Тяжело ежедневно сталкиваться с тем, что ты другой, свыкаться с мыслью, что ты отличаешь от обычных людей. И не просто цветом лица, глаз или кожи, а чем-то большим. Несколько лет назад Китти Прайд провалилась под кровать. Тогда девушка здорово испугалась, оказавшись по локоть в пыли и разглядывая валяющиеся вокруг старые обветшалые вещи. Потом это повторилось снова, и снова, пока не дошло до того, что она провалилась в подвал, знатно приложившись копчиком о холодный пол. Именно тогда Китти поняла, что в ней что-то зарождается, какая-то неведомая сила. Она не рассказывала о ней никому, стараясь сохранить тайну как можно дольше. Так продолжалась жизнь дальше. Прайд ходила в обычную школу, делала уроки, завтракала и ужинала, а вечером, когда родители уходили в спальню, запиралась в своей комнате, включая музыку в беспроводных наушниках, и, слегка пританцовывая в такт, изучала свои новые силы. Поначалу не все шло так гладко, то рука застрянет в лампе и приходилось некоторое время ждать, когда она сама выплывет наружу, то пятая точка наполовину застрянет в сидении стула. А если в этот момент еще и мама стучала в дверь, Китти вообще готова была провалиться. Самое забавное, что под воздействием стресса именно так и происходило, девушка тут же оказывалась на полу или по пояс погружалась в паркет.
И хотя, спустя какое-то время, Прайд все же научилась немного, но контролировать этот процесс, без эксцессов не обходилось. Но как оказалось, она не могла всю жизнь прятать этого скелета в шкафу. Однажды, во время семейного ужина, когда по телевизору показывали какую-то мыльную оперу, из числа тех, где закадровый смех звучит чаще, чем сами шутки, Китти ковыряла вилкой зеленый горошек, что ровной горкой был насыпан у края тарелки, и пыталась сотворить из картофельного пюре шедевр абстракционизма, с которым в последствии смогла бы выиграть конкурс на звание самой необычной скульптуры десятилетия. Мать, заметив ее состояние, стала тут же интересоваться, что произошло. Так поступают все родители, лезут в дела своих детей, и неважно, хотят этого сами дети или нет. Родители они такие, просто обязаны знать все на свете и поддерживать статус самых мудрых на земле. Попробуй им сказать, что Эйнштейн умнее, а Далай-лама мудрее, лишь посмотрят укоризненно и скажут, что это к делу не относится. Вот и сейчас. Китти стала рассказывать про  девочку из класса, что стала с некоторых пор задирать ее. И в какой-то момент почувствовала такой прилив гнева, что яростно долбанула кулаком по столу. А потом БАЦ, и она уже в подвале. Просто пролетела сквозь стул. Забавно, что родители не помчались ее искать, а тихо-мирно дождались момента, когда она вернусь на кухню. Прайд видела по их лицам, что от разговора отвертеться не удастся и все выложила, как на ладони. Думала накажут, будут ругать, ан нет, просто отправили в свою комнату, сказав, что им надо кое-что обсудить наедине. Девушка пожала плечами и ушла. Не была уверена, что поступила правильно, все рассказав, долго обдумывала свой поступок, копалась в себе, отыскивая и прорабатывая все возможные варианты и выходы из данной ситуации, но разве утаишь, после того, как сам попался на горячем?
Через несколько дней родители помогли дочери собрать вещи и ничего толком не объясняя посадили в машину, да повезли в неизвестном направлении. Отец упорно молчал, все свое внимание уделяя дороге, а мать на вопросы куда направляемся лишь отмахивалась. На какое-то мгновение Китти подумала, что ее везут в лес и как в некоторых сказках, оставят там на попечение волкам. И встретит она там семерых гномов и заживет припеваючи, пока не приспичит ей полакомиться свежим наливным яблочком. А потом все, гитлер капут. Прайд чувствовала себя уродом, именно теперь девушка считала, что внезапно появившиеся в ее жизни силы это не дар, а проклятие, именно тогда она жутко захотела от них избавиться.
Когда автомобиль остановился около высокого особняка, Китти слегка удивилась.
"Стало быть теперь моя судьба это школа-интернат. Ну ладно, пусть так, мне уже все равно".
Мать крепко обняла дочь, сказав, что ей помогут, отец повторил ту же процедуру, а потом они уехали, оставив девочку с чемоданом на пороге этого пентхауса.
"Значит психушка. Даже не знаю, что лучше", - промелькнуло в юной голове и Прайд направилась к дверям. Потоптавшись на месте в нерешительности, она таки протянула палец и нажала кнопку звонка.
"Пофиг, будь что будет".

