Обычно по ночам Ангел мирно спал своим ангельским сном в тёплой постели. Если, конечно, не было экстренных вылазок на другой конец Земли, что случалось пусть и не слишком часто, но оставляло в памяти множество потрясающих моментов. Сегодня был самый обычный день, поэтому можно было предположить, что Уоррен не выйдет до утра из своей комнаты, слишком соблазнительной была мысль о том, чтобы выспаться. Но день, проведённый за изнурительной отработкой боевой практики, совершенно вымотал Ангела, и тот окончательно забыл о том, что его организму, как и любому другому, для жизни требуется определённое количество калорий в день.
Пустой желудок напомнил о себе только тогда, когда Уоррен уже раскинулся на мягком матрасе, готовый отдаться на все сто процентов Морфею. Парнишка сокрушенно вздохнул, но понял что придётся поднять ангельский зад и пойти на кухню успокаивать тихоокеанских китов в животе. Уоррен разложил на столе хлеб, ветчину, несколько видов сыра, овощи и вообще всё, что смог найти в холодильнике. Благо, никого в этот час не было здесь и можно было чревоугодничать в тишине и покое. Однако угомонились киты уже после первого сэндвича. Быстро запив соком свой скудный ужин, Ангел прибрал улики и уже собирался вернуться к себе, как вдруг заметил темную тень, скользнувшую по коридору. Обычно его мало интересовало, кто шастает ночью по особняку, в конце концов, это личное дело каждого с кем и где проводить свободные часы в школе, но стремительная тень пролетела к выходу, и Уоррен, снова сокрушаясь о том, что поспать ему не удастся, направился за ней. Он узнал эти звериные повадки и теперь с точностью мог сказать, что за дверь прошмыгнул не преподаватель, а юная студентка школы, и теперь оставить это так Ангел просто не мог. Конечно, перекинуть эту проблему на кого-то старше и опытней было бы логично, однако если тянуть время, росомаха убежит до канадской границы, и поминай как звали.
Ангел передвигался не так быстро и держался далеко позади, чтобы не привлекать внимание, но феноменальное зрение позволяло видеть Кинни даже с больших расстояний. Он знал, что девчонка не была популярна в школе. Таким как она сложно заводить друзей, учитывая, что в большинстве своём люди пугаются мутантов такой силы, особенно если мутант - скорее правительственное оружие, чем порождение матери-природы. Но Уоррен много знал о том, каково быть изгоем в обществе. Тот, кого боялись даже собственные родители, не станет обрекать другого на подобное отношение. Каждый мутант - уникальный, и в мире, где люди без х-гена и без того достаточно подозрительны к мутантам, нельзя оправдать дискриминацию среди своих же. Лаура не станет беспощадно рубить в салат себе подобных, Ангел был в этом уверен, но почему-то другим такая точка зрения казалась легкомысленной и недальновидной. "Она же оружие", - говорили даже его товарищи, которые в прошлом сами были жертвами гонений со стороны окружающих людей. Парню Кинни нравилась. И нравилась бы ещё больше, если бы позволила мирно поспать сегодня, но реальность необратимо гнала его за ней к огням большого города.
В городе, куда он притащился за Лаурой, было шумно и дождливо. Уоррен чувствовал себя мокрым голубем. Спортивный костюм быстро впитывал воду и лип к телу не так приятно, как костюмы Хэнка, но жаловаться было поздно и ангельская принцесса приняла неудобства как данность и спустилась в какой-то подвальный бар, чуть выждав время. В этот момент пришла, наконец, мысль, что Кинни просто захотелось отдохнуть от школы и выпить хорошенько, и идея поддержать её в этом начинании даже не показалась плохой. Но уже спустя мгновение, вопли и всплески крови полностью разубедили Уоррена, что всё закончится парой коктейльчиков.
