Джин отключилась, совершенно не понимая, что именно произошло. Она сидела в саду, в том самом, что создавал для неё профессор. Но если раньше фонтан был прекрасен и изящен, то сейчас это место было больше похоже на...огромное озеро, окружённое с одной стороны деревьями, высокими и многолетними, с другой стороны пустынный берег на котором как раз и расположилась сама Грей. Она пропускала песок сквозь пальцы, что-то мурлыча себе под нос, внезапно из озера поднялась высокая фигура, ее пылающие крылья были гигантского размаха. Феникс. Джин подняла голову, даже не щурясь и смело посмотрела на это создание:
-Снова ты?
-Ты не удивлена даже моему появлению, - Феникс был спокоен, не тот, который несколько минут, часов, веков назад пытался всех уничтожить. Он словно бы устал от всего, что происходит вокруг. - Да, это я. Ты закрыла свой разум от мира.
-Я не специально, так вышло случайно.
-Ты не сможешь себя убить или уничтожить, ты же это понимаешь?
-Да, и что? Я все равно буду пытаться.
-Сколько бы раз ты не умирала, сколько бы раз ни пыталась избавиться от этого бремени, все равно я найду и верну тебя к жизни. Мы связаны, помни об этом.
-Почему я? - Устало спросила рыжая, откидываясь на локти и устремляя взгляд вникуда.
-Так вышло, что ты и есть я. Просто ты отказываешься договориться об этом, отказываешься принять меня.
-Ты хочешь уничтожить все на своём пути, как я могу согласиться на это? - Джин поднялась на ноги, отряхивая одежду.
-Глупая девочка, ты ещё...

-Какого хера?! - Грей вскочила, фырча, как мокрая кошка, встряхивая волосами и оглядываясь вокруг себя в полном непонимании происходящего. Но воспоминания рекой хлынули на рыжую. Кровь, огонь, запах гари и трупы повсюду. Люди, которые сходили с ума, грехи и она. Джин замерла на месте, чувствуя, как ее трясёт, как ее буквально изнутри разрывают рыдания и истерика, она знала, что натворила, она знала, что сделала. Но... это не она убила этих людей, когда начался пожар, Грей помнила, что в помещении было уже гораздо меньше людей, чем до этого, и что остальное - это влияние грехов, но не ее. Джин перевела взгляд на один из этих самых грехов, и ее ладони против воли сжались в кулак, а уже в следующее мгновение ладонь соприкоснулась с обгоревшим лицом Кластера, и никакого сожаления не было в этот момент в Грей.
- Даже не смей говорить, что ты спас меня! Ты врал мне! Я не лезла в твою голову, я верила тебе от и до, я считала тебя близким человеком, делилась всем, а ты оказался прихвостнем этой сумасшедшей суки! – Джин не просто злилась, она лютовала по полной программе. Предметы в комнате начали смещаться со своих мест, подниматься в воздух, опасно задрожали стекла в оконных рамах, но Грей казалось, совершенно не замечала происходящего. Все ее внимание было сосредоточено на Кластере, который с обмотанными ладонями, стоял перед ней, с несколько виноватым видом. Но что она могла сделать – убить его? Нет, Джин не пошла бы на такое, она уже совершила тысячу и одну ошибку, не сможет она больше причинить вред кому либо, зарекаться, конечно, не станет, но и специально стремиться к этому, как раньше не хочет. Грей опустила глаза, чувствуя, как щеки обжигают слезы обиды и злости, в ее сжатых кулаках будто бы пряталась боль и ненависть ко всему, что происходит, она не хотела этого всего, не стремилась, не просила ни у господа Бога, в которого так верят многие мутанты, ни у Кришны, ни у Будды, да вообще ни у кого, чтобы ее сделали такой.

И Чарли не просил. Его маска обуглилась и почти слезла, Джин разжала кулаки и потянулась вперед, окончательно ее снимая, и чуть поморщившись. Зато теперь она могла спокойно читать его мысли, чем и воспользовалась безо всякого зазрения совести. Он думал о том, как вскоре начнет болеть его тело, как будет больно до самых костей, и что вода – это то, что может его спасти. Грей разрывалась между ненавистью и…желанием помочь. Она не могла отвергнуть Кластера, который за последние месяцы заменил ей брата, даже если это было дешевым театром. Грей спрыгнула со стола, еще немного пошатываясь, но отвергла предложенную ей руку.
- За мной иди, - сквозь зубы процедила рыжая, выходя из кабинета, и направляясь по коридору налево, сразу к лестнице на второй этаж. Она быстро добралась до своей комнаты, которую ей сразу же выделили, как она попала сюда, и заперла дверь на замок за Чарли. – Ванная там, на, держи, - она швырнула ему в лицо полотенце, и прошла к своему шкафу, услышав, как за спиной закрылась дверь. Нет времени плакать, нет времени страдать, все это будет потом, сейчас она должна держать себя в руках, и надо будет понять, куда делся профессор, что произошло, и скрыть ото всех, что там было. Но Грей понимала, что теперь для них, для мутантов изменится все, и раньше отношение было напряженным, а сейчас будет совсем беда. Рыжая, что уже переоделась, сидела на кровати, обняв колени и уткнувшись в них лбом, старалась сдерживаться изо всех сил, и даже Феникс на время отстал от нее, понимая, что ничем не поможет.

