Внутри у Пьетро была настоящая буря. Он чувствовал ребрами горячее пламя, которое рвалось изнутри. Такое, что могло сметать все на своем пути - его переполняла ярость. Такая первобытная, всепоглощающая, бесконечно огромная. Он вспыхивал от любого слова, которое слышал вокруг себя, от любого жеста, злился на себя, Ванду, на всех Мстителей, что косо смотрели на него. Сегодня первый день, когда его допустили разгуливать по Башне Мстителей и общаться с людьми. Вот только с ним никто не заговаривал, кроме сестры, которая заботливой пчелкой жужжала рядом. Это тоже раздражало. Существование этого мира уже бесило Пьетро.
Чувство гнева не проходило, как бы он не старался переключить свои мысли на что-то иное, отвлечься на разговоры, на телевизор, на сводку новостей в своем планшете. Но каждый раз гул в ушах, похожий на пчелиный рой, нарастал и выводил из себя.
Пьетро постоянно был взбешен.
Он смотрел на свою сестру после того, что случилось вчера, и пытался понять почему это произошло. Он винил ее во всем: в том, что умер, в том, что не она его спасла, в том, что она его и не искала даже. Но при всем при этом не хотел винить единственного дорогого человека, который у него был. Хотел смотреть ей в глаза без ярости, но не мог. А потому не смотрел, всячески избегая этого. Пьетро еще не знал, что в следующий раз сможет посмотреть сестре в глаза только через много месяцев.
Бартона он еще не видел, но помнил о нем. Ведь именно за его жизнь он отдал свою. За его, за жизнь незнакомого мальчишки, за тех, кто не приложил никаких усилий, чтобы спасти его самого. Злость кипела и горячила вены.
Пьетро глубоко вздохнул и вынырнул из своих дум. Он сидел, сгорбившись над тарелкой с апельсинами и продолжал задумчиво и монотонно руками очищать кожуру. Сок брызнул в стороны и попал ему в правый глаз и на кофту. Пьетро тихо рыкнул сквозь зубы, а затем отложил несколько разломанных половинок в сторону. Глубоко вздохнул. До прихода доктора Бреннен, который сегодня обещал принести ему кофе, оставалось несколько часов. А до этого момента спидстер просто не знал чем себя занять и как избавляться о того, что со вчерашнего разговора с сестрой стало проблемой.
Он слышал шуршание в своей голове, словно белый шум в расстроенном радио. Слышал обрывки фраз, чувствовал что-то жгучее внутри себя, от чего волосы на руках становились дыбом. Не в силах выдержать это напряжение, он откинул остатки апельсина, замученного его руками, и встал из-за стола. На вопрос сестры ответил лишь, что хочет принять душ перед вечерним сеансом у врача. И что он чертовски устал.
Вода была совершенно холодной, но Пьетро этого не чувствовал. Она казалась ему может быть и не горячей, но во всяком случае теплой. Это было странно, ведь вентиль холодного напора был выкручен до отказа. Но от кожи Ртути вдруг заклубился дым, как когда холодные потоки воды льются на разогретый капот машины, под которым без устали работает двигатель. Вот и внутри него какой-то двигатель не переставал вырабатывать выжигающий жар.
Трясло от нахлынувших чувств.
- Это уже никогда не прекратится, - повторил он, услышанные вчера слова в своей голове.
Пьетро резко ударил кулаком в кафель душа. Затем еще раз, еще, еще, еще. Гулкий рой в голове притих. Вода снова стала холодной и колкой, а яростное наваждение временно отступило. Спидстер облегченно выдохнул и вышел из-под душа, немного продрогнув. Кожа покрылась мурашками от холода. Он оделся и растрепал пятерней мокрые волосы, а затем вышел из своей комнаты и направился в гостиную, где собирался на этот раз спокойно доесть свой апельсин, если Ванда не разделалась с ним раньше. А после отправиться к доктору Бреннен.
- Эм... Старк, - пробубнил Пьетро, когда вместо апельсина и Ванды в гостиной застал Железного Человека. Вот уж кого он точно не собирался видеть, так это его. И тем более с этими приступами ярости, с этими кошмарами и с этой мальчишеской обидой на всех и вся, кто бросил его умирать. Можно ли считать, что прошлая их встреча, когда он от души бил Тони кулаками по лицу, считается за справедливое отмщение за свою смерть?
