На ней было вечернее платье в пол, на нем - идеального покроя костюм и бабочка, вцепившаяся в горло. Пьетро указательным пальцем потянул ее вперед, стараясь сбавить давление. Не помогло. Женщина была явно спокойнее, увереннее, возвышеннее, а ее спутнику оставалось только ухмыльнуться на одну сторону, шутя засунуть руку в карманы брюк и двинуться вперед, где ждала машина.
- Гордыня, - кивнул он все еще ухмыляясь и получил в ответ такое же сдержанное приветствие.
Доехали они молча, хотя каждая их клетка переговаривалась друг с другом. Гнев и Гордыня смотрели в противоположные окошки авто, задумчиво щурясь и иногда делая жест рукой. Она - поправить волосы, он - дернуть бабочку указательным пальцем. Костюм, к слову, подбирала его спутница и делала это дистанционно, только уточнив его размер. Откуда бы у Пьетро взяться костюму? Они с Вандой никогда не посещали светские рауты - не до того было. И ни Гидра, ни Мстители к "набору молодого бойца" костюмы-тройки не прикладывали. Они к ним, если честно, даже пену для бритья не прикладывали. Поэтому Пьетро был как всегда небрит.
Внутри шевелились мысли, которые он даже не пытался думать - они жили своей жизнью и отлично управлялись с его разумом, когда Ртути оставалось только развлекаться в свое удовольствие и быть в полной уверенности за свою неприкосновенность. Многое поменялось после смерти. У новой жизни были сотни плюсов.
Этой мысли он улыбнулся.
Шум людей известил их о скором приближении к пункту назначения. Показалась большая входная группа, по обе стороны которой росли огромные деревья. Множество клумб замелькали по обе стороны от подъездного пути. Пьетро с интересом ребенка всматривался в ландшафт, а потом вытянул шею и попытался рассмотреть здание, к которому они подъехали. Его спутница хмыкнула и обронила колкую фразу, Пьетро засмеялся тихо, обнажая белые зубы. Дверь открылась, он вышел из машины.
Ртуть втянул носом свежий воздух, уловил в нем сотни чьих-то духов, запахи закусок и еще дорожную пыль. Но быстро забыл думать обо всех запахах, подавая руку Гордыни. Сейчас, рядом с ней, ему казалось, что он тоже заражается ее настроением. А, может быть, очарован ее присутствием. Или же вовсе пытается себя лишь развлечь этими мыслями. Но ему тоже захотелось вздернуть горделиво небритый подбородок. Что Пьетро и сделал, предлагая спутнице, за которой закрылась дверь автомобиля, свой локоть. Он никогда ранее не играл джентльмена - не любил притворяться, шпионские игры оставляя Романофф и другим знакомым ему шпионам, - но Гордыня услужливо давала ему советы острыми тычками в мозжечок. Поэтому спутники легко влились в общий поток гостей.
Их было множество: разряженные в лучших модных тенденциях, в лоске, шелках и драгоценностях, с бокалами в руках и искорками в глазах.
Пьетро остановился около столика, подхватил у проходившего мимо официанта с подноса канапе и с огромной скоростью - к счастью, заметила только Гордыня, - отправил в рот, прожевал и проглотил. Хрустнул шеей.
- Если бы не отменная еда, эти ваши приемы были бы вовсе бесполезны, - констатировал он и для пущей убедительности своих слов утвердительно взмахнул в воздухе палочкой от канапе. - Надеюсь, Ваше Высокомерие знает в какой момент стоит начинать? - осведомился он ехидно. - Секундочку! - не дождавшись ответа, Пьетро остановил жестом официанта и подхватил с подноса еще три канапе с парочкой ингредиентов, в происхождении которых бы усомнился. Но было вкусно. - Благодарю, друг, - сверкнул глазами Максимофф, а официант скорчил неприятную мину и фыркнул ему в ответ:
- Идите к черту, мистер, - и отправился дальше, панически пытаясь оправдать свое невежливое поведение перед гостем и стараясь сбежать как можно дальше.
Пьетро тихо засмеялся и вернулся взглядом к Гордыне.
- Мне уже не терпится, - глубоко вздохнул Гнев и доел свои канапе.

Отредактировано Pietro Maximoff (16-02-2017 17:45)