Он открыл ей свой разум слишком резко, она ворвалась в него подобно урагану Катрина, сметая все на своём пути. Джина не разбирала дороги, она мчалась, неслась, с совершенным равнодушием относясь к тому, как на самом деле себя будет ощущать Чарли. Грей злилась, как никогда, она хотела уничтожить, растоптать, эта злость подхлестывала ее, дразнила и мутантка поддалась. Рыжая стояла в комнате, смотрела на то, как человек, которого она знала, как Чарли Кластер, лежит на полу и в ужасе смотрит на самого себя в отражении лужи. Что-то кольнуло в груди у сердобольной мисс Грей, ее ладонь потянулась к нему, но картинка сменилась так быстро, что Феникс едва не задохнулась от нехватки воздуха. Она была так стремительна, но всегда оставалась в голове у Джины, не пропустила рыжая ни одного момента, хотя и понимала, чем это может для неё закончится, и для Фантомекса. Сумасшествие, смена ориентиров, путаница в воспоминаниях – все, что угодно. Вся его подноготная в одночасье стала доступна ей, и Джин вгрызалась в неё, изучала, пыталась понять, и наконец... Резкий стоп, как в замедленной съемке. Поднимаются ресницы, из-под которых струится тенмо-фиолетовый свет; уголки губ приподнимаются в роковой полуубыке. Не женщина – погибель. Она. Та, кто снова сорвала все барьеры в ее голове, кто сотворила это все с ними, невероятная ненависть заполнила Джину, но в тоже время глухая, невыносимая нежность коснулась щеки и сердца рыжей. И это были не ее эмоции. Это все был сам Кластер, и Грей захотела понять, откуда эта нежность, откуда эта немая, глухая покорность каждому слову этой странной женщины, о которой было известно все и ничего.
В голове мужчины две девушки стояли лицом к друг другу, но Моргана не могла видеть Джину. Слова этой ведьмы были наполнены столь разными и противоречивыми эмоциями, что даже Грей это было сложно выдерживать. Джин против воли прикладывает ладонь к груди, ощущая боль в сердце - эта женщина то разбивала его сердце, то вновь восстанавливала, при этом не теряя ни единого осколка. Ох, сколько же отдала бы сама рыжая, чтобы оказаться в голове у этой Морганы. Ее имя отдаётся у неё на кончике языка привкусом вина и мёда, для Кластера она и Хозяйка того, что сидит внутри него, и одновременно самая преданная служительница. Джина не понимает, как это вышло, но вместе с ней этого не понимает и сам Кластер.
Но ведьма ушла и вместо неё, нос к носу Грей сталкивается сама с собой, с улыбающейся, яркой...

