[NIC]Jon Snow [/NIC]
[STA]Winter is almost upon us.[/STA]
[AVA]http://38.media.tumblr.com/48d28c1d484999c03bc40043e5791aad/tumblr_n55wfsqL6V1r9fp64o6_250.gif[/AVA]

Север помнит – помнит предательство, обман и войну пяти Королей; Север помнит, как Ланнистеры разрушили мирную жизнь, спокойное течение времени в этом крае, они внесли смуту, рассорили вассалов и настроили дружественные земли друг против друга. Север по-прежнему считает – и не безосновательно -  что смерть Роберта Баратеона была состряпана руками его белокурой жены, которая не прочь была утешиться в объятиях своего брата. Все началось именно в тот день, когда Ланнистеры с их пшеничными волосами и высоко поднятыми подбородками пересекли черту, попадая во владения Старков – Джон помнит тот день, когда всех детей хранителя севера, и его в том числе остригли, обрили, нарядили в чистые платья. Он стоял во втором ряду, (ведь он бастард) но даже отсюда ему были видны эти лица – столь не похожие на те, что были на севере : утомленные солнцем, величественные, с натянутыми улыбками и высокомерными взглядами. Их богато расшитые одежды, с дорогими воротниками, украшенные драгоценными камнями мечи и сложные прически, все это выглядело так неуместно и вычурно на фоне закованных в плотные темных тонов теплые одежды Старков.
С тех пор, Джон падал и поднимался чуть больше чем тысячу раз, его путь был длинным и тернистым. Жизнь не была с ним нежна, впрочем он знал на что шел, и Черному замку в итоге пришлось принять Джона Сноу. Он был в плену у одичалых, грелся с ними у костра и был рядом с одной из их женщин; он прошел путь от стюарда до Лорда командующего, он убивал белых ходоков, объединил ночной дозор и одичалых перед лицом общей угрозы и даже был мертв. Но все это не сравнимо с тем, что было, когда он отбил Винтерфелл у Болтона и на север вновь пришли Ланнистеры собственной персоной.
После смерти, Джону ничего не оставалось, как снять свой плащ – его дозор был окончен, его ждали черные от копоти и белые от снега стены его единственного дома, который был захвачен предателем. Человек чести не мог оставить при жизни свой пост, но когда братья ночного дозора подло закололи его, в конечном счете это оказалось почти что услугой. Душа Джона давно рвалась за пределы Черного замка – его брата погубили Ланнистеры, отца обезглавил сумасшедший Джоффри, он потерял из виду двух своих братьев и любимую сестру и даже самая стойкая из всех – Санса, была навсегда потеряна. Запоздалое письмо от Робба Старка, где он узаконил Джона Сноу как Старка и сделал наследником короны Севера, в случае своей смерти (как предусмотрительно), жгло Джону руки, словно горячие угли. Раздираемый сомнениями и тревогами Джон собрал небольшой отряд одичалых, обещая им землю и кров, отправляясь искать поддержки у Северян. Он разослал несколько писем, подписываясь именем последнего Старка, и получил определенную поддержку, чтобы выступить против Болтона. Слух о том, что Рамси Болтон, Ланнистеропровозглашенный хранитель Севера погиб от рук Джона Старка разлетелся по семи королевствам очень быстро, так что Ланнистеры не могли позволить этому событию укрепиться в умах жителей Вестероса.
Джейме Ланнистер, что до сего момента удерживал ров Кейтелин, отправился вглубь на север, а Серсея и часть королевской армии, с поддержкой Тиреллов, пустились прямиком из королевской гавани вслед за ним. Цареубийца хоть и был надменным рыцарем и грязным подонком, но честь для него играла несколько большую роль, нежели чем для остальных членов его семейства. Он разбил свой отряд на том же месте, где, совсем недавно был разбит отряд Джона, так что новоявленный Старк мог наблюдать за тем, как Джейме гарцует. Несколькими днями позже, его войско было пополнено.
- Джон, мы не выстоим. – Тормунд беспокойно теребил свою рыжую бороду, прекрасно зная, что его люди еще не успели оправиться от прошлой бойни, а рыцари долины, которые несколько дней тому назад покинули Винтерфелл, едва ли вернутся так скоро, да и станут ли лорды подвергать себя такой опасности как открытое противостояние королевской власти? Ланисстеры же не станут ждать подкрепления Сноу, так что Джон, взяв с собой Тормунда, выехал на переговоры.
- Во избежание лишнего кровопролития, я предлагаю решить этот вопрос поединком. Ты и я, Джейми Ланнистер.
- С чего я стану драться с того, Сноу? Нашего войска достаточно, чтобы подавить ваше маленькое восстание.
- Ты так в этом уверен? Рамси Болтон говорил точно также, а в итоге в Винтерфелле сижу я. Если конечно тебя не беспокоит, что бастард может победить тебя на глазах у твоей сестры.
Джон знал, что его слова будут услышаны не только Джейми, но и всеми, кто внимательно прислушивался и передавал друг другу этот разговор – сопровождающими Ланнистеров, не столь верными, как северяни. Самолюбие и гордость Джейме были задеты, а помимо прочего и честь его сестры. Если он откажется, то из цареубийцы прослывёт трусом. Джон развернулся, покидая нейтральную зону встречи, позволяя решать Ланнистеру в одиночестве. Джона била внутренняя дрожь, ведь если цареубийца откажется, то всем им грозит очень тяжелая схватка. Джон встречался с одичалыми, с белыми ходоками и людьми Болтонов, но все это было с приличными промежутками, за время которых он мог отдохнуть и набраться сил. После встречи с Рамси у него все еще болело плечо и к тому же, он заметно хромал.