Он был уверен, что они  подойдут. Не могли они не подойти, потому что Грехи тянулись друг к другу, а надеяться на то, что его не заметят… Чарльз не был таким наивным. Эти Грехи полностью поглотили своих носителей, и его они чуяли почище служебно-розыскных собак.
К его столику неторопливо шла женщина. Тело, затянутое в темно-синий шелк, мягкий мех на плечах, высокие шпильки… Красиво, почти шикарно и идеально. Она явно постаралась, причем постаралась для себя, и это было заметно. Женщины, старающиеся ради мужчин или других женщин, ведут себя иначе. Не так держат голову. Не так улыбаются. Не смотрят на окружающих сверху вниз, всем своим видом демонстрируя превосходство.
«Гордыня».
То ли сработали стереотипы, то ли Похоть шепнула, но Чарльз был уверен, что имеет дело с Гордыней. Ксавьер тут же подобрался, прикидывая возможные варианты воздействия Греха на окружающих… Выводы он сделал не утешительные. И еще более печальными они стали, когда попытка телепатической связи с носителем провалилась. Полный контроль? С таким он еще не сталкивался – тот же Логан своему Греху хоть и не оказывал яростного сопротивления, но до такой степени «под колпаком» не был.
Со спутником Гордыни дела обстояли одновременно и хуже, и лучше. Пьетро. С ним Чарльз был знаком, уровень его силы как мутанта и особенности этой самой силы он знал. В общем-то, как остановить парня – тоже. Но вот сидящий в нем Грех делал парня чуть ли не опаснее Гордыни, по крайней мере с точки зрения возможных «физических» последствий. Гнев. Гнев, распространяемый со сверхчеловеческой скоростью… Торжество могло закончиться дракой всех со всеми.
Отвратительно.
Будь у Чарльза выбор, он бы прежде всего обезвредил Гнев, а потом уже спокойно – по возможности спокойно - пообщался бы с Гордыней. И не только потому, что гнев как таковой приводил людей в состояние аффекта чуть ли не мгновенно, а гордыня – нет. А потому, что эта женщина в данном тандеме была главной. И Чарльз уже знал, что говорить ему придется именно с ней.
- Добрый вечер. Столько шума и разговоров вокруг, столько людей, отчего же вы сидите в стороне, Профессор?
- Проф.
- Гордыня. Гнев. – Чарльз коротко кивнул. Если вечер и был добрым, то с появлением этих двоих таковым быть перестал. Играть в вежливость Ксавьер считал излишним – не в этом случае. Он прекрасно знал, зачем здесь и эти двое, и не считал себя обязанным вести светские беседы, предпочитая сразу перейти к делу. – Нет, Похоть я не выпущу. Нет, ваши предложения меня не интересуют.
Чарльз проследил за действиями Пьетро, едва заметно нахмурился и без зазрения совести взял под контроль ту парочку, которая попала под воздействие Гнева первой. Следуя телепатическому приказу, они сначала успокоились, потом по настоянию женщины пошли к выходу – пролитое шампанское испортило костюмы их обоих.
- У вас был бы шанс,  Гордыня, если бы вы не планировали делать то, что сейчас делает Гнев. – Чарльз снова перевел несколько отсутствующий взгляд на женщину. – Не надо.
Последние слова просьбой явно не являлись. Приказом, впрочем, тоже. Они были скорее констатацией факта. То, что Чарльз не предпринимал пока что активных действий, объяснялось только тем, что  он вполне успевал сводить на нет действие Гнева. Хотя это явно отвлекало его от усмирения Похоти – Грех активно рвался наружу. От этого болела голова, пересыхало в горле и становилось жарко. Чарльзу пришлось развязать галстук.
- Скажите, мисс… - Чарльз аккуратно, мимоходом, коснулся сознания Гордыни – Хоуп. Скажите, вам это все действительно нравится?
Он не пытался ее отвлечь. Зачем? Грех не мог не замечать, как «угасает» воздействие собрата. Просто ему действительно хотелось узнать, почему носители так легко, а иногда даже так охотно, поддаются воздействию этих паразитов.
- Мне вот, например, противно. – Чарльз откинулся на спинку коляски, сжал пальцами подлокотники. Концентрироваться становилось сложнее. Понимая, что дальше будет только хуже, Чарльз пошел на практически крайние меры, устанавливая контакт с каждым человеком в данном заведении.
«Дамы и господа, прошу прощения за то, что влез к вам в головы без разрешения. С вами говорит Чарльз Ксавьер. Поступили сведения об угрозе террористического акта. Террористы планируют распылить газ, вызывающий у людей неконтролируемую агрессию и аффективное поведение. Держите себя в руках и спокойно покиньте помещение. Отправляйтесь по домам…»
Так было проще. Слова о магии вызвали бы у людей недоверие. А сваливать все на мутантов Чарльз тем более не собирался. А вот газы, влияющие на психику – это было просто, понятно и вполне реалистично. Ну а то, что сообщение передает телепат… Тоже было вполне логичным. Сообщение сопровождалось хорошей такой долей гипнотического внушения – нужно было подавить панику в зародыше. К тому же гипноз пусть и не всем и не всегда, но помогал бороться с воздействием Грехов.
Все это заняло меньше минуты. Но этой минуты было более чем достаточно, чтобы Грехи почуяли неладное.
- И уж простите, Гордыня… Но вы мне не менее противны, чем Похоть.