...Джина сидит на кровати, сложив ноги по-турецки, расслаблено дышит, почти не шевелясь. Девушка подняла голову, когда Фантомекс вошёл назад в комнату, на его бёдрах покоилось полотенце, поддерживаемое мужчиной. Грей молча поднялась с кровати, проходя к шкафу, у неё там было несколько больших футболок, а также спортивные мужские штаны, которые Грей хранила на случай, если будут гости, ну или вот на такой. Она молча передала вещи Кластеру, прошла к окну, и закрыла плотно шторы, чтобы свет не проникал в комнату. За окном лютовала зима, непривычное зрелище для этого региона, но до этого момента Грей совсем забыла, что сегодня канун Рождества, праздника, который праздновали всей семьей, под большой ёлкой, наполняли это действие смехом и любовью. Вот только у неё не было семьи сейчас, и привычный тихий мир пришёл в упадок, словно совсем готов был разрушиться в любой момент, осознание этого факта буквально сдавило горло Джин, которая развернулась, а Кластер, чуть морщась, заканчивал одеваться.
- Ты любишь ее? – Джин внимательно посмотрела на Кластера, который замер перед ней. Это был самый неожиданный вопрос, который даже Грей не думала, что сможет задать. Просто он зудел у нее в голове, не желая исчезнуть, испариться, продолжая существовать и витать в воздухе. – Или это просто воздействие на тебя через магию? Почему так происходит, что одна женщина имеет столько влияния?.. – Грей может быть отчасти ревновала, как это всегда делают младшие сестры в отношении старших братьев. Когда неизвестно какая мадам пытается запудрить им мозги, увести из семьи и вообще заставляет плясать под свою дудку. Джина не была знакома с Морганой, шапочное, мимолетное знакомство всегда заканчивалось болью, и мутантка уже успела ни раз обжечься. Рыжая сидела на кровати, по-прежнему сложив ноги по-турецки, и смотрела на Чарли, который устроился в кресле напротив, в школе все еще было тихо, ребята не успели проснуться в столь ранний час, но у них с Кластером от силы есть часа полтора на то, чтобы выяснить все и расставить все точки над i. А потом надо будет делать вид, что все отлично, и надо будет сделать так, чтобы Кластер куда-нибудь ушел на время, хотя…
- Ты сможешь ведь скрывать свои повреждения под иллюзией до тех пор, пока не заживешь окончательно? Или обратиться к ней? Я не думаю, что она не отреагирует на подобное происшествие, как бы еще меня не накрыла за такое неосторожное обращение с огнем, - Грей так и сочилась сарказмом, сама, не понимая почему и зачем. Она же все видела, знала, чувствовала, соврать в таком нельзя, и мотивы сразу становятся ясны, но это никогда не отменяет того факта, что ложь и есть ложь. И это вновь вызывает очередной приступ агрессии, но Джин постаралась взять себя в руки, чтобы не приложиться вот этой самой рукой к щеке Кластера.
- Ты знаешь, где профессор? Ты знаешь, что с ним произошло? Я волнуюсь за него, - Грей сидела, уставившись в плед, края которого она отчаянно махрила, не в силах совладать с собой. Она бы очень хотела выйти и найти Логана, который всегда был с ней честен, пожаловаться ему на все, но было нельзя, совершенно и безоговорочно запрещено. Не потому что это плохо – ныть, вовсе не поэтому. Просто тогда ей пришлось бы рассказывать ему о том, как она сорвалась с катушек, как позволила силе выйти наружу, завладеть ее телом и разумом, едва ли не лишила жизни тех, кто был дорог Грей. Рыжая сильнее сжала край пледа, старательно сдерживая рыдания, которые сжимали горло стальной хваткой. – Расскажи мне. Ответь на эти вопросы, мне необходимо знать, что с ним все будет в порядке. И что это за чертовщина такая с грехами, у тебя он тоже есть? Я знакома с одним таким…лучше бы никогда не знакомилась, - пробормотала рыжая, чьи щеки тут же оказались покрыты густым лихорадочным румянцем.

Он предал ее. Не обманул, не солгал, а именно предал. Хотя, она, конечно, тоже хороша. Из-за того, что чувство одиночества в незнакомом мире съедало ее едва ли не изнутри, буквально выжигая все хорошее, Джин сама была рада обмануться добрым, отзывчивым, немного циничным Чарли, который смотрел на неё своими голубыми глазами, растягивая губы в улыбке, и всегда пытаясь подбодрить, или наставить на путь истинный, внушая, что всегда избавляйся от тех, кто причиняет тебе боль. Джинни вскинула взгляд на Чарли, изгибая губы в горькой усмешке. "Что, Чарли, теперь мне и тебя бросить, ведь ты один из немногих, кто смог достучаться до меня, а потом сделать невыносимо больно". В ее глазах плескалось разочарование, боль, ненависть к самой себе. Склонность к саморазрушению всегда была слабой стороной Грей, и когда происходит подобное, сильнее ты не становишься, наоборот, лишь ощущаешь пустоту внутри. Сможет ли она заполнить ее, сможет ли вновь начать верить, не боясь предательства снова? Джина к своим 21 не все понимала, во многом оставалась все той же девочкой, в чем-то наивной, ее никто не предавал, может быть что-то скрывали, но не более того. Но сейчас она отчётливо осознала, если не хочешь боли, то просто не стоит никому верить, у тебя есть только ты. Грей перевела на Чарли взгляд, ее губы дрогнули в злой ухмылке, когда он произнёс свои слова про ведьму:

- Знаешь, это ведь и впрямь не мое дело. Если ты считаешь себя всего лишь оружием в ее руках, то значит ты никогда не заглядывал в ее глаза, и почти никогда не слушал. А если и слушал, то вряд ли слышал то, что довелось услышать мне, - рыжая расслаблено выдохнула, перестав теребить плед, и отбросив его. Девушка закусила губу, исступлённо кусая ее в кровь, и не желая прекращать своего действия. Его рука обожгла ей плечо, первым порывом было сбросить ее, отодвинуться, забиться в угол, глядя огромными испуганными глазами, но Грей не сделала этого, она всего лишь сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Это помогло унять бурю, которая бушевала внутри, и спокойно посмотреть на Чарли, старательно убирая из взгляда ненависть, которую на самом деле Джина не испытывала.