За те несколько секунд, что Прайд стояла перед закрытой дверью, с небес начали падать мелкие снежинки. Они, исполняя свой неповторимый танец, спускались вниз лишь для того, чтобы через несколько мгновений умереть, превратившись в едва видимую каплю воды. Одна из них коснулась носа девушки, отчего та машинально потерла переносицу. Китти не имела ни малейшего представления куда ее привезли, на долго ли и собираются ли забирать. По крайней мере в данный момент у девушки не наблюдалось ни малейшего желания оставаться в этом месте. Воображение подкидывало незамысловатые образы жестоких и деспотичных преподавателей, что не выпускают из рук указку и частенько бьют ею по рукам детей, даже не разбираясь, нарушили они правила или нет, студенты-одноклассники, что цепляются к новеньким и с порога дают понять, кто здесь на самом деле хозяин. Койко-место с серым безликим покрывалом, тазик для умывания и безликие стены комнаты, больше похожей на каморку в чулане.
Китти невольно поежилась, а потом во все глаза уставилась на мужчину в коляске, что открыл дверь, представился и приветливо протягивал ладонь для рукопожатия. Но девушка не двигалась с места, изучающе глядя сначала на лицо мужчины, его мягкие черты лица располагали к себе. Невольно складывалось ощущение, что этому человеку можно доверить все свои тайны и он ни в коем случае не осудит. Затем она перевела взгляд на кресло, размышляя о том, какая беда заставила его пересесть на это транспортное средство или это врожденный порок. А затем взгляд карих глаз, с легким недоверчивым прищуром, устремился к протянутой руке.
- Эммм..., - протянула Китти, размышляя, стоит ли начинать знакомство с пренебрежения и высокомерия, когда ее так тепло встречают? Хотя с другой стороны все это может оказаться лишь глупым маскарадом, цирковым представлением за кулисами которого творится такой треш, что впору ломать решетки и валить бродяжничать.
"Если что, у меня есть друзья, которые на первое время смогут меня приютить", - промелькнуло в ее голове. И все же, шумно выдохнув, Китти протянула свою руку и пожала мужскую ладонь, неуверенно сжав пальцы, отчего рукопожатие получилось скомканным.
Прайд снова обернулась на дорогу, где еще на тонком белом снежном покрывале оставались следы от шин родительского автомобиля, и новый вздох, в этот раз с толикой горечи, вырвался из ее уст. Девушка вновь повернулась к мужчине, глядя ему в глаза, готовая выдать длинную тираду по поводу ее нахождения в этом доме. Именно сейчас Прайд была уверена, лучшая защита - это нападение.
- Послушайте, мистер Ксавьер, - она сдвинула брови, придавая лицу серьезное выражение, по крайней мере насколько умела. Девушка не хотела, чтобы ее не воспринимали всерьез. - Если в каноны вашего заведения, хотя я даже понятия не имею, что это, - она сделала круговое движение рукой, указывая на дом, - сиротский приют или школа-интернат, а может лечебница для ненормальных людей, входит бить подростков палками, осыпать бранью или натравливать особо бойких учеников, так и знайте, я себя в обиду не дам.
Китти гордо выпрямилась, продолжая немигая смотреть на мужчину.
- Я знаю некоторые приемы самозащиты и если увижу хоть малейшие поползновения в свою сторону, уйду отсюда, уж я то смогу, поверьте. А еще напишу на вас заявление в полицию и подам в суд. Уж свои права я знаю, и знаю, что закон на моей стороне.
Прайд поджала губы, на миг подумав, что пожалуй она перегнула палку с угрозами, сделав себе только хуже. Но что сказано, того не воротишь. И да, большая часть из произнесенного была ложью, хотя бы потому, что девушка не знала своих прав, как правильно подавать на кого-то в суд не знала, да и приемы самозащиты ограничивались лишь когтями и зубами. Но в любом случае ее козырем были ее способности. Неважно, дар это или проклятие, она ими воспользуется, сама научится и воспользуется.
"Простите", - вдруг произнесла про себя Китти, но как бы не хотелось ей виновато опустить взгляд, шаркая ботинком по земле и оставляя на белоснежной дорожке дуговую линию, она продолжала сверлить глазами Чарльза, плотно сжав губы так, что они превратились в тонкую линию.
Одна часть ее сущности кричала, что девушка дуреха и ей не мешало бы извиниться вслух, а с другой стороны пусть все знают, что ее так просто не взять и надо постараться, чтобы заслужить ее расположение. Все это было лишь механизмом защиты, непроизвольным от того и излишне грубым.
"Может внутри не так плохо, как мне кажется? Может это просто все дурное влияние голливудских фильмов о бедных сиротках, за которыми никогда не возвращаются их мамы? Но я ведь не сирота, зачем родители привезли меня сюда?" - шелестели, словно снежинки, мысли в голове. Столько вопросов и ни единого ответа.