[AVA]http://68.media.tumblr.com/cee5c8e25a2e6fd8e9a7bebd4f9fb2bb/tumblr_ojxrw0TdSY1vcfymso4_400.gif[/AVA]
Судебное разбирательство закончилось в пользу Джеймса Барнса, если можно было так выразиться, с учетом того, какая закулисная рокировка была проведена в ходе переговоров. Джеймс мог бы гадать, зачем он так понадобился правительству Соединенные Штатов, что они согласились даже обменять его на Наташу? Мог бы, если бы вообще мог соображать сейчас. Наташа была кадром, по его сугубо личному мнению, куда более ценным, нежели чем он, с его многочисленными триггерами, стоп-словами, парочкой зашифрованных кодов и послужным списком в тысячу и одного убитого. Американцы смотрели на Джеймса с сомнением — не прогадали ли, не проторговались? Если отбросить всю эмоциональную составляющую, можно было бы попробовать разложить что, зачем, почему. Сегодня был тот редкий случай, когда эмоции были несколько сильнее Зимнего солдата, который рванул вслед за упакованными в черное мужчинами, услышав до физической боли родную русскую речь, Наталья следовала за ними, и хоть руки ее были ровно по швам, он уловил едва трясущиеся кончики пальцев. Всё, что они успели, это подарить друг-другу объятье, когда Баки выпустили из зала суда, а затем ее позвали - тактично, корректно, осторожно, чтобы не привлекать внимания и не создавать лишней шумихи, ведь повсюду была пресса. Это выглядело так, словно Наташа отошла ненадолго по своим делам, взгляд ее был спокойный, умиротворенный, а губы ее складывались в ненавязчивую улыбку. Джеймс дёрнулся следом, оттолкнул какого-то фотографа, протаранил плечом толпу и наткнулся на Капитана.
- Пропусти меня, Стив. - Джеймс заглядывает за его спину, приходится выискивать Романову глазами, проследить как она совершает поворот, исчезая все с тем же конвоем. Роджерс мотает головой отрицательно, он прекрасно знает Баки, знает, что он не позволит увести Наташу, не даст им несмотря на бумаги, ордеры, на свой «испытательный срок» и еще пока устоявшуюся дурную репутацию - он не позволит им: полезет в драку, украдет ее, уведет у них из под носа, наделает шума, всё испортит и всё начнется по старому. Бега, укрытия, преследование и международный розыск. Джеймс четко представляет эту картину в своей голове и пытается оттеснить Роджерса, когда на помощь Капитану приходит агент Картер, что потопила себя ради Баки. Они говорят ему, уговаривают, обещают, что разберутся, что все утрясется. Мимо проплывает Старк и на его лице будто написано «Я ведь предупреждал вас, что он неадекват» и Барнса медленно теснят подальше от того самого поворота, где из виду потерялась Романова.
Стивен пытается донести до Джеймса информацию, но электропередачи Джеймса сбились, он ничего не слышит, серый шум. Его продолжают теснить к выходу, но он четко осознает, что Наташу вывели в другом месте и ему определенно точно нужно туда, найти, остановить, вернуть. Джеймс останавливается, упирается взглядом в Роджерса и яростно сверлит его взглядом, он почти ненавидит в этот момент своего лучшего друга, который с удивлением видит перед собой не Баки, а Зимнего солдата — того самого, о котором написано в газетах, того, кого судили сегодня, и того, на чьей совести убийства исчисляемые десятками. Стивен снова начинает уговаривать солдата, он убеждает его и проявляет чудеса терпения. Секунда - другая и на горизонте появляются журналисты, фотографы и все они направляются к выходу, они готовы заснять падение оправданного, драку с лучшим другом или триумфальное освобождение - им не важно. Барнс опускает плечи, он оседает как-будто, становится бесформенным, аморфным — энергию из него всю выкачали, спустили, и лишь оболочка осталась, никакого духа, ярости, рвения. Он вываливается на ступеньки здания суда, вдыхает свежий вечерний, близкий уже к ночному воздух, и совершенно теряется. Стив пропадает из виду, его относит в толпе журналистов, его завалили вопросами, требуют комментариев.