Джон ставил три к семи, что Джейме откажется, но тот факт, что он задел его гордость напоследок уже грело душу. Когда же Сноу-Старк получил согласие от оруженосца Ланнистера, то перечитал бумагу несколько раз. Рассмеявшись, он хлопнул по столу, через чур шустро вскакивая, так что его плечо и нога явственно заболели, заставляя его присесть обратно. Рыжеволосый Тормунд молчавший все это время, покачал головой. Всем известно, что Джон великолепный мечник и бесстрашный боец, но сейчас он был ранен, а Джейме Ланнистер хоть и был лишен два года назад своей руки, сейчас был полон сил и все так же превосходно техничен. Знал ли когда-то бастард из Винтерфелла, что бросит вызов цареубийце за весь север?
Они встретились в беспощадном поединке насмерть, в котором Джон забыл о своей боли и отдался полностью этому звуку скрещенных мечей, запаху гари и искрам, что летели во все стороны, он нырнул в это чувство балансировки над пропастью, пустился в смертельное путешествие над бездной. Джейме был закован в свою золотую броню, Джон же в простую, но не сковывающую движений кольчугу, позволяющую ему быть быстрее и ловчее Джейме, уступая лишь в силе удара. Цареубийца вкладывал в каждый свой удар силу руки, силу и тяжесть брони и ярость оскорбленного любовника; Джон бился за свой дом, подобно лютоволку скалясь на более опасного и мощного хищника, показывая свои острые зубы льву и не желая отступать ни на шаг. Казалось, что они равны и этому поединку не будет конца, каждый удар был выверен, каждый шаг был зеркальным отражением другого, это был неуловимый простому глазу и безжалостный танец двух профессионалов, всполохи мечей и лязг металла, нескрываемые крики боли и ярости, пот струившийся ручьем и бесконечное, неподъёмное желание жить, захлестнувшее каждого из них с головой. Именно сейчас они были так близки к смерти и новому рождению. Джейме оступается, делает выпад, а Джон, отскакивая, наносит ответный удар в самое незащищённое место между пластинами, смертельным ударом протыкает насквозь Ланнистера, который откинулся от неожиданно стремительной боли назад. В его широко раскрытых глазах застыло удивление, непонимание и сомнение, словно он хотел оспорить эту смерть. Дикий крик Серсеи Ланнистер мгновенно отрезвил Джона, который так и застыл с мечом в руках. Рывком он отнял меч, позволяя телу безвольно осесть на землю.
Абсолютное безмолвие повисло над полем боя, который помнил звон мечей и ожесточенные крики. Джон делает несколько шагов назад, не до конца понимая, что он убил Джейме Ланнистера, он отнял его жизнь навсегда. Раньше он никого не убивал один на один, не считая белых ходоков, чья человечность подвергается совершенному сомнению.
- Полагаю, мы разобрались. Я даю вам день, чтобы покинуть мои владения. – он забрался на своего коня, с трудом и усилием удерживая спину прямо, отправился в замок. Джон знал, что без Джейме вряд ли кто-то возьмется за штурм замка.

Прошел месяц с того момента, как Джон убил брата Серсеи, но он все еще не смирился с этим странным чувством, обосновавшимся в его душе. Джон был совершенно один, и хотя весь север принял его как своего короля, как Старка, он не чувствовал абсолютно ничего похожего на удовлетворение или спокойствие. Судьба его двоих братьев и сестры была неизвестна, и это чувство совершенного незнания и невозможности узнать с каждым днем тревожило Джона все больше и больше. Он чувствовал свою вину за эту неизвестность, свою отвесность за их жизнь, ведь пока он не знал, что они мертвы – был шанс, что они живы. Ворон от Серсеи пришел рано утром, и Джон долго раздумывал над тем, стоит ли открывать его.
Она хотела с ним встретиться, и в ее словах было столько пронзительной ненависти и ядовитой правды, что Сноу не смог отбросить эту мольбу до наступления следующего дня, когда она должна была появиться. И появилась.
- Долгая зима наступила… – задумчиво бросил Джон, накидывая на себя плащ Старков с вышитым фамильным гербом. Он был уверен, что Серсея не верит, по крайней мере, в половину того, что она написала ему в письме, но на ее беду, все сказанное было правдой. Ворота отворяются и появляется Джон, его волосы убраны в тугой хвост брови сурово сведены, а на щеках уже далеко не юношеская щетина. Его сопровождает здоровяк Тормунд, который как всегда воздерживается от лишних комментариев, по другую сторону от Джона был призрак, ступая нога в ногу с конем и позволяя обойти себя лишь на пол корпуса. Взбираясь на заснеженный холм, Джон останавливается поодаль от Королевы, придерживая рукой поводья и покоя ведущую руку на мече. Джон ей не доверял.
- Прими мои соболезнования. – ее губы едва уловимо дергаются, словно она желает рассмеяться в лицо Джону, но королева молчит. – Ты не веришь и в половину написанного, но в твоих словах больше правды, чем ты думаешь. Я видел. – она отмахивается его слов, но Джон продолжает говорить, не позволяя ей перебить себя или не дать закончить.
- Мы должны остановить кровопролитие между нашими домами, нам больше уже нечего терять, мы абсолютно одни. Ты погубила мою семью, я забрал твоего брата. Мы квиты. – губы Джона дрогнули, когда он вспомнил о том, скольких потерял по вине дома Ланнистер, и в его голове проскальзывает шальная мысль, что она даже не успеет ничего сделать, если он сейчас одним резким движением отрубит ей голову. Гора за ее спиной, верно прочитал вспышку в глазах Джона, делая грузный шаг вперед. Сноу не пошевелился, замирая статуей на ветру.

[SGN][/SGN]

