[Monsters] | ⊗ ⊗ ⊗ | ||||||
информация | |||||||
Где: Авалон | Кто: Pietro Maximoff, Erik Lehnsherr, Wanda Maximoff | ||||||
и с т о р и я | |||||||
[04.03.2016] Monsters
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 12 из 12
Поделиться119-04-2017 18:02
Поделиться220-04-2017 13:08
Мир кардинально изменился с того момента, как Ванда пообещала быть на его стороне. Теперь они не только обрели свою семью в лице грехов и Морганы, но и стали одной командой. Настоящей, сильной командой. Они не боролись за выживание, они просто следовали своим целям, получали удовольствие от того, кем они могли быть. От свободы, от расправленных плеч, от того, что после всего они вместе.
И еще кое-что сильно изменилось... Пьетро больше не был половинчатым, его не мучили кошмары и никто не разговаривал внутри головы его собственным голосом. Он был полноценным Пьетро. Грех навсегда прирос к его сознанию и он был им. Мыслил Пьетро теперь поразительно трезво и легко, он чувствовал силу и знал, что никто не сможет ее отобрать. Он с легкостью мог заражать своей магией, мог разрушать сознания, мог веселиться и был отныне полностью уверен в каждом своем шаге и жесте. С ним рядом была Ванда, которая поддерживала и одобряла. Она же и помогла ему слиться полностью с грехом. С тех пор Пьетро уже не нравилось, когда его звали Ртутью. Ему по душе было новое прозвище - Гнев. Но это все детали...
Постепенно исчезающая магия заставляла Моргану нервничать и они все это чувствовали. А потому находили пути и лазейки для избежания этого. Одним таким путем стала космическая мощь Смерти, с которой Пьетро уже встречался. Он же и поведал Моргане, что та сейчас находится в мире живых. Было принято решение найти беглянку и использовать ее силу как батарейку, но... как найти Смерть?
Ванда и Пьетро отлично повеселились сегодня, устраивая массовый геноцид. Не то чтобы у них это было в крови и прежние они бы не убивали с радостью людей в большом количестве, но... Почему-то сейчас это не казалось ужасным. Люди убивают друг друга с завидной быстротой, ежедневно изобретают сотни способов уничтожения, зарабатывают на этом деньги и хорошие репутации. Мир прогнил насквозь, давно не было смысла пытаться спасать людей от инопланетных или магических опасностей, если потом они все равно поубивают друг друга на третьих, пятых, десятых мировых. Ради, конечно же, высшей цели. Люди любят тешить себя идиотскими оправданиями.
Пьетро же не пытался прикрыть свою ярость. Не пытался оправдаться или же выгородить себя. Его однажды убили, бросили, предали. Разве у него остались еще какие-то должки перед людьми и этим миром? Давно нет. В нем уже очень давно бурлит только ненависть ко всему живому, и единственная, кто способна потушить это адское пламя своим голосом - Ванда. Она его стопкран, который держит за руку не дает обезглавить целый мир со скоростью света.
В этот раз она упивалась свободой и злобой вместе с ним, зараженная настроем брата. Они практически не убивали лично, лишь туманили разумы и вытаскивали на поверхность все самое худшее в людях, пусть те люди и остановились в развитии где-то с палкой-веревкой.
- У тебя кровь засохла за ухом, - шепнул Пьетро Ванде еще в самолете, но сейчас, когда они шагнули в портал и оказались на Авалоне, вновь заметил красное сухое пятнышко.
Он потянулся и попытался счистить его ногтем. Почти получилось. Пьетро внезапно понял, что устал. Это как когда возвращаешься из долгого путешествия и только переступаешь порог своего дома - резко накатывает усталость. Вот и сейчас Пьетро заметно ссутулился, задышал ровно, вдыхая прохладный свежий воздух. Дома было спокойно и гнев не бередил душу.
- Рада вас видеть, - ухмыльнулась Кэролайн.
- Взаимно. Проводишь нас к Моргане? Есть что рассказать.
- Хм... Позже, - девушка на долю секунды замялась и спидстер прищурился. - Думаю, сначала вам будет полезно встретиться с одним человеком. Здесь ваш отец.
А она рубит с плеча, - подумал Пьетро, но произнести ничего не мог.
- Пойдемте, я провожу вас. Да, его я тоже предупредила о вашем прибытии. Это сократит вам время на охи, ахи и вздохи.
И девушка развернулась на пятках и зашагала в сторону небольшого домика на краю деревни. Близнецы задержались на пару шагов и переглянулись.