- Мистер Барнс, вас терзает совесть...? Зимний солдат жив или мертв...? Кто был вашим нанимателем...? Вы помните всех своих жертв...? - вопросы не доходят до адреса, Джеймс безмолвен, он несколько аморфен, пассивен: он не понимает вопросов, его взгляд бессознательный, предельно равнодушный. Кто-то направляет его и у этого кого-то пронзительно честные голубые глаза, уставшее лицо и сочувствующий изгиб губ. Он усаживает Барнса в машину и солдат осматривается в салоне так, будто оказался в машине впервые аж с тысяча девятьсот сорок четвертого; сидение удобное, спинка чуть отброшена назад, окно приоткрыто. С зеркала заднего вида свисает игрушечная фигурка, что-то вроде лучника, парочка стрел висят вместе с ним, а на деревянной лакированной панели едва заметные капли от давно засохшего кофе. Зимний послушно пристегивается и смотрит наконец впервые на водителя: он смутно припоминает парня в фиолетовом трико с луком, кажется его звали Бартон или что-то в этом духе. Наташа говорила, что они обязаны друг-другу многим и Баки не совсем точно знал, что это значит. Ведь это Наташа - с ней нельзя быть ни в чем точно уверенным, если она не конкретизировала, а уточнять он не решился. Сухое и отстраненное «ясно» как всегда поставило точку в разговоре, и она так и не рассказала ему ничего, надула губки, а уже через несколько часов они забыли об этом разговоре. Воспоминание кольнуло Барнса и он с надеждой взглянул в окно, словно бы рассчитывал увидеть, как Черная вдова махнет ему рукой, что означало бы, что все в порядке. Романовой не было, да и с улицы, где находилось здание суда, они уехали довольно давно. Парень с луком, а в настоящий момент с рулем, поворачивал, поворачивал, жал на педаль газа и вскоре свернул на загородную трассу. Ночь окончательно нагнала их уже на серпантине.
Зимний щурил глаза во тьму, всматриваясь в ровную гладь дороги, во встречные огни, указатели скорости и направления. Он смотрел тупо, бездумно и абсолютно неотрывно. В его взгляде не было эмоций - он был подобен отключенному роботу, чей взгляд застыл на той точке, к которой был прикован во время работы. Клинт не настаивал на беседах, лишь включил ненавязчивую музыку, постукивая в ритм пальцами. Дорогу он, кажется, знал не дурно, скорость на спидометре должна была держаться знатной, судя по вибрациям колес и ровному гулу мотора, но Барнс смотрел лишь во тьму дороги. Его брови были сведены в задумчивости, но в действительности он не думал ни о чем: события прошедших дней, выступление в суде, само слушанием и его окончание, все это не тревожило его так, как пропажа Романовой, для будущего с которой, он и согласился в итоге лечь под огромную машину государства, надеясь выбраться из под этого безжалостного катка в целости. На подкорке неустанно билась в исступлении тревога за Наташу.
- Ты знаешь, где она? - тихо спросил Джеймс, когда Бартон остановил машину на небольшом парковочном месте, оставляя в теплом свете фар небольшой двухэтажный домик. Они приехали уже минут десять назад, но мужчина все никак не глушил мотор и они оба бесцельно пялились на обшивку дома, рассматривая неровности и трещинки. Мотор затих и Клинт еще некоторое время помолчал, а потом развернувшись в пол оборота, взглянул на Джеймса. Солдат понял без слов, дергая за ручку. Хоукай обошел автомобиль, открыл багажник и извлек несколько дорожных сумок, перекидывая одну из них Барнсу. Солдат поймал ее, вопросительно оглядывая - он точно не оставлял нигде себе вещей для путешествий. Лучник пояснил, что у Мстителей было разработано несколько планов, в зависимости от того, что будет по итогу, и небольшое путешествие на конспиративную ферму - один из них. Барнс равнодушно пожал плечами, следуя за мужчиной. Его мысли были все еще в том коридоре, в районе возможности вступить с Роджерсом в драку или попытки перехвата Романову на выходе, да только на каком? Дверь поддалась и Бартон принялся за различные мелочи: включал свет, набирал воду и загружал в холодильник продукты. Барнс стоял на входе с сумкой, наблюдая за тем, как ловко разбирается со всем Бартон и не мог понять, какого же черта он тут делает?
Клинт деловито отнял у Баки сумку, сбрасывая ее рядом со своей и проинструктировал, где находятся дрова. Несмотря на то, что было не так уж и холодно, дом пустовал какое-то время, и его не помешало бы прогреть, просушить. Джеймс послушно развернулся, ступая по скрипучей лестнице и придерживаясь за расшатанный поручень, отправился искать дрова. Ему казалось абсолютно диким заниматься такими житейскими вопросами, когда судьба Наташи была неизвестна, когда все происходящее больше выглядело как фарс. Дровенник протекал в двух местах и не укрытые во время брезентом колотые дрова отсырели, а те, что были сухими были только распилены, но не порублены. Барнс с ожесточением пнул отсыревшее дерево, а потом и вовсе запустил обрубком в кучу, создавая шум и гам, на который Клинт через какое-то время среагировал. Может он подумал, что на Барнса кто-то напал, а может, что последний сошел с ума, но прибежал в переднике с солнышком на поясе и с огромным половником в руке, размахивая им наподобие шашки. Не удержавшись, Джеймс рассмеялся, чувствуя себя самым последним подлецом на свете.
[SGN]
[/SGN]
Отредактировано James Barnes (22-01-2017 02:25)