[NIC]Jon Snow [/NIC]
[STA]Winter is almost upon us.[/STA]
[AVA]http://38.media.tumblr.com/48d28c1d484999c03bc40043e5791aad/tumblr_n55wfsqL6V1r9fp64o6_250.gif[/AVA]
Весь Вестерос и все королевства знали, что Ланнистеры – всегда платят свои долги. Эта присказка стала символом их дома, опережая «Услышь наш рев!» на многие километры. Каждый представитель высокого дома, каждый простой дворовый мальчишка, повар или служанка знали, что из себя представляют носители знамени льва. Искусство интриговать, врать, лукавить и предавать впитывалось каждым новым поколением с молоком матери, оно передавалось на генном уровне, преподавалось на Утесе Кастерли наряду с грамотой и правилами хорошего тона.
«Никогда не доверяй Ланнистерам, Джон» - однажды сказал ему его отец, памятуя о предательстве Джейме. И Джон не доверял. Северный ветер раздувал выбившиеся пряди волос молодого хранителя Севера, который неотрывно смотрел на Серсею. Они никогда не встречались так близко, он никогда не видел ее лицо так четко : тонкие брови, поджатые в сомнительной форме губы, и румяные от холода щеки. Не смотря на то, что Серсея была южанкой, ее лицо было холодным и острым, лишь в ее глазах горело всепожирающее пламя, безумное и непокорное, как дикий огонь. Пока он говорил, женщина неотрывно смотрела на Сноу. Она крепко держала своего коня, и ее рука ни дрогнула ни разу, хотя Джон позволили себе напомнить, какие потери понесли оба дома. Тормунд и Призрак были на несколько шагов позади Джона, зеркальным отражением Клигана.
- Это правда. Долгая зима наступила. А вместе с ней и те, кто несут за собой смерть всем живым. – то, что южане считали скаками, для северян было жестокой правдой. Джон и сам когда-то в этом не верил.
Представительница дома Ланнистер протянула ему свою руку, выказывая не свойственное ей уважение, демонстрируя тонкую и нежную на вид ладонь. Длинные пальцы, без излишеств унизанные несколькими изящными кольцами, подчеркивали, холеные, королевские, не видевшие работы руки. Джону было неловко пожимать ее, своей мозолистой и грубой рукой, в которой ручка Серсеи утонула в мгновение. Его лицо по-прежнему выражало обеспокоенное недоверие. Письмо, которое Серсея прислала ему, итак больше всего было похоже на приманку, а когда она так легко согласилась с его словами, в душе Джона зашевелился червячок сомнения с большей силой.  Новоиспеченный Старк лишь на одно мгновение допускал возможность того, что женщина действительно понимает, какая серьезная угроза грозит им с Севера. На поясе висел меч из Валирийской стали, которым он убил уже ни одного ходока, приятно оттягивая пояс, и бесперебойно напоминал о том, к чему нужно готовиться. Джон не позволял себе больше терять это оружие, выходить из комнаты или замка без него, и чуть ли не спал с ним в обнимку, прикрепляя за изголовье кровати так, чтобы иметь возможность сразу же извлечь его. Бывший Лорд-командующий стал подозрительным после предательства собственных братьев, он смотрел на каждого взглядом, пронизывающим до нутра, выискивая червоточину.
В глазах Серсеи Ланнистер непреодолимый лед, но они пожали друг другу руки. Стоило бы сделать это на глазах у свидетелей, но если женщина действительно намерена заключить мир, они еще успеют перейти к этим протокольным формальностям. Она отводит своего коня, пропуская вперед своего молчаливого стража, чей рев оглушает всю округу. Сноу хмурится, он не понимает, к чему такие манипуляции. Тормунд оглядывается вместе с ним и они оба одновременно видят небольшой отряд. Ее охрана, проскальзывает в голове у молодого мужчины, но он не понимает, к чему такие действия, ведь она сама пригласила его на эту встречу, неужели ждала, что он нападет? Затем, до него медленно доходят слова Серсеи. Звучащая скорее как безвыходная констатация факта просьба, была выстроена так, что не предполагала отказа. Она приглашала Джона в его замок, а этот отряд намеривался их проводить.
- Конечно. – кивает головой Джон, разворачивая коня. Густая зимняя ночь уже окутала их плечи, так что редко горящие огни замка и пустые черные окна привлекли его внимание. Джон помедлил, внимательно вглядываясь в замок. Его смущал яркий факел, который он не приказывал зажигать, смущала «армия» Серсеи и смущало чувство обманутой наивности, которые он испытывал так остро. Женщина поравнялась с ним и подарила невероятно ослепительную улыбку, полную заговорщицкого торжества. Он склонил голову, поравнявшись с ней на спуске. Их спутники были позади, безмолвно следуя за своими главами.

Чем ближе Джон к замку, тем тревожнее ему становиться. Они не разговаривали, женщина периодически бросала на него свой взгляд и выглядела абсолютной хозяйкой ситуации. Словно он был ее пленником, которого она вела под конвоем в тюрьму. Подозрения усилились еще больше, когда никто не вышел встречать его из замка, а тьма, проглядывающаяся в окнах, стала совершенно уже подозрительной и нереальной. Было ощущение, что весь замок вымер за то время, что Сноу отсутствовал в нем. Дверь заранее отворилась, но страх не держал в руках факела, так что Джон не мог видеть вышитого на его платье льва. Впрочем, ему и не нужно было этого, сомнения достигли своей окончательной точки. Джону некуда было бежать – с одной стороны Серсея, впереди замок, а сзади отряд ее верных воинов. Позади Тормунд едва слышно пробубнил нечто схожее с тем, что думал и сам Сноу, но слова он использовал более грубые. Призрак догнал своего хозяина доверчиво заглядывая в глаза и бывший страж ночного дозора прочитал в этом взгляде мольбу, предупреждение и вопрос. Он кивнул ему едва уловимо, словно бы его качнуло, и лютоволк отстал на шаг, затем на два, а после и вовсе свернул с дороги, потерявшись из виду.
- Мой волк голоден. – ответил негромко Джон, когда Серсея вопросительно на него взглянула. Голос мужчины был совершенно спокоен. Он уже понял, что находится в ловушке. – Я отправил его поохотиться. – невзначай продолжил Старк, въезжая во двор замка. Они остановились напротив вооруженного отряда. Площадь была замечательно освещена, так что Джон смог увидеть то, что они устроили на его территории. Невинные жертвы мести Серсеи Ланнистер лежали насквозь проткнутые, обезглавленные, мертвые.  Черные вороны расселись по верхам башен, внимательно оценивая ситуацию. 
- Вы должны сжечь трупы, иначе они придут за вами. – произнес Джон, удерживая внутреннюю дрожь. В его глазах застыла боль, но никакого страха. Его коня взяли под узды, и под прицелом десятка лучников, Сноу и Тормунд оказались на земле. Джон не проронил больше ни слова, когда его вели в камеру. С него сняли кольчугу, забрали меч и провели мимо тех, кто остался в живых, демонстративно показывая им их Короля и хранителя. Раненные, избитые, они находились в плачевном состоянии, но никто из них не кричал и не плакал, никто из не осудил Джона, никто не бросил в него камня. Они пережили Грейджоев и Болтонов, самое меньшее, что с ними могут сделать Ланнистеры – убить. Тормунда заперли с остальными пленными, а Джона затолкали в отельную камеру, захлопывая дверь перед самым его носом. Лишенный кольчуги и верхней одежды, Джон чувствовал холод и голод, находясь на нижних уровнях на сырой земле. Он не позволили себе думать или скорбеть о погибших. Не позволил вине захлестнуть его до самого края, и затуманить его разум. Он не имел право сейчас на это, он обязан был видеть ситуацию трезво. Джон был жив, и в камере были те, за чью жизнь еще можно было побороться.
Сноу неотрывно смотрел в стену, он молчал и ждал появления Серсеи, он ждал, что же она скажет ему теперь, как будет улыбаться – так же фальшиво, также натянуто лживо? Или теперь он наконец увидеть истинный оскал львицы?