Отредактировано Pietro Maximoff (20-04-2017 13:11)
Поделиться320-04-2017 23:28
На дворе стояла глубокая ночь, когда Чарльз и Эрик доиграли очередную шахматную партию и допили последнюю на сегодня бутылку виски. Они собирались покинуть Авалон, чтобы отоспаться в особняке Ксавьера и с утра приступить к спасению мутантов. Всё обсудили, собрались телепортироваться, телепат сжал в руке амулет, как вдруг… Уронил голову набок и захрапел. Бесконечные ночи без сна взяли свое: Профессору нужен был отдых, перемещение могло подождать еще несколько часов.
Эрик осторожно поднял Чарльза, чувствуя некоторую слабость и нетвердость в собственном теле, и перенес друга на кровать. Приглушил свет в комнате, а сам ушел в ванную, чтобы принять душ и переодеться в чистое. День выдался сложным, а вечер принес с собой еще и откровенный разговор с телепатом. Леншерр чувствовал себя выжатым и эмоционально, и физически. И, как ни странно, после душа ему совершенно расхотелось спать, тем более, эту ночь ему пришлось бы провести в спальном мешке на полу.
Недолго думая, Эрик натянул белую футболку, серые спортивные штаны с такой же толстовкой и легкие кроссовки. Снаружи было тихо и свежо, просто идеально для небольшой пробежки по острову. Мастеру магнетизма нужно было привести в порядок мысли и проветрить голову от алкоголя, и стоило ему закрыть за собой дверь, как тишину нарушил шорох шагов, а за спиной раздался приглушенный женский голос:
- Сегодня прибудут гости.
- Кто? – Эрик обернулся, различив лунном свете фигуру Кэролайн. Они уже были знакомы. Во время визита в замок, в самом начале отшельнической жизни на Авалоне, Эрик многое узнал про местных жителей. И старался не связываться со всеми, кто практиковал магию. Он находился здесь с другой целью.
- Ванда и Пьетро, мистер Леншерр. Совсем скоро окажутся на острове. Пожалуйста, дождитесь их, прежде чем покидать Авалон.
- Но зачем?
- Вы сами этого хотели.
Возразить было нечего, но незапланированная встреча с детьми, с которыми ему не удавалось поговорить лично с самого перемещения из восьмидесятых, этой ночью была просто вишенкой на торте. Как назло, Эрик был еще нетрезв, и знакомиться в таком виде ему хотелось меньше всего. Тяжело выдохнув, он собрал силы в кулак и, не глядя на Кэролайн, отправился на пробежку, сознательно контролируя дыхание, а вместе с ним и нараставшее волнение.
Почему она предупредила его? Могли бы с Морганой устроить сюрприз... Они явно подстроили эту встречу и не хотели, чтобы Леншерр исчез с острова раньше положенного времени. Все это напоминало кукольный театр, где со скуки разыгрывались все возможные сценки из имеющихся персонажей. Мастер магнетизма чувствовал досаду и нарастающий гнев на колдунью, у которой вошло в привычку вмешиваться в его жизнь.
О времени визита его не предупредили, бегал он около часа, и по возвращении к дому разглядел почти у самого порога две фигуры. Ему не нужно было гадать, кто это, Эрик чувствовал их иначе, чем остальных людей и мутантов.
- Доброй ночи, Ванда и Пьетро. Проходите внутрь, только не шумите сильно. У Профессора выдалась тяжелая неделя. Может быть, виски? Или коньяк? – ну конечно, для победы в конкурсе самого безответственного отца ему оставалось только споить собственных детей. Правда, де-факто это были отпрыски того самого старика Магнето, которым он никогда уже не станет после всех игр Морганы с пространственно-временным континуумом.
Отредактировано Erik Lehnsherr (20-04-2017 23:36)
Поделиться425-04-2017 15:46
В иллюминаторе плыло то там, то тут прикрытое взбитыми сливками облаков небо. Выцветшего оттенка голубого, с виду тёплое, хотя на высоте всегда ледяной холод. Ванда бездумно смотрела на это самое небо, гоняя в голове всего лишь парочку мыслей, и одна из них была - "по небу нельзя понять, какое время года, какая страна под тобой, только простейшие истины: день или ночь, ясно или облачно там, внизу; но больше и не надо, оно завораживает и так". И эту мысль ей думать нравилось куда больше, чем вторую.
