла, что больше не может находиться в Школе, сочувственные, но от этого не менее искренние и добрые, взгляды друзей выжимали из девушки последние капли стойкости и силы, а ведь ей предстояло ещё долго преодолевать себя и улыбаться, говорить, преподавать... Поэтому к концу третьего дня Хиз взяла немного денег, старый тёмно-синий плед и ушла, очень тихо и молча.
Это был прекрасный во всех отношениях летний вечер: тёплый, свежий, ароматный. Воздух был пропитан чем-то настолько бодрящим, что у Хиз кружилась голова. Чтобы не рухнуть где-нибудь в тёмном и нелюдном углу, пришлось ловить такси. Таксист не шибко был рад такой пассажирке - Хизер всё время чувствовала на себе его странный взгляд через зеркало заднего вида. Где-то в глубине она понимала, почему вызвала у него такую реакцию: она сама испугалась сегодня утром, когда увидела свои глаза. Нет, они не были заплаканными, девушка вообще ни разу не проронила ни слезинки; они были.. чужие и холодные. Ледяного голубого цвета они пронизывали насквозь, как лютый ветер холодной зимней ночью. Даже мягкие черты лица не смогли скрасить резкого выражения глаз, и теперь уже Хиз поняла, что всё-таки стоило надеть хотя бы солнечные очки. Хотя мало ли, быть может и они бы через какое-то время на выдержали и покрылись бы инеем.
Вежливо и коротко попросив подождать, одарённая вышла около маленького магазинчика почти на самой окраине города. Магазин был настолько мал, что даже выбора не было - на всех полках, кроме одной (на ней сиротливо стояли консервы), удобно расположились бутылки пива. Пиво Хизер не пила, но сил и желания заезжать куда-то ещё не было, поэтому она нехотя взяла две бутылки и, сев обратно в такси, доехала до своего места без остановок.
Это было самое высокое здание в округе, к тому же непосредственно перед ним расстилался пустырь, поэтому, забравшись на последний из двадцати этажей, можно было ощутить себя парящей над всем этим миром. Она знала это место давно: когда-то она была в этом здании, здесь располагались офисы, но, как оказалось, совсем недавно их расформировали и переселили в центр. А здание осталось, излучая теперь только тишину и одиночество. Хизер расстелила плед, поставила подле себя пиво и, так и не решившись его открыть, молча уставилась на горизонт. Солнце вскоре скрылось, и Хиз с радостью ребёнка обнаружила, что вокруг нет фонарей или какого-либо другого освещения, поэтому ничто не может затмить звездное сияющее небо. И с шумным вздохом девушка откинулась назад, подставляя своё лицо и своё хрупкое тело сиянию ночных светил. Она всматривалась в каждую звёздочку, и через некоторое время ей начало казаться, что она сама стала одной из этих звёзд. Она поглощала их свет, преломляла его в себе и излучала уже что-то новое, особое. Стоило только прикрыть глаза и вот оно - своей нежной кожей она ощущала, как исходит от неё свет, как разливается вокруг. Всё оставалось далеко позади и от этого казалось настолько маленьким и ущербным, что на душе становилось легче. Всё отступало, но оставляло после себя пустоту, ужас которой суждено понять не сразу.
Сквозь тонкую ткань полупрозрачной белой рубашки и плотную ткань джинсов, Кэмерон ощущала каждое дуновение, каждое движение. Движение этой злосчастной Земли, настолько хитрой и умной, что смогла спрятать человека так, что невозможно найти.