Я стою столбом? - Пьетро представил как он и его внутренний Грех удивленно переглянулись. И тут же послали сообщение Гордыни:
Ох, да иду я, иду, не обязательно меня подгонять. Я не такой медлительный, как ты, дорогуша, считаешь.
Мысленно Пьетро фыркнул, а внешне лишь встряхнул белой гривой и стиснул зубы. Он понял, что внезапно его легкая забава привлекла слишком много внимания и вместо того, чтобы неторопливо развлечься с гостями, ему придется ускорять свой темп и переходить к кульминации. Ускорение - его конек. Он уже дошел до пункта своего назначения, когда почувствовал нервные уколы от Гордыни. Профессор был не так прост. К тому же, куколки-марионетки, которых Пьетро успел подергать за ниточки в этом зале, вдруг успокоились и ореол его яростной магии с них спал.
Заподозрив неладное, Пьетро преодолел последние несколько шагов на огромной скорости. Он оказался около невысокой тумбы на сцене перед банкетным залом со столами. Он смотрел на толпу народа свысока и задержался на долю секунды наслаждаясь моментом своего величия.
О, тебе бы понравился вид.
Он пару раз моргнул, буквально стараясь переслать свои возвышенные ощущения Гордыни и заставить ее немного порадоваться их общему величию. Возможно, это получилось. Пьетро бы хотел, чтобы Мисс Высокомерие оценила.
- Дамы и господа! - он предварительно ткнул пальцев в микрофон и, когда тот отозвался громким щелчком из колонок, поприветствовал собравшихся. Пьетро не подозревал, что его слова слегка запаздывают с ментальным посланием Профессора. Буквально на два слова. В головах людей начиналась каша, уши и разум воспринимали два противоположных послания. - В канун Рождества грех так скучно проводить вечер. Думаю, нам всем пора немного развлечься, - он оскалился. - Поэтому поднимите бокалы вверх и да будет праздник! - закончил Пьетро и...
...закрой двери.
Обрывок ментального послания заставил Пьетро обратить внимание как многие люди поторопились к выходу. Те, кто еще прибывал в замешательстве от полученных сообщений, переглядывались в зале.
- Что же, - Пьетро хлопнул в ладоши и хлопок разнесся по всему залу из колонок. - Вы уже собрались по домам? Но праздник только начинается!
Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы оказаться у каждой двери и запереть их на электронные замки. Ключи-карты он успел подхватить у охранников, которых он заприметил еще только войдя в зал с Гордыней. Их шеи хрустнули так легко под быстрыми руками, что Пьетро даже не заметил. Двери заперты, паника в толпе возросла, а Гнев оказался вновь около ораторской тумбы.
Он уперся в ее края двумя руками и навис над микрофоном. Не запыхался даже. Ухмылка не сходила с его лица, а шум в толпе превратился в панику.
- Как жаль... Как жаль, что... Черт! - вдруг выругался он и ударил ладонью по краю тумбы. - Вы меня так разозлили! Канун Рождества, а вы портите мне настроение, - Пьетро нахмурился и исподлобья посмотрел на собравшихся. Кто-то ему что-то кричал, но никто не двигался с места, сраженные страхом. - Видимо... Веселиться буду только я, - он расхохотался. Громко, искренне.
В мгновение Пьетро оказался около диджейского пульта. Из колонок звучали какие-то классические напевы и Ртуть сделал их погромче. Сомфония номер 40 Моцарта зазвучала громко и очаровательно, смешиваясь с истерией. Пьетро прикрыл глаза и привычно хрустнул шеей - дрянная привычка. Он ворвался в толпу белой молнией, обогнул безликих существ, которых не собирался запомнить. Услышал крик где-то сначала рядом, а потом сразу очень далеко от себя. Позади него дружным хором начиналась ругань. О, какой же прекрасный повод Профессор дал для Гнева, создав сумятицу в головах гостей. Кто-то начал рваться к выходу, кто-то обвинять кого-то в том, что привел на этот дьявольский ужин... Люди спорили что им делать, куда бежать, визжали от вида мертвых охранников и так отчаянно возненавидели друг друга, что Пьетро и делать ничего особо не приходилось. Он вихрем создал водоворот ярости вокруг гостей, а дальше за них все делала их паника и людская суть.
Ртуть вернулся на свою тумбу. Он весело оглядывал с высоты яркую толпу.
Тебе достаточно весело, дорогуша? - поинтересовался он у Гордыни, а затем постарался отправить еще одно ментальное сообщение, хотя не знал сможет ли оно пробиться сквозь замки телепата: - А вам, Профессор, весело? Только посмотрите... Это буквально ваших рук дело! Мы чудесная команда, так нужно ли это притворное сопротивление?
Пьетро нашел взглядом парочку Грехов и заметил досадное упущение. Он усмехнулся сам себе и молнией нырнул вновь в толпу. Когда наконец он нашел то, что искал, то за долю секунду оказался около Гордыни. От скорости полы ее шикарного платья взметнулись в сторону и тут же элегантно опустились.
- Еще шампанского? - улыбнулся Пьетро, вручая женщине в освободившуюся руку бокал только что налитого им из новой бутылки алкоголя.

