Ната мечется по квартире, словно раненный зверь, заламывая руки, прикладывая ладони к лицу, и не в силах совладать с собственным гневом. Как же это на нее не похоже – она не может найти пути отступления для единственно по-настоящему нужного, любимого и важного человека в своей жизни – Барнса. И кто его поймал? Ее лучшая подруга, если у Вдовы вообще могут быть друзья. У Черной Вдовы – нет, а вот у Натальи Романофф – да. Шерон Картер стала причиной того, что теперь Таша делит постель с пустотой, ест в одиночестве, и сгорает от ненависти к собственной беспомощности. Романова сама толком не понимает, что именно происходит, и почему так вышло. Дальше ждать не было никакого смысла. Пробраться тайком в здание ЦРУ – не зачем, если ее там схватят, а в ее состоянии, возможно все, то проблемы будут в первую очередь у Джеймса, потому что так или иначе все подозрения теперь будут падать именно на него, и никуда иначе.

Романофф бьет кулаком по столу, глухо рыча, проклиная себя снова и снова. Как же она так допустила, чтобы Джеймс попался? Ведь им удалось в прошлый раз со Стивом вернуть его к жизни, дать понять, что все в порядке, но нет, правительству ведь так необходимо было сунуться в это дело, что оставить на нем свой грязный след. Выдохнув, Таша набирает знакомый номер, просит выбить для нее информацию о том, где сейчас Картер и чем занимается. Как оказалось, она решила взять отпуск, чтобы немного прийти в себя. Ну, что же, придется ей немного подпортить этот отпуск и выходной. У Натальи везде свои люди, иначе никак нельзя. Она открывает шкаф, достает оттуда серую юбку-карандаш, белую майку из тонкого шелка и пиджак в тон, на ногах простые бежевые лодочки, а волосы распущены по плечам. Бросив быстрый взгляд на любимый браслеты, Вдова принимает решение оставить их дома, с оружием нельзя туда идти, куда она собралась, а в ЦРУ уже все давно знают о том, что они – ее оружие. Лишь коммуникатор на запястье, как возможность в любой момент связаться с каждым из Мстителей, дать им понять, в беде она или же чрезвычайная ситуация в принципе.

Внизу уже ждет черная Ауди – спасибо, Тони, - которая отвозит ее в центр города, подальше от конспиративной квартиры в Бруклине, с которой Романова завтра съедет же, во избежании вопросов. Ничего не останется из ее личных вещей или вещей Джеймса, которые так сильно давят на нервы и бьют по болевым точкам.
Наташа без вопросов проходит в подъезд, даже не думая звонить в квартиру, где сейчас Шерон. Справиться с такими замками для неё плёвое дело. Неизвестно чем сейчас занята Шерон, может быть в гордом одиночестве напивается, или празднует такое событие, еще и повышение, небось дадут. Если бы Романова пошла прямиком в ЦРУ, то скорее всего на нее смотрели бы во все глаза. Помнят, суки, ее последний приход, после которого она еще долго смеялась над ним, растягивая свои губы в ехидной ухмылке, откуда же им было знать, что уже тогда, она крепко держала за горло многих из высшего управления. Но не сейчас. Два коротких стука в дверь, и без ответа, Наталья распахивает дверь в квартиру, предварительно открыв отмычкой не самый сложный замок, и тут же закрывая его:
- Как ты могла, Картер? – Без прелюдий, без истерик. Шерон застывает на пороге, бледняя на глазах. Она понимает, почему Наташа пришла к ней, но не понимает, как так вышло, что именно она, а не кто-то другой. Холодным тоном, без лишних эмоций. Тут самое главное сохранить лицо, даже если хочется вмазать по смазливому личику, да так, чтобы в кровь и в мясо. Таша злиться на Картер, хотя и понимает, что ее вина тут в самой меньшей степени, она всего лишь выполняла поручение тех, кто сидит наверху, кто постоянно лезет не в свое дело, будучи теми самыми кукловодами, отчаянно дергающими за ниточки. – Я не спрашиваю, почему. Я хочу знать, как так вышло, что лучший убийца современности смог попасться вашей конторке? Как так вышло, что именно ты встала на это задание? Мне не интересно, как он выйдет оттуда, он это сделает, я в этом больше, чем уверена, уж можешь мне поверить, я сделаю все, что потребуется. Абсолютно все, - Романова проходит вперед, аккуратно присаживаясь на деревянный стул, и внимательно смотрит на блондинку, которая поджимает губы, старательно сдерживая ответные эмоции. Две женщины, две хищницы, которые не хотят признавать свои слабости ни перед кем.

- Если бы у тебя вот так отобрали то, что ты так долго искала, наконец-то нашла, и снова теряешь, чтобы ты чувствовала? – Вкрадчивым тоном интересуется Вдова, подаваясь вперед. Никто из ее окружения, никто из ныне живущих на этой земле не знал о том, что на самом деле связывает Вдову и Зимнего Солдата, кроме того, что когда-то он испортил идеальную линию бикини выстрелом в упор. Но в голубых глазах шпионки горит адское пламя, переплетающееся с невыносимой болью. Она, действительно, пойдет на все, лишь бы освободить Барнса от этой участи снова, чтобы сделать все для его свободы и их счастья, которое было столь скоротечно и необычно.