Когда Ванда не смотрела в стекло иллюминатора, она смотрела на свои руки. Или на брата. Ни на руках, ни на Пьетро то, что они сделали буквально пару часов назад, не оставило следов. Ни это, ни то, что они делали до. Вообще ничего не оставляло отпечатков, каких-то зазубрин и несмываемых пятен. Раньше твердили обратное, говорили о морали, о саднящей совести, о том, что правильно и нет. Ей казалось многое спорным, и вот - правда открылась. Внутренне Ведьма не ощущала никакой неправильности, убивая по приказу или с попустительсва Морганы. Ей было всё равно. Она уничтожала сама, заражалась гневом брата или сознательно цепляла чужие эмоции... Неважно, это всё было неважно. Нет, пожалуй, быть опьянённой гневом нравилось ей меньше, потому что всё ещё пугало, что она может потерять контроль настолько, что это как-то коснётся Пьетро. Хоть он и говорил обратное, и то же утверждала Моргана, ничто, наверное, уже не могло вытравить опасливость Ванды по отношению к самой себе.
Светлые немного подрагивающие пальцы, такие же как всегда. Ведьма распрямила их, поднесла чуть ближе к лицу. Отмытые до скрипа ногти, не покрытые лаком. Надо накрасить, забыла. Кольца, тоже сверкающие и чистые. даже алые отсветы не вьются вокруг, такая тишина внутри. Покой. Она бы назвала это пустотой, если бы не ровное тепло, заполняющее её от макушки до пальцев ног.
И это тепло плеснулось новой волной, когда голос Пьетро вывел её из задумчивости.
- М? - Ванда удивлённо взглянула и потянулась стереть.
Видимо, не получилось, потому что на Авалоне брат сделал это за неё. Нет, это не те следы, это всё ерунда. Нет никакого "неправильно". Там, где они вдвоём, неправильно быть не может.
Если бы их не встречала Кэролайн, Ванда бы обязательно перехватила ладонь Пьетро и поднесла к губам - так сильно уколола щемящая острая нежность. Но при дочери Морганы делать этого не хотелось. Это личное, настолько глубокое и тонкое, чистое, что вот так... и кому... Ведьма не могла бы объяснить внятно своего предубеждения, возможно, тут примешивалась ревность, но как факт - дочку верховной ведьмы Авалона Максимофф не жаловала. Ну то есть фиг с ней, пусть живёт и делает что хочет, но подальше от близнецов. Пришлось ограничиться только кивком. На то, чтобы не хмуриться, нужны были усилия, так что нет, скрывать своё отношение Ванда редко когда трудилась.
- Что?.. - девушка остановилась, споткнувшись - Наш отец умер, - отчеканила Ванда, и в голосе читалось "... и шутки у тебя хреновые". Когда Кэролайн их чуть обогнала, Ведьма повернулась к брату и встретила синхронный поворот головы и такой же недоумевающий взгляд. - Какой ещё отец?! Пьетро, ты понимаешь, о чём она?
В голове у неё творилась какая-то неразбериха. Их отец жив?.. Но как?! Моргана настолько сильна, что смерть десятилетней давности?.. Быть того не может. Надо было идти, но Ванда чувствовала себя слишком растерянной и даже, наверное, немного злой. Она взяла Пьетро за руку, и так они дошли до домика на краю поселения. Там - сюрприз! - никого не было. По крайней мере, их никто не ждал, и близнецы остались у порога.
- Если это был розыгрыш, то просто гениальный, - фыркнула Ванда. - И лучше ей мне не улыбаться в ближайшее время...
Незнакомый голос раздался из темноты совсем близко, и девушка автоматически сделала полшага назад, оказываясь чуть за плечом брата, и второй рукой тоже взялась за его ладонь. Смотреть на незнакомого мужика, который знал их по именам, из такой позиции ей было спокойнее. А спокойная Ванда - не такая опасная Ванда. Молчащая Ванда это вообще явление довольно нормальное, и она предпочла промолчать. Для начала.
Оу, а что, напитки полегче не в ходу? Вообще-то ночь, и мы с самолёта... Или он не знал? Или ему всё равно. Или он алкоголик. Да какая, в общем-то, разница.
Ей нечего было сказать этому человеку, нечего у него спрашивать, кроме "что за фигня сейчас происходит?". Но честь задать этот вопрос она, пожалуй, оставит Пьетро, он у них более общителен. Ведьма чуть улыбнулась, прищуриваясь и рассматривая обстановку дома.
- А что здесь делает Профессор? - вдруг спросила она, подразумевая "в этом доме".