- Вернулся ко мне... - прошептала рыжая, чувствуя, как по щеке против воли все же скатилась предательская слеза, а за ней ещё и ещё одна. Грей готова была разрыдаться в голос от пережитого стресса, от очередного нервного срыва, который накрыл ее с головой, от того, что единственный человек за последнее время, к которому она льнула оказался не тем, кем она привыкла его считать. Но мутантка огромным усилием воли взяла себя в руки, мягко отодвинула ладонь Чарли от себя, и поднялась с кровати, стараясь не говорить ничего, ещё хотя бы минут 5, чтобы он не смог услышать дрожь в голосе. Он что-то говорил ей, но рыжая не слышала, перебирая вещи на столе, раскладывая по полкам многочисленные книги и тетради, что валялись в беспорядке. Затем стала подбирать свои вещи, заталкивая их в шкаф, но все движения были нервными, злыми, девушка чувствовала, что готова вот-вот сорваться, и в какой-то момент остановилась.
- Не сможешь, если тебе не оказать помощь прямо сейчас. Пойдём, - Джина резко поменяла свой тон, постаравшись полностью уйти от негатива, даже попыталась добавить дружелюбности в голос, хотя это и давалось с большим трудом. Она взрослая девочка, которая на самом деле одна в этом мире, и если обстоятельства сложились именно таким образом, то у неё просто нет права, чтобы жалеть себя.

Девушка вышла из комнаты, пропуская вперёд Кластера, затем прикрыла дверь, и двинулась вперёд по коридору в сторону медицинского отсека. Она сканировала помещения рядом, ученики ещё спали, Хэнка не было нигде видно, поэтому Джини спокойно шла впереди, ощущая нарастающее напряжение между ней и Фантомексом, с этого момента она старалась держаться не холодно, но немного отстранёно, обида пройдёт быстро, она не умеет хранить такие вещи долго, но надо прийти в себя.
- Заходи, - Джин ввела код на панели и зашла в стерильно чистое помещение, рукой указывая на кушетку, куда и сел Кластер. В их арсенале было достаточно много самых разнообразных лекарственных средств, которые помогали ранам заживать гораздо быстрее, некоторые из них Грей знала, и знала правильную дозировку, чтобы не убить.
- Сиди спокойно, - она коснулась кончиками пальцев обожженного лица Чарли, осмотрела внимательно со всех сторон, затем осмотрела руки, и отошла в сторону к шкафу с лекарствами. - Знаешь, иногда полезно задавать вопросы. Люди, ведьмы, мутанты могут быть удивлены, когда получат ответы. Не все хранят тайны, некоторые просто молчат, потому что их не спрашивают, - рыжая взяла две небольших скляночки, поставив их на стол, и затем ещё одну, в которую обмакнула мягкую тряпицу. Пальцы Джины касались обгоревшего лица очень мягко, и внутри у рыжей разрасталась вина за то, что она причинила ему такую боль, это было сделано специально, но не ею, а Фениксом, который сейчас был крепко заперт внутри сознания.
- Задери рукав, - Джина набрала в шприц сыворотку, протерла обожженную кожу ваткой в спирте, и ввела иглу в вену, впрыскивая обезболивающее, которое при этом увеличивало на небольшой срок возможность регенерации. – Даже тот факт, что ты меня обманул, фактически предал, не заставит меня смотреть на то, как ты корячишься от боли, хотя и стараешься играть в сильного мальчика. Ты дорог мне, Чарли. И это единственная причина, по которой я все еще стою здесь, а ты сидишь.

