Холодно. Мне холодно? Да быть того не может. И неудобно. Чертовски неудобно. Мокро. За шиворотом, кажется, целая тонна песка. Голова болит. Слона бы съел, а лучше двух. И запил бы Байкалом. Где я? Вчера в баре переоценил свои силы и теперь вполне заслуженно расплачиваюсь? Но... холод? Такого со мной еще не бывало.
Мысли текли лениво и вяло. Казалось, в сознании разверзлась трясина, что с жадностью поглощала все возможные намерения, действия, желания и рассуждения. И Дрейку отчаянно не хотелось ей сопротивляться. Лежать так вечность, ни о чем не беспокоиться, да лицезреть, как уходит в небытие его личность и сама жизнь. Что-то меня на философию потянуло. Не к добру это. Пожалуй, следует открыть глаза от греха подальше. Легко сказать. Дрейк чувствовал себя шизофреником, не на жизнь, а на смерть борющимся с самим собой. Часть его желала прийти в сознание, однако другая небезуспешно противилась потугам здравого смысла. Кто знает, во что бы вылился нешуточный конфликт Бобби и Дрейка, если бы не своевременное вмешательство внешнего фактора, а именно чьего-то раздраженного окрика неподалеку и ощутимого тычка носком тяжелого берца под ребра. Нет худа без добра. Зашипев от боли, Айсмен широко распахнул глаза.
Над ним, необычайно низко, подними руку и коснись, угрюмо нависали тяжелые, стальные, полные дождя, облака. На линии горизонта они сливались со свинцово-серым беспокойным морем. Океаном? Под одаренным острая галька и песок. Пляж. Линия прибоя у самых ног. За спиной, метрах в двадцати, пологий склон, заросший распластанными у самой земли корявыми кустарниками и согбенными тонкими деревцами.
- Подъем, подъем, выродки! Какого хрена разлеглись? Не в санатории! Ножками работаем, ножками, вверх по холму. Куда прешь, умник, или особенный нашелся? Все вы тут... особенные. Держи-ка приз за выдающиеся интеллектуальные способности. Заслужил. Еще желающие пообщаться есть? Нет? Я так и думал. Ноги в руки и вверх, по холму, я больше повторять не буду.
На пляже были люди. Много. Мужчины и женщины, старики и дети. Все они, как и Дрейк, в полной растерянности, со страхом и недоверием в глазах, поднимались с земли и тут же попадали под пристальное и нездоровое внимание изрядно возбужденных людей в серой военной форме, с автоматами в руках и дубинками и электрошокерами на поясах. Столь однообразный, но весьма эффективный арсенал надзирателей служил не просто для запугивания несчастных визитеров, в чем на своем опыте уже успел убедиться один из товарищей Бобби по несчастью. Поднявшись с земли, он было решительно шагнул к лысому здоровяку в форме, пытаясь что-то сказать высокомерно, но тут же пропустил могучий удар дубинкой в челюсть. Раздался характерный хруст, и бедняга рухнул, как подкошенный, судя по всему, потеряв сознание. Подгоняемые все тем же здоровяком, двое молодых ребят, настороженно косясь на надзирателя, взяли раненного под руки и унесли вверх по склону холма.
Худшее в мире похмелье. - Мысленно простонал Дрейк. Стараясь не делать резких движений, ледяной мутант поднялся на ноги. И тут же - совершенно случайно, разумеется, - плотно врезался в словно из-под земли выросшего перед ним человека в форме. Тот пошатнулся, крайне непечатно выругался сквозь зубы, но, надо отдать ему должное, не упал.
- Разуй глаза, отродье. - Прошипел парень, хватаясь за дубинку. - Или они не нужны тебе? Все равно не пользуешься.
- Э. Чего? - Оторопел Бобби, натурально впав в ступор от такой наглости. - Совсем с головой не дружишь, дятел? Ты хоть знаешь, кто я?
Айсмен несколько театральным жестом вытянул вперед руку. Почувствовав знакомую щекотку по всему телу, привычно направил поток холода на неразумного. Крайне незначительную концентрацию. Не заковать навек в ледяную броню, проучить скорее. Время словно замедлилось. Надзиратель не шевелился, не успевал попросту. И огреб по полной... Упитанным снежком в лоб.
- Оп-па. Это еще что за фокусы? - Недоуменно нахмурился Бобби, подозрительно осмотрев руки. Спешить с разъяснениями никто явно не собирался. На каких-то несколько мгновений Дрейк и его обидчик стали всеобщим центром внимания. Товарищи по несчастью смотрели на Айсмена с сочувствием, надзиратели, на горе Дрейка, проявили куда больше участия.
- В очередь, сукины дети! - Возопил Айсмен, предприняв попытку тактического отступления в глубокое серое море. Неудачную. И крайне болезненную.
Частенько я как-то в последнее время просыпаюсь в незнакомых местах, решительно не помня, что было до этого. Но второй раз за сутки - это рекорд. Открыв глаза с полчаса назад, Дрейк все еще пытался прийти в себя. Пока безуспешно. Все тело превратилось в один сплошной синяк, и решительно бунтовало против любого движения владельца. А посему Айсмен мог лишь лежать у небольшого костерка, среди десятков, если не сотен, таких же, и строить планы страшной мести, параллельно холодея от каждой мысли о пропавших способностях и краем уха слушая испуганный шепот своих многочисленных соседей. Мда уж, день явно не задался. А впрочем, день ли прошел? Любопытно, кстати, как долго я здесь?
И вопрос вовсе не риторический. Свое пребывание здесь, на Острове, Айсмен помнил весьма смутно. Не было полноценной картины, из сотен фрагментов лишь отдельные кадры. День он здесь? Два? Неделю? Кажется, его слишком сильно охаживали по голове. Впрочем, кое-что Дрейк осознавал вполне себе четко и ясно: что находится на Острове посреди моря или океана в компании таких же, как он, мутантов, и они все не в силах пользоваться своим даром. Уже кое-что.
Ну что ж, Дрейк, дело за малым. Вот сейчас чуть передохнем и начнем таки думать, как выпутаться из очередной истории, в которую тебя, идиота, угораздило вляпаться. Вернем способности, спасем принцессу и всю лишенную способностей свиту в придачу, одолеем многоглавого дракона в сером, и тихо-мирно ретируемся в родной Нью-Йорк.
Отлежав себе все, что можно, Бобби аккуратно перевернулся на бок. Взгляд его упал на сидящего на границе света и тени молчащего человека, внезапно показавшегося ему смутно знакомым.
- Эй, парень. - Негромко позвал одаренный, не без труда присев у костра и силясь разглядеть в едва разгоняемом костром сумраке черты лица неизвестного. - Не подойдешь на секунду?