Феникс был недоволен тем фактом, что его держали на привязи, на цепи, как какую-то собаку, которая могла покусать окружающих, ведь он не был таким. Он был смирным, милым песиком, которому просто хотелось на волю. Джина ломала себя едва ли не каждый день, взаимодействовать с Логаном и Чарльзом она уже научилась, почти не реагируя на них, и их особенности, хотя, конечно, в отношении Хоулетта это было гораздо сложнее. В этом случае Феникс нетерпеливо рычал, а потом и вовсе начинал рвать тугую цепь, на которую был посажен. Нельзя сказать, что Грей была этому рада, это скорее ее угнетало, потому как девушка знала: Феникс и она – это единое целое, с которым просто надо научиться жить. Вот и сейчас, Джина сидела возле окна, зябко кутаясь в свитер, когда сообщение от профессора застало ее врасплох. Хмуря лоб, Джин, не раздумывая, направилась в сторону шкафа, прикидывая, какой именно костюм подойдет. После прошлого инцидента зеленый костюм был на лоскутки порезан и выброшен за ненадобностью, и это воспоминания снова теплом отдавалось во всем теле, и Феникс жадно скалил зубы, желая продолжения, точнее полного действия во всей красе. Но Грей было на это ровным счетом плевать, она скинула с себя джинсы и свитер, облачаясь в черное и глухое, завязывая волосы в хвост, и ровно в тот момент, когда последняя молния на костюме скользнула вверх, в комнате раздался хлопок. Курт, оценивающе скользнул взглядом по коллеге, а затем, с неизменной лучезарной улыбкой, подхватил рыжую за талию, перенося к месту назначения.

Джина так и не привыкла к подобным перемещениям, буквально секунд десять приходила в себя, попутно скользя по сознаниям тех, кто находился за закрытыми дверьми. Основную часть Чарльз эвакуировал, а вот еще часть по-прежнему оставалась во власти тех, кто сейчас носил того же «паразита», что и сам профессор Ксавьер. Девушка вскинула голову, замечая, как приоткрываются медленно двери на балкон, и как люди тонкой струйкой, дико напуганные, но вместе с тем, озлобленные, возмущенные происходящим, пытаются выбраться из помещения. Грей оттокнулась от земли, плавно поднимаясь наверх, и буквально с корнем вырывая окна и балконну дверь на втором этаже. Она давно не практиковалась таким образом, как Чарльз, но Феникс, весьма заинтересованный в происходящем, сейчас вел себя, как самый послушный и воспитанный пес в мире. Именно он позволил Джине коснуться разума каждого в приказном тоне: «Сейчас вы по очереди будете со второго этажа прыгать на батут, который растянули для Вас спасатели. По одному!».

Джин замерла в воздухе, лишь коротко кивнув спасателям, которые уже в свою очередь были под ее контролем. Люди, как завороженные, ступали на перила балкона и шагали вниз, мягко приземляясь на растянутый тент. Джина спокойно наблюдала за этим, приблизившись еще, опускаясь на пол на балконе, и с ласковой, успокаивающей улыбкой обращаясь к каждому новому человеку. Джина следила за тем, что происходило внутри помещения, и тут… Что-то в ее сознание перемкнуло, Феникс с довольной улыбкой, поднял свою голову, легко сбросил с себя оковы, и в своем привычном амплуа буквально за горло схватил Грей. Гнев, к которому примешивалась Гордыня, скользнул по ее телу, заполняя каждую клеточку. Мутантка впилась пальцами в поручни балкона, изо всех продолжая сдерживать уже не спасателей, а именно людей, которые без ее ментального контроля начинали снова шуметь, злиться. Их лица, обезображенные гримасами гнева, драки за право прыгнуть первым… Джин всего лишь равнодушно пожала плечами, проходя мимо них в основную залу.
- Прошу прощения, что отвлекаю, но у Вас там… люди убегают, - Феникс довольно улыбнулась, скользнув языком по губам. – Привет, Пьетро… Помнишь меня? Ты меня чуть не убил в прошлый раз, - Джина медленно шла вперед, мимо застывших в один миг людей, словно в дурацком манекен челлендж. Феникс держал в узде всех присутствующих, а девушка тянула ноздрями разгоряченный воздух, в котором буквально звенела энергия, которая пленяла силу, сидящую внутри нее. Вокруг Джин в одно мгновение вырос защитный кокон, сквозь который было довольно проблематично прорваться на физическом плане. – Какая у Вас тут интересная, вечеринка. Вот профессор меня позвал, а вы, видимо, не рады, - чуть нараспев произносила Феникс, одаривая каждого из присутствующих очаровательной улыбкой. Ах, да, они же даже не догадывались, кто она такая. Хотя на месте блондинчика, она бы о себе справки бы навела. Хотя, может и навел. Феникс глухо зарычал, когда понял, что не может прорваться в сознание двух Грехов, и это очень не понравилось мутанту. Они хотели веселья, Феникс слышала это в головах людей, которые стояли, готовые в любой момент ринуться в бой друг против друга. Ну, что же. Давайте поиграем. В воздух с разных частей зала поднялись несколько свечей, чье дрожащее пламя чуть было не погасло, но, увы, ему было не суждено это сделать. Свечи рухнули на тяжелые портьеры, на разлитый по полу алкоголь, на скатерти, что тут же радостно занялись пламенем, почти таким же ярким, как то, что сейчас бушевало в глазах Феникса. И тут же, как по мановению волшебной палочки, люди очнулись, по инерции продолжая свою ругань, истерику и вопли. Осознание пожара дошло до них не сразу, а когда дошло, то отчасти было уже поздо, Грей буквально в мгновение ока создала вокруг Чарльза Ксавьера защитную сферу, будто бы виновато разводя руками, мол, ну, я же все равно пришла. Вы сами знали, что может случиться…