Лезть в эту резню парень, конечно, не стал. Он понятия не имел, что эти верзилы сделали Лауре, но точно знал, что она справится с амбалами без его поддержки, а потому быстро покинул бар. Его настораживало поведение Кинни, он не хотел думать, что это бессмысленная врождённая ярость заставляет её так поступать, как предположили бы многие. Но и делать вид, что он ничего не заметил, парень не хотел. Он ждал, когда девчонка выползет из бара, прислонившись к грязной стене и пытаясь осмыслить произошедшее. Полагаться на домыслы Ангел не привык, ему нужна была оценка событий самой Лауры, чтобы сделать выводы.
И, судя по тому, как Кинни выглядела, когда, наконец остановилась у бака на улице, удовольствия эти убийства ей не принесли. Быстрым шагом скользнув по подворотне, Уоррен оказался в поле зрения девушки. Он уже расправил большие крылья. Он знал, что нужно делать.
- Считай, что я твой ангел-хранитель, Росомашка, если позволяет религия, - шуточки про ангельскую природу даже в самой плохой ситуации не переставали быть актуальными. - Даже самые поганые гопники на разборки в одиночку не ходят.
Боковым зрением Уоррен заметил, что из бара вывалили другие мордовороты. Им явно не понравилось то, что Лаура там устроила. Но девушке требовалось время для восстановления. И к своему величайшему сожалению Уоррингтон сделал резкий выпад, чуть поднявшись над землёй, и атаковал с воздуха, вырубая охранников, столкнув их друг об друга тупыми бритыми головами и отпихнув ногами в стену.
- Ну, теперь я либо твой соучастник, либо твоё алиби, - парень приблизился и обхватил Лауру за талию, поднимая на руки так, словно она ничего не весила, хотя Ангел и предполагал, что стальной скелет должен обеспечивать приличную массу.
Уоррен тряхнул крыльями, сбрасывая с перьев воду и, крепко прижимая к себе, взлетел над городом, пока не набежали другие люди, копы и все те, кто не оставят нападение мутантов без внимания. Попутно думая о том, что теперь весь обляпан чужой кровью, Ангел нёс девчонку в самое безопасное для неё сейчас место - свою спальню в особняке. Если уж становиться алиби, то нужно быть достаточно достоверным.

Уоррен и сам не желал возвращаться в школу. Он мог понять чувства Лауры, которая хотела держаться подальше от назойливой заботы и явного осуждения со стороны одарённых обитателей школы. Сам Ангел уже не раз ворчливо бурчал под нос: «При Чарльзе такого не было», когда кто-нибудь пытался относиться к нему как к неопытному ребёнку, нуждающемуся в непрерывном потоке заботы. Конечно, он ещё много не знал, и многому не успел научиться там, в прошлом. Но он был одним из первых мутантов, открыто заявивших о себе. Он побольше других может рассказать о том, как мутантам вести себя в мире, полном дискриминации по любым отличающим тебя признакам. В общем, Уортингтон не считал, что кто-то имеет право указывать ему что делать, если он с этими действиями ни на йоту не согласен. В прошлом его мнение ценили, даже не смотря на то, что он был неопытным юнцом, а этом новом мире он оставался для всех на уровне: мелкий, выполняй приказы и не мешай взрослым вершить историю. И в первую очередь, это поддерживали его самые близкие друзья, стараясь ужиться с новыми реалиями. Это раздражало, и Кинни он понимал как никто другой, наверное, отчасти поэтому он так решительно сегодня отправился за ней в город.
Сейчас, приземлившись на балконе своего дома, Уоррен ощущал, что никогда так не радовался прибытию сюда, как сегодня. В этом особняке он провёл столько одиноких, пустых и однообразных дней, что хотелось скорее сдохнуть, чем находиться здесь. Но даже здесь Ангел чувствовал себя комфортней, чем в стенах школы для одарённых детей. Тут давно никто не жил, а потому было холодно, пыльно, темно и даже сыро, однако Лауру это не остановило от того, чтобы решительно пройти вглубь дома, предварительно «обласкав» Уоррена и оставив обтекать. Но парень быстро собрался, и проследовал за девчонкой, отлично различая в темноте очертания подтянутого красивого тела и дорожку скинутой одежды, тянущуюся за ней.