[SGN][/SGN]

[NIC]Jon Snow [/NIC]
[STA]Winter is almost upon us.[/STA]
[AVA]http://38.media.tumblr.com/48d28c1d484999c03bc40043e5791aad/tumblr_n55wfsqL6V1r9fp64o6_250.gif[/AVA]
Джон оказался пленником по вине собственной наивной доверчивости и умело выстроенных слов. Серсея Ланнистер в последний раз сыграла на его чести и на страхе быть повергнутым Белыми ходоками. Она как истинная дочь юга и не думала, в самом деле, верить в написанное.  Женщина была ослеплена яростью, согласна была даже умереть во имя собственной мести. Джон, вновь ставший Сноу, сполна получил за свою доверчивость. Солдаты, бросившие его в камеру и лишившие доспехов, в скором времени вернулись. Мужчины обыскали Джона, камеру, и, не сумев найти ничего, в чем его можно было обвинить, выволокли на улицу.
Перед глазами северян, бывшего лорда-командующего заковали в цепи, заливая руки и ноги ледяной водой, чтобы раскаленный металл застыл мгновенно, а Сноу получил некоторую степень обморожения конечностей. Северяне были заперты в тесной клетке на улице, но толпой им не было так мерзло, как Джону. Они жались друг к другу, вытягивая шею, в надежде увидеть, как их король выхватит меч, предпримет попытку бегства или хотя бы вселит в них крупицу надежды. Джон был непреклонен, он терпел все выпавшее на его долю с торжественной покорностью. Надежда тот самый несгибаемый огонек, что горел в его душе. Она все еще оставалась.

Последнего из Старков о ком хоть что-то известно, повели в подвальные помещения, в глубь замка. Оставшиеся на улице пленники были вынуждены бороться с поднявшейся метелью и вьюгой, кутаться в то, в чем их выдернули на улицу и надеяться, что совесть Серсеи не окончательно уснула и она прикажет хотя бы прикрыть пленников от ветра. Сноу прекрасно знал, что будет дальше: физическая расправа, но не такая, чтобы он умер или отключился. Ему хорошенько пересчитают кости, отобьют часть органов и оставят висеть на стене. После Болтонов в замке все еще остались деревянные кресты, к которым те приковывали своих пленников, но солдаты Ланнистеров не стали прибегать к методу бывших хранителей Севера.
Сначала Джона хорошего прополоскали в ведре с ледяной водой, раз за разом макая его в воду и удерживая чуть меньше, чем для того, чтобы он потерял сознание. Стражники держали его за волосы упрямо тыкая северянина в воду и посмеиваясь. Они рассчитывали разговорить его, может быть заставить его упрашивать остановиться. Джон, конечно же, не доставил им такой радости. Жадно глотая воздух в перерывах, Джон запоминал их лица, запоминал их профили, чтобы отомстить. Он отомстит, даже если придется вернуться для этого с того света. Водные процедуры быстро наскучили мужчинам, которые оттащили Джона к стене, разводя его руки в стороны и закрепляя в специально отведенных пазах. Они по очереди рассматривали Старка, крутя его лицо из стороны в сторону. Отпуская грязные шуточки, что будет жаль уродовать такого красавчика, они по очереди тренировались в ударах. Били они все равно никудышно, в поединке он уложил бы их даже без меча, но результатов достигли. Под глазом расцветал фингал, из носа и губы сочилась кровь. Он был оглушен на одну ухо и потерял какую-либо чувствительно пальцев. Несколько раз мужчины прошлись по торсу Джона, но он был для них слишком крепок. Оценив результат своей работы, они отступили. Им нужно было не просто избить Джона, им нужно было сломить его дух. Но сделать этого так и не удалось. Не проронив ни слова, Старк лишь сверлил их своими черными глазами, морщась порой от боли. Вариантов было не много, Серсея едва ли дала бы распоряжение убить его. Разве могла львица лишить себя такой сладости? Джон проводил их ехидной усмешкой, сплевывая на пол сгусток крови. Солдаты перед уходом зажгли камин, принесли дубовый стол и стул. Кувшин с красным вином и несколько звякающих коробок, предположительно из кузницы.

Сколько Джон так провисел нельзя сказать однозначно. Но его руки и ноги затекли, зато конечности приобрели от распространившегося тепла, некоторую чувствительность. Волосы подсохли, уже более не морозя кожу стекающими холодными  капельками, а раны начали зудеть по-крупному. Серсея может быть и думала, что если не уморит его пытками, то его прикончит воспаление легких или бронхит, но ошибалась. Бастард Старка был живучий и стойкий. Она пришла в сказочно красивом платье, с причудливо убранными в сложную прическу волосами и искрящимся взглядом. Пожалуй, такой настоящей Джон не видел Серсию никогда. На ее губах сияла искренняя, счастливая улыбка, а руки мечтательно держались за бокал с вином. Она пригубила его, рассматривая своего пленника, который встретил женщину равнодушным взглядом. Не было смысла говорить ей что-то, не было нужды объяснять, как она ошибается. Он – Джон, последнее, что сдерживает семь королевств от пучины смертоносного безумия, в которое погрузится Вестерос, если Север перестанет удерживать Белых ходоков. Зима за маленькими круглыми окошками пела свою беспощадную песню, но даже этого было не достаточно, чтобы женщина остановилась.
Женщина приблизилась к нему, хватаясь за подбородок.  Взглянула в глаза, выискивая там что-то одной ей понятное. Она ждала раскаяния? Сожаления? Может быть, мольбу? Джон хотел плюнуть ей в лицо, рассмеяться своими кровавыми деснами, растянуть губы в ядовитой усмешке белого волка.
- Убьешь меня, а? – прохрипел Джон ей в лицо. – Убей. Тебе не станет от этого легче. Ты даже окажешь мне услугу, Серсея. Я уже побывал на том свете. То, что ждет меня тут гораздо хуже. То, что ждет всех тут. – его смех прокатился по залу, превращаясь через секунду в продолжительный кашель. Она словно бы даже и не слушала его, медленно разрезая рубашку, дотрагиваясь до него своими холеными пальчиками. Дочь юга была холоднее льда, несмотря на то, чтобы должна была хранить тепло солнца внутри себя. По телу Джона пробежались мурашки.
Он не хотел слушать ее, не хотел знать, что она говорит ему. Санса считалась пропавшей, считалась в бегах. Джон согласен был поверить в любую версию, лишь не в ту, где говорилась, что Ланнистеры давно заморили ее. После смерти Робба не было никаких сомнений, что Санса больше не в безопасности, но она всегда была сильной девочкой и Джон надеялся, что она найдет выход. Жизнь за жизнь, только Старков легко слишком много на одного Ланнистера. Отец, Робб, Кейлелин, Санса.. против Джоффри и Джейме. Джон взвыл не от того, что она поджарила его ниже ребер. Не от того, что безжалостно выжигала на нем раскаленной кочергой, нет. Ему было неудержимо больно от осознания того, что он потерял еще одну нить. Еще одну крошечную крупицу надежды. Санса.. Сжав зубы, Сноу заскрипел ими так, что даже Серсея могла бы услышать этот скрип. На ее лице появилась улыбка.

