Сколько можно работать? Этот вопрос все чаще возникал в головах сотрудников Метрополитен Хоспитал, когда они смотрели на Кристин Палмер, без сил падающую в кресло в ординаторской, и урывающей минут тридцать на поспать. Затем снова кофе, снова пациенты и снова работа. После всего, что с ней произошло за последнее время, Кристин буквально хоронила себя в работе, отказываясь возвращаться в реальный мир, где ее поджидала неизвестность собственного существования. Женщина потянулась к чашке уже остывающего кофе и поморщилась от его мерзкого вкуса, часы показывали начало второго, и Кристина понимала, что у нее действительно не осталось сил, и надо было как-то довести себя до дома, или довезти, Палмер еще до конца не решила. Она переоделась в джинсы, простой свитер, натянула на себя куртку, и подрагивающими от недосыпа руками, поправила шапочку на темно-русых волосах, пора было бы уже наведаться к парикмахеру, чтобы освежить цвет, но времени не было, да и желания тоже, если честно. Покачав головой собственному отражению, которое больше напоминало привидение, Кристина вспомнила свой утренний разговор с главным врачом, и мысленно снова вспыхнула от гнева. Тот в ультимативной форме приказал ей сходить в отпуск на пару дней, оплачиваемый за счет компании, что было аттракционом невиданной щедрости, так что отказываться Кристина не стала, лишь покорно кивнула, и только спустя пару часов, подумала о том, что ей придется остаться один на один с самой собой, своими приобретенными способностями, а также непроходимой темнотой. Даже Стефану не позвонить, чтобы выпить кофе и поговорить, он весь в делах, и непонятно где.
Палмер закинула сумку на плечо, переложила ключи от машины в карман куртки, и попрощавшись со всеми вышла из больницы, накидывая на голову капюшон, стараясь защититься от дождя и пронизывающего ветра. Глядя на погоду, анализируя собственное состояние, Крис пришла к выводу, что сесть за руль она сегодня не решится, слишком свежо воспоминание о том, как она ухаживала за Стренджем после той страшной аварии. Тяжело выдохнув, Кристина двинулась налево вдоль темных улочек, изредка подсвечиваемых фонарями, а также светом, исходящих от витрин местных кафешек и круглосуточных магазинчиков. Была у Кристин одна вредная привычка, о которой она не распространялась в кругу коллег, да и вообще, нигде – она курила. Пусть нечасто, пусть бросала много раз, но иногда это помогало расслабиться чисто психологически, вот и сейчас, щелкая колесиком зажигалки, подкуривая «Мальбро», Палмер продолжил свой путь, выпуская дым через нос. Весь мир в последнее время напоминал картины Сальвадора Дали, или того хуже – Пикассо. Слишком много сюрреалистичных образов, слишком много непонятного, будто твой мозг под вечной кислотой, которая рождает самые неожиданные метафоры. Хирург в очередной раз мысленно согласилась с тем, что ей не помешает просто провести эти два дня лежа в кровати, укрывшись подушкой и одеялом, и просто отоспаться.
Щелчком отправив бычок в урну, Кристина вытолкнула дым из легких, и перехватив сумку удобнее, продолжила свой путь, вставив наушники, и щелкая музыку на телефоне. Но тут ее внимание привлекло движение в переулке, темная фигура нещадно лупила бедного пострадавшего, и в этот же момент проговорила сакраментальную фразу про врача. Собрав всю волю в кулак, а также подвергнувшись священной клятве Гиппократа, отринув инстинкт самосохранения, Кристина убрала телефон с наушниками в карман, и смело ступила под свет фонаря, что стоял возле круглосуточной аптеки.
- Вообще-то тут есть врач, - строгим голосом ответила девушка, легонько отталкивая мужчину, и приседая на корточки. Но не только потому, что ей надо было осмотреть пострадавшего, который был без сознания, и явно в критическом состоянии, но еще и потому что ноги отказывались держать Кристин. Мужчина, который был рядом с ней, явился воплощением всего того, что на самом деле привлекало Палмер в мужском роде. Высокий, крепкий, с грубоватым голосом, но она понимала, что он может звучать бархатно, его руки были в крови, но ее ладонь явно бы утонула в его ладони, и эти плечи, что обрисовывались под толстовкой, но самое главное – запах. От него кружилась голову, а во рту моментально все пересыхало. Да, что с ней такое, в самом деле! Она настолько отчаялась найти кого-то хорошего, что теперь пускает слюни на какого-то бандита – или героя? – прямо в переулке? Тут явно было что-то не так, Кристин тряхнула волосами, стараясь избавиться от наваждения, но не смогла сделать это до конца. Мужчина тенью маячил у нее за спиной, пока она украдкой отбирала у наркодилера Джонни (а с ним она была знакома, он часто ошивался у них в больнице) боль, скрипя зубами от приступов, которыми всегда сопровождалось действие.
- Уходите, немедленно, - процедила Палмер, набирая знакомый номер скорой, сегодня дежурил Мэтью, расторопный малый, всегда оперативно реагировал, получив вызов, мужчина сказал, что будет через пять минут. Все эти пять минут неизвестный «герой» находился рядом, чем ни мало смущал бедного хирурга. Почему он не уходит, его же смогут опознать, как нападавшего, если это случится, а Кристин почему-то совсем этого не хотела. Передавая пострадавшего, что так и не пришел в себя, на руки бригаде, Крис бросил быстрый взгляд на мужчину, и тут же полезла в машину, но не успела сделать шаг, как сильная ладонь перехватила ее за рукав. На Палмер смотрела пара совершенно невозможных глаз, в которых плескалась дерзость и одновременно с этим нотка неуверенности, будто своим поступком она пошатнула привычный мир брутального самца.
- Ты бы еще спросил, не нужен ли моей маме зять. Нет, не нужен, - отрезала шатенка, сопроводив свой серьезный тон напоследок легкой улыбкой. Двери машины захлопнулись прямо перед его носом, а Кристина откинулась на спинку сидения, прикрывая глаза, и уже не чувствуя и капли усталости, адреналин в крови зашкаливал, а аритмия превышала допустимые пределы. Ну, и дурой же иногда она бывает.
Ей все же удалось выспаться после очередной изматывающей ночи, когда пришлось общаться с полицией, стоя с каменным выражением лица и доказывать, что там никого не было, и она никого не видела. Ребята из скорой не обратили никакого внимания на загадочного незнакомца, будто его не было и вовсе, но вот у самой Кристин он никак не шел из головы. Выбравшись из кровати, приняв душ и переодевшись в спортивную форму, состоящую из теплых леггинсов, футболки и толстовки с логотипом Метрополитан Хоспитал, Палмер медленно спускалась по лестнице вниз на улицу, где уже вовсю светило ноябрьское солнце, что было большой редкостью. Но не успела она сделать и пару шагов в сторону парка, уткнувшись в телефон, как уперлась во что-то большое, крепкое и определенно горячее. Взгляд женщины медленно заскользил по серой толстовке наверх, на подбородке, что был покрыт порослью бороды, Кристина нервно облизнула губы, при взгляде на пухлые губы, изогнутые в загадочной улыбке, нервно сглотнула, а посмотрев в те самые пронзительные голубые глаза, что сейчас были скорее цвета грозового неба, таили в себе опасность, и вместе с тем невероятную радость от того, что он, кажется, нашел ее.
- Что?! – Глаза Палмер округлились, а рот приоткрылся от удивления. Она не могла и шагу сделать назад, находясь в опасной близости от мужчины. – Как вы меня нашли?! Ты что следил за мной?! – Возмущению, шоку и…радости? Не было предела. Женщина сделала шаг назад, понимая, что еще немного и точно сойдет с ума. Она не знала, куда ей деваться, что он вообще задумал? Хочет убрать невольного свидетеля его нападения? Но ведь она не знает наверняка, что он там делал, может быть, он вовсе не боролся с преступностью, а наоборот – сам был покупателем, что недоволен покупкой. Нет, профессиональный взгляд Палмер по внешнему виду мужчины, сказал ей о том, что он был здоров и абсолютно чист, даже намека на какую-то зависимость не прослеживалось. Мужчина был подтянут, крепок, и невероятно притягателен. И сейчас они стояли вдвоем на небольшой улочке между рядами приземистых домов в районе Централ Парк, где отец Кристины, несмотря на все возмущения дочери, все же приобрел ей квартиру, сказав, что если она откажется, то может забыть, что она их дочь. Пришлось пойти на уступки.
- Какого хрена, парень! Я не вызвала полицию, не сдала тебя им, а уберегла, сама не знаю почему! Что тебе от меня надо? – Прошипела Кристин, делая еще один шаг назад. – Отвали от меня, а то я точно вызову полицию, и скажу, что ты меня домогаешься, - Крис вставила наушники в уши трясущимися руками, сделала музыку погромче, и легкой трусцой направилась в сторону парка. Но через пару секунд она поняла, что парень с самой наглой и самодовольной улыбкой бежит рядом. Не то, чтобы она боялась маньяков, нет. Со своей силой Кристина могла постоять за себя, просто это соседство напрягало, вызывая слишком уж бурные эмоции. Да, какого черта, в самом деле?!
- Отстань! – Прорычала Кристина, сворачивая в сторону парка, и надеясь, что он не отстанет.

Могла ли предположить Кристин Палмер, девочка из хорошей семьи, которая всегда встречалась с хорошими парнями, даже в старшей школе, что ее мысли будут заняты явно не хорошим мальчиком? Ее не раздражало его наглое поведение, совершенно беспардонная манера переходить на ты, а также абсолютная уверенность в собственной правоте. А ещё от него пахло потом, мускусом, хвоей и мятой, и от этого сочетания у Кристин мутнело перед глазами, от желания вдохнуть запах кожи, как можно глубже. Но Кристин держала себя в руках, она бежала рядом с мужчиной, который легко подстроился под ее темп бега, и в ответ на его слова о приёме, лишь фыркнула.
- Мог бы придумать что-нибудь более достоверное, чем желание проконсультироваться у ведущего хирурга. Я бы, конечно, поверила, если бы не знала точно, что с таким, как ты все в абсолютном порядке! – женщина, конечно, была удивлена тому, как ловко молодой человек лавирует между редкими прохожими на улице, даже не оборачиваясь на них, будто зная наперед, где они могут идти, куда свернуть, чтобы избежать случайного столкновения. И это немного настораживало, но, впрочем, не больше, чем вообще вся сложившаяся ситуация. Наушники болтались на горле толстовки, а Кристин будто и не замечала, что из них до сих пор льется музыка, в ее ушах лился только голос незнакомца, который каким-то неведомым образом смог выследить ее, узнать, где она живет и как до нее добраться. Интересно, как долго он стоял возле дома, ожидая, пока она выйдет. Как он вообще не устал ждать, ведь она могла быть и не дома. И в конце концов, откуда такая непоколебимая уверенность в том, что она, вообще свободна? Может у нее будущий муж сидит дома, ждет, когда красавица невеста вернется с пробежки, а тут этот неотесанный мужлан, с сильными руками и обезоруживающей улыбкой, которая сметала все возможные преграды. Кристин в очередной раз мотнула головой, как вчера ночью, отгоняя непрошеные мысли.