- Странно, обычно девушкам уже неважно, насколько у меня сладкая мордашка, когда они узнают, какой у меня толстый кошелёк, - усмехается Ангел, следуя за Лаурой по тёмным коридорам. Нельзя было сказать, что его совсем не интересовало мнение девушки относительно его вполне привлекательной внешности, но в темноте было очень удобно скрывать свои эмоции по этому поводу и выдавать саркастичный ответ.
Просторная гостиная, где решила расположиться Лаура была приятным местом для отдыха, обставленном с особым материнским вкусом в духе шестидесятых. Сегодня это можно было бы назвать винтажным стилем и выставлять образцом лучшего интерьера тех лет, но самым главным достоинством комнаты был вид из окна. И то ли Кинни, действительно, нравилась эта особенность гостиной, то ли он просто не хотела встречаться взглядом с Уорреном, но поворачиваться для разговора она явно не собиралась. Впрочем, Ангел тоже не горел желанием отвечать, глядя в глаза. У него в голове были разные объяснения тому, зачем он пошёл за девушкой и почему не бросил там одну разбираться с тем, что она наворотила за каких-то десять минут. И, в целом,  разумных среди них было достаточно много. Однако далеко не все были до конца правдивыми. Девушка запнулась как раз в тот момент, когда Уоррен оценивал возможность рассказать ей, что на всё есть свои причины, и, скорее всего, будь на её месте кто-то другой, он остался бы в школе и просто донёс бы о происшествии старшим. Но так как его странным образом тянуло к Лауре, её побег он просто не смог оставить без собственного внимания. И только одна мысль заставила Ангела промолчать. Он всё ещё не знал, что произошло в том баре, почему пострадали люди и каким образом Кинни вообще ввязалась в эту странную историю.
Некоторое время Уоррен молчал. Он ощущал, как неприятно липнет влажная и выпачканная кровью толстовка и быстро стянул её, отбрасывая в сторону. Им придётся избавиться от всей этой одежды, но это позже. В этом доме они в безопасности и торопиться некуда. Парень стянул и пыльную плёнку, которая укрывала «винтажный» диван. Он старательно делал вид, что полуобнажённая Кинни его совершенно не смущает, но даже собственный голый торс не позволял абстрагироваться и не смотреть на то, как в тусклом освещении из окон соблазнительно выглядят её идеальные формы. Осталось только опуститься на диван и отвернуться, возвращаясь мыслями к их разговору.
- Лаура, я думаю, я смогу объяснить тебе свои поступки, только если ты сможешь объяснить свои, - Уоррен вздохнул, ему редко приходилось вести какие-то откровенные разговоры, обычно за красивой мордашкой и большим счётом в банке мало кто видел собеседника для душевного стриптиза, но сейчас он понимал, что если они не смогут быть друг с другом до конца открытыми, у них обоих будут большие проблемы. - Что ты там делала? Почему ты убила этих парней?

В этом доме всегда было очень тихо. Сколько Уоррен его помнил, тут сохранялась атмосфера спокойствия. Мальчишка жил тут один, прислуга его старалась не беспокоить, боязливо избегая встречи с крылатым хозяином, родители навещали сына редко и при встрече только вздыхали, причитая и вопрошая Господа, за что им это наказание, и надолго не задерживались, поэтому тишина и безмолвие стали неизбежным составляющим местной атмосферы. Но сегодня что-то изменилось. Как только Лора пересекла порог дома, он словно бы ожил. Воздух зарядился каким-то внутренним напряжением от обоих, и тишина не давила. Ангелу стало гораздо спокойней здесь, чем было когда-либо, и ему было невероятно сложно описать это чувство, потому что никаких предпосылок к спокойствию в этом их приватном разговоре не было. Скорее наоборот.