Где-то заснеженном лесу группа лучников пробиралась сквозь непроглядную зимнюю бурю. Где-то там, боролась со стихией группа, посланная Серсеей, с гербом льва на груди, в поисках одного единственного лютоволка. Призрак следовал за ними вот уже около получаса, выискивая подходящий момент, чтобы прикончить их. Волк ясно прочитал в глазах своего хозяина приказ. Прыжок со спины, оттащил в кусты и перегрыз глотку. Вырвал зубами лук в прыжке и пригвоздил лапами к занесенному снегом камню, ломая хребет. Призрак разобрался со всем отрядом в считанные секунды, добираясь, наконец, до сира Давоса. Около часа волк бежал без остановки, сквозь снежную бурю и заросший лес. Он умирал от жажды, но когда они встретились с доверенным лицом Джона, все сразу стало ясно.
- Джон.. Винтерфелл! Разворачиваемся, срочно!! Все назад! Быстро, быстро! – глашатай помчался во весь опор в начало войска. Серсее было невдомек, что основная часть армии была переброшена к самой дальней границе, для встречи подкрепления со стороны одичалых. Тормунд неделей ранее убедил часть отказавшихся, все таки присоединиться к Джону, освоить земли и выделить воинов для регулярной армии. Они были готовы примкнуть к Сноу, лишь при условии, что им будет обеспечен безопасный переход через границу, под надежной охраной.
- Отправь вперед гонца, пусть он передаст через стену, что мы не сможем принять сейчас гостей. У нас особое обстоятельство. Накормите волка, дайте ему воды. Он должен провести нас так же быстро, как добрался сам. По основному тракту нам придется двигаться слишком долго. Живо! – сир Давос не мог позволить, чтобы еще один его Король погиб, и каждая секунда была на счету. Спустя полтора часа, рассредоточившись, бойцы севера окружили безмолвный замок. Непроглядная вьюга помогала им, одетым во все белое и бывалым северянам, проскользнуть незамеченными. Редкие часовые были сняты одичалыми, которые воевали и не в таких сложных погодных условиях, а тайные ходы в замок были известны живущим там годами.

- Мне не страшно. Я уже умирал. – выдохнул Джон, поднимая на нее затуманенный болью взгляд. Его уже предавали, оставляли замерзать, его тело протыкали ножами, его бросали наедине со стихией, он боролся со своими братьями, кровными врагами и с Белыми ходоками.
- Что мне Серсея Ланнистер? – издевательски проскрежетал Сноу, не давая ей возможности насладиться своим превосходством, не давая ей почувствовать власть над ним. Он не Санса. Не станет умолять. – Меня убивали братья ночного дозора, а ты? От тебя и ждать другого нечего. Чтоб ты знала.. – рассмеялся он, в тон ей, поддерживая беседу. Джон чувствовал, что сил все меньше, и уже не стоял на полу, бессильно повиснув на цепях. Он то и дело кашлял, а болевые рецепторы уже начали отказывать ему. Он весь превратился в один сплошной болящий нерв, который зудел вне зависимости от прикосновений Серсеи. Прут тут же был прокручен, с присущей ей кровожадной яростью, а затем она дернула на себя, рассматривая окровавленное железо. Кровь из оставленной ею раны потекла в три ручья, а Джон сморщился от боли, на мгновение даже ослепнув. Надо отдать ей должное, братья ночного дозора не пытали его, прежде чем убить, они подарили ему сравнительно быструю смерть, но в отличии от этого случая, никто не мог ее предотвратить..
В замке раздался короткий звон колоколов, свидетельствующий о том, что началось нападение. Джон не сдержавшись обессиленно выдохнул. Больше всего на свете он боялся, что Призрак не успеет. Дверь мгновенно раскрылась, и двое солдат подскочили к блондинке, которая не сразу поняла, что именно случилось.
- Моя королева, на замок напали. Их больше. Мы должны срочно покинуть помещение, иначе Вам грозит большая опасность.. – Джону вдруг показалось, что у него еще огромное количество сил, что бы противостоять Серсее, что он готов бороться с ней. Она схватила нож, который лежал на столе и приставила его к горлу Сноу, шипя проклятья. Джон замер. Наверху послышались звуки борьбы, крики и топот ног. Замок будто ожил, задышал и задвигался, принимая гостей. Серсея сделала надрез, когда в дверях оказался лютоволк: раскатистее грома, его рык разрезал пространство. Он прижал уши неотрывно смотря на женщину и скалясь.
- Он убьет тебя. Разорвет твою глотку. Даже они не спасут тебя. – легко перейдя на ты, Джон даже улыбнулся.
- Режь. – Джон знал, что своя жизнь ей гораздо дороже, а она знала, что лютоволк доберется до нее. Медленно она опустила сталь. Медленно отошла от Сноу. Охрана выставили вперед мечи, предупредительно прикрыв Серсею за своими спинами.

[SGN][/SGN]