- Это такой способ извиниться за избиение ни в чем неповинного парня? Серьезно? – Палмер бросила на парня саркастичный взгляд, чуть фыркнув. – Да, я смотрю, что наглости тебе не занимать. Если понравится завтрак, то что? Хочешь пригласить на ужин, правда, что ли? Может быть у меня семеро по лавкам сидят, или я вообще, девушек предпочитаю, не подумал об этом? -  Кристин замерла на входе в парк, а парень перед продолжал бег на месте, пока девушка разминалась, для дальнейшей пробежки. Он был настолько непозволительно очарователен, что она сомневалась в правдивости такого поведения, не то, чтобы Кристин считала себя недостаточно привлекательной или достаточно хорошо знала породу таких вот красавцев, но она понимала, что он привык к другому типу женщин. Высоким, с упругой большой грудью и сочной задницей, от которой трещат любые джинсы, с наращенными волосами, и губами, которые лоснятся то ли от поцелуев, то ли от чужих членов. Но было чрезвычайно тяжело отвести взгляд от того, как перекатываются мышцы под толстовкой, как вздымается спокойно грудь, он даже не выглядит хотя бы капельку запыхавшимся. Да, он здоров, как бык! И красив, как Арес. Нет, не Аполлон, в голове Палмер Аполлон всегда был слишком смазлив и сладок, а вот бог войны, самое оно. Тяжко вздохнув, женщина поправила нервным жестом капюшон толстовки, и вновь пустилась в лёгкий бег по удобной дорожке. В такое время тут было больше мамочек с колясками, да простых горожан, нежели бегунов или сторонников ЗОЖа.
- Если бы я тебя боялась, то вряд ли бы полезла вчера помогать тому наркоторговцу, - усмехнулась Палмер, потягиваясь наверх, как неожиданно, он оказался так близко, буквально врываясь в ее личное пространство, склоняясь к уху, почти коснувшись его своими губами. Теперь у нее было секунд двадцать, чтобы полной грудью вдохнуть тот самый аромат, от которого, в самом банальном и ужасно розово-слюнявом смысле, кружилась голова. Или это просто переизбыток кислорода, который в парке всегда значительно чище? А может она умирает? Надо сходить сдать анализы, нет, нельзя – увидят, что с ее кровью проблемы. Мысли неслись в голове Кристин с невероятной скоростью: думать о чем угодно, кроме того, как голос этого незнакомца пленяет ее, буквально подчиняя своей воле, он, как заклинатель произносил эти магические слова, брал на «слабо», разводил всего лишь на какую-то чашку кофе, а она уже мысленно раздела его и кинула на кровать. Господи…
- Надо сходить на бокс, пар спустить, - Палмер сама не заметила, как произнесла это вслух, буквально на одном дыхании, как раз в тот момент, когда голубоглазый паршивец закончил свое предложение, отодвигаясь, а Кристина, как последняя школьница на выпускном, потянулась вперед, отказываясь отпускать этот аромат от себя. Черт возьми, он феромонами что ли обмазан с ног до головы?! – Что ты сказал? Ты пытаешься шантажом затащить меня на псевдосвидание, на завтрак, в двенадцать дня, серьезно? – Кристин воззрилась на мужчину с неподдельным удивлением и возмущением. Она его вчера прикрывала, а сегодня он хочет избить бедного официанта, просто потому что она еще не дала ответа. А самое удивительное, что Палмер прекрасно понимала, что он именно так и поступит, что он изобьет любого, если ему этого захочется, и это означало, что надо бежать от него, как можно быстрее, без оглядки причем. Продать квартиру, сменить место работы, а также номер телефона, сказать родителям, чтобы перебирались на Гавайи, там и климат классный, и вообще податься в бега, но…Обо всем этому хирург думала, решительным шагом направляясь в сторону кафе, где беспардонный наглец уже восседал за столиком, читая утреннюю газету. Палмер очнулась только тогда, когда переступила порог мысленный порог кафе, и уставилась на бородатого брутального самца. И почему сердце снова пропускает удары, и почему это кажется совершенно нормальным, хотя нормальным было бы бегать по парку с подтянутым выпускником Оксфорда или Брауна, говорить с ним о медицине, или скучающе слушать о финансах, или о том, как он здорово обыграл вчера отца в гольф. Все же в одном этот паршивец был прав – она никогда не пила кофе с плохими парнями, а он был именно из этой категории.
Она плюхнулась на диванчик, рядом с мужчиной, просто потому что здесь были именно диванчики, на двоих, не друг напротив друга, а именно, мать их рядом, и возмущенно воззрилась на незнакомца, который с самым невозмутимым видом почему-то принюхивался к булочкам, чем вызвал недоумение и подозрительный взгляд со стороны Крис. Она перевела взгляд на официанта, который с самым вежливым видом застыл перед ней, протягивая меню в кожаной папке, и после того, как пожелал приятного аппетита, удалился восвояси.
- Ты бы его не тронул, верно? – Неопределенное мычание мужчины, который уже вонзал свои белоснежные зубы в горячую булочку с корицей, было ей ответом. Кристина откинулась на спинку сидения, молча изучая меню, накрылась медным тазом ее пробежка, а так хотелось вернуться к правильному образу жизни, правильному питанию… - Я буду яйца пашот, жареный бекон, принесите свежий белый хлеб и…кофе не надо, - переведя взгляд на довольного парня, она закатила глаза с тихим вздохом. Он взял ее любимый кофе, скорее уж это было просто совпадением – американо без молока и сахара, единственное, что она могла пить с утра, а потом уже и все остальное шло в ход.
- Итак, давай поиграем в угадайку, - Кристина взяла в замерзшие ладони чашку с кофе, стараясь согреться. Несмотря на то, что здесь была закрытая терраса, и стояли обогреватели, ей было холодно. На ее колени тут же лег теплый клетчатый плед, который мужчина мягко расправил, безо всяких слов, молча, будто это было самое правильное и верное, что он мог сделать в данный момент. Палмер закусила нижнюю губу изнутри, стараясь справиться с легким смущением. Все это было действительно безумно странным, но не нереальным, она не раз слышала от своих подруг подобные истории, вот только заканчивались они всегда одинаково – он исчезал в тумане, или на рассвете, или просто с ее деньгами. – Кхм, так вот. Ты знаешь мое имя, судя по всему; где я живу; где я работаю. А я про тебя не знаю совсем ничего, и была бы рада узнать хотя бы какие-то подробности. Ну, не знаю, например, как тебя вообще зовут? – Крис сделала глоток кофе, прикрывая глаза, и уже сейчас наслаждаясь ароматом кофе, к которому примешивался ставший уже навязчивым аромат тела этого мужчины. – И почему ты избил того парня? Ты что, очередной борец за добро и справедливость, или он тебе продал некачественный товар? Я в курсе, кто он такой, - девушка приподняла бровь, в ответ на тяжелый взгляд мужчины, который буквально придавил ее к диванчику, не давая двинуться. Кажется, она оказалась права, но как это возможно?.. Он же не был похож ни на одного из клиентов Джонни, а она их в свое время повидала немало. Что-то шевельнулось в ее груди, близкое к разочарованию, огорчению и падению всех идеалов. Но делать выводы слишком рано, она бы хотела услышать его ответ, прежде, чем решить встать и уйти отсюда.
Наконец-то принесли завтрак, и Кристина, отставив в сторону чашку, принялась за его поглощение, ощутив впервые за долгое время чувство голода, которое сопровождалось легким урчанием в животе. А и действительно, когда она вообще в последний раз ела?..

Этот день, наверное, запомниться ей на всю жизнь. Не потому что сегодня она наконец-то выспалась, или не потому что булочки с корицей были восхитительными, а потому что за один вечер и день ей посчастливилось сначала встретиться мужчину своей мечты, и почти сразу его потерять. Для Кристин естественным рефлексом после ответа на самый главный вопрос было отодвинуться, хотя, как врач, она понимала, что принимать наркотики - это, по меньшей мере, не заразно. Но стереотипы, внушаемые ей годами, проведёнными в родительском доме, никуда не делись. Даже несмотря на то, что в университете каждый второй сидел на травке или таблетках, даже несмотря на то, что многие ее ровесники, сидящие в кожаных банковских креслах принимали кокаин утром, днём и вечером, вместо витаминок, говоря о том, как это помогает держать себя в тонусе. И Томас, теперь она знает его имя, и от этого ещё тяжелее принимать тот факт, что он вовсе не герой, сразу сказал - я плохой парень. Кристин села в пол оборота к мужчине, стараясь не смотреть на него, но не потому что сильно его боялась, вовсе нет, она скорее опасалась, что стоит ей посмотреть в его глаза, на его улыбку, как все это, все принципы, перестанут иметь значение. У него хватало совести смеяться над ней, над ее попытками защитить свой мир, в котором итак было достаточно дерьма, помимо драгдилеров.
- Я имела право знать, если не как случайный участник вчерашнего вечера, то хотя бы, как врач. Это моя обязанность, парень почти умер, если бы я не подоспела вовремя, - прежде, чем Томас закончил свои слова, Кристина посмотрела на него и продолжила, - каким бы плохим парнем он ни был, он заслуживает помощи. Каждый ее заслуживает, если нуждается, - девушка отвернулась, отодвигая от себя тарелку. Аппетит отбило напрочь, Палмер откровенно тошнило, она хотела домой, и почему-то, обязательно насолить этому Томасу, который так беспардонно ворвался в ее жизнь, а сейчас ещё и бросить ее посмел, и даже бровью не повёл. Раздражение в купе со злостью, обидой и страхом растекалось по ее телу, и Кристин даже не считала нужным скрывать свои эмоции, она даже не взглянула на мужчину, который расплачивался за их недоеденный завтрак, лишь с каменным выражением лица продолжала сидеть на месте. Внутри нее все эмоции резко спали, когда он сказал, что не прощается, и что уходит быстрее, чем она скажет, чтобы он не приближался. Самое удивительное заключалось в том, что Кристин Палмер не была уверена в том, что сможет произнести эти слова. Томас и впрямь действовал на нее гипнотически, она слушала его голос и уплывала куда-то далеко. Нет, к не алтарю и куче детишек с голубыми глазами и скверным характером, а скорее просто вот к таким моментам, как расстелить плед на ногах, как оплатить кофе, идеально угадав ее вкус, и… Но это закончилось, не успев начаться, Палмер не верила, что они когда-нибудь еще встретятся, если это и произойдет, то вполне возможно в рамках ее специальности, когда она будет пытаться спасти ему жизнь. А если при других обстоятельствах… Что же Кристин Палмер втайне ото всех всегда была фаталисткой, так почему бы и нет?