Уоррен повёл плечом, когда услышал о том, что для Лоры это была всего лишь возможность отвлечься, и где-то внутри что-то остро защемило, наполняя всё сознание разочарованием. Он наблюдал за девушкой с тех самых пор, как оказался в этом времени, в новой школе. Ему казалось, что она особенная. Одна из тех, кто создан для кровавой расправы, но отчаянно борющаяся с предначертанным и старающаяся быть лучше. Но сейчас два мёртвых тела и оправдание в форме слова «отвлечься» совершенно разрывали все шаблоны, связанные с девушкой, в голове Уортингтона. Он довольно редко делился своими мыслями и почти никого не посвящал в то, что чувствует, поэтому и сейчас, в голове прокручивая сказанное Кинни, мутант молчал, и тишина провисла, нагнетая обстановку. Конечно, Уоррен не сдаст девушку в полицию, не пойдёт жаловаться на неё учителям или не предпримет никаких попыток к тому, чтобы создавать ей проблемы: в конце концов, если бы он не преследовал её, никто и не узнал бы никогда о том, что случилось в грязной Нью-Йоркской подворотне. Но для себя в голове он отрезал возможности продолжения каких бы то ни было отношений с ней. Ему не совсем по пути с тем человеком, для которого убийства - способ «отвлечься». Он сам пытался побороть внутри себя того, кем он может стать, и не лучшей идеей было подпитывать этого психопата близостью с ему подобным.
Но в тот момент, когда в кромешной тишине пустой комнаты снова зазвучал голос Лоры, мысли и решения Уоррена словно стекло, разбитое камнем, рассыпались где-то в сознании. Всё перевернулось и предстало совершенно в ином свете. Уоррен видел в темноте лучше других и мог спокойно разглядеть опустошённый печальными воспоминаниями взгляд зелёных глаз, и эту отрешённость во взгляде. Ангел не слишком хорошо читал людей, но понимал, что, рассказывая подобное, человек едва ли ждёт сострадания и понимания, он знал, какие мысли закрадываются в голову людей при подобных открытиях. Что он сам думал об этих девочках там внизу в грязном и душном подвале? Уоррен не слишком представлял себе, как строится подобный бизнес, но очень чётко понимал, что не от хорошей жизни девушки идут на это, и не слишком хорошую жизнь получают на выходе. Он тоже ни для кого не желал бы такой участи. И на него чистосердечное признание Кинни подействовало совершенно неожиданным образом. Он стал лучше понимать её. И всё становилось на свои места: и эти тупые верзилы, и её желание причинить им боль.
Ангел и представить не мог, сколько этой боли пришлось пережить девушке, прежде, чем её привели в школу, показали, что есть другая жизнь. Его пальцы как-то независимо от него сжались в кулаки. Ему было обидно и больно за неё, за то, что ей пришлось пережить. Ангел проследил за тем, как девушка оставила на коже пару глубоких порезов. Он знал, что всё практически в секунду заживёт, но, тем не менее, бессознательно и инстинктивно схватил её за руку, не позволяя больше причинять себе боль.
- Ты не должна ненавидеть себя, твоей вины в том, что с тобой случилось, нет, - Уоррен мягко, нежно поглаживает девушку по руке, обводя подушечками пальцев те места, куда только что скрылись острые лезвия когтей: совершенно потрясающая, красивая мутация. - То, что там случилось и твоя тайна - всё это останется между нами, Лора. Ты можешь на меня рассчитывать, я хочу, чтобы ты знала…у тебя есть друзья, у тебя есть, на кого положиться.
Уоррен смотрел на Кинни и не отпускал её руки, боясь, что потеряет с ней контакт, что она снова от него закроется и не захочет подпускать близко. Он не говорил об этом, но ему хотелось заботиться о ней и никому не позволить причинять ей боль. Ангел ещё не был твёрдо уверен, но в нём абсолютно точно зарождалось какое-то чувство, слишком похожее на влюбленность, как это описывали другие. И если они сохранят это доверие, однажды он даже сможет рассказать ей об этом.