Я Гнев. У меня нет ни отца, ни матери. Я выскочил из пасти льва, когда мне отроду было всего полчаса, и с тех пор я все ношусь по белу свету с этой парой рапир, нанося удары самому себе, если больше не с кем сразиться.
Я родился в аду и крепко на него надеюсь - кто-нибудь из вас станет мне отцом! ©

Гнев не на шутку разозлился. В последнее время ему было легко испытать самую жгучую ненависть даже к самым близким ему людям. Всегда находились те ниточки, за которые можно дернуть и разжечь скандал. Каждого вокруг было за что возненавидеть, но люди предпочитают прощать, забывать, хоронить в себе былые обиды. Обиды же Пьетро теперь все лежали на поверхности, как и затаенная злость. И новые вспышки гнева давались ему на удивление легко.
Его разозлил профессор. Тем, что вдруг посчитал себя умнее их, сильнее их. Кажется, он упивался своей возможностью противостоять внутреннему греху. Делало ли этого его лучше? Позволяло ли насмешливо смотреть на них сверху и допустить мысль, что он может править бал?
Мышца над губой Пьетро презрительно дрогнула. Он нахмурился и посмотрел на мистера Ксавье исподлобья, улыбнулся злобно, как волки обнажают свои клыки, и промолчал на все его выпады. Гордыня прекрасно держала удар. Его же зона ответственности - люди в помещении. Которые, к слову, начали куда-то двигаться, хотя он их не отпускал... Опять штучки профессора. И когда этот калека выдохнется и смирится со своим положением? Не бороться же ему вечность.
Пьетро кивком головы извинился у своей леди за скорый уход и в то же мгновение оказался на лестнице у балкона, у которого толпились люди, желая быть спасенными. За те мгновения, что он провел в своем пути от зала до балкона, Пьетро успел подумать, что он мог бы одним ударом отправить беззащитного физически профессора в нокаут и отдать его со всеми потрохами Моргане. Но этого ли они добивались? Ведь Гордыня тоже легко может разбить свой бокал о голову собеседника и укатить его туда, откуда тот не сможет связаться с подмогой, чтобы долго и методично обрабатывать его разум. План Б можно оставить на худшее завершение вечера.

На балконе Пьетро ждал сюрприз. Рыжую он уже видел, а потому был готов к бою с ней. Но он вряд ли понадобится... Внутри девчонки он не почувствовал греха, а значит кем бы она не была - ее разум будет подвержен его влиянию, а вот его разум ее силам - нет.
Нужно встретить гостей.
Послание до Гордыни дошло мгновенно и отклик не заставил себя долго ждать. Сильная волна хитросплетения двух грехов накрыла толпу - и рыжую вместе с ними - с новой силой. Драка яростным клубком завязалась и тут же остановилась вокруг Ртути. Он знает это состояние времени - покой. Когда ни одна молекула не двигалась со своего места. И только он мог легко передвигаться в вязком мёде пространства. Сейчас же этот покой был создан не им, а девчонкой мутантом, что двигалась вперед. Защитное поле отгородило ее от Пьетро - она боится его.
- Жаль, что не убил, - пожал плечами он и привычным жестом засунул руки в карманы брюк. Ему нечего было бояться. Он полностью защищен магией греха, так что никто не пробьется в его разум, а физически... Кто его догонит? Кто навредит ему?
Время стрелой рвануло вперед. Он уже давно знал, что будет делать, но скорость его мысли опередила приказы Гордыни, поэтому завалить выходы он был готов давно. К открытой двери балкона в считанные секунды двинулся огромный рояль, что стоял на втором этаже.
- С дороги, идиоты, пошли вон! - рявкнул Пьетро на людей вокруг и ответом ему был только яростный гомон - им было не до него и не до рояля. Все спешили доказать другому, что заслуживают выжить больше, чем кто-либо в этом помещении. Сильная волна, посланная двумя грехами захватила все разумы здесь. Люди визжали, хрипели, орали, впивались друг в друга уже не только руками, но и зубами. Пьетро взобрался на рояль и с удовольствием отметил первые капли крови, льющиеся на белый мрамор пола.
Ему был виден и второй этаж с частью толпы, и лестницу, которая витиевато вела к главному залу - с нее только что спустили гостью в изумрудном платье - и сам нижний этаж. Там находились Гордыня и профессор. И он видел как загорелись шторы.
- Все интереснее и интереснее! - громко возвестил он со своего пьедестала, но голос его тонул в массовой истерии. - Смотрите, профессор, смотрите в оба! Вы же не думаете, что панику создали мы? Что толкнули людей к срочной эвакуации? Разожгли пожар? Неужели это мы заставили их бояться за свои жизни? - он кричал что есть сил, пытаясь заглушить отвратительный рой. - Мы лишь подогреваем то, что создали вы. Вы сами! Каждая смерть - ваша вина! Ваше самолюбие и ваша гордыня, ваша уверенность в правильности своих действий, в расчете своих сил! Вы возомнили себя героем, а стали только злодеем...
Выходов больше нет, да никто и не стремился уйти. Скорее все хотели уничтожить друг друга. Теперь это было главной целью.
Пьетро мигом оказался около парочки грехов.
- ...вы даже в присутствии дамы не встаете, - засмеялся Ртуть. - Не знаю ничего об этикете, но моветон вижу издалека!
Вместе с Гордыней они повернулись в сторону рыжей гостьи.
- Мое упущение, - игриво пожал плечами Гнев. - Хочешь, чтобы я это исправил? - он повернулся к женщине.
Он почувствовал легкую паникую, занявшуюся в глубине сознания своей спутницы, а потому сощурился, глядя той в глаза и отправил послание:
Если все будет плохо, я выведу тебя отсюда. Ты даже не успеешь произнести "огнетушитель".
Он усмехнулся этим мыслям и подмигнул - бояться нечего. Он сможет справиться, если больше сюрпризов не будет.
Ты закончила с нашим другом? Вот-вот все закончится... Я чую запах жареной плоти, а человеческая кровь уже испачкала тебе туфли. Его подмога ничем не поможет, она заражена чувствами, которые вряд ли помогут ей спасать людей... Ну... Или она просто направит свой гнев против меня и попытается прикончить. Но какая разница? Я свое дело почти закончил. Скоро здесь не останется живых людей. А ты свое закончила?