Она встала со своего места, украдкой бросив взгляд в ту сторону, куда ушел Томас, но мужчины и след простыл. Кристина покачала головой, вставляя наушники в уши, вновь включая музыку и отправляясь на пробежку, несмотря на то, что сил почему-то резко не стало, а еда стояла поперек горла. Впрочем, бег всегда помогал ей справиться с собственными мыслями, но уже на втором километре врач поняла, что против воли пытается глазами найти своего незнакомца, с которым было более, чем уютно бежать вместе. Они обмолвились буквально парой фраз, ничего толком не знали друг о друге, но во всем это было нечто настолько притягательное и родное, что объяснить словами вряд ли получилось бы. Плюнув на бесплотные попытки привести свой образ жизни к здоровому, Палмер двинула в сторону дома, по дороге купив себе огромный хот дог, который тут же с несказанным удовольствием заела. Блаженство было прервано телефонным звонком, которого Кристин ждала меньше всего.
- Здравствуй, дорогая. Ты так и не перезвонила, - голос Макса был приятным, он не говорил, а пел. Ну, кто бы сомневался, будучи молодым и весьма перспективным адвокатом в одной из крупнейших адвокатских контор, мужчина точно знал свои сильные стороны.
- Я потеряла твой номер телефона, - равнодушно заметила Палмер, усевшись на ступеньки возле своего дома, и продолжая методично уничтожать вредный фастфуд.
- Я почему-то так и подумал, и решил позвонить сам. Скажи, ты сильно сегодня занята вечером?
- А что?
- Невежливо отвечать вопросом на вопрос, - Крис со стороны слышала щелчок поворотника, понимая, что Макс куда-то едет – теперь точно не отстанет, он всегда звонил, когда был в машине, и мог трепаться часами. – Так как?
- Все зависит от того, что ты хочешь от меня.
-  Я хочу тебя пригласить на одно мероприятие, у меня появился свободный билет. Что-то типа благотворительного вечера, - Макс знал по каким болевым точкам бить. Он знал, что Кристин редко отказывалась от подобных мероприятий, ведя активную деятельность в данном направлении.
- Что за вечер? Где, во сколько? Чему посвящен?
- Подробностей сказать сейчас не могу, они все у меня на почте. Но неужели ты думаешь, что я позвал бы тебя куда-то, где тебе не понравилось бы?
- Ты мог бы, - фыркнула в ответ женщина, все-таки доев свой хот-дог, и теперь совсем не по-девичьи облизывая пальцы от кетчупа и горчицы.
- Обещаю, что все пройдет хорошо. Я заеду за тобой ориентировочно в девять, форма одежды – коктейльные платья. Все, как обычно.
- Обычно туда надевают лучшее из того, что могут предложить напрокат дорогие бутики и ювелирные салоны, - лениво заметила женщина, поднимаясь со ступенек и направляясь в сторону двери.
- Считай, что сегодня лайт-версия.
- Ты не дождался моего «да», - упрямо продолжила Палмер, но понимая, что на самом деле ее «да» прозвучало мысленно уже раз сто.
- Оно мне и не надо, - ответил просто Макс и отключился, а Кристин стояла возле своей двери и думала о том, что он тоже из породы плохих парней, хороших плохих парней. Может хотя бы в этот раз ее не кинут на произвол судьбы, вдыхая остатки мяты и лимона.
Он обманул, он нагло ее обманул, и теперь Кристин сидела во втором ряду, напротив боксерского ринга, и от злости едва могла двигаться. Макс, долбанный ублюдок, просто затащил ее на очередной мордобой. Если против красивого бокса она ничего не имела, то вот то, что творилось тут, назвать им нельзя было никак. Сначала был показательный бой, на него они не успели, потому Палмер, как истинная женщина опоздала, впрочем, об этом она точно не жалела. Хотела было уйти, но ей вежливо объяснили, что до тех пор, пока не закончится основное действие выхода из помещения не будет, более того, добраться самостоятельно из этого района было просто невозможно, именно поэтому женщина строчила смс шоферу своего отца, который любезно согласился подъехать за ней через полтора часа, ехать назад с Максом Кристин решительно отказывалась. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, женщина взяла бокал шампанского с подноса и залпом его осушила, чтобы хоть как-то утихомирить свой гнев, который буквально зашкаливал.
- Прекрати дуться, Крис. Это действительно благотворительные бои. Некоторые из выигрышей пойдут в копилку Метрополитен Хоспитал, - Макс сидел рядом, чуть развалившись, чем неимоверно раздражал. Вот и открылась его истинная натура, которая говорила о его истинной жестокости и даже трусости. С тех пор, как о мутантах стало появляться все больше информации многие прохиндеи решили построить на данном явлении нехилый бизнес. Деньги текли рекой, в боях участвовали только добровольцы и только с мутацией. Скрипя зубами, Палмер повернулась к рингу, натянутая и прямая, как струна, она жгла взглядом ринг, в ожидании боксеров, и когда все это закончится. Спортсмены, хотя логичнее назвать их бойцами, появились через минуту, и ровно через минуту Кристин Палмер, один из ведущих хирургов Метрополитен Хоспитал, чуть не упала в обморок. Толпа богатеев, чьи кошельки были набиты деньгами, а женщины силиконом и ботоксом, взорвалась приветственными криками, а Крис хотела сбежать. Он не видел ее, пребывая в своем собственном мире жестокости и крови, они знали его, как Пуму. Она не знала его совсем. Но многие кусочки мозаики встали на место, особенно насчет его любви к наркоте. Макс пребывал в неистовом восторге, подбадривая боксеров, и постепенно сама Палмер заражалась его энергией, смотря на то, как точны удары Томаса, как он двигается по рингу, будто никто и ничто в мире не может его остановить. Под загорелой кожей играли мышцы от каждого движения, Томас был похож на зверя, которого выпустили из клетки – голодный, злой, яростный. Он буквально убивал своего противника, это был не бой мутантов, а бой профессионалов. Не считая когтей, что прорезали перчатки. На одном из моментов, когда Кристин поняла, что ему только что сломали два ребра, женщина дернулась вперед, едва не сорвавшись с места, чтобы добраться до Фаерхарта, оказать ему помощь. Она видела, что врача в его команде нет, как так можно? Откуда такая беспечность, как вообще можно отправляться на бои без полной команды?
Палмер была остановлена удивленным взглядом Макса, а также его ладонью, что обвилась вокруг ее запястья.
- Я же говорил, что тебе понравится, - самодовольно ухмыльнулся мужчина, возвращая свой взгляд назад на ринг, в ожидании, когда прозвучит гонг и победитель станет известен окончательно. Кто бы сомневался, кто им будет, Кристин не обращая внимания на оклик Макса, сорвался с места, как юная фанатка, и ринулась через галдящую толпу в сторону, куда увели Томаса. Возле его помещения стоял охранник, который тут же преградил ей путь:
- Туда нельзя.
- Мне можно, я врач, - сурово ответила Крис, доставая из сумочки документы и подсовывая их под нос мужчине. Тот оставался непререкаемым.
- Нет, только сотрудникам. .
- Пусти меня туда, а то хуже будет, - Кристин нахмурилась, глядя ему прямо в глаза. В ответ охранник лишь хохотнул, но тут же пожалел. У каждого человека что-нибудь болит, всегда. Именно этим и воспользовалась женщина, дотронувшись до ладони мужчины, и усиливая болевые ощущения в районе поджелудочной. Даже такой бугай вряд ли смог бы справиться с режущей болью, которая буквально сводила с ума. Убрав ладонь, врач с каменным выражением лица открыла дверь и прошла туда, где сидел Томас. На столике была сумка с медикаментами, тампонами и бинтами, ее тут же подхватила Палмер, строгим шагом подходя к мужчине, отбирая у него полотенце и отбрасывая в сторону. В его глазах она заметила замешательство, смешанное с удивлением, но оно тут же сменилось неподдельной радостью. Мужчина запрокинул голову назад, позволяя ей убрать кровь с брови, с глаза, протереть лицо влажным чистым полотенцем, а также обработать видимые раны с помощью перекиси.
Они молчали, но эта тишина не была гнетущей, или невыносимой. Скорее каждый не решался начать первым, Кристин не знала, с чего начать, играть роль заботливой мамочки она не могла, врачебные функции выполняла по минимуму, лишь обрабатывая и заклеивая бровь. А Томас, он неизвестно по какой причине предпочитал тишину, но Крис видела, как мужчина прислушивается к ее дыхание, как едва заметно тянет носом, когда она склонялась к нему ближе. Палмер провела холодными чуть подрагивающими пальцами по его ребрам, чуть прикрыла глаза, забирая на себя боль, которую Томас терпел. Это должно было помочь регенерации вернуться чуть быстрее, чем было до этого. Женщина нервно выдохнула, ощущая, как закололо оба бока, а затем переросло в большую боль. Когда ты усиливаешь чужую боль, все проходит проще, но когда ты забираешь ее на себя, то становится намного хуже физически, будто бы ты перетягиваешь на себя все повреждения. Кристин пошатнулась, но Томас обхватил ее обеими руками за талию, прижимая к себе, пачкая в крови серебристое платье, и казалось, что он совершенно не хочет отпускать ее от себя.
- Одевайся, я подброшу тебя до дома, - прошептала женщина, чуть оседая, и тут же оказываясь на коленях у Фаерхарта, который не упустил момента, чтобы зарыться носом в ее волосы, вдыхая полной грудью запах шампуни и духов. Дверь в помещение отворилась, и охранник замер на месте.
- Что же ты не сказал, что это твоя баба? – ответом ему было глухое рычание и лязг когтей. Но Кристин положила ладони на плечи мужчины, обессиленная после такого потока боли.
- Не надо, Томас. Идите, прошу, - женщина вскинула взгляд на охранника, и тот, нервно сглотнув, вышел. – Ты всегда такой нервный или только после боя? Хотя, зачем я спрашиваю, явно же, что всегда. Как видишь, мы и впрямь встретились, гораздо раньше, чем ты планировал. Или я… - Палмер выбралась из объятий Фаерхарта, отходя в сторону. – Одевайся, я же сказала. Тут больше нечего делать. Только не забудь забрать деньги. И, да, как насчет ужина все же?