Романова не умеет дружить, во всяком случае с женским полом у нее отношения всегда складывались из разряда – убей или умрешь сама. И именно поэтому приятельские отношения с Шерон, эта странная дружба, между девушками, которые на самом деле похожи даже больше, чем кажется изначально, значит для Таши куда больше, чем она готова признаться самой себе. И оттого в разы больнее сидеть в этой квартирке, пропитанной отчаянием и болью от совершенных поступков, и понимать, что она сама подбавляет в атмосферу дровишек. Романова поднимается плавно со своего места, берет в руки початую бутылку коньяка, попутно выслушивая то, что пытается донести до нее Шерон. Она понимает, что блондинка на самом деле не виновата, что корни этой проблемы лежат гораздо глубже, и что изменить все можно было бы только, если вдруг кто-то решил повернуть время вспять, но это нереально. Бутылка в ее руках кажется почти невесомой, но это не интересует Вдову, она берет два стакана и разливает напиток по ним, отправляя один по столешнице в сторону Агента, а второй выпивает залпом сама, чуть морщась от не самого приятного вкуса. Романова выдерживает паузу, уголок ее губ изгибается в презрительной ухмылке. Молодец, девочка, догадалась сама без лишних рассуждений и подробностей, но, что-то подсказывало Натали, что они все же будут.
- Ты не поверишь, таких, как я вообще никогда не ожидают встретить. Я как чума, - Романова вновь наполняет бокал, обходит стол, присаживается на диван, вытягивая ноги, скидывая с них неудобные туфли, - на оба ваших дома, блять, - по-русски, смачно и с чувством. Рыжая запрокидывает голову назад, чувствуя, как первоначальные гнев начинает потихоньку отступать. Шерон Картер не виновата, не виновата. Стоит это повторять себе, как можно чаще, как мантру, на протяжении всего того времени, что она – Черная Вдова – будет пытаться вытащить Зимнего Солдата, любыми путями. Оббивать пороги высших инстанций, шантаж, угрозы убийством, сами убийства. Да, если говорить откровенно, то Романова готова будет сама сесть в тюрьму, сдаться со всеми потрохами правительству, лишь бы Баки отпустили, и дали ему жить спокойно, безо всех этих бесконечных драм и промывки мозгов.

- Да, Шерон, я и Барнс. Уже очень много лет, - Наташа переводит взгляд на блондинку, которая плавно опускается рядом, держа в руках тот самый бокал. – Я стала такой именно благодаря ему. Я даже тебе больше скажу, Джеймс Барнс – мое все. Это то, что держало меня в тонусе, то, что давало надежду на лучшее. Он был рядом, когда меня ломали, он был тем, кто меня ломал, но ему я могу простить абсолютно все. Потому что я стала той, кто вернул его к жизни, и за это он поплатился собой, - Ната переводит взгляд на свои пальцы, которые сжимают бокал так, что на нем появляется сетка мелких трещин. Остатки алкоголя тут же выпиваются, а сама Романова швыряет посудину в сторону мусорного бочка, продолжая мрачно ухмыляться. – Я действительно готова ради него на все, даже убивать, если это будет необходимо. Из нас двоих именно он заслуживает того, чтобы жить нормальной жизнью. Но, что сделала ты… Это не шанс на нормальную жизнь, это гребаная ложная надежда. Ты, правда, думаешь, что ему позволят выйти, стать обычным человеком, без контроля и издевательств? Этого никогда не будет. Зимний Солдат всегда будет под тотальным контролем государства, которое прикроется Мстителями, ЩИТом, да хоть чертом лысым, без разницы, - Романова выдыхает, подается вперед, крепко сжимая пальцы в замок, и поджимая губы. Она выдыхает через нос, и чувствует, как рядом напряжена сама Шэрон. Она не виновата, помни об этом, Таша, не виновата.

- А кто следующий, Шэрон? Кто из нас будет следующим, кого ты поведешь под белы рученьки в суд, при этом улыбаясь в лицо? – Она лениво поворачивает голову, и на губах играет злая усмешка. – Я не осуждаю тебя, сама ничем не лучше, вспоминая Старка и его высказывания обо мне. Но, давай на чистоту, подставлять своих, с кем я работаю плечо к плечу, кому едва ли не клянусь в дружбе, и на кого смотрю с щенячьим восторгом и любовью, - и снова эта усмешка, которая превращает красивое лицо в подобие злорадной маски, - никогда не буду. Я скорее отдам свою жизнь за них. Почему ты до сих пор там? Почему не у Тони? Что держит тебя в рамках ЦРУ, не проще ли уйти, если ты не хочешь быть той, кого готовы линчевать сразу же?

Вопросы льются из нее, как из рога изобилия. Она старается держать себя в руках, быть сильной, но та самая маленькая девочка, которой не додали ни материнского, ни отцовского тепла, сжимается в комок, закрывает глаза и считает про себя, чтобы не разрыдаться, не выдать истинных эмоций, она прячется внутри, готовая сорваться в любой момент. Как ни крути – Джеймс ее единственная любимая семья, которая есть. Даже Шостаков, брак с ним, надуманная любовь и драма, все это фикция, которой нет места в настоящем. Кстати об этом…
- Есть вещи, которые будут происходить после этого ареста, Шэрон, - Ната тяжело вздыхает. Она не дура, а уж ее источники, которые регулярно доносят свои сведения, тем более. – Вещи, после которых может измениться ситуация не только в этой стране, но и по всему миру. Творятся страшные вещи, и сейчас страны будут рвать друг другу глотки ради того, чтобы урвать кусочек полакомее. Угадай, кто может быть следующей?..