Пьетро скрестил руки на груди и всячески попытался зажаться и стать незаметным, чтобы не испытать вновь того приступа гнева, который был у него вчера с Вандой.
- Кхм... Привет, - он уставился себе в носки кроссовок.

Отредактировано Pietro Maximoff (20-04-2017 08:31)

Все это Пьетро уже прошел. Кошачье фырканье Наташи, задумчивые объяснения Стрэнджа, в которых сам Пьетро не нуждался, потому что не понимал ни единого слова про магию. Такое неубедительное хлопанье по плечу от Роджерса и его "Ты ни в чем не виноват, сынок". Такие важные объятия Ванды, которые, увы, только заставили его убедиться в собственных необратимых изменениях. С того света он вернулся не весь. Или вернулся не он.
Ядовитые уколы Старка были последним, что он хотел услышать. В принципе былые обиды на Старка еще теплились в нем, привычная ранее ненависть, но приглушенная после их попадания в команду, зашевелилась старой змеей.
Привычно Пьетро закатил глаза, вздохнул, покачал головой и скрестил руки на груди. Понеслось. После этого разговора со Старком, который наверняка пришел вытягивать из мальчишки извинения за тот мордобой в Техасе, останется только пройти сопливые покаяния Бартона, которому, как виделось Пьетро, должно быть очень жаль за его смерть. И тогда его список неоконченных дел порядочного приведения будет завершен. И снова можно в черный омут.
Вопросы Старка заставили Пьетро закатит глаза еще раз и даже что-то пробубнить передразнивающее себе под нос, но вслух ничего не говорить, только возить сухим языком по зубам и думать. Внутри поднималось неприятное чувство, успокоенное ранее холодным душем. За два дня чувство стало до болезненного привычным. Иногда даже более родным, словно бы он всю жизнь с ним прожил. Сейчас негодование было уместным, но Ртуть старался перевести это в сарказм на манеру Старка. А потом он сделал несколько шагов вперед, подтянул стул к себе спинкой к Тони и уселся сверху, положив обе руки на спинку и подперев подбородок.
- Спасибо, что спросил. Со мной полный порядок, - ехидно щурится Пьетро. - Этот свет будет поприятнее того, - он подыскивает слова. - Ну, знаешь... Котлы, вилы.
Пьетро проводит рукой по своему лицу и тихо смеется куда-то вниз, пряча ухмылку. Ну а что еще остается? Старк вытаскивает его на разбор полетов по последней их встрече. И делает это зря - Пьетро уже набросился с рычанием на свою сестру, много ли надо, чтобы рявкнуть на Старка? Поэтому все, что оставалось мальчишке, чтобы не начать злиться на Мстителя, это отшучиваться и закатывать глаза. Однако нога предательски ходила ходуном вверх-вниз, пружиня на носке. Нервный тик, который выдавал его напряжение с потрохами.
- Что ты хочешь услышать о моем воскрешении? - удивленно Пьетро поднял бровь. - Ничего занимательного. Закрыл глаза - открыл глаза. Считай, поспал чуть дольше, чем следовало, - пожал плечами Максимофф и сглотнул. В секундной тишине его дергающаяся нога издавала монотонный звук - тык-тык-тык-тык. - Давай-ка лучше обсудим мою смерть, как тебе? Ну, помнишь, тот самый момент, когда вы бросили меня в Заковии? Помнишь, как меня изрешетило пулями? Ну, когда я лежал в луже собственной крови, а вы двинулись домой... Вспоминай, Старк, вспоминай, - последние слова Пьетро произнес уже не так дружелюбно. Внутри все закипало. Он еще не всем здесь предъявил за свою смерть. Еще остались те, кто бросил его, но не расплатился. Каждый должен был знать. - И может тогда ответ на вопрос кого мы будем бить дальше придет сам собой.
Он резко встал и отодвинул стул ногой в сторону. Внутри поднялись волны злобы. Они же невидимыми пальцами потянулись к Старку, заражая и его, и пропитывая всю комнату. Зажги спичку - все взорвется.
- Быстро же у тебя, Старк, зажили синяки, - к слову, синяки Пьетро от железных перчаток еще яркими пятнами цвели под ребрами. - И память. Давай еще поговорим о моей смерти и моем воскрешении. Если тебе хоть на этот раз есть что сказать.
Он не нападет. Не ударит сейчас, хотя руки уже сжимались в кулаки. Ведь часть Пьетро еще понимала, что тогда он вылетит из Мстителей с треском и будет вовсе отправлен в тюрьму. Допустить этого было нельзя. А вот спросить со Старка за свою смерть было его давним желанием. И не только его. Всех Мстителей.

Удар был заслуженным, Пьетро сразу это понял, когда кулак опустился на скулу. Сразу заныли, кажется, все кости разом. Пульсирующая боль волной прошлась по телу и Пьетро рухнул вправо, налетев на стоящее там кресло. Оно покачнулось, но выдержало навалившегося сверху спидстера, который невидящими глазами смотрел в противоположную сторону, пытаясь придти в себя.
Получал он, надо признаться, не часто. Мало кто успевал нанести удар до того, как Пьетро окажется в противоположном конце комнаты. А сейчас он знал, что позволил этот. Ведь мог уклониться, мог сбежать, мог насмешливо и играючи обойти Старка, да еще и отпустить колкость про зрение. Но не в этот раз. Эта было то самое противостояние, которое началось в Техасе, а потому сейчас Старку без костюма и Пьетро без способностей нужно было выяснить это по-мужски.
Из шока вытащил голос Старка.
- Вина?! - ярость закипела и Ртуть наплевал на боль в скуле и рассеченной губе и оттолкнулся от кресла, чтобы вновь встать на ноги. - То есть вы не испытывали вины за мою смерть, а я должен испытывать вину за то, что вернулся?! - кулаки сжались вновь, теперь он мог себе это позволить. Теперь все это не акт мести Мстителям, а самозащита, ответ на насилие... И бог знает что еще из законодательства. Одним словом: ему было можно.
Поэтому Пьетро двинулся вперед - даже не применяя свою силу - и ударил Старка под ребра.
- О, мне очень жаль! - рявкнул он и отступил назад, слегка запыхавшись. Гнев кипел в нем и выжигал все остальные чувства, а адреналин исправно делал свое дело - боли в костяшках и в скуле спидстер не чувствовал.
Зато - о боже! - как же сильно будет ругаться Ванда, когда ей придется врачевать его раны и ссадины, прикладывать уверенную руку к оставленным черным синякам, пока Пьетро, как пятилетний мальчишка, будет скулить и ворчать. А уж если бы она сейчас оказалась здесь, то разлететься Тони и Пьетро по разным углам. Ведь сестра никогда не понимала обычного мужского желания почесать кулаки о лицо друг друга, выпустить пар. Она бы останавливала его, заботясь только о здоровье брата, а может быть закатывала глаза и ворчала, что он всегда останется вздорным мальчишкой... Хуже, если бы гнев, который окутывал двух мстителей, добрался бы до нее. Пьетро передернуло от вида яростной ведьмы в своем воображении.
На долю секунды отвлекшийся от происходящего на "Что бы сказала Ванда?" и услышав ее тихое "Какой же ты болван, Пьетро" в своей голове, спидстер вновь нырнул в потоки гнева и ярости, заполнившие комнату. Уже не было место мыслям, только первобытной ненависти.
- Какие знания тебя интересуют, Старк?! - мальчишка вдруг пнул журнальный столик рядом с ними и тот перевернулся. Яблоки из стеклянной вазы покатились по полу. - Те самые невероятно важные знания, как несколько пуль продырявили мое тело?! Как я смотрел на гребанного Бартона, пока умирал?! Рядом был только он! Только чертов Бартон!
Вы дали мне умереть не на руках Ванды, не рядом с ней, не вместе с ней в глубокой старости. Вы позволили мне умереть как крысе.
- Рассказать, как жизнь уходит из тела, как мозг начинает медленно стирать память и мысли, пока не остается черная пустота?! - он ведь сотни раз в своей голове прокручивал тот самый момент, искал эпитеты, чтобы описать это. И теперь говорил то, что давно бушевало в голове каждую бессонную ночь. - Что. Ты. Хочешь. От. Меня?! - заорал Пьетро так, что голос сорвался на животный рык и двинулся вперед, занося кулак.

Отредактировано Pietro Maximoff (12-05-2017 16:21)

Раз-раз-раз!
Пьетро пропустил целых три удара, потому что пелена застелила ему глаза и он вдруг оказался не так быстр, как прежде. Словно вязкий гнев лишал его всех способностей и заставлял поддаться первобытной человеческой ярости, в которой не было места суперспособностям, магии и инженерным примочкам. Там было место только для кулаков и противоестественного удовольствия от собственной крови на скуле.
Спидстер согнулся пополам и задышал напряженно и сбивчиво, закашлялся, держась за пресс. У него было не много хороших учителей в рукопашном бою, еще меньше хороших противников. Ведь он всегда на шаг впереди, на десять шагов быстрее, на сто процентов безрассуднее своих врагов. Пьетро поймал себя на мысли, что последний раз дрался вот так, будучи буквально обычным человеком, еще во дворе мальчишкой. Он махал руками во все стороны, задирал ноги, хмурил брови и старался выглядеть как можно более угрожающе. А потом Ванда, такая не по-детски серьезная и ответственная, заклеивала ему рассеченный лоб и мазала чем-то едким и неприятно пахнущим синяки. Потому что мама не должна была узнать, что он снова подрался.
А потом уже никто не мог его достать. Пьетро испытывал сам себя, влезал в драки с теми, кто был намного сильнее его или превосходил количеством. Он искал пределы своей силы, скорости и реакции, дрался безрассудно и не думая о последствиях. Всегда сначала делал. И делал это минуя мозг.
Гнев поглотил и его, воздух вокруг накалился и искрил, будто бы Ванда из-за угла колдует. Поэтому Пьетро не помнил что хотел бы сказать Старку, не помнил и что хотел вернуться в Мстители и заслужить второй шанс здесь. Не помнил о том, как должен вести себя сейчас с этим человеком. Он просто злился.
- Ааа, так вот что тебе нужно... - протянул Пьетро и снова закашлялся. Он пошатнулся на ногах и выпрямился. Старк приготовился к ответному нападению, но спидстер пока был не в состоянии атаковать. Еще немного отдышаться... - Тебе просто нужен секрет воскрешения, верно? Хочешь научиться обманывать смерть и продавать это за деньги, а, Старк? Ты ведь все готов продать, если это... кхххх... будут покупать. А с твоей рожей на этикетке купят и дерьмо в банке, - Пьетро фыркнул, встряхнув растрепанными белыми волосами. - Что же, ты кое в чем прав...
Пьетро подхватил стоящий неподалеку табурет и зашвырнул его в сторону Тони, а пока тот пригибался, кинулся вперед и ударил кулаком вновь. Промазал, вскользь прошелся костяшками по железному реактору и зарычал от того, что кровь полилась по пальцам. Но затем ударил ногой по голени и локтем сверху по плечу, надеясь, что сможет заставить Старка потерять равновесие.
- Ты, черт возьми, прав! - закричал он и ярость зазвенела в его голосе. - Не все, что я говорю - правда. Потому что, Старк... Никто не возвращается с того света. Никому не под силу вернуть мертвого, не так ли? Одному парню это удалось, так мир до сих пор носится с его распятием. Может быть мне тоже воздвигнуть культ вокруг себя, а? - он хрипло засмеялся и обнажил зубы, по которым красной каймой разбегалась кровь из прикушенной после удара щеки. - Но вокруг хватает богов и без меня. А я всего-лишь мертвец, ты был прав. Или... - он схватил Старка за грудки и притянул к себе. - Или вместо меня вернулся кто-то другой?

А слова все лились, и было совершенно не ясно где их источник, откуда берутся эти зверские, эти животные выпады, колюще-режущие фразы. Пьетро вдруг чувствовал, что ему нет равных в его злобе и обиде, что право ненавидеть есть только у него. А разве кто-то в этом мире был хоть в половину так же зол, как Пьетро? Кого-то предавали так же, как предали его? Цинично, мерзко, кинули словно ненужного щенка, пнули из дома под холодный дождь и заставили брести в поисках своего конца.
Вот только щенок выбрался, выжил и вернулся к крыльцу некогда теплого дома лютым ощетинившимся волком. Шерсть его свалялась от долгого пути, шрамы покрывали шкуру, в во взгляде была чистая не затуманенная ненависть. Он оскалился и вошел в дом.
Пьетро ощутил, как яд от слов Тони разошелся по его мозгу, оставляя шипящие рытвины.
Ритуалы? Пьетро нырнул в пучины своей памяти, пытаясь найти яркие картинки случившегося с ним ужаса. Смерть - высокая костлявая в длинном плаще с капюшоном, как в лучших карикатурных мультиках - стоит за спиной Бартона. Она расплывается перед глазами Пьетро, он смотрит на лучника, ухмыляется, думая, что смерть это не про него и не с ним. Ужас застывает на лице мстителя, а Пьетро хмурится и пытается разглядеть черное пятно за ним. Не успевает. Закрывает глаза и уже не видит ничего.
Открывает глаза. Пятно становится четким. Дыхания у смерти нет вопреки мнению поэтов и драматургов. Вокруг нее есть холод и абсолютное ни-че-го. Она тянет за собой прочь из этого мира, заводит его в лабиринты черных скал, Пьетро не слышит ничего, но уверен, здесь стоит страшный гул из стонов отчаяние.
Но здесь тихо.
Здесь у него проходит целая вечность.
А потом что-то происходит, кто-то тянет его прочь и отсюда, когда Пьетро смирился со своей участью и уже не помнит ни себя, ни тех, кто остался в мире живых. Он выныривает из пустоты так, словно бы его вытащили за волосы из реки. Делает ужасный вдох и воздух обжигает ссохшиеся легкие. Боль приходит мгновенно. Вокруг него провода, вокруг него люди в халатах, жужжат приборы, тело саднит так, будто кожи нет. Он кричит оглушающе. Звуки кажутся ему смертельными, ведь так долго он жил в тишине, не слышал даже своих мыслей. А они уже роем ворвались в мозг. Все вокруг завертелось.
Он кричал, кричал, кричал... Чья-то рука легла на его ладонь. Боль пронзила словно иглами. Он смотрит на женщину, и в голове бьется одна единственная мысль: почему это не Ванда?

Пьетро слышит ее имя, произнесенное окровавленными губами Старка, и вдруг отшатывается назад. Запрещенный прием. Пьетро потерялся мгновенно, моргнул и приоткрыл рот, как будто что-то хотел сказать, но не смог. Слова застряли в горле. Очередные жестокие, зверские слова, которые должны были накинуться на Старка и растерзать его в клочья, втоптать еще сильнее в этот начищенный до блеска паркет.
- Не смей, - прошипел Пьетро.
Глаза его были широко раскрыты. Он вдруг сам в себе усомнился...
Кто я? Кто вернулся вместо меня? Кто этот человек, что кричит на Ванду и бьет всех без разбора? Разве... Разве это могу быть я?
Он вдруг увидел себя со стороны. Того Пьетро, который стер себе кулаки в кровь, который зубами неприятно царапал рану на внутренней стороне щеки, который был готов кинуться на Старка со всей своей нечеловеческой скоростью и просто свернуть ему шею. Тот, у которого внутри такая злоба, что можно разорвать мир пополам.
И это его теперь любит Ванда? Неужели она обнимает теперь вот это мерзкое чудовище, озлобленное на всех вокруг?
Пьетро стало вдруг так противно от себя, что он опустил глаза и засопел. И в этот самый момент последовал удар. Он не сопротивлялся, отступил и упал на пол, а затем ощутил как кулак опускается ему на правый бок. Пьетро только и успел, что свернуться на полу и громко выдохнуть, когда ощутил боль.
- Да... кх... - он зажмурился. - Переговоры не твой конек, Старк... кхххх... - Пьетро повернулся на спину и раскинул руки в стороны. Все вдруг заболело и засаднило, он хмурился и тяжело пыхтел. - Да давай уже, старик, добей меня. Черт возьми... Тебе не кажется, что в этом вся суть? Твои... кххх... Ракеты не смогли прикончить меня... Твой... хренов... Альтрон, которого ты создал... Не убил меня. Постоянно что-то мешает, - он закрыл одной ладонью лицо и закашлялся. - Может пора сделать это своими руками? Чтобы я сдох раз и навсегда, Старк. Чтобы я больше не воскрес.