Отредактировано Christine Palmer (01-04-2017 18:11)

Верите ли вы в любовь с первого взгляда? Вот и Кристин не верила, но судя по тому, что произошло буквально сутки назад, то такая вещь все же существует. Когда она находилась рядом с Томасом, то чувствовала, как ее сердце то замирает, то пропускает удары, то стучит сильнее. Здесь было не только притяжение на уровне звериного, когда ноздри трепещут, втягивая пряный аромат разгоряченного тела и крови, когда подгибаются колени от движения ладоней по талии, но и нечто более высокое, когда одной фразой ты можешь заставить зверя утихомириться. Такие мужчины, как Фаерхарт, Крис всегда так считала, предпочитают диких и необъезженных лошадок, конченных стерв, но в реальной жизни, потерянные мальчики, а он был именно таким, как ей казалось, хотят тепла и уюта, чтобы одного ее взгляда хватало, чтобы остановить войну в его голове. Как бы это ни было самонадеяно, но Палмер понимала, что он в состоянии разбудить всех ее демонов своим горячим дыханием, а она усыпить его, одним движением руки или губ. Между ними была та самая банальная нить, которую протянула Кристин, рискнув сунуться в подворотню поздней ночью. Боялась ли она, что Томас может просто ей воспользоваться? Нет. Такие глаза не могут лгать, а она слишком умна и проницательна, чтобы ошибаться. Фаерхарт искал к ней подход, но не знал, что уже нашел, что ему даже не надо было особенно стараться или напрягаться. В его руках она буквально таяла, и Палмер, даже сейчас, стоя возле двери и ощущая сильную усталость, ноющую боль в ребрах, не могла себе представить, что с ней было бы, если бы дело дошло до постели. Она закрывала глаза и видела звериную ярость в этом мужчине, что носился по рингу, разрывая всех своей безумной энергией, в нем было и добро, и зло, идеальное сочетание, которое туманило взгляд. После несколько холодного и саркастичного Стивена, Томас был чем-то иным, ее персональным открытием, которое сама Кристин никому не собиралась отдавать.
Его голос отдавался в ее ушах, но Палмер в большинстве своем просто пропускала мимо себя его слова, не потому что ей было это неважно, а просто потому что они все равно оставались где-то на задворках ее сознания, заставляя слабо улыбаться. Кристин чувствовала слабость во всем теле, но понимала, что сначала надо отвезти Томаса домой, телефон в сумочке разрывался от звонков, но Палмер не обращала на него внимания, зная, что это Макс, который хочет узнать, куда она пропала, хотя какая ему разница? А какая ей разница?.. Кристин открыла дверь, ощущая за своей спиной плавные движения Томаса, он едва придерживал ее за талию, помогая идти, женщина чувствовала, что еще немного и она упадет в обморок, как какая-то обычная кисейная барышня. Все же Фаерхарт отчасти был прав, что не стоило ей этого делать, не стоило тратить так много сил, но что она могла с собой поделать, когда буквально с порога почуяла железный привкус его боли на своих губах, и руки сами против своей воли потянулись, чтобы забрать ее, чтобы окончательно устранить, позволив дышать глубже. Черный «Мерседес» S-класса, а перед машиной стоял седовласый мужчина в костюме, который увидев Кристин, приветливо улыбнулся, открывая заднюю дверцу, но скользнул по Томасу задумчивым взглядом, после чего неопределенно хмыкнул, растягивая губы в победоносной улыбке. Джошуа всегда твердил отцу Палмер, что не стоит пытаться свести дочь с людьми его окружения, они просто не подходят ей, Кристин нуждается в ком-то более сильном, пусть не таком пафосно-задумчивом, но надежным, а этот парень производил хоть и устрашающее впечатление, но, однозначно, в отношении Кристин Палмер самое надежное. Автомобиль плавно тронулся с места, выруливая на шоссе, а Крис прислонилась головой к плечу Фаерхарта, прикрывая глаза, она испытывала страшную усталость, настолько сильную, что даже говорить не могла, ей было тяжело поднять ладонь, поэтому руки покоились на ее коленях, пальцы постепенно отпускали испачканную в крови ткань платья. Женщина не ощутила перехода в бессознательное, лишь коротко выдохнула, ощущая, как силы окончательно покидают ее тело, и на задворках сознания мелькнула мысль о том, а не умирает ли она там случайно?..
Джошуа всегда относился к маленькой мисс Палмер с особым трепетом, его дочь умерла в возрасте пяти лет от пневмонии, кроха была поздним ребенком, поэтому другого они с женой не могли завести. Мужчина отвозил девочку в школу и из школы, возил по разным курсам, неизменно наблюдая за тем, как менялись няни, затем вовсе исчезнув. Он видел, как росла эта девочка, превращаясь в девушку, с характером, как у своей матери и хваткой, как у отца. Она сумела отстоять свое право на карьеру хирурга, и Джошуа втайне гордился этим. Но сейчас шофер переживал со страшной силой, в ночи он не выдержал и написал ее матери, Джейн всегда была спокойнее Дэвида, поэтому смогла отреагировать гораздо адекватнее, после короткого повествования о том, откуда он ее забрал, а главное с кем. Как оказалось сам Джошуа был знаком с Томасом, правда, только по телевизору, где шла трансляция бокса, но этого было вполне достаточно. Мужчина отогнал машину на парковку и отправился в больницу, где в это время бушевал тот самый молодой человек, шофер проследил за тем, как Томас исчез в туалете, а затем вернулся и уселся на стуле, возле палаты Кристин, откинувшись на спинку стула, и ожидая, когда придет врач. Джошуа устроился на стуле напротив, листая брошюру о безопасном сексе для молодежи. Вскоре появился дежурный врач, которая прошла в палату к Кристин, и едва ли не силой заставила мужчину оставаться на месте, но тот, видимо, напрочь отказывался. Джошуа отложил брошюру и мягкий походкой подошел к паре:
- Прошу прощения, но мистер Фаерхарт, позвольте врачу сделать свое дело. Поверьте, мисс Палмер была бы не рада, что Вы так ругаетесь на ее коллег, Вы же не хотите ее расстроить, когда она придет в себя? – Мужчина улыбнулся, присаживаясь на стул, который был рядом, и взглядом пригласил устроиться рядом.
- Привет, красотка, - Кэтрин, которая была по совместительству подругой Кристин, и периодически они вместе пили кофе в местной столовой, или выбирались куда-нибудь в бар, присела на краешек постели, где сейчас под капельницей лежала сама Палмер. – Здорово ты напугала своего хахаля, он чуть половину больницы не разнес, когда привез тебя. Где это ты так наработалась, что аж в обморок упала, не уж то у нас? – Кэтрин задорно рассмеялась, чем вызвала очередной приступ ярости у молодого человека за дверью.
- Хей, он не мой хахаль, ну…Точнее он не хахаль. Долгая история, которую я тебе расскажу, когда выйду на работу, - Крис слабо улыбнулась, но она постепенно приходила в себя, чувствуя, как капельница и раствор в ней делают свое дело. – Переутомилась, судя по всему. Ты же знаешь, что врачи никогда не могут поставить сами себе диагноз, ибо если начнут, то вряд ли остановятся.
- Конечно знаю, вспомни меня, которая из обычной крапивницы устроила трагедию вселенского масштаба! – Девушки тихо рассмеялись, а Палмер устроилась удобнее на подушках, посмотрев в лицо Кэт. – Ну, давай, скажи это, попроси меня!
- Не оформляй меня, пожалуйста? У меня еще есть пара выходных, которые я могу использовать для того, чтобы отлежаться дома, обложившись..
- …красивым и очень агрессивным субъектом, который будет носить тебе супчики и кофе? – Закончила за Кристин Кэтрин, поднимаясь с кровати, и ухмыляясь. Палмер в ответ лишь густо покраснела, чуть не запустив в подругу тяжелую подушку. – Давай, одевайся в таком случае, я выведу тебя, и отправлю домой. Будем считать, что твоего приезда сюда не было, но слухи ходить будут. Я скажу, что ты заезжала за документами, потом тебе стало плохо, ты упала в обморок, и мы тебя временно поместили в пустую палату, а медсестры будут молчать, если им приказать, - брюнетка самодовольно ухмыльнулась, аккуратно придерживая Кристин, пока та вставала с кровати, и переодевалась в многострадальное окровавленное платье. Кэтрин протянула Крис пару простых удобных кроссов, пожав плечами:
- Твои шпильки тебе сейчас не помогут.
- Спасибо, - Палмер крепко обняла подругу, и они вместе вышли в коридор, где их тут же встретил взъерошенный и разъяренный Томас. Кристин сделала суровое выражение лица, посмотрев сначала на Джошуа:
- Спасибо, что остался. Спасибо, что приехал так поздно ночью, надеюсь, я не доставила тебе неприятностей?
- Все в порядке, мисс Палмер. Главное, как вы себя чувствуете?
- Я уже пришла в себя, все хорошо. Ты можешь ехать домой, я попрошу отца дать тебе выходной завтра, - Кристин достала телефон, отправляя отцу смску, зная, что отказать он ей не сможет.
- Вы уверены?
- Да, моя машина тут недалеко, ключи у меня с собой, ношу на всякий случай. Томас отвезет меня, - девушка крепко обняла мужчину, старательно игнорируя мрачного Фаерхарта, который насупившись стоял рядом, буквально буравя ее взглядом. Джошуа вежливо улыбнулся, поблагодарил врача и ушел восвояси.
- Ты запомнила, что надо делать? Постельный режим двое суток, никаких сильных умственных нагрузок и больше сна, а также питание и повысь свой сахар, девочка. А вы, молодой человек, приглядите за ней, - сурово добавила Кэтрин, и улыбнувшись, покинула парочку. В этот же момент Палмер схватила Томаса под локоть, с силой сжимая его, и потащила молодого человека на улицу, ловя на себя удивленно-заинтересованные взгляды, которые бесили ее невероятно. Она то прекрасно знала, что уже завтра вся больница будет знать о том, что здесь произошел хаос, бунт и вообще треш с угаром. Оказавшись на улице, подальше от любопытных глаз, Палмер развернулась на пятках и грозно посмотрела снизу вверх на Фаерхарта:
- Ты чем думал?! Мой отец теперь будет знать, что я, во-первых, упала в обморок, и опять начнет свою песню о том, что я слишком много работаю и вообще зря пошла в медицину. Во-вторых, какого черта ты орал на медсестер и мою коллегу?! Они тут вообще причем, почему ты все время кричишь! Со мной не случилось ничего страшного, ну, подумаешь сознание потеряла, - пробормотала женщина, неловко переминаясь с ноги на ногу, и держа в руках туфли. – Какого вообще черта ты тут за скандал закатил, Томас! Так нельзя, я тут работаю, это моя работа, а это мои друзья и коллеги, они теперь будут думать, что ты псих какой-то, а я этого не хочу! Потому что может ты и псих, но не псих! – Эмоционально закончила Кристин, замерев на месте, понимая, что только что ляпнула. Она притихла, щелкнув сигнализацией, и кинув ключи мужчине, устроилась на переднем сидении, предоставляя ему возможность вести машину. Палмер взглянула на Томаса, который с силой хлопнул дверью, заводя урчащий мотор «BMW». Они выехали со стоянки, но отправились совсем по другому направлению, в сторону от дома Кристин.