[NIC]Jon Snow [/NIC]
[STA]Winter is almost upon us.[/STA]
[AVA]http://38.media.tumblr.com/48d28c1d484999c03bc40043e5791aad/tumblr_n55wfsqL6V1r9fp64o6_250.gif[/AVA]
Сколько раз Джон Сноу был на краю смерти? Он уже испытал однажды поцелуй дамы с косой, и его душу объяла беспробудная  тьма. До сих пор он чувствовал эту невероятно огромную пустоту, что скорее всего навсегда поселилась в его душе. Он воскрес, восстал из мертвых, но цена за это была велика и бесконечно тяжела. Серсея не могла с ним сделать ничего хуже того, что уже было. Боль - это лишь временно состояние, слабость организма ничто по сравнению с крепостью души Джона Сноу, с той цельностью, что уже была разбита и была склеена нетвердыми руками жрицы огня. Серсее не раздробить его душу больше, чем уже есть.
Джон обессиленно повис на цепях, когда основное действие уже кончилось: Ланнистер была вынуждена сдаться, вслед за Призраком, в дверях появился сир Давос с мечом наголо, за ним следовали и другие бойцы армии севера, так что у женщины не было выбора. Джон терял сознание и возвращался к нему вновь, когда его бережно подхватывали на руки, относили в его покои. Лекаря, разумеется, нигде не было, так что некоторое время Джон был вынужден лежать с промытой водой и перевязанной наспех раной. Он чувствовал чужие руки на своем теле, чужие руки на своей голове. Мокрая тряпка на лбу менялась регулярно, но не приносила ему ни облегчения, ни покоя. Сноу бросало в жар, его лихорадило и трясло и метало по кровати. Когда тонкие и умелые руки Мелиссандры коснулись тела Старка, он вздрогнул от холода и странно-знакомого чувства тревоги, в мгновение выныривая из беспокойного и дурного сна. В последний раз, когда они разошлись, он не желал больше видеть ее, прогнал из своих владений под страхом смерти и сир Давос сделал все возможное, чтобы она не вернулась в Винтерфелл, но сейчас приподнявшись на подушках, Джон видел обеспокоенное и мрачное лицо мужчины. Скорее всего, он сам привел ее, когда ничто не помогало молодому лорду. Старк опустился обратно на кровать, чувствуя, как она безмолвно продолжает ощупывать его, как она медленно разматывает повязку и чуть тянет на себя, захватывая часть плоти. Джон замер, приготавливаясь к боли, но женщина сделала все мастерски.
- Эту рану придется прижигать и зашивать. – спокойно проговорила она. – Мне нужна иголка, чистая повязка, вода и шелковая нить. – когда все необходимое было перед ней, женщина выдворила всех лишних, даже Давоса. Она прикрыла глаза Джону, тихонько убаюкивая его своим голосом, сначала прижигая рану. Пришлось закусить тряпку, чтобы в очередной раз не заорать от боли, но в отличии от Серсеи, она не стремилась доставить ему боль. Осторожно штопая потерявшего любую чувствительность Джона, женщина продолжала напевать что-то, словно вводила его в гипноз. Он не заметил, как уснул.

Проснулся Король севера лишь спустя несколько долгих суток. Он не помнил абсолютно ничего – ни как женщина замотала его рану, ни как она усыпила его, ни что ему снилось. Он не помнил, как она регулярно меняла повязки, смазывая стежки густой, резкой на запах мазью, и как ушла отдыхать, лишь убедившись, что он приходит в себя.  Первым делом Джон прощупал себя, проверяя, не дурной ли все это сон. К его огромному сожалению, все было более чем реально, но той боли, что все еще фантомно отзывалась в голове воспоминаниями, уже не было. У дверей стояло несколько стражников, один из которых тут же вышел, когда Джон открыл глаза. Приподнимаясь на подушках, Сноу осмотрелся, обнаруживая за окном яркий день. События прошедших дней все еще казались ему дурным сном, который так и хотелось отогнать. Когда в дверях появился мужчина, Джон слегка улыбнулся ему все еще бледными губами.
- Вы оказались очень во время, сир Давос. Охрана надеюсь выставлена по всему периметру? – получив короткий кивок, Джон слегка расслабился. – Значит, я в очередной раз обязан своей жизнью жрице огня? – скорее утверждая, нежели спрашивая, заметил Джон. Мужчина коротко кивнул снова, пожимая плечами. Этот жест можно было рассмотреть как извинение, за это вынужденное решение.
- Прогонять ее будет теперь в высшей мере неэтично. – обронил Старк. – Как себя чувствует королева? 
- Львица в ярости. Она мечется по клетке, в надежде, что из Королевской гавани за ней пришлют армию. Но совет не очень-то ее любит, так что до сих пор нет даже письма с требованием выдать ее. – в голосе Давоса послышалось легкое ехидство.
- Что ж.. это не удивительно. Но, тем не менее, она венценосная особа и должна содержаться в особых условиях.
- Несомненно, ее регулярно кормят, и она получает даже вино. Она в хороших покоях, имеет доступ к ванне и мягкой перине. Хотя будь решение мое, то запер бы ее в самой высокой башне. – Джон понимающе кивнул, оставляя последний комментарий без внимания. Он попытался встать, но рана все еще давала о себе знать. Несмотря на это, боль была далека от той, что должен был испытывать человек, получивший такие ранения всего несколько дней назад. Он вопросительно осмотрел свой торс, ощупал крепкую и плотную повязку, находя глазами у своей кровати деревянную плошку, с охровой субстанцией, похожую на мазь. Это многое объясняло, но узнавать подробностей, как ни странно, он не желал.
Замок хорошо отапливался благодаря столетиями назад продуманной системе отопления, так что находиться в нем в мехах было не обязательно. Джон надел на себя простую белую рубашку, созывая совет. Совершенно не удивительно, что вассалы, принесшие ему клятвы, сразу же собрались в замке, когда прознали о случившимся. Все ждали, умрет ли Джон Сноу или останется жив, и вопреки надеждам Серсеи, он выкарабкался. На собрании бурно обсуждался вопрос дальнейшей судьбы женщины, и их в целом – ведь враг был гораздо ближе, чем могло бы показаться, а долгая зима наступила. Джон потребовал дополнительных солдат, отдал приказ сформировать отряд и отправиться на границу, встречать одичалых. Все время, что он находился во главе совета, Призрак сидел под столом, верно держа свою голову на коленях Джона.

Задержавшись на пороге, Джон перевел дыхание. За дубовой дверью находилась его мучительница, женщина, которая чуть не забрала его жизнь. Королева семи королевств, непризнанная, покинутая и отвергнутая бывшими союзниками, потерявшая семью и надежду, некогда великая львица, плененная севером. То, что он собирался с ней сделать, было гораздо хуже смерти, было для нее страшнее всего, что она могла бы представить для себя. Было самое страшное и тяжелое, на что он пойдет во имя спасения всего Вестероса, и в первую очередь, во имя Севера.
- Я не собираюсь убивать тебя. Хотя, разумеется, ты поступила бы именно так. – Джон пожал плечами. Несмотря на свои физические увечья, он по-прежнему был сильным мужчиной, способным справиться с ней, так что попытки стражи сопроводить его, были отвергнуты. К регулярной охране покоев Серсеи добавилась еще и его личная. Женщина стояла подле него, совершенно безразличным взглядом рассматривая его, выискивая признаки ранений, нанесенные ей. Губа и фингал под глазом были совсем не различимы, а вот заштопанная надбровная дуга напоминала о прошедших увечьях. Бок все еще зудел, то ли чувствуя близкое присутствие той, кто постарался доставить ему эту боль, то ли от того, что он взвалил на себя слишком много, не успев толком оправиться.
- У меня есть для тебя кое-что похуже, Серсея Ланнистер. Я женюсь на тебе и стану законным Королем Андалов и Первых Людей, Лордом Семи Королевств и Защитником Государства. – выражение ее лица изменилось лишь на мгновение, но этого было вполне достаточно, чтобы Джон испытал сладкое чувство удовлетворения, разлившееся по его венам подобно молодому вину, что она так любила пить, добавившее ему физических и моральных сил. Он взглянул ей прямо в глаза, не боясь того адского огня, что зажегся в них, оно не могло опалить его.
- Мы женимся под сенью семерых завтра же, советую написать в королевскую Гавань счастливую новость. Но не спеши радоваться, - губы Джона тронула улыбка – Септон также будет венчать нас. Мы пройдем обряд венчания признанный и на севере и на юге, так что наши узы будут нерушимы и священны по обеим традициям. – Джон еще раз взглянул на женщину, которая замерла. Она не могла пошевелиться, ведь это заявление буквально поразило ее. Она могла ждать от него чего угодно, от при людной казни и объявления ее своей пленницей, до прямого убийства или угроз, но никак не ультимативного, безвыходного утверждения.
- До завтра. – Джон захлопнул за собой дверь.