Чарльза тут уже все знали, конечно же. И Ванда уважала его упорство и цель, хотя категорически не понимала его.
Поделиться527-04-2017 12:54
Нет, он тоже не понимал о чем речь. Если это был розыгрыш, то весьма тонкий и забавный. Кто-то решил проверить нервы близнецов, которые совершенно недавно обрели умиротворение, покой и полную гармонию с самими собой. И вот теперь кто-то пытается пробить скорлупу их уютного кокона, в котором они укрылись от всех внешних раздражителей, навсегда запретив кому-либо мешать их планам, разлучать их и выводить из себя.
Пьетро задумчиво щурился всю дорогу до дома, что-то быстро, так, что ни один телепат бы не смог уловить, обдумывая в своей голове. Его разум не так давно слился полностью с разумом греха и теперь он был и Гневом, и Пьетро одновременно. Два сознания смешались, в привычные манеры и характер вмешались чужие, но Пьетро оставался собой. Разве что со стороны казалось, что он обрел больше силы, повзрослел, в глазах его читался опыт, не доступный мальчишке его возраста. Это опыт греха, которым он благодушно поделился. Знания, черты характера... Он стал куда жестче, но оставался тем задорным мальчишкой, к которому привыкла Ванда.
В сущности, с момента получения греха Пьетро только и мечтал, что иметь его мощь, но остаться прежним для Ванды. Лишь бы она одна оставалась на его стороне и смотрела на него прежним теплым взглядом. Для остальных он мог сколько угодно быть монстром.
Проверку на панику он проходил стоически. Молча дошел до дома за Кэролайн, обязательно сжав пальцы Ванды - "Не бойся, я рядом". Даже если это шутка, проверка от Морганы, чья-то глупая ошибка.
- Дальше сами, - небрежно бросила через плечо Кэролайн, даже не дождавшись, когда мужчина достигнет близнецов. И в тот момент, когда это произошло, Пьетро и Ванда встречали его одни.
Привычным жестом - ведь они давно привыкшая понимать друг друга без слов команда - Ванда сделала шаг за плечо брата, а он сделал шаг вперед, прикрывая ее.
Пьетро хмурился так сильно, что брови его, кажется, пытались достать до кончика носа. Злая шутка могла в любой момент превратиться в агрессию, в нападение, во что угодно. Гнев теперь мог с легкостью удерживать грех внутри и не заражать людей вокруг себя без надобности. Это было бы весьма не кстати рядом с незнакомцами. К тому же... Он мутант? Чудо генной инженерии? Гость с другой планеты или другого измерения? Бог подобно Тору? Превращается ли он в зеленую Годзиллу, способную сокрушать города?
Когда они попали в дом, Пьетро исчез из поля зрения. Он обежал весь дом, ища скрытые угрозы, засады, взрывные устройства или что-то еще, что могло навредить сестре и ему. Ничего. Он замер в дверях одной из комнат, прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.
- Как младенец, - покачал головой ехидный Пьетро, глядя на спящего Профессора. А затем прикрыл дверь и шмыгнул обратно к сестре и незнакомцу. - Спит сном пьяниц, - улыбнулся Максимофф, услышав вопрос сестры. Он коротко кивнул ей, показывая, что в доме все чисто и кроме спящего счастливым сном Профессора он никого и ничего подозрительного не нашел.
Пьетро быстрыми шагами оказался на стуле возле стола и откинулся, покачиваясь на двух задних ножках и постукивая пальцами и столешнице. Второй стул он успел отодвинуть для сестры.
- Наш отец умер. Ты не он, как я вижу. Впрочем, год назад я и сам умирал... Вопросы жизни, смерти и вообще сейчас туманны, - развел руками Пьетро и удивился сам, что прошел почти год с того дня в Заковии. Столько всего изменилось.- Какой только чертовщины не творится вокруг, верно? Но еще раз повторюсь: ты не тот человек, который нас растил. Поэтому было бы неплохо тебе самому начать рассказ, если все это правда, отец, - последнее слово он выделил особенно сильно. - Думаю, нам будет достаточно чая, - он посмотрел на сестру, будто уточняя правильный ли выбор он сделал. Та была не поклонницей алкоголя, Пьетро это знал. Пьетро, не Гнев... Тот бы, к слову, не отказался от выпивки, ведь алкоголь в крови только сильнее разжигает яростный огонь. - Ты знаешь наши имена - прекрасно! Нет смысла представляться. Возможно, ты знаешь о нас и больше? О том, что мы мутанты и как ими стали? О том, что успели пережить? - Пьетро пожал плечами и закатил глаза. - О грехах и Моргане нет смысла говорить? - он поднял на отца насмешливые стальные глаза, доставшиеся ему от Гнева.