- Хей, мой дом в другом направлении!.. Но ты это и так знаешь, - Палмер посмотрела на Томаса, закатив глаза, и понимая, что ее только что похитили на ближайшие два дня, чтобы дать отоспаться и точно не вставать с кровати. Кажется, она и впрямь попала.

[AVA]https://chadasphynas.files.wordpress.com/2015/08/flor.gif[/AVA]
Томас, как оказалось, временами был совершенно невыносим, и Кристин поняла это лишь тогда, когда села в машину, закатывая глаза. Мужчина не то, чтобы спорил с ней, просто каждая его фраза была наполнена таким ядовитым сарказмом, что даже она позавидовала бы, будь у нее чуть больше сил. Палмер поджала губы, после чего ответила:
- Я не боюсь своего папочку, как ты заметил. Он просто опять будет выедать мне мозг, говорить о том, что мне просто надо выйти замуж, закончить с медициной и уйти в финансы. А я этого за последние пятнадцать лет так наслушалась, что больше не хочу. И да, я тебе не указываю, а всего лишь прошу! - Кристин вспыхнула, отворачиваясь к окну, и прерывая разговор. Вся эта ситуация и впрямь была невероятно странной, даже для врача, да, возможно, она уже привыкла ко всяким странностям, и реагировала более, чем спокойно, но отчего-то такое быстрое развитие событий, отношений между ней и Томас приводило девушку в легкий ступор. Количество происшествий на одни сутки просто зашкаливало, а внутренний голос противно пищал о том, что это далеко не конец, ведь ночь только начинается, все веселье впереди! Конечно впереди, она ведь едет не к себе домой, а к Фаерхарту. Стоп. Почему?
Кристин аж даже заерзала на удобном кожаном сиденье своей любимой BMW, отчего тут же поймала напряженный взгляд Томаса, бросив в ответ лишь вопросительный взгляд, подчеркнутый приподнятой бровью. Ответить на вопрос, который был задан самой себе пару секунд назад, Кристин так и не смогла, ей просто захотелось. Почти всегда до определенного возраста она делала то, что хотели от нее другие: ходила в частную школу, выполняла задания, играла в театральном кружке, даже на выпускной пошла с парнем, которого ей навязала общественность в школе. Потом университет, где хотя бы немного свободы, но и тут повторения - то не так, это не так. В больнице, встречаясь со Стивеном какой-то промежуток времени, она скромно стояла в его тени, опять делая что-то для других. А сейчас, когда в ее жизнь буквально ворвался, сметая на своем пути все возможные преграды, принципы и прочее, наркоман-боксер с мутацией, Кристин отчего-то решила, что гори оно все синим пламенем, я хочу и я буду делать. Ну, почти все буду делать, что-то все же не буду.
Томас остановился возле магазинчика, и все также молча покинул автомобиль, даже не взглянув на Палмер. Кристин достала из сумочки, что все же оказалась в машине, хотя она про нее и забыла, сигареты, и вылезла на улицу, упираясь спиной в дверцу машины и закуривая. Кремень чиркнул, выбивая искру, а затем дрожащее пламя зажигалки, совсем, как ее сердце, подпалило конец сигареты. Крис затянулась, выдыхая сладковатый дым сигареты с привкусом кофе через нос, и задрала голову, глядя в темное и совершенно беззвездное небо. Угораздило же ее и впрямь, вроде бы взрослая женщина, с такой карьерой, с таким контингентом друзей и родственников, а ведет себя, как какой-то подросток, которому не хватает адреналина в жизни, ну, да, ей-то и не хватает. Каждый день в реанимации столько его приносит, сколько прыжок с парашютом не может, и в этом плане она понимала Томаса, который периодически закидывался. Для нее эта порция адреналина тоже была своеобразным наркотиком, от которого было просто невыносимо отказаться, он заставлял ее жить, чувствовать, будто в твою жизнь привносится что-то новое, неизведанное, чувство едва ли не всемогущества. Вот только падать очень больно, когда пациент умирает на твоем столе, а ты понимаешь, что сделала не все для его спасения, что просто не успела, что просто организм был его слаб, а не ты слаба. Кристин затянулась в последний раз, выдохнула и отбросила бычок в сторону, садясь в машину, и откидывая сидение чуть больше назад, чтобы можно было вытянуть ноги, и немного расслабиться.
Томас вернулся как раз к тому моменту, когда Кристин окончательно посадила батарею телефона, замучив «тетрис», в котором нещадно проигрывала, Палмер убрала телефон назад в сумочку, проводила взглядом пакет с продуктами, отметив там наличие бутылки вина, и чуть покачала головой, явно одобряя подобный выбор. Но отчего-то говорить все равно не хотелось, потому что Фаерхарт был не понятен хирургу – с одной стороны он вез ее к себе домой, носился с ней, когда ей стало плохо, теперь вот везет домой, предварительно накупив целую гору продуктов, явно недешевых, и даже не заикнувшись о том, что она должна отдать ему деньги. Кристин рассматривала его из-под полуопущенных ресниц, наблюдая за изящным, как это ни странно, профилем, за едва подрагивающими кончиками ресниц, плотно сжатыми губами, он упорно отводил от нее взгляд, не желая начинать разговор первым, ну, что же, Палмер тоже не собиралась. Женщина сложила руки на груди, отворачиваясь к окну, она понятия не имела, чем еще может закончиться эта потрясающая ночь.
Он открыл ей дверь машины, но не пригласил пройти в квартиру, Кристин же в ответ скинула туфли, куда увидела, и прошла мимо кухни, в гостиную, опытным взглядом подмечая разбросанный повсюду мусор, о, особенно ее воодушевили обертки от гандонов, жаль не удалось размер разглядеть, слишком уж быстро мусор убрали из-под ее носа, и все это без лишних слов или эмоций, как будто бы, она вообще сама напросилась сюда приехать, теперь вот ходит и под ногами мешается. Палмер всерьез думала о том, чтобы фыркнуть, вызвать такси и уехать домой, раз такое дело. Но было несколько «но», во-первых, у нее разряжен телефон в ноль, а зарядки с собой нет, значит придется просить зарядку у Фаерхарта, а тут подступает второе «но» - зарядку он не даст, а за попытку дезертирства в ночь, черт знает в каком районе, еще и к кровати привяжет, или к батарее. В общем, все, что оставалось Кристин, это присесть на диван, и попытаться понять, когда этот хамоватый самец все же откроет свой рот, чтобы с ней переговорить или хотя бы частично объяснить свое поведение.
Его не было всего двадцать минут, а ей казалось, что вечность, Кристин настолько ушла в свои мысли, что даже не слышала звуков с кухни, лишь отдаленный запах жаренного мяса едва коснулся ее обоняния, напоминая о том, что последний раз она ела очень и очень давно. Но Палмер все также сидела на диване, смотрела в одну точку, размышляя, как же так вышло, почему это вообще вышло, а главное – куда зайдет?
- Я уже думала, что ты про меня забыл, - без тени улыбки заметила женщина, поднимаясь со своего места, и складывая руки на груди, она вперилась своими глазищами в Томаса, едва ли не укоризнено качая головой. – Спасибо, а теперь выйди, я хочу переодеться, - она буквально вытолкала его на кухню, снимая с себя окровавленное платье, а также бюстгальтер, отчего грудь, кажется, только что сказала «СПАСИБО!». Футболка доходила ей до середины бедра, но лучше не наклоняться, чтобы не демонстрировать свое восхитительное не кружевное белье. Кристин вошла на кухню, забыв об этом нехитром плане, и собирая волосы в высокий хвост, отчего футболка задралась неприлично высоко, демонстрируя обнаженную белизну ног, а также натягиваясь в районе груди, и обрисовывая изящные и хрупкие формы. Женщина присела напротив, пододвигая к себе тарелку со стейком, и медленно разделывая его на кусочки, она и впрямь, отчего-то злилась. Закинув в рот первый кусочек, Палмер внезапно ярко и искренне улыбнулась, пряча глаза:
- Прекрати так на меня смотреть, ты всю дорогу смотришь на меня этим своим мужественным взором, будто бы я уже должна была сбежать или растаять. И мне кажется, что ты удивлен, что я не закатила истерику, чтобы ты отвез меня домой, - Кристин устроилась на стуле удобнее, подбирая одну ногу под себя, и подливая в стакан себе вишневого сока. – Я сама не понимаю, почему еще тут. Видимо, это все стейк. Однозначно, я просто предвижу будущее и знала, что сегодня мне не придется готовить самой, и что ты будешь кормить меня, - Кристин с истинным удовольствием жевала восхитительный стейк, прикрывая глаза в истинном блаженстве – все же мясо всегда должны готовить мужчины. Палмер медленно открыла глаза, слизывая с губ сок, который чуть не побежал красноватой струйкой с уголка губ, и после смущенно улыбнулась, пряча взор в тарелке с гарниром, действительно, они гораздо менее привлекательные, нежели эти голубые глазищи, в которых нет и намека на наркоманию, барыг, закрытые бои, неконтролируемых приступов гнева, и чего-то там еще. В них только бесконечная тревога за то, что она сбежит, немного паранойи, капля сомнения, и тонна этого самого хамоватого очарования, от которого сводит скулы, сушит рот и дрожат колени.
- Я не сбегу, правда. У меня сел телефон, - Крис так и не подняла взгляда, но ощутила, как Томас с силой сжал вилку, после фразы про телефон. – Ну, и у тебя ко всему прочему весьма удобно, много света, еды, хотя, конечно, грязно, как в гадюшнике, но радует хотя бы отсутствие использованных презервативов, - капля недовольства, которой по сути дела даже близко не должно было тут быть, все же прорвалась. Конечно, она на сто процентов была уверена, что он не ведет жизнь монаха, но все же видеть воочию вот такие вот проявления бурной сексуальной жизни ей не хотелось. Но кто будет ее спрашивать? В ответ на это заявление Томас лишь тихо рассмеялся, поднялся из-за стола, и поставил свою пустую тарелку в посудомойку, вопросительно посмотрев на тарелку Кристин, та с суровым видом подвинула ближе к себе, поскольку порция была еще недоедена.
- Машинкой пользоваться умеешь? С тобой все в порядке? – Крис кивнула, жуя кусок мяса, - тогда я в душ.
Фаерхарт не умел особо позерничать, это Кристин поняла еще тогда, когда смотрела бокс. Есть те, кто любят пафос и брутальность, с налетом мрака и тени, эдакие бэд бой, но которые говорят – исправь меня, малышка. Есть просто метросексуалы, с большими телами, а есть вот такие, как Томас. Он улыбается – искренне, злиться честно, хочет всех убить за дело, как он думает, снимает футболку по дороге в душ – потому что просто так хочет, а не чтобы продемонстрировать идеально прокаченную боксерскую спину в синяках и кровоподтеках, которые ей, как врачу сразу же хочется залечить. Палмер встряхнула головой, быстро расправляясь с едой, и относя тарелку к машине, которая уже была загружена посудой, Кристин поставила режим, и решила вернуться в гостиную, поискать зарядку. Но внезапно ее взгляд наткнулся на фотографию на холодильнике, и стикер под ней: «Не забывай звонить, братишка. Рина». О, интересно, у него есть сестра, и они и впрямь были похожи, отчего-то этот факт вызвал у нее легкую, почти ласковую улыбку, и женщина, подхватив коробку сока, снеки и стакан, пошла в комнату, ставя все на небольшой столик, и рыская теперь в поисках пульта от телевизора и зарядки для телефона. Вот знаете, если на стене в театре висит ружье, оно обязательно должно выстрелить. Если находишь пачки из-под презервативов в квартире парня, которого встретила два дня назад, то обязательно появится та, ради кого их юзали. Стоя на коленях перед диваном, заглядывая под него, и удивляясь отсутствию пыли, Палмер услышала домофон, который звонил весьма настойчиво. Посмотрев на часы, которые показывали второй час, на обстановку в квартире, Кристин медленно выпрямилась, нажала кнопку домофона и сладким голосом пропела:
- Кто там?
- А ты кто такая?
- А вам кого?
- Где Томас? А ну открыла быстро, тварь!
Палмер без лишних слов открыла дверь, и вернулась в гостиную, с самой дьявольской улыбкой, на которую только была способна. Через тридцать секунд входная дверь с треском распахнулась, а на пороге стояла длинонногая фурия, с роскошной копной черных, как смоль волос, глаза карие с поволокой и подводкой, на загорелых ногах высокий каблук, платье вобтяг, что выгодно подчеркивало каждый пышный изгиб идеального тела.
- Ты кто такая, а? – Начала бестия, надвигаясь бульдозером на Палмер, которая сидела на диване, наконец-то, найдя пульт, и закидывая в рот кукурузные палочки.
- Я сестра Фаерхарта, а Вы кто такая? И что вы тут делаете? – Вся спесь вмиг слетела с одалиски, что как-то даже стушевалась под серьезным и немного возмущенным взором Палмер, которая сейчас под неярким светом и с хвостом выглядела чуть младше своих лет, да и в больнице ей удалось умыться, убрав всю косметику с лица.
- Я его девушка, - с вызовом сказала курва, «Ложь», - спокойно подумала Кристин, но в ответ лишь широко улыбнулась, отставляя в сторону тарелку и бокал, и поднимаясь навстречу девице, что была все же на голову выше нее.
- О, приятно познакомиться, ты должно быть Мари?
- Нет, я…
- Прости, мне так неловко! Это же совсем его бывшая, ты Николь!
- Нет, я не Николь…
- Черт, точно, она была после Мари, но до Патриции. Ты должно быть…
- Я Ханна, - рявкнула девица, неловко переминаясь с ноги на ногу, а затем нагло проходя внутрь гостиной, улавливая носом аромат недавно приготовленных стейков, и замечая, что в квартире стало чуть чище. – А где Томас? Я приходила на бой, но он куда-то уехал, мне сказали, что не один. Хотела отметить с ним победу…
- Он в душе, и сегодня так вышло, что победу он отмечает в кругу семьи, то есть…в моем, извини, я не знала, что ты приедешь, - Кристин заметила, как в проеме двери, мягко ступая по паркету, почти бесшумно выросла фигура Томаса, повязывающего полотенце на бедрах. И впрямь Арес, с волос и бороды все еще стекали капли воды на восхитительно прокаченный пресс, с легкой порослью волос возле пупка, спускающейся ниже. Палмер отчего-то лихо улыбнулась, приподнимая вопросительно бровь. Внешне она проигрывала этой девице, но вот мозгами… Давай, Томас, расскажи ей, как ты выберешь ум, который стал новым видом сексуальности.

Кристин сидела на диване, подобрав под себя ноги, потягивая из высокого бокала вишневый сок, и даже не желая пригубить хотя бы каплю алкоголя. То, что сначала выглядело, как забавная игра, постепенно стало утомлять девушку, она писала смску Максу о том, что с ней все в порядке, что не стоит названивать нон-стоп, и что нет, ей больше нет никакого дела до якобы «их» отношений, а еще до отчаяния хотелось курить. Палмер бросила на самоуверенную Ханну равнодушный взгляд, а затем посмотрела на Томаса: он едва себя сдерживал, желваки ходили ходуном, рука с силой выхватила бокал, что хотела ей предложить незваная гостья. Фаерхарт грубил, но не ей, а своей бывшей – она же явно бывшая, как же может быть иначе? Кристин покачивала бокалом, чуть склонив голову набок, и с самой хитрой улыбкой наблюдая за Фаерхартом, который все же пытался сохранять хорошую мину при плохой игре, если честно, то в какой-то момент Палмер даже стало немного его жаль, в конце концов, он же не виноват, что вел такую странную и совершенно непонятную ей жизнь, в которой до сегодняшнего дня ей совершенно не было место, а вот сейчас она – молодой и талантливый хирург, едва ли не диктует свои правила, ласково улыбаясь, и прикусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в полный голос.
- Томас, будь немного вежливее с нашей гостьей, и мог бы предупредить, что этим вечером ты будешь занят своей девушкой, - Кристин прищелкнула языком, провожая взглядом мужчину, который явно не мог найти ситуацию забавной, а от того еще больше психовал. Хотя, на самом деле, Палмер, конечно же, понимала почему этот красивый и сильный мужчина переживает, судя по его поведению, по тому, как он к ней, а она к нему, Фаерхарт искренне опасается, что наличие вот такой вот крали/профурсетки в его доме, в его жизни и настоящем не приведет ни к чему хорошему – К тому же посуду я загрузила, а насчет домофона ты мне ничего не сказал, да и боюсь, что не пусти я Ханну сама, то она прорвалась бы с боем, - Кристин искренне улыбнулась брюнетке, которая, кажется не поняла, что на самом деле ее сейчас немножко опустили. Она продолжила свои попытки прильнуть к Томасу, которому, судя по всему, это внимание не слишком нравилось, возможно, что раньше это у него и вызывало какие-то эмоции, но сейчас…
- Вижу, ты замечательно себя чувствуешь. Не хочешь немного отдохнуть? – он посмотрел на нее, с надеждой и просьбой, но в ответ Кристин лишь отрицательно помотала головой, продолжая по глоточку попивать свой сок, протягивая бокал за добавкой, которую ей тут же организовали. Они сидели будто бы вдвоем, и словно бы никакой Ханны между ними не существовало, протяни ладонь и коснешься ткани его домашних брюк, протяни ладонь и сможешь схватить ее за руку, чтобы притянуть к себе на колени, кутая в тепло и внимание, без лишних слов. Но Ханна была здесь, а Палмер уже пожалела о том, что пригласила девушку в эту квартиру, но такая страшная и непереносимая ревность взыграла в тот момент, что Кристин понимала, что не может остановиться, даже если бы очень сильно захотела. Именно поэтому девушка старательно делала вид, что ей весело, что она вот, веселиться, как может, и стоически переносила суровый взор Томаса, немного побаиваясь его карающей длани. Ханна извинившись покинула их, скрываясь в туалете, и что-то подсказывало Кристин, что не по биологическим причинам, судя по тому, как выглядела девушка, она была наркоманкой, причем не от случая к случаю, а вполне себе такой зависимой особью – цвет лица, скрытый под слоем макияжа, проблемная кожа, дрожащие руки, обильное потоотделение (это было заметно по платью, и по тому, как она активно пыталась обмахнуться хоть чем-нибудь и очень легкое одеяние для этого времени года), да Ханна была в ломке, ей была необходима доза, и она приехала сюда для того, чтобы сделать это вместе с Томасом. Понимание этого пришло к Кристин внезапно, немножко ударив под дых, Палмер облизнула вмиг пересохшие губы, и посмотрела на мужчину, который кинулся на нее, заставив рефлекторно прикрыть голову, но Фаерхарт оказался гораздо хитрее.
Все плохие мысли были мигом вытеснены из ее головы из-за этих сильных ладоней, ловких пальцев, что доводили ее до истерики своей щекоткой: Палмер извивалась, кричала, ругалась, кусала его, но не переставала громко смеяться. Он навис над ней, прижимая к дивану, его колено замерла у нее между ног - и эта поза была явно из разряда тех, в которых нельзя застать брата с сестрой, и Кристин ощущала, как сердце бешено стучит у нее в груди, переходя в виски, и застревая в горле. Но Томас в один миг нахмурился, отпустил ее, и ринулся к двери туалета, чем первоначально вызвал у хирурга лишь зубной скрежет, и желание послать все нахер, Палмер села на диване, беря в руки телефон, и копаясь в социальных сетях. Ханная появилась на пороге вместе с Томасом, и Кристин сразу поняла, что случилось что-то не очень хорошее, если не сказать – откровенно херовое. Недолго думая, хирург бросила телефон на диван, подскакивая с места, и подлетая к парочке.