Чуть меньше чем через сутки, к Серсее явились две абсолютно ненавидящие ее девушки, с целью подготовить по северным обычаям платье для невесты. Они ушили и отмерили, не смущаясь колоть и дергать Королеву. Через несколько часов, мрачный стражник доставил ей платье, оставляя ей честь одеваться самой. Когда она была практически готова, девушки вернулись, помогая ей с прической и выпроваживая ее под стражу. Четыре мужчины вели ее под конвоем, словно она могла разобраться с ними одна. Спускаясь вниз, они прошли мимо клетки, где без движения сидел Клиган. Увидев свою королеву, он вскочил, схватился за двери клетки, с силой пытаясь раздвинуть прутья. Несколько стражников схватили копья, отгоняя его вдаль камеры.
Джон ожидал женщину внизу, на улице.
- Письмо? - потребовал Джон подтверждение, которое нужно было отправить в Королевскую Гавань. Он бесцеремонно развернул бумагу, вчитываясь в текст, выведенный явно дрожащей рукой королевы. Все было написано безупречно и холодно. Факты к фактам - она ставила в известность совет, что ее цель по заключению мира с севером достигнута, и что она вскоре обзаведется мужем и надежным союзником, которому передаст бразды правления. Джон коротко кивнул головой, отправляя ворона и прикладывая свое собственное письмо, отправляясь встречать ее на положенном, жениху, месте.

[SGN][/SGN]

[NIC]Jon Snow [/NIC]
[STA]Winter is almost upon us.[/STA]
[AVA]http://38.media.tumblr.com/48d28c1d484999c03bc40043e5791aad/tumblr_n55wfsqL6V1r9fp64o6_250.gif[/AVA]
До последнего момента, Джон ожидал подставы от Серсеи. Она была коварна и хитра, и молодой волк не верил ни на секунду, что она так просто сдастся и вступит с ним в брак. В минуту, когда он укрывал ее плащом, казалось, что она поведет плечами, сбросит с себя вышитую накидку со знаменем волка, откажется до конца исполнять свой долг и предпочтет, чтобы у всех на виду, Джон силой принуждал ее. Это было бы низко не только для нее, но в первую очередь, для него. Ланнистер повернулась к нему лицом, и Джон явственно увидел в ее глазах отчаянную боль и затаенный гнев, который она обязательно выплеснет на него, как только ей выпадет такая возможность. Старк знал, на какой он идет шаг, но это была вынужденная мера. Джон не стремился к власти в семи Королевствах, но он прекрасно понимал, что не убей он ее - она обязательно вернется и начнет начатое. А убей - то Вестеросу придет конец. В междоусобной войне за трон, властолюбивые глупцы не заметят армию ходоков, что безжалостно их пожрет. Серсея не была его тайной слабостью, более того, как и ее, его сердце и мысли были заняты другой. Той, кто уже никогда не вернется к нему.
На губах Сноу возникла на мгновение усмешка, понимает ли Королева, что во второй раз она вынуждена вставать на те же грабли? Всем было известно, - а уж семейству Старков тем более - что Роберт Баратеон любил всю жизнь Лиану Старк, но женился на Серсее. И вот Серсея Ланнистер стоит перед ним, нареченная его женой, и вновь она не любимая женщина в глазах своего нового мужа, и вновь она вторая, хотя всегда считалась первой и единственной..
Джон Сноу никогда не думал, что попадет в Королевскую Гавань не в качестве бастарда Лорда Винтерфелского, а в качестве Короля. Их брак официально признали еще на севере, но дабы избежать различных лазеек для Серсеи, они провели повторный обряд еще и в Септе. На Севере Джон оставил сира Давоса, а Тормунд отправился смотреть с ним столицу. Ошарашенный огромной, золотой и невероятной красоты Гаванью, они с Джоном были похожи на двух удивленных воронят, мгновенно превратившись из бывалых воинов в мальчишек. Серсея смотрела на них с нескрываемым превосходством и иронией, язык, впрочем, держа за зубами.
На праздничном пиру Джон видел много знакомых лиц, лорды Севера прибыли на праздник, лорды юга, долины, верные Ланнистерам, верные северу, верные себе. Калейдоскоп поздравляющих, лживых, серьезных и предвкушающих лиц. Большинство из них были подозрительно счастливы, они рассчитывали, что Джон наконец приструнит львицу, но не представляли, что очередь дойдет и до них. Мужчина вел себя примерно, он мало пил и практически не притронулся к угощению, пощипав разве что, немного мяса. Алкоголь он не особенно любил еще со времен пиров в Винтерфелле, а в Ночном Дозоре первое время и вовсе с этим было туго, а потом он не воспользовался своими возможностями прочувствовать всю прелесть этого напитка. Кроме всего прочего, находиться с Серсеей начеку он был просто обязан, в его памяти была все еще свежа смерть ее первого мужа, которую практически все приписывали ей.
Джон совершенно не знал замка, посему был вынужден следовать за своей женой по пятам, пока та вела его в спальню. Спальня оказалась возмутительно огромных размеров, она была яркая, огненная - как и сама Серсея. От жара, что стоят в комнате, Джон снял с себя накидку, оставляя ее на ближайшем кресле, и прошел осматриваясь вперед. Разумеется, кое что придется тут изменить. Тем временем, Серсея рвала и метала.
- Тут есть еще комната, проходная? - спокойно поинтересовался Сноу, рассматривая свою жену. Сделать она открыто ничего не могла, теперь она являлась больше не Хранительницей Семи Королевств, она была лишь женой короля, истинного правителя Вестероса, и вся власть была сосредоточена в его руках. Опешив от его слов, женщина на удивление спокойно кивнула в сторону, открывая Джону дверь. Покои Короля - голова оленя на стене, цвета дома Баратеон, кувшин с вином и пышная перина. Сноу прекрасно знал, что король и королева давным давно спали по отдельности. Он кивнул ей, без слов покидая жену.