Пьетро забавляла ситуация, он за последнее время так сильно был уверен в себе и своей силе, что переставал бояться или же чувствовать себя не комфортно где-то.
Поделиться628-04-2017 13:22
После длинного дня, полного утомительного физического труда и непростых многочасовых бесед с Ксавьером, да еще и после пробежки, к счастью для всех присутствующих, привычный запас агрессии Леншерра иссяк, и сейчас он вел себя на удивление спокойно. Настолько, что был готов выдержать и эту неприятную встречу.
- Да, я совсем забыл предложить чай.
Без лишних вопросов он подогрел воду и поставил на стол перед молодыми мутантами две чашки и заварочный чайник - пусть сами решают, какой крепости они хотят черный чай. Сам мужчина ограничился стаканом воды, выпил его залпом и только после этого вступил в диалог:
- Чарльз прибыл сюда за мной, нам пора возвращаться в реальный мир. Но пока есть возможность отдохнуть, лучше ему поспать. Он не пьяница, Пьетро. Между ним и смертью окружающих нет никаких границ. Их боль – его боль. Любому потребовалось бы обезболивающее… - немец по-прежнему оставался стоять, опираясь спиной о столешницу кухни-студии и наблюдая за близнецами. Признаться честно, сердце его упрямо игнорировало факт родства: даже к Профессору он испытывал больше эмоций, чем к двум мутантам, молниеносно спрятавшимся в броню из колючек и по одной выпуская их в адрес Леншерра.
«Они совсем еще дети.»
- Я не претендую на роль того, кто вас растил. Пусть он покоится с миром. Речь скорее о биологическом родстве. Принимать на веру или нет – ваше право. Я сам об этом узнал неделю назад, от Морганы. Если вы считаете, что она лжет – разбирайтесь с ней самостоятельно. Я вас убеждать ни в чем не собираюсь, тем более, учитывая, что эта ведьма перенесла меня сюда из восьмидесятых, а того парня, который знал вашу мать, больше никогда не будет, все становится еще запутаннее.
Эрик замолчал, снимая с себя толстовку и оставаясь в одной футболке. Ему становилось жарко, и жар шел изнутри. Усевшись на край кровати, он устало взглянул сначала на Ванду, затем на Пьетро и едва заметно улыбнулся:
- Кроме имен и того, что вас растили другие родители, мне больше ничего не известно. Видимо, Моргана что-то недоговаривала вам все это время. Насколько я понял, вы с ней сейчас довольно близки… По крайней мере, пока мы с ней беседовали, она гордо заявляла о том, что вы сейчас под ее опекой. Если вам вообще нужен совет, могу сказать лишь одно: думайте своей головой. В этом мире нет никого, кто безвозмездно помогал бы другим. Кроме, пожалуй, Профессора. Все остальные преследуют свой интерес. И развлечения ради, например, устраивают такие вот семейные встречи. Поверьте, я тоже испытываю всю палитру эмоций, кроме радости, от нашего «знакомства». Я точно так же мог бы отвергать саму идею того, что могу быть вообще чьим-то отцом. Но что от этого изменится? – мастер магнетизма замолчал, когда Ксавьер зашевелился и пробормотал что-то во сне, а затем снова вернулся к близнецам, снова взяв эмоции под контроль:
- Если я вам чем-то могу пригодиться, делитесь. Если у вас ничего, кроме отрицания и злости сейчас ко мне нет, нам лучше прекратить этот разговор. Я тоже не безгрешен. Ах да, я же не представился… - немец задумался, под каким именем хотя бы теоретически он может быть известен близнецам в этом времени, затем усмехнулся и продолжил:
- Эрик Леншерр. Или просто Магнето. Теперь вам известно почти столько же, сколько и мне. На этом мы расстаемся или за руки идем к ведьме выяснять, что к чему? Или продолжим обмениваться колкостями?
Отредактировано Erik Lehnsherr (28-04-2017 13:25)
Поделиться728-04-2017 15:12
На Авалоне Ванда привыкла не ожидать угрозы, ниоткуда, ни от кого. Даже в доме незнакомого мужчины, которого им почему-то пытались выдать за отца. Здесь властвует Моргана, знает всё, видит всё, повелевает всем. Здесь нет обычных людей, нет случайно попавших или нежелательных. А они с Пьетро Моргане очень нужны, вряд ли бы она стала подвергать близнецов опасности в буквально смысле у себя и у них дома. Поэтому Ведьма не волновалась, переступая порог, в таком вот смысле её ничего не беспокоило.