Они рвали глотки зубами, превращаясь в животных. Погружали ногти с дорогим маникюром в чужие глазницы, выдавливая себе шанс на существование. Бизнесмены из Форбс, их глуповатые спутницы-куколки, ученые, предприниматели, инвесторы, официанты... Кровавый фарш смешивался с яркими пятнами платьев и черными костюмами-тройками. Визг стоял такой, что закладывало в ушах. Рядом с парочкой грехов старый знакомый Гордыни, что успел обменяться с ней несколькими фразами, протянул к ней свои руки, видимо, желая спасения или защиты от знакомой... А, быть может, хотел выжечь ей горло своими горящими рукавами. Но ему не удалось это сделать, ведь сзади будто пес на него накинулся пожилой мужчина и пробил ему насквозь грудную клетку своей тростью. Пьетро очень быстрыми махами руки потушил огонь на рукавах трупа, а затем в одно мгновение отправил нападавшего на кровавый мрамор пола, проломив тому череп своим кулаком.
Гнев достал из нагрудного кармашка белый платок и вытер кровь с руки.

Отредактировано Pietro Maximoff (06-03-2017 17:41)

- У нас один хозяин. Хотите поговорить с ним? Не сопротивляйтесь, примите дар, освободите нашего брата и тогда сможете выйти на того, кто стоит выше. Все просто, это симбиоз, не паразитизм.
- Если я так сделаю, говорить с ваших хозяином буду уже не я. Это был бы симбиоз, если бы я осознанно согласился принять «вашего брата». В противном случае это насилие. Что касается меня, мисс Хоуп… - Чарльз слабо улыбнулся. – Я был на той обочине, о которой вы говорили. Меня не интересовали символы надежды. Но и чистая кровать тоже не входила в список желаний. То, о чем я тогда мечтал, выходила за рамки всяких пирамид.
Они твердили все то же, что и раньше. Это было уже… не смешно, скорее грустно.
- К вашему сожалению, я телепат. И я знаю, с какими мыслями вы сюда пришли.
Чарльз ненавидел выбирать из большего и меньшего зла. Такого понятия попросту не существовало. Крайне невеселый парадокс – выбирать из двух вариантов, оба из которых заведомо ошибочны. А третьего, как всегда, не дали.
- …Такого не бывает, вы не Иисус. И ваша угроза... Заметьте, ни я, ни мой компаньон лично вам не угрожаем. Даже им - и пальцем не тронули.
- А вам для этого пальцы и не нужны. Грязная игра? Возможно. К сожалению, ваш спутник своими действиями не оставил мне выбора… И я не пытаюсь играть в Иисуса. Я никогда не считал себя святым и прекрасно знаю, что таковым не буду. И, если честно, не очень-то и хочу. Святость предполагает служение Богу. А меня больше волнуют люди.
Мысли – всего лишь мысли. Чарльз был готов ничего не делать, но первым действовать начал Гнев. Что сразу сводило на «нет» все заявления Гордыни о том, что они якобы не хотели ничего плохого. Хотели. И делали. И сделали бы в любом случае.
Правда, и сам Чарльз допустил ошибку. К сожалению… Он не мог предположить, что Джин будет вести себя… так. Не мог, но должен был.
Вечные проблемы выбора правильного решения.
Первые языки пламени скользнули по шторам.
«Что же ты творишь, девочка…»
Пожалуй, это было второе по силе разочарование Чарльза в жизни. Самым сильным все равно оставались действия Эрика, но Джин…
«Я просил тебя вывести людей, Джин!»
Видимо, не получилось. Опять не получилось. И опять нельзя было опускать руки. Раздражающий фактор в виде Ртути, решившего толкнуть очередную речь, для Чарльза имел сейчас наименьшее значение.
- Да. Да и нет. Панику создал не я. И не вы, хотя переложить ответственность на вас как инициаторов было бы удобно. Панику создала она. – Чарльз перевел взгляд на Джин и одним коротким жестом сбросил с себя установленной Джин щит. По-другому было бы… Нечестно. - Но она моя ученица. И моя ответственность.
Людей осталось не так много. Но и их хватало, чтобы не отмыться от крови. Впрочем… Чарльз покривил бы душой, если бы сказал, что безгрешен. Безгрешны в этом мире были только те, кто ни о чем не думал и ничего не делал. Чарльз, увы, делал и думал слишком многое.
Ксавье редко использовал свои способности на полную мощность. Пожалуй, только с Апокалипсисом.
На данный момент Грехи надежно защищали своих носителей. Но вламываться в их головы Чарльз и не собирался.
