Ему и раньше приходилось скрывать свой истинный облик. Но при этом он никогда еще так сильно не сокращал дистанцию между собой и неприятелем до расстояния вытянутой руки. И, конечно же, Лофту тем более не доводилось в таких условиях демонстрировать свою настоящую суть без опаски быть разоблаченным. Вот только что эта была бы за жизнь трикстера, в которой не было бы места риску и веселым авантюрам?
За свое достаточно долгое и не всегда благополучное существование, Лодур перемерил больше сотни фальшивых лиц, чем сумел почти начисто стереть из памяти окружающих то, каким он был в далеком прошлом. В те времена, когда за ним еще было закреплено моральное право с гордостью называть себя асгардским принцем.
А ведь все было так просто и заранее предопределено. И только одна выходка, один случай расставил все на свои места, превращая титул, положение и семью Локи в самую главную ложь всей жизни, заставляя того в полной мере ощутить собственную ничтожность. Заставляя почувствовать себя диковинной игрушкой, маленьким экзотическим зверьком, чьей судьбой распорядились как имуществом, трофеем, чего Локи до сих пор так и не смог простить Одину, Всеотцу и лжеотцу. Но не смог не простить Фригг. Он не находил в себе сил для злобы на женщину, с большим успехом заменившую ему мать. Она была бесконечно любима им. Всегда. Настолько крепко, что ребра колдуна и по сей день сковывало от боли в тоске по ней. А минуты осознания того, что ее прохладные руки больше никогда не обнимут его, а ласковый материнский взгляд не облегчит страдания израненной души, делали жизнь Локи необыкновенно горькой.
Конечно, был еще Тор, обманывать которого было уже давно не в новинку. Громовержец и раньше частенько попадался на уловки младшего брата, но никогда еще сын Лафея не был настолько жесток в своих розыгрышах. Издать последний вздох и умереть на руках того, кто до последнего упрямясь, называл трикстера братом, взирая на умирающего, как на героя… видеть, как в глазах воина собирается влага и не испытать ни капли стыда и сожаления о содеянном, удаляясь за кулисы до следующего акта. Не в этом ли сила бога Обмана, коим и прозвали полуйотуна-полуаса Локи?
Они сами виноваты. Все. Не он выбирал для себя прозвище. Он лишь назло им примерил предложенную другими роль, не желая разочаровывать своего зрителя.
Когда-то йотунами асы пугали маленьких непослушных детей. Так почему бы не стать кем-то куда хуже, чтобы их начинали пугать им?...

Символы открытого колдуном портала вспыхнули и погасли, раскаленным клеймом прожигая асфальт под ногами богов силуэтами рун. Можно было обойтись и без этой бутафории, как и без следов перемещения вовсе, но Локи всегда любил покрасоваться и в этом отказать себе не мог. Даже сейчас, в образе простого смертного, обладающего довольно не маленькими магическими силами и редким, звучным именем Лорен.
Их внезапное появление на перекрестке улиц спугнуло стаю ворон, бесновавшихся позади, в метрах семи от точки перемещения. Черные птицы, стремительно вспорхнув, разрезали плотный туман и с истошными криками устремились ввысь, где их вновь поглотило серое марево. В нос ударил запах прогнившей плоти. Медленно и звучно, будто хищник, он втянул его в себя, после чего вытащил из-за пояса жезл. Очередной не нужный ему хлам, но использование подобных муляжей им уже даже не замечалось.
- Нужно разогнать туман. Но светлее от этого не станет, - заведя руку над верхушкой жезла, колдун заставил ее вспыхнуть, сформировывая яркую сферу.
– Держи, - всунув импровизированный факел сыну Одина, Лорен, с тихим хрустом размял пальцы, начал наскоро нашептывать заклинание, от которого воздушные массы вокруг мужчин пустились в пляс. Постепенно мстителям открывался все больший и больший обзор, благодаря чему Локи наконец обнаружил, кому принадлежит этот мерзкий трупный запах.
Перед отправлением они получили от Старка снимки, а так же координаты места, где и происходили все события, связанные с иксменами, мстителями и Пьетро, что предпринял попытку воспрепятствовать нахождению героев в черте города. Но что было особенно подчеркнуто Тони, так это информация о том, что в его пределах, ни ими, ни его дронами не было замечено не одной живой души. Что же, миллиардер оказался не прав. Живые здесь все-таки были. Помимо птиц, конечно. Но и они не были людьми.
Брезгливо поморщившись (самому же Локи приходилось видеть и не такое за свои лета), Лорен приблизился к растянутому по асфальту трупу черной кошки. Вернее, к тому, что от нее осталось. Ее лапы были неестественно вывернуты, пушистый живот разорван, а внутренности протянулись по дороге, как если бы ее волокли, но вдруг бросили за ненадобностью. Покачав головой, мистик внимательно осмотрел останки, а когда свет от жезла упал на маленький растерзанный трупик, то проговорил:
- Это не вороны и не собаки. Ты бы не отходил далеко. Не хотелось бы мне оказаться на месте этой бедолаги, - он поднялся на ноги.
– Похоже, она была интересна, пока истошно кричала. Свежая. Осунувшаяся. Должно быть, проголодалась изрядно, иначе бы не вышла из своего укрытия, - Локи обвел улицу внимательным взглядом. Не было нужды пускаться на поиски того, что здесь завелось за эти дни, до или после произошедшего конфликта. Если оно здесь есть, то само найдет скорой встречи.
– Надеюсь, следы такие же свежие, как и эта кошка, - обратился он к богу с улыбкой. – Ты умеешь видеть и различать ауры, или мне продемонстрировать наглядно?
Как же Лодура забавляло видеть отблески мыслей в глазах названного брата. Потому как думать ему приходилось куда реже, чем действовать.

Отредактировано Loki Laufeyson (15-01-2017 06:53)