Брат не был столь спокоен, или же его инстинкт защитника, а может, Гнев внутри него требовал проверить лично. Как бы то ни было, едва попав в дом, он исчез, а спустя пару секунд появился снова. Вполне удовлетворённый увиденным, насколько Ванда могла судить. Она отметила его возвращение лёгкой улыбкой, скорее не движением губ, а изменением выражения глаз, смягчением до того строгого лица.
Я понимаю, что ты делаешь. Я ценю то, как ты заботишься обо мне, о нас.
Ванда села к столу, пальцы привычно затеребили складки длинной плотной шерстяной юбки, скользнувшей вниз по ногам. Кивнула брату на вопрос о чае, а получив на стол желаемое, поднялась и разлила им с Пьетро чай по чашкам. Это было по-домашнему привычно, да и вкусы друг друга они знали наизусть. Оглянулась невольно в поисках конфет или хотя бы сахара - не нашла. Что ж, придётся братцу пить чай как она, несладким. Чуть улыбнулась этой мысли и села обратно. Дома-то полно и конфет, и фантиков от них. Где только не валяются.
Мужчина, кажется, был рад встрече ничуть не больше, чем они с Пьетро. Правда, пожалуй, чуть меньше удивлён. Скорее, Ванда бы сказала, что он очень от чего-то устал, и это "что-то" не надеется с плеч снять. Такой же невидимый груз чудился ей на шее и плечах у Роджерса, когда он считал, что его никто не видит. Максимофф явно не была самой наблюдательной и участливой в команде Мстителей (когда ещё была там), но к Стиву у неё всегда было особое отношение... Чёрт его знает, почему. Может, потому что он тоже в своём роде прошёл через смерть и был навсегда потерян. Может, нет. Она не любила копаться в ощущениях, просто давала им существовать. Так вот, Стив смотрел и выдыхал иногда так же устало, как этот мужчина напротив, утверждавший, что перенесён из другого времени.
Вот бы Джанет порадовалась... или нет?
Ванда неуместно вдруг вспомнила Мстителей, и Стива, и Джанет, и как всё было ещё полгода назад, и грудь сдавило странным волнением. Не злостью, не лихим безумием, не радостью своей новой жизнью, а чем-то похожим на.. раскаяние? Нет. Грусть? Возможно. Скорее, она бы сказала, что скучает, если бы поняла это в себе. Но Ванда так привыкла, что в целом мире, кроме Пьетро для неё никого нет и никто не нужен, что не могла употребить то же слово по отношению к людям, которых знала буквально несколько месяцев. Вот по брату она скучала. А тут... просто не по себе.
Она вздохнула и "вернулась" вниманием в разговор. Он, кажется, стал накаляться. А конфликта почему-то сегодня больше не хотелось. Спокойный вечер - вот что им всем нужно, это же ясно. Однако, в соей насмешливости Пьетро мог и шагнуть за черту, после которой стычки не избежать.. Ну не дикари же они, в конце концов.
- То есть наша мама родила нас не от папы? Не от того, кто растил нас? - уточнила Ванда, одновременно протягивая руку в сторону и кладя ладонь в успокаивающем жесте на ногу Пьетро, чуть выше колена, как дотянулась. "Успокойся", хотела она сказать этим жестом, "почувствуй, как я спокойна. Нам нечего здесь отвоёвывать". Она умела становиться расслабленной до степени "эта девочка вообще нас слышит?". - Думаю, нам непросто будет поверить... - девушка покачала головой. Она была уверена, что родители любили друг друга. Но был ли этот образ правдой? - У Мстителей есть женщина, Джанет, - рассеянно проговорила Ведьма, пытаясь сопоставить услышанное с воспоминаниями, - она тоже попала из параллельного времени и знала нас какими-то другими... У вас как получилось?
Думайте своей головой. Руки Ванды дрогнули, взгляд стал острее. Он только что посоветовал им не служить Моргане?.. Или ей показалось?
- У нас нет злости, мистер Лэншерр, или Эрик, как вам удобнее? мне бы, наверное, Эрик... так вот, Эрик. Мы не злимся. На что здесь злиться? Отрицание... - Ведьма пожала плечами, - разве оно не естественно? Разве вы бы сразу поверили, если бы вам сказали, что ваши родители - не ваши? Что люди, которые учили вас ходить и говