Парой месяцев ранее.

Что-то было не так. Совсем не так. Чарльзу не снились кошмары, в голову не лезли чужие настойчивые голоса, да и вообще все было как обычно. Тихо. Спокойно. Нормально. Все должно было быть в порядке. Но просыпаться оказалось так сложно… Даже откинутое одеяло и распахнутое настежь окно, из которого сквозило промозглой прохладой ранней осени, не помогало.
Чарльз чувствовал себя больным. Голова тяжелая, будто свинцом залита, руки ватные – шевелиться не хотелось. Хотелось расстегнуть пижамную рубашку, позволить легкому ветру остудить ставшую отчего-то слишком горячей кожу. Хотелось открыть глаза, убедиться, что он по-прежнему находится в своей кровати. Хотелось дышать. Хватать ртом пахнущий свежескошенной травой воздух, пить его мелкими-мелкими глотками, надеясь, что станет хоть немного легче.
- Чарльз?
В голосе Хэнка - ни капли беспокойства или тревоги, хотя он не мог не заметить, что Чарльзу нехорошо.
- Чарльз.
Голос Хэнка кажется… другим. Вроде и знакомый, а вроде нет, потому что раньше Чарльз никогда не замечал, чтобы Маккой произносил его имя так…Пожалуй, практически эротично. Это удивляло и откровенно интриговало. Чарльз заставил себя открыть глаза и приподнялся, опираясь на локти.
- Хэнк?
Странно, раньше Чарльз как-то не отдавал себе отчета в том, насколько Хэнк в своей «звериной форме» привлекателен. Плечи шире, фигура плотнее, тяжеловеснее, и большие ладони смотрятся правильно и органично.
Такие. Большие. Ладони. Горячие. Такая мягкая шерсть, а под ней – твердокаменные мышцы. И…
«УХОДИ. БЫСТРО!»
…Дверь закрылась несколько минут назад, а Чарльз все никак не мог успокоиться. Его трясло. Колотило и швыряло, ломало изнутри каким-то извращенно-неправильным, не имеющим точки приложения желанием.Последний раз он чувствовал нечто подобное, когда в редкие момента просветления пытался соскочить с кислоты. Тогда его тело тоже хотело одного, а разум в ужасе вопил о кардинально противоположном.
Болела голова.
Сил спуститься к завтраку Чарльз так и не смог в себе найти.

Парой недель ранее.

Ситуация с Джин и Эриком стала последней каплей. Последние пазллы в огромной мозаике встали на свое место, и Чарльз наконец-то понял, что проблема самостоятельно не решится. Что дело не в магнитных бурях, гормональной истерии в школе или внезапно сошедшей с ума телепатии.
Дело было в самом Чарльзе.
Именно его появление вызывало у окружающих непреодолимое желание к тому, до кого «легче дотянуться». И самого Чарльза, пусть и в меньшей степени, но тоже тянуло. К тому, кто подошел слишком близко. И Чарльз готов был возблагодарить всех известных ему богов, что Джин, на которую это загадочное «нечто» не действовало, тогда была рядом.
Чарльзу пришлось сбежать. Пришлось соврать, что у него временные проблемы в контроле своих сил –он попросил никого не приближаться к нему и к его комнатам. Он попросил Джин приносить ему еду и книги. Бессонные ночи – перед глазами только страницы, страницы, страницы… Чужие мысли, то и дело врывающиеся в сознание – Чарльз ощущал, что еще чуть-чуть, и он снова начнет сходить с ума.
Нет, он уже сходил с ума.
… Нарушить данное когда-то слово оказалось невероятно сложно. Но Ксавье не хотел, чтобы кто-то знал и надеялся, что его друг поймет его и простит. Хотя... Чарльз знал, что совершает огромную ошибку. Чарльз прекрасно знал, что когда-нибудь Эрик использует эту ситуацию против него, как всегда делал раньше. Только сейчас другого выхода не было.
«Эрик… Эрик, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь»

Сейчас.

Чарльзу плохо, и это видно невооруженным взглядом. Он явно пытался выглядеть как обычно – рубашка идеально выглажена, стрелки на брюках, волосы уложены, лицо гладко выбрито. Но все это лишь подчеркивало нездоровую бледность, темные круги под глазами и искусанные, едва-едва начинающие заживать губы.
Чарльзу плохо, и скрывать это перед Эриком было глупо и бессмысленно.
- Прости. Прости, что приходится так.
В небольшой комнате ни одного металлического предмета – на всякий случай. Это все равно бы не помогло – Эрику более чем хватало сил, чтобы притянуть сюда весь имеющийся в особняке металл. Но Чальзу так спокойнее.
Эрик крепко привязан к стулу. На всякий случай.
Чарльз – в обычном тяжелом кресле, а не в коляске. На всякий случай. Расстояние в четыре метра в случае Чарльза – безопасная дистанция.
Эрик уже в курсе о грехе похоти, но от этого легче не становится.
Перед Эриком не так стыдно, как перед остальными, но… Все равно не легче.
- Помоги мне. Пожалуйста. Не знаю как, но помоги.
Это все они назвали «тренировкой». Но Чарльз впервые не имел четкого представления о том, что и как делать.
Ладони снова начали мелко подрагивать, в груди стало тесно. Чарльзу опять стало жарко, но вместо того, чтобы снять галстук, он затянул его еще туже.
- Описывай мне все, что чувствуешь. Я должен понимать, как это происходит.

Отредактировано Charles Xavier (22-01-2017 00:54)

- Не за что извиняться, я всё понимаю.
- Ты ничего не понимаешь, Эрик. Ни ты, ни Джин, ни Хэнк, ни я сам. И именно поэтому мне стоит извиняться за то, что подвергаю тебя этому. Я впервые не могу предположить, к чему приведет наша сегодняшняя встреча. Это… Заставляет меня… Бояться себя.
Пожалуй, у Чарльза такое было впервые. У него никогда не возникало проблем со своими врожденными силами. Даже тот случай, когда он подсел на наркотики, не был следствием проблем с телепатией. Тогда все дело было в том, что его ребята, его друзья, ученики, близкие ему люди, умирали на войне, а он… Он чувствовал все, но не мог сделать ничего. И сначала Чарльз попросту не хотел закрывать свой разум – его долгом было разделить с ними последние секунды. А потом… Потом он уже подсел на иглу, и предавал не разум, а тело. И его собственное нежелание вылезать из болота.
Сейчас все было иначе. Была проблема, требующая решения, а это самое решение никак не находилось. И вся хваленая телепатия, и интеллект, и опыт нисколько не помогали. Чарльз чувствовал себя как человек, который стремительно летит в бездонную пропасть. И ожидает удара, боли, смерти – чего угодно. Но это «что угодно» все не приходит и не приходит.
- В данный момент, я чувствую, что ты передавил мне вены и артерии, и что мои ноги и руки затекают.
- Прости. Если станет совсем сложно или опасно терпеть, скажи. Я позову Хэнка, мы немедленно прекратим эту обоюдную пытку и забудем обо всем, как о страшном сне.
«Начинай». Эрику легко было говорить, а Чарльз попросту не знал, с чего начать. Он догадывался, что имеет дело с грехом, но каким образом этот грех «включается», Ксавье даже не догадывался. Это происходило само собой.
- Ладно. Пока оно…э… не работает… Я задам тебе ряд вопросов. Прости, они довольно откровенны, и ответ на некоторые очевиден, но мне необходимо подтверждение. Чтобы было честно, ты тоже можешь задавать мне вопросы. Любые. – Чарльз стиснул подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Ты когда-нибудь испытывал сексуальное влечение к Джине или ко мне? Тогда во время тренировки, когда ты почувствовал желание, мог ли ты его контролировать? Понимал ли, что происходит? И… потом, когда я… будем честны. Когда я сбежал куда подальше, что-то изменилось? Стало ли легче? Возникало ли после этого у тебя влечение к Джин?
Вопросов было много. Но Чарльз был уверен, что разговор у них получится не очень длинным. Либо потому, что грех «включится», либо потому, что станет слишком стыдно. Конечно, все было бы проще, если…
- Я слышал ваш разговор с Джин. – Все же Чарльз не сдержался, и отчаяние в голосе прозвучало слишком явно. – Знаю, ты не веришь и не доверяешь мне. Наверное, я заслужил. Но… Если бы ты позволил мне прочитать тебя, как тогда… Точка между ненавистью и умиротворением, помнишь? Если бы ты позволил тебя прочитать, мы бы закончили сразу же. Нам обоим было бы легче. Клянусь тебе всем святым, что у меня еще в этой жизни осталось, Эрик, я не полезу в другие зоны твоей памяти и не буду тебе ничего внушать. Я просто посмотрю те несчастные пять минут. Если хочешь, я сначала впущу тебя в свою голову, чтобы ты убедился.
Вообще, Чарльз мог бы сделать это и без спроса. Конечно, Эрик хорошо овладел методами защиты от телепатии и без шлема, но сломать их Чарльз мог. Но не хотел – и для психики Эрика это бы не прошло бесследно, да и данное слово…
Снова становилось жарко. Чарльз еще туже затянул галстук и вжался в кресло, словно пытался слиться с ним в одно целое.
Все это было как-то… более унизительно, чем он предполагал.

Отредактировано Charles Xavier (03-03-2017 17:54)