[NIC]Madlen O'Dwyer[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/ZqyQPwT.gif[/AVA]
[SGN]--[/SGN]
Мадлен с отвращением смотрела на тарелку почти пустого супа, который перед ней почти швырнула мать. Чертовски уставшая, с тенями, залегшими под глазами, она больше напоминала призрака, а не себя настоящую. Мэди отвела взгляд, не в силах этого терпеть, девушке было тяжело думать о том, его они лишились, решив перебраться сюда. Но с другой стороны их семья была почти опозорена, когда выяснилось, что отец Мадлен предпочитал мальчиков, причем магглов, и желательно в возрасте от четырнадцати. Это сильно ударило по матери Мэдс, и им не оставалось ничего другого, кроме, как перебраться из Британии в Америку, куда полным ходом в это время лились иммигранты, решительно покидая насиженные места, и устремляя в светлое будущее. Но светлого тут ничего, увы, не было. Они пытались устроиться на работу, но в Нью-Йорке, городе, где волшебники вообще боятся быть собой, не говоря уж о том, чтобы свободно передвигаться среди магглов, и жить полной жизнью. Мадлен ненавидела эту страну, чувствуя себя просто отвратительно. Она – чистокровная ирландская ведьма, с потрясающей родословной, бросившая все, ради мимолетной прихоти матери. Теперь вместе с младшей сестрой сидит на маленькой кухне, где-то в Бруклине, унимая голод в животе, а их отец припеваючи чувствует себя в Англии. Он, конечно, предлагал ей остаться, но Мэдс не могла на это пойти, она не могла оставить мать. Именно поэтому, девушка была вынуждена брать подработку, и выкручиваться, как умеет.
Остановившись перед простой дверью, ведущей в подвальное помещение, юная ведьма взмахнула палочкой, на которую ей выдали разрешение, долго и с восхищением рассматривая семейную реликвию, и одежда на ней мигом сменилось. Скромное платье песочного цвета, наглухо застегнутое под самое горло сменилось на ярко-красное, полностью в пайетках, рыжие волосы бесстыже рассыпались по хрупким белым плечам, лишний раз подчеркивая, насколько она была ирландкой. Мадлен О’Двайер была восхитительной ведьмой, получавшей неплохие деньги за один вечер в этом уютном баре-ресторане, где в моменты сухого закона, волшебники были в состоянии повеселиться, как следует, расслабиться и заниматься тем, чем хочется. Они смеялись, алкоголь лился рекой – это было вовсе не милое заведение, которое рисуется в головах многих. Фактически, это был притон со своими шлюхами, карточными играми, долгами, и развлечениями. Будучи обладательницей восхитительного контральто, совсем несочетаюшегося с ее хрупкой внешностью, Мадлен легко завладела вниманием местных держателей ресторанов, которые буквально дрались за столь лакомый кусочек. Который в будущем мог перекочевать в их постель, во всяком случае к тем, кто предпочитал человеческих самок.
- Привет, Нэнс, - Мэди прошла внутрь помещения, ловко лавируя между столиками, сияя блестками в ярком свете ламп, ловя периодически на себе заинтересованные взгляды. Ее знали здесь уже давно, но понятия не имели откуда она именно, что из себя представляет. Про школу не говорила, про родителей молчит, лишь смеется в ответ на вопрос о своем британском акценте, выпивая залпом бокал веселящей воды. Мадлен приветлива и ярка, она широко улыбается, расточает томные взгляды, покачиваясь в такт музыке, создает иллюзию полного погружения. Как умелая и талантливая чистокровная волшебница, Мэди любит магию, искренне ее холит, лелеит, и лишь иногда позволяет мягкому снегу лечь к ней на плечи тонкими кружевными снежинками, или же цветам сакуры упасть к стройным ногам.
- Привет, Мэдс. Ты сегодня рано, перекусить не хочешь?
- Буду только рада, - Мадлен улыбнулась эльфийке, которая в отличие от многих английских выглядела куда опрятнее, милее и даже сексуальнее, что ли. Нэнс поставила перед ней тарелку с сэндвичами, приглашая присесть за барную стойку, подальше от любопытных глаз. Здесь же уже стояла большая чашка с травянным чаем, который обжигалгубы и язык.
- Тут снова тот, который был в прошлый раз, - Нэнс заговорщицке улыбнулась, а Мадлен лишь поморщилась. Она оставила в Англии не только своего отца, но и своего парня. Любовь всей жизни, как ей когда-то казалось. Восхитительный Оливер – голубые глаза, широкие плечи, ямочки на щеках при улыбке. И полный ублюдок в жизни. От разочарования сводило живот и сразу же хотелось бежать блевать.
- Он толстый и страшный. И вообще, мне никто не нужен, что ты пристала, в самом деле! И вообще, мне пора уже выходить, - Мадлен поднялась, быстро поправляя помаду на губах, и услужливый конферансье объявил приму этого вечера. Ступая изящными ножками по ступеням, придерживая платье, Мадлен взошла на сцену, останавливаясь под ярким пучком света, направленным прямо на нее. Когда мисс О’Двайер открывала рот, то замирал весь мир. Ее мягкий бархатный голос, низкий, непозволительно низкий для такой хрупкой миледи, буквально пленял, и сводил с ума. Большие кошачьи зеленые глаза смотрели прямо в душу, и все, что ты мог видеть – это движения сочного, алого рта, выговаривающего каждое слово с такой силой, что оно застревало в тебе надолго. Конечно, Мадлен использовала частично чары, чтобы получать большие чаевые, которые помогли бы ей вскоре перебраться в квартиру получше. Но кого это волновало?.. Она повела плечом, плавно качнувшись в сторону, волосы огненным потоком заструились по спине. Девушка открыла глаза, и наверное, могла бы замереть на месте, если бы не выдержка. Его глаза буквально замораживали, приводили в состояние катарсиса. Мадлен была, как кролик под удавом. Восхитительные скулы, такой сильный, невозможный. О нем поговаривали в кулуарах, что он по мальчикам, но нет, в это слабо верилось. Такие не любят кого-то одно, они для всего мира. И он тут всего второй раз, значит ищет осведомителей. Вот только почему-то от нее вовсе не отводит взгляд.
Мэди легко вытянула конечные ноты, и чуть поклонившись спустилась со сцены, вставая неподалеку, и закуривая. В другой руке она зажала фужер с игристым вином, которое в буквальном смысле подпрыгивало из бокала. Девушка нервно стучала пальцами по сцене, внутри нее что-то щелкало и екало, каждый раз такое случалось, когда она ощущала приближение то ли видения, то ли просто интуиция срабатывала на ура. Но что-то должно было быть.