- Заткнись, нахуй, Томас, - очень грубо, приличные и хорошие девочки так не выражаются, а вот врачи при исполнении – вполне себе могут. Кристин Палмер не была ревностной христианинкой, она любила выпить после долгого дня, курила, а иногда спала с мужчинами на третьем свидании и ей было абсолютно не стыдно, именно поэтому очень грубое слово, кинутое в порыве стресса и легкой паники, можно ей было простить. – Я знаю, где ты был и что делал, просто замолчи и помоги мне, - Кристин проверила пульс, который вдруг перестал присутствовать, и чертыхнулась, а Фаерхарту хватило большого ума, чтобы тут же начать набирать службу спасения, за что тут же получил по шее:
- Ты хоть понимаешь, чем это может кончиться для тебя или меня? Тебя привлекут к полиции, потому что у нее передоз, а ко мне возникнут вопросы, ибо я могла предоставить ей препараты, - шипела Палмер, тыча Томаса пальцем в плечо. Она совершенно бесстыдно рылась в его вещах, аптечке, извлекая все, что могло ей понадобиться. Пока мужчина пытался найти чистый шприц, Палмер занималась тем, что пыталась через непрямой массаж запустить сердце Ханны, и пока это удалось. Набирая в чистый шприц лекарство, Палмер ввела его в тонкую голубую вену на руке Ханны, отмечая про себя мириады точек, и мысленно передернувшись. Она понимала, что боксеру не грозило никаких болезней, но было все равно несколько не по себе. Еще одна порция мощного успокоительного помогло успокоить нервную систему брюнетки, и пока Фаерхарт занимался вызовом ее подруги, Кристин писала на листке необходимые названия лекарств, которые надо было купить в аптеке, чтобы уже дома прочистить организм Ханны от вмешательства дряни, этот листочек она положила на столике возле головы маленькой шлюхи, а сама вернулась назад на кухню, держа в руках телефон.
- А откуда мне знать это наверняка, Томас? Кто я вообще такая, чтобы ты мне что-то обещал? – Палмер была на нервах, она постукивала пальцами по крышке телефона, незаметно пальцем нажимая «Отменить» на заказе такси, и убирая телефон в карман. – Я не знаю, что может быть дальше, или что будет – просто сделай так, чтобы девушка добралась до дома, остальное меня уже не интересует. И я останусь, все равно ночь на дворе, слишком много всего для этого дня, - Палмер едва смогла скрыть зевок, прикрывая рот ладонью, и отворачиваясь от мужчины. Она слышала, как он покидает квартиру вместе с Ханной, которая пребывала в полубессознательном состоянии. Кристин же, как только закрылась дверь, взяла из своей сумки сигареты, стянула у Томаса одну из его огромных толстовок, в которых можно было кутаться, как в пижаму, и погасив свет на кухне и гостиной, прошла на балкон, широко раскрывая створки. Он был небольшим: два резных стульчика, между ними небольшой столик – все выполнено в белом цвете; резная решетка была украшена небольшими элементами, но в темноте Крис так и не смогла рассмотреть, что же именно там было. Она стояла на холодном полу босыми ногами, чиркая колесиком зажигалки, и вдыхая отравляющий ее легкие дым. Кристин присела на стул, упираясь ступнями в резную решетку, и трясясь от холода, который пронизывал все ее тело, но идти в квартиру ей абсолютно не хотелось, Палмер зевала, наблюдая за тем, как на улице постепенно занимается рассвет, который означала конец этого адского дня, и рисовал возможность для того, чтобы все же поспать.
То, как подошел к ней Томас, Кристин даже не заметила, она настолько замерзла, что едва могла говорить, губы посинели, а острые коленки, что торчали из-под натянутой футболки едва ли не были покрыты инеем, увидев это Фаерхарт выругался, но Крис его почти не слышала, мужчина, недолго думая, забрал бычок, выбросив его с балкона, и подхватив своего горе врача на руки, занес назад в гостиную:
- А где ты будешь спать? – обвивая руками Томаса за щею, и прижимаясь головой к его плечу. Ответом ей была лишь удивленно приподнятая бровь. Мужчина без лишних проблем смог поднять ее на импровизированный второй этаж, где и располагалась огромная кровать, совершенно невероятных размеров. Внимательно посмотрев на постельное белье, потом на Фаерхарта, потом опять на кровать, Палмер скрестила руки на груди и сказала:
- Ты будешь спать на диване, но перед этим смени мне постельное белье, на этом я точно спать не буду.
- Нет.
- Что нет?
- Я не буду спать на диване – хочешь, спи там сама. Но я не буду, это мой дом и моя кровать, так что я буду спать на своей кровати! – Томас был неумолим, он буквально сверлил Кристин взглядом, припечатывая к месту. Палмер стянула с себя толстовку, швырвнув ее в лицо Фаерхарту, и прошипела:
- Ладно! Только смени постельное белье, я пошла в душ! А это отдай! – Толстовку Крис забрала назад, и фырча, как разъяренная кошка, бегом спустилась по лестнице вниз, шлепая к ванной. Горячая вода более-менее помогла прийти в себя и согреться, помимо душевой кабины, здесь была ванная, в которой можно было легко поместиться полностью, но Кристин набрала ее на половинку, чтобы просто чуточку погреться. Женщина смотрела за тем, как из крана бежит вода, и это ее гипнотизировало, Палмер и впрямь была дико уставшей, буквально валившейся с ног, и думать о том, что было сегодня днем, вечером или ночью – не было сил. Почему она? Почему с ней? Она же обычный хирург, простая девушка, таких миллион, ну, почему именно с ней постоянно случаются какие-то проблемы!..
Ее трусики висели на полотенцесушителе, а сама Кристин отчаянно пыталась натянуть футболку, старательно скрывая тот факт, что спать она будет обнаженной. Палмер проскользнула в комнату, тут же столкнувшись нос к носу с Фаерхартом, который вырулил из-за импровизированной ширмы-шкафа:
- У меня одно одеяло.
- Эм, а может покрывало или плед есть?
- Есть плед, могу отдать.
- О, это так мило с твоей стороны, отдать мне плед, а самом спать под теплым одеялом, ведь ты так мерзнешь! – Кристин забрала плед, все также фырча от возмущения, и скользнула на кровать, укутываясь в мягкую ткань, которая была приятной на ощупь, и самое удивительное – очень теплой. Как только тело коснулось мягкой поверхности кровати, Кристин поняла, как на самом деле ей это было необходимо, как расслабление постепенно овладевает ею, наступает покой. Кровать прогибается под весом Томаса, и Палмер, наплевав на все, оказывается к нему чуть ближе, чем положено в таких ситуациях, и Фаерхарт, едва поколебавшись протягивая руку, предлагая погреться о него, и Крис, не покидая своего кокона, просто прижимается ближе, положив голову на грудь, и засыпая под мирный ритмичное биение сильного сердца, которое пропускает пару ударов, когда она расслабленно выдыхает, сжимая края своего пледа. Хотя бы завершение этого безумного дня было таким, как она и хотела.

- Ну, что, девочка, давай рассказывай, как это было! – Кэтрин сидит за рулем своей «Мазды», протягивая Кристин пакет с ее вещами, и сверкает своими зелеными глазищами, в ожидании грязных подробностей.
- Что было, ты о чем? – Палмер смущенно краснеет, хотя и впрямь ничего не было.
- Брось! Ты осталась у него ночевать, это же и ежу понятно, и что, ничего совсем? Даже там, - она сыграла бровями, ведя ладонями по своему телу, и щупая за грудь. Кристин закатила глаза, и рассмеялась.
- Даже этого не было! Все вообще было ужасно, приперлась его бывшая, которая еще и накидаться успела, пришлось откачивать малышку, - женщина затянулась сигаретой, приоткрывая окошко, и выпуская дым из машины. Кэтрин сидела с понимающим видом, чуть фыркая.
- Знакомая история, ты же помнишь Майка – его бывшая сидела на «спидах», однажды она настолько обалдела и обдолбалась, что мне пришлось ее спасать, сидя на кухне в чем мать родила, потому что эта дура приперлась к нему среди ночи, - Кэт выдохнула дым через ноздри и затушила сигарету.
- Ладно, спасибо, что выручила подруга, - Кристин поцеловала Кэтрин в щеку и обняла на прощание.
- Если ничего не будет, отдай его мне! Я не шучу! – Терапевт широко улыбнулась, надевая солнечные очки и выруливая с парковки, Палмер лишь махнула рукой в ответ, возвращаясь назад в квартиру. Там она встретилась нос к носу в коридоре, перед дверью с Томасом, который явно только что проснулся: его волосы стояли дыбом и даже борода была взъерошена, в глазах паника и желание бежать куда угодно.
- Ты чего это? Привет, - Кристин приподнялась на цыпочках, целуя мужчину в заросшую щеку и смешно морща нос. – Спал бы еще и спал, время только первый час. А ко мне Кэтрин заехала, привезла немного вещей, чтобы было в чем ходить, - Палмер прошла на кухню, стягивая с себя толстовку и оставаясь вновь в одной футболке.
- Помниться, ты обещал накормить меня завтраком.
Она стояла спиной к окну, ее фигуру обрисовывали лучики света, а на губах у Кристин играла ласковая и вместе с тем задорная улыбка, она словно игралась, решительно забывая вчерашний день, будто смирившись со всем этим дерьмом. С таким, как Томас не может быть полутонов, тут или все, или ничего. Крис опустила взгляд вниз, но продолжала улыбаться, отчего на ее щеках появлялись восхитительные ямочки. Она знала почему он так быстро встал – ее не было рядом.
- Я не уйду, я же обещала.

Вы когда-нибудь видели воплощение древнегреческих богов в реальной жизни?.. Не все из них, конечно, заслуживают внимания, спорить с этим бесполезно, но тем не менее. Кристин замерла за столом, скользя взглядом по спине Томаса, он будто бы знал, какое впечатление производит на нее, под смуглой кожей ходили мышцы, каждый раз, когда он подтягивался на турникете. Палмер невольно закусила губу, держа в руках зажатой ложку, на которой уже была шоколадная паста, и девушка задержала дыхание, понимая, как тепло распространяется по всему ее телу, скапливаясь внизу живота, и с губ Кристин невольно сорвался прерывистый вздох. Наблюдать за тем, как это живое воплощение божества тренируется, оказалось занятием настолько затягивающим, что Палмер и впрямь не могла оторвать взгляда, понимая, что она с каждой минутой пропадает все больше и больше. В глазах Томаса был огонь, его тело было совершенным, повадки настоящего хищника, который, впрочем, может прислушаться к той, что сможет приручить его, и почему-то, хирург была в этом уверена, что ей вполне это удастся.
Файерхарт удалился от нее, даже не заметив, как его буквально пожирали взглядом, как таяли от одного лишь взгляда на каждое плавное или наоборот резкое, отточенное до совершенства, движение, удары по груше. Кристин взмахнула волосами, пытаясь привести мысли в порядок, и стала лихорадочно намазывать пасту на кусочки тостов, после подливая в две кружки кофе. Сама она предпочитала крепкий черный, с парой кусочков сахара для вкуса, Файерхарт же налил для себя капуччино.
- Кажется, хардкор здесь предпочитаю я, - рассмеялась девушка, делая первый глоток кофе, и затем возвращая мужчине ласковую улыбку. – Доброе утро. Ммм, спалось превосходно, - Палмер и сама не заметила, как ее несколько игривая улыбка превратилась в смущенную, на щеках появился легкий румянец, а сердце пропустило пару ударов. Рассказывать мужчине, с которым познакомилась три дня назад о том, что, оказывается, спать в его объятиях, под утро переползти под одно одеяло, и греться о горячее тело, было, наверное, не слишком правильным. Именно поэтому Кристин смогла обойтись общей фразой, но взгляд Томаса явно требовал подробностей иного склада. – Оу, последствий вчерашнего нет, со мной, правда, все хорошо. Я чувствую себя превосходно, мне удалось выспаться, наконец-то, за последние пару лет, хотя я бы не отказалась повторить. Не вечер и половину ночи, конечно, а именно сам процесс сна, - Крис снова тихо рассмеялась, покачивая головой. И она сразу же замерла на месте, впиваясь взглядом в лицо Томаса, его палец лишь едва коснулся ее губ, а Палмер, как последняя и развратная девица, едва смогла подавить желание, самой облизнуть кончик его пальца, чтобы снять с него крошку, и это прикосновение к ее волосам. Что же он с ней делал, так было совсем нельзя, она же буквально горела, удивительно, как еще стол под ее ладонями не вспыхнул ярким пламенем, отчетливо демонстрируя состояние бедного хирурга. Кристин нервно выдохнула, выдавливая из себя слабое подобие благодарной улыбки, но в ее глазах был такой туман, что разогнать сейчас было очень тяжело. Но ему это удалось. Спрашивать о мутации в обществе было чем-то неприличным, особенно, если учесть последние события, но сама Кристин уже успела убедиться в том, что и Файерхарт был из тех самых ребят, просто тщательно скрывал от большинства все свои способности, а то, что он обладал чем-то большим, чем просто когти и регенерация, Крис отчего-то не сомневалась вовсе.
- Я знаю тебя всего три дня… Но это не мешает мне доверять тебе, каким бы странным этот факт ни казался, - Палмер подняла взгляд на мужчину. – Да, я действительно мутант. Я контролирую болевые процессы в организме человека. Даже самая незначительная боль может стать для меня точкой, с которой я буду работать. Я могу вовсе забрать эту боль, но при этом последствия будут касаться меня в первую очередь, не пациента. Либо я могу эту боль усилить. Даже простой укол иголкой вызывает боль у любого создания, реагируя на нервные окончания. Эта боль может разрастись до такой степени от моего воздействия, что человек может попросту умереть от болевого шока, или впасть в кому, - Кристин говорила об этом совершенно спокойно, при этом потянувшись за очередной порцией кофе, но ее тут же осадили, предложив взамен сок, чем вызвали недовольное посапывание, но на корню подавили восстание. Крис все же с благодарностью приняла стакан сока, но на мгновение глаза закатила.

- Да, я помню, господин правильное питание и ЗОЖ, - иронично ответила женщина, удерживаясь от того, чтобы не показать мужчине кончик языка. Но так взрослые девочки себя не ведут, они вообще ведут себя иначе, особенно, когда чувствуют жар, разносящийся по всему телу, когда тебя едва ли не плавит на месте, прижимая к столу, обжигая горячим дыханием шею, касаясь кончиком носа завитков волос на шее. Кристин нервно сглотнула, проводя кончиком указательного пальца по строчкам, которые внезапно стали расплываться перед глазами.
Терпеть такие танталовы муки было просто невероятно сложно, будто все тело опалено огнем, и каждая клеточка - это открытая рана. Присутствие Томаса рядом с Палмер, его невероятная нежность, с которой мужчина произносил слова, совсем не вязалась с его суровой внешностью, хриплым голосом, и сильными руками.
- Я не могу выбрать, - честно призналась Кристин, понимая, что врать в данном случае, строить из себя неженку и скромницу, было бы совершенно лишним. Ведь она стояла на его кухне в одной футболке и трусиках, прижималась всем телом к горячей груди, стараясь тем не менее держаться чуть поодаль от мягкой ткани его спортивных штанов, под которыми совсем не наблюдалось наличие нижнего белье. Он в прямом смысле сводил ее с ума, вызывая совершенно неописуемые эмоции. Она плавно развернулась, все еще находясь в плену его рук, и уперлась ладонями в грудь, ведя ими вниз, ощущая под кончиками пальцев рельеф мышц.
- Слишком сложное решение для моего ослабленного организма, - она буквально выдохнула эти слова ему в губы, приподнимаясь на цыпочки, обвивая легко руками за шею. Файерхарт без лишних слов подсадил женщину за ягодицы на стол, тут же убирая руки, расположив их по обе стороны от обнаженных бедер.
Палмер потянулась вперед, не размыкая объятий, втягивая ноздрями пряный аромат смуглой кожи. Кристин провела кончиком носа по шее Томаса, отмечая, как едва заметно дернулись его ладони, будто желая ощутить жар, который исходил от бледной кожи ее ног, но сдержался.
- Сделай выбор за меня, прошу, - она шептала это совершенно бесстыдно. Да, что это с ней такое, в самом деле. Ведет себя, как последняя портовая девка, готовая раздвинуть ноги в любой момент. Хотя постойте, она же уже, сидит здесь на столе, да, почти лежит, касаясь ногами его ног, и ощущая, как в любой момент готова сорваться на самое низкое: "Пожалуйста...", из всех, которые когда-либо могли существовать. И в тот момент, когда, казалось бы, небеса сошлись ровно на том, чтобы Кристин Палмер, приличная девочка из хорошей семьи, совершила свое самое вкусное грехопадение, Томас Файерхарт убрал свои руки, и с самым деловитым видом уткнулся в меню, внимательно читая строчки, что скорее всего были изучены им наизусть. Палмер же буквально взвыла, до боли прикусывая нижнюю губу, спрыгивая со стола, и едва контролируя тембр своего голоса, произнесла:
- Я, пожалуй, в душ схожу.
Она старательно пряталась от взгляда Пумы, молясь, чтобы он не заметил предательского румянца, который залил ее щеки, выдавая крайнюю степень смущения и возбуждения одновременно. С высоко вздымающейся грудью, напрочь забыв даже захватить полотенце, Кристин скрылась в душе, позорно покидая поле боя, что был проигран именно ею.

Поток теплой воды мгновенно привел Палмер в чувство, женщина провела ладонями по лицу, стараясь восстановить дыхание. Файерхарт, судя по всему, обладал какими-то неведомыми для нее способностями, потому что как еще можно было объяснить это ее невыносимое влечение по отношению к нему, это зудящее желание, сосредоточившееся внизу живота и в кончиках пальцев. Кристин выбралась из огромной душевой кабины, отметив про себя тот факт, что вся квартира, несмотря на беспорядок была очень стильно сделана. И этот душ, с небольшой скамейкой, отделанный черно-белой мозаикой, был совершенно потрясающим, функция «водопада» позволяла расслабиться и выдохнуть. Переодевшись в просторную футболку, короткие шорты, Кристин не думала о том, что может замерзнуть. В лофте Томаса пол был с подогревом, а сами комнаты прекрасно прогревались, так что никаких проблем с этим точно не должно было возникнуть. Листая ленту инстаграмма, Палмер вышла из душа, тут же направляясь в гостиную, откуда доносился шум работающего телевизора. В этот же момент зазвонил ее телефон – это был ни кто иной, как Макс, но Крис предпочла не заметить звонка, кидая телефон на диван, и устраиваясь рядом с Томасом, который сидел на подушках перед диваном, настраивая приставку.
- У тебя есть приставка? Ооо! – Восторгу и радости взрослой, опытной женщины не было предела. Кристин с воодушевлением смотрела на джойстики в руках Томаса, который вроде бы недоверчиво косился на Палмер, а потом со смехом передал ей один из джойстиков. – Как же давно я не играла, боже мой, кто бы только знал. В детстве, пока родители не видели, мы с моим кузеном могли часами торчать перед телевизором и играть в совершенно разные игры. Марк предпочитал аркады, я же любила боевки. Ну, что, красавчик, может хотя бы в этом я смогу надрать тебе задницу, - Кристин уселась поудобнее, скрещивая ноги, и крепко вцепившись в пульт. Пума включил какую-то игру с персонажами из популярных комиксов, чем вызвал еще больший восторг, когда Кристин стала тыкать пальцем и говорить, что знает вот этого и этого.
- Нет, ну, я была хорошей девочкой, но у каждой хорошей девочки есть свои грязные игры. У меня это любовь к табаку, комиксам и моей работе, я помешана на ней, - Кристин сама не замечала, как болтала без умолку, совершенно искренне смеясь. Ее жемчужно-белые зубы то и дело сверкали в широкой улыбке, а на щеках сиял яркий румянец. Она и забыла, как оказывается, может быть весело почти ничего не делать, как оказывается бывает легко рядом с мужчиной, который больше тебя, сильнее тебя, рядом с которым нет никакой необходимости доказывать, что ты круче, чем они все думают. Просто этого не хочется, просто тебе легко и бесконечно просто, и даже утреннее происшествие казалось обычным сном, если бы не эти короткие прикосновения к ее ногам его горячими руками. Или же, когда перебирался через нее, чтобы открыть дверь курьеру, и принести еду прямо в гостиную. Они сидели за низким столиком, прямо на полу, на пушистых и удобных подушках, смеясь и разговаривая обо всем и ни о чем. Томас убирал с ее губ крошки, соус, который оставался там специально, будто бы Кристин вовсе его не замечала.
- Расскажи о себе, хотя бы немного. Я ведь совсем ничего не знаю о тебе. Кроме того, что у тебя, видимо, есть сестра, ты обеспеченный мужчина, ты мутант, и… ты очень наглый, - Палмер рассмеялась, стягивая с вилки кусочек тушеного мяса с приправами. Женщина отбросила за спину чуть влажные волосы, и внимательно посмотрела на Файерхарта, который сидел рядом с ней – и как он тут оказался так быстро, если буквально только что был напротив. Но его присутствие рядом вовсе не смущало женщину, оно скорее расслабляло, дарило покой и помогало взять себя в руки, наконец-то просто отдыхая. Кристин доела свою порцию, откинулась спиной на диван, и одновременно с этим положила свои ноги на ноги Томаса, чуть меняя положение, и готовясь внимательно слушать мужчину.
- Где ты учился? Кем ты работаешь? Ооо! Нет, откуда ты родом?