… толпящиеся возле ресторана люди замерли на секунду и организовано отошли на тридцать метров. Полицейский завел машину и вдавил ногу в педаль газа. За пару секунд до столкновения он выпрыгнул из машины. Автомобиль  снес двери и часть переборок, освободив два метра свободного прохода. Оставшиеся люди, еще секунду назад рвавшие друг другу глотки, без разговоров и споров кинулись наружу. Улица опустела в рекордные сроки – остались только полиция, служба спасения и скорые. Чарльз мысленно попросил главу службы спасения вызвать пожарных.
Чарльзу надоело убеждать. Сейчас он не мог достучаться их разумов – но мог взять их под полный контроль.К сожалению, это не касалось мертвых. И Джин, которая, кажется, забыла обо всем, чему ее учили, и сосредоточилась на Грехах. В этом был один плюс – Гнев не смог бы выйти и вынести Хоуп. Даже с его скоростью он не смог бы убежать от Феникса. В этом был один минус – уйти шансов живыми ни у Пьетра, ни у Хоуп, ни у самого Чарльза практически не оставалось. А Чарльз их смерти не хотел. Даже несмотря на Грехи.
Но у них было еще несколько минут в запасе. Чарльз жестом попросил Джин ждать.
- Ты еще ребенок, Пьетро, если думаешь, что существуют герои и злодеи. - Чарльз посмотрел в глаза Гневу, и покачал головой. – И я искренне надеюсь, что тебе никогда не придется испытать… Неважно. Это не имеет никакого значения. Просто приготовься.
Чувство вины? Чарльзу было почти смешно. Все эти рассуждения о святых и грешниках, героях и злодеях, добре и зле… Чарльз давным-давно понял, что все эти понятия имеют силу только на страницах книг. Не бывает святых людей. Не бывает прирожденных героев и злодеев. Бывают только люди. Люди, которые меняются. Люди, которые страдают. Люди, которые совершают ошибки. Люди, которые пытаются исправить не только ошибки, но и самих себя. Люди, которые не хотят бороться. Люди, которым нужно просто помочь бороться. Не бывает плохих и хороших. Бывают те, что понятие счастья совпадает с общепринятой моралью. Бывают те, чье счастье состоит в ином. И они, пытаясь стать счастливыми, творят то, что называется «злом»… Называется, но не является оным.
Чарльз был виноват во многом. В том, что в свое время был недостаточно убедительным и позволил Эрику уйти. Все те люди, кого он убил… Чарльз считал, что виноват в этом  - пусть отчасти, но виноват. Смерть Алекса была на его совести – он просто пытался его спасти. То, что случилось с Джин, тоже было его виной – он попросил тогда ее помощи.
Он позвал Джин сюда – и это было ошибкой. Пришел Феникс.
Чарльз прекрасно знал, в чем виноват, в чем нет. Он не собирался брать на себя чужие грехи, но и перебрасывать ответственность на чужие плечи тоже не хотел. За свои ошибки он собирался расплачиваться сам. В этом мире, в загробной жизни или где еще… Не имело значения.
Но, по крайней мере, он мог спасти еще двоих.
Убедившись, что соседние здания надежно изолированы щитами псионической материи, Чарльз накрыл защитным куполом Пьетро и Хоуп. А заодно и возникшего словно из ниоткуда Кластера.
- А знаете, в чем, возможно, моя самая большая ошибка? В том, что я продолжаю верить. В тебя, Джин. И даже в вас двоих. Но по-другому у меня не получается.
«Гнев, уноси отсюда Гордыню. Бегите как можно дальше. Беги к вашему хозяину. Если сейчас Феникс разозлится - вам конец. Поговорим о грехах потом. Наедине. На нейтральной территории.»
- Джин! Джин, послушай меня, - Чарльз не без труда вырулил из-за стола, обогнул Грехи и остановил коляску между ними и Фениксом. –Успокойся. Не нужно ничего больше поджигать. Пожалуйста, Джин. Вспомни, о чем мы говорили. Не делай себе еще больнее. Ты же будешь потом жалеть об этом. Давай ты вернешься домой вместе с нашим другом. Ты же не хочешь, чтобы Чарли пострадал...
Вот если какой грех и был сейчас кстати, так это тот, который носил в себе Чарли. Феникс поддавался воздействию хуже, зато можно было не переживать по поводу того, что оставшиеся возле ресторана люди начнут геройствовать.
Голова гудела. Держать такое количество щитов было не так уж сложно для мутанта уровня Чарльза. Но, увы, его мутация не давала бонуса в виде способности дышать угарным газом. А кислорода в зале оставалось все меньше – пламя Феникса перекинулось на переборки и резво поползло по утеплителю. Запахло жженым пластиком. Минута-другая, и дышать будет уже нечем. И даже псионическая материя, дающая защиту от огня, от нехватки кислорода не спасет.
«Чарли, продолжай. Если не пойдет сама, мне придется ее выключить. Тогда вытащишь ее и отвезешь в школу. И позовешь к ней Хэнка. Хорошо?»