Иногда Джин всерьез задумывается о том, а правильно ли ее вообще понимает Чарли, когда она ему пытается что-то сказать, но не может подобрать слов? Просто глядя на него, Джин понуро опускает голову, понимая, что внутри у нее все сжимается от боли от его лжи, от того, как он легко это сделал. Его можно оправдать тысячью способами, придумать самые разные истории, лишь бы простить. И Джинна именно этим и занимается, нервно облизывая губы, и стараясь больше не встречаться взглядами. Кластер и впрямь выглядел плохо, но Грей надеялась, что сыворотка поможет ему все же прийти в себя, быстрее излечиться. Ну, или хотя бы другая женщина сможет помочь там, где она бессильна. И отчего же такая ревность берет верх, ведь она любит Чарли, как брата, но не может смириться с тем, что его сердце так или иначе располагает к той, кто ей совсем не нравится, кто вызывает страшные мысли и эмоции.
Джинни не заметила, как сжала ладонь в кулак, отвернувшись от мужчины, но Фантомекс протянул обожженную ладонь, мягко дотрагиваясь до ее пальцев, и уже в следующее мгновение пальчики Грей утонули в его ладони, крепко сжимаемые. И гнев отступил.

- Пойдем уже отсюда, - тихо проговорила рыжая, крепче переплетая пальцы, и выходя из медицинского блока. Они тихо ступали по коридору, почти в полном молчании. Да, и к чему были сейчас слова, если то, что произошло уже не изменить, не вернуть назад, хотя, конечно и можно было бы, но ни к чему. Джин чуть прислоняется плечом к плечу Чарли, и тут же улыбается извиняюще за то, что причинила боль. Хотя девушка знает, что сыворотка значительно снижает болевой порог. Они вместе добрались до кухни, Джин устроилась на высоком стуле, подперев руками подбородок.
- Ты знаешь, как растопить ледяной сердце любой женщины, Чарли Кластер, - Джин улыбнулась, втягивая носом пряный аромат растопленного шоколада, и чувствуя, как заурчал ее живот. Грей от такого тепла и уюта, после всего произошедшего, думала о постели, о том, чтобы это все закончилось. Но только чтобы ни разу не повторилось. С благодарностью приняв кружку с шоколадом, Джин чуть склонила голову набок, чокнувшись в ответ:
- И тебя с Рождеством, Чарли Кластер, - рыжая пригубила напиток, ощущая, как вязкая сладость скатилась по языку в пищевод, тут же приятно согревая. Не зря говорят, что шоколад способствует выработки эндорфинов. Грей не могла сказать точно, что она прям до конца простила Кластера, но первоначальный гнев, боль и обида отчего-то очень быстро ушли.

- Я сейчас буду говорить, а ты просто слушай, хорошо? Я редко это делаю так откровенно, и не со всеми, тебе ли об этом не знать, - Джин обвела пальцем ободок чашки, тут же облизнув его, и стараясь не смотреть на Фантомекса продолжила. -  Я сделала плохую вещь. Не Феникс, я. Потому что он – это и есть. И мне стыдно за это. Еще буквально два часа назад я думала, что мой мир рухнул, и я не смогу тебя простить, мне просто не хватит сил. Но правда в том, Чарли, что сил хватает на многое. И когда рядом с тобой человек, люди, которым ты веришь, даже если они солгали, но раскаялись в своих словах, ты не хочешь их потерять, чего бы это потом ни стоило тебе, - Грей подняла взгляд на Чарли, сонно улыбаясь, и снова делая глоток шоколада.
- Джин Грей готова пойти на многое ради тебя, Чарли Кластер. Просто потому что ты доказал, что даже ложь не способна перебить истинное теплое отношение. Ну, или я просто дура! – Джин рассмеялась, чуть натянуто, но все же искренне. Она провела ладонями по плечам, едва подавив зевок. – Если честно, то этот день меня вымотал, пойдем спать, а? – Ее глаза смотрели с мольбой – давай больше не возвращаться к этим скользким темам, я не хочу больше ничего знать, и пусть все будет так, как идет. Она надеялась, что Чарли Кластер сможет понять хрупкую с виду, но очень сильную изнутри девушку, что он поймет правильно. И будет поступать согласно совести, потому что второго раза у него не будет.

Между ними никогда не было ничего больше, кроме крепкой дружбы, которая казалась невозможной между такими разными по возрасту и сознанию людьми. Но Фантомекс умудрился выбить себе место в сердце Джин, оставшись в нем уютным и любимым старшим братом, которого ей всегда так не хватало. И даже сейчас, лежа в одной кровати, положив голову ему на грудь, Джин понимала, что все эти обиды, вся эта злость ушла в никуда, и там ей самое место.
Кластер же перебирал ее волосы, уносясь мыслями куда-то очень далеко, и если говорить честно, то Джин не хотела бы последовать за ним, у каждого свои демоны, даже если их лицо самое прекрасное на свете.
- С меня подарок, Чарли.