Коронация немедля, была назначена на следующий день. Портные осторожно поскреблись в покои Джона утром, однако он уже давно не спал. Закованный в черный котлет, мужчина сидел у окна, рассматривая вид, открывающийся ему. Солнце ярко освещало весь город, а водная гладь искрилась и бликовала. В таком месте было не удивительно, что никто не желал верить в приближение беды: В королевской гавани все еще было долгое лето, южные земли регулярно отгружали зерно и птицу, а торговцы из-за узкого моря еженедельно приезжали с шелками и драгоценностями. Джон пустил портных, позволяя измерить себя. Для них северянин был нов. Он не был пухлым, как Роберт, дщедушным, как Джоффри. Джон не был угловатым как Король Томмен и определенно не походил на Джейме. По ходу мерок, он распорядился сделать его костюм как можно более демократичным, избежать причудливых вышивок и лишних элементов, служащих исключительно как украшение. Джон подчеркнул, что он человек строгих правил, и настаивает на том, чтобы цвета его дома играли подавляющую роль. Такое же распоряжение он отдал в отношении тронного зала. После всего случившегося в этом месте со Старками, Джон словно непроизвольно желал извиниться перед своей семьей за унижение понесенное домом, желал водрузить свое знамя на вершину башни, как будто отдавая им дань памяти и отмщения.
До коронации он не обменялся с Серсеей ни словом, хотя они несколько раз пересекали в общих покоях. Джон был сдержанно молчалив, а женщина шептала себе под нос проклятья, пока не научившись быть сдержанной. Когда Джон поднимался по ступеням к железному трону, он испытывал странные чувства.
- Встань, Джон из дома Старков, именуемый первым, Король Андалов, Ройнар и Первых Людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. - когда на его голове оказалась корона, Серсея сделала неопределенное движение в его сторону, она дернулась, будто хотела сбить корону с его головы и отменить свершившееся. Глаза Джона были опущены, но он все равно уловил это движение. Поднимаясь, с легкой, почти невесомой золотой короной, он вдруг почувствовал, какое на его плечи ложиться сейчас тяжелое бремя. Перед ним в тронном зале стояли сотни глав и сыновей глав домов, вся знать и верхушки Вестероса, которые до вчерашнего дня считали его чуть ли не безродным бастардом.

- Отныне я правитель Семи королевств. И я буду править справедливо и мудро. Я обещаю вам, что угроза, перед лицом которой нам всем необходимо объединиться, будет повергнута. - далеко не все знали, о чем именно ведь речь новый король. Кто-то мог принять за угрозу потомка Таргариенов, что правила за узким морем, кто-то отделившийся и несколько даже бунтующий Дорн. Лишь северяне знали, о чем вел речь Джон.
Железный трон был неудобный и жесткий, он был холодный и неприветливый. Трон словно не желал подстраиваться под нового короля, и как бы тот ни пытался по удобнее устроиться, не выходило. На поклон выходили люди, они просили, оповещали или доносили до его сведения. Писарь записывал, а Совет подозрительно присматривался к новому королю, который еще не успел назначить себе десницу, наотрез отказываясь рассматривать предлагаемые варианты. Когда Джон встал, Серсея поднялась вслед за ним и они, откланявшись и взявшись как подобает за руки, отправились сначала к народу, а затем и вовсе в свои покои.
- А вот теперь мы поговорим, женушка. - произнес негромко, но внушительно серьезно, Джон. Отнимая у нее бокал с вином, который она уже успела заполнить, мужчина вылил содержимое и кувшина, и бокала за окно, оставляя на столе пустые сосуды. - Хмель делает тебя буйной. Я твой муж, а ты моя жена. Но не думай, что твои права остались прежними. Не будет так, как было раньше. Ты развалила государство, ты интересуешься лишь собственным комфортом, казна пуста, долгое лето даже тут близиться к концу. Море волнуется, а дни короче. Вы совсем тут ничего дальше замка не видите? - он развел руками, словно сожалея о том, как невнимательно жители Красного замка. Он не отворачивается от нее, хоть женщину и трясет от неприкрытой ярости, она ненавидеть его, презирает и жаждет задушить, да хоть голыми руками.
- Ты погрязла в вине и грехе, жена моя. - в этот момент в дверях их покоев появились несколько стражников. На их белых мантиях был вышит волк. Лицо Джона приобрело печальное выражение, казалось, ему действительно жаль делать то, что он задумал. Мужчина легко дотронулся до лица Серсеи, до лица той, кто пытал его всего-то с неделю назад, или чуть больше. Бок заныл, напоминая ему о том, какие она причинила ему страдания.
- Я отправляю тебя в Девичий Склеп, там ты должна очиститься, чтобы вернуться ко мне новой. - Серсея сделала несколько шагов от него, но стражники подошли к ней, не дотрагиваясь до нее, но преграждая путь. Девичий склеп был известен со времен Таргариенов, когда Бейлор запер там своих сестриц. Из этого места было невозможно сбежать. Джон проводил ее долгим взглядом. Она не выдала себя ничем, кроме обжигающей кожу ненависти, кроме взгляда, которым она сжирала его на прощанье.

****

В Девичьем Склепе Серсея провела более двух недель. В одной из скромных покоев она была лишена вина и развлечений, ей приносили скромную пищу и регулярно заставляли молиться. Великий Септон не навещал ее, однако монахини требовали от нее очищения, они расспрашивали ее о ее грехах, заставляли учить молитвы, напоминали, что король ждет ее за этими стенами. Пока Серсеи не было, Джон умудрился провести серьезные изменения: группа людей была послана на поиски золотых руд, все праздники и пиршества были отменены и был объявлен строжайший режим экономии, он призвал регулярную армию, обязав от каждого знамения выделить по сотне человек, а от крупных домов - по две сотни голов. Джон занялся вопросом бедности и нищеты в Королевской гавани, высылая из города в деревни и пристраивая на юге там, где еще не пришла зима. К стене он также отослал людей, предварительно обучив их.
На третью неделю Джон поднялся в Склеп, находя Серсею присмиревшей и отчужденной.
- Здравствуй, жена. Как твои успехи?

[SGN][/SGN]