Отредактировано Charles Xavier (19-03-2017 19:51)

Происходящее моментально выходит из-под контроля. Что-то в голове Чарли подсказывает ему, что все очень, очень плохо, но он на корню душит панику. Если сейчас позволить себе хоть малейшую слабину, все окончательно рухнет.
Раскинув руки и продолжая говорить успокаивающие вещи, которые не помогали ещё ни одному подростку в мире, мужчина делает пару крошечных шагов по направлению к рыжей. Воздух вокруг плавится вместе с людьми и предметами обихода, ему нечего противопоставить жару Феникса. Все, что ему остаётся, это терпеть и быть сильным. Хорошо, что у него естьЕва. Малютка перенимает все негативные и болезненные ощущения на себя, так что на время Кластер кажется сам себе неуязвимым; ни боли, ни страха, ни сомнений.

Носитель Гордыни в одно неуловимое мгновение исчезает из поля зрения. Вот и пообщались.. Чарли смотрит с осуждением старшего брата во взгляде, когда и пожурить нужно, но и всерьёз ругать невозможно.
- Джинни, нельзя так с дамами. Она же старше, где твоё уважение.
Вряд ли его вообще кто-то слышит и слушает. И все же он не оставляет попыток. Коротко кивает профессору - и делает ещё один шаг к рыжей.
Пуговицы и запонки на смокинге плавятся. Маска тлеет и обжигает лицо. Зря он её надел, ох и зря.
- Хватит, хватит. Послушай меня.
Наёмник знает, что в её голове сейчас каша. Все что-то говорят, просят, требуют. Даже его собственный грех шепчет, вкрадчиво и утешающе, течёт сквозь его пальцы и прилипает к девушке, окутывает невидимой плёнкой. На мгновение все вокруг словно растворяется в жидкой лаве - и не остаётся ничего, только их трое, отчаянно сражающихся в своих головах..
А после Джин выдыхает и начинает падать. В завершающем шаге Кластер оказывается рядом и подхватывает её в руки, утешающе баюкая. Все хорошо. Вот все и закончилось.

Лицо горит, ладони обожжены и покрыты волдырями. Но Чарли не ощущает этого. Держит потерявшую сознание Грей в руках и отступает от профессора, всем своим видом показывая, что делиться добычей не собирается. Это - лишь его победа, кто бы и что бы не думал.
- Я отнесу её в Школу, - коротко делится, чтобы избежать очередной стычки. - Вам тоже нужно выбираться, пока не задохнулись.
Мужчина бегло осматривается. Как он и думал, двое других грехов под шумок испарились. Но не до них сейчас. С сомнением осматривает оплавленную коляску Ксавьера и, сдернув с шеи амулет, полученный от ведьмы для телепорта в один конец, кидает ему на колени.
- Возьмите. Это ваш скорый билет из этого ада. У меня, видите ли, руки заняты.
Они могли бы потягаться в битве разумов или попытаться забороть друг друга прямо сейчас. Но они не враги, у них даже почти одна цель. Поудобнее перекладывая девушку в своих руках, Кластер щурится.
- Джин верит мне. Как и многие в вашей школе. Я успешно внедрился и прижился, я - один из вас. Обещаю, что не причиню вреда детям, если вы сделаете кое-что для меня. Поговорите с Ней.
У него все ещё задание от Морганы. Но он все ещё не решил, готов ли подложить под эту телегу невинные жизни молодых мутантов. И до сих пор считает, что все можно решить мирно. Если профессор проявит сговорчивость, если Марго будет предприимчивее, и если эта девочка в его руках отправится досыпать в свою кроватку. Тогда, может быть, все наладится?
Оставляя Ксавьера сделать правильное решение (этот дядька побольше прочих умудрён жизненным опытом, так что наёмник почти уверен, что тот сделает правильный выбор), Чарли взбирается на оплавленный подоконник и выходит прямо в разбитое окно, где его подхватывает Ева и летающим ковром-самолётом поспешно мчит к школе мутантов. Джин в его руках бледна и теперь отчаянно холодна, так что первым делом необходимо позаботиться о девушке, а все остальные игры вселенского масштаба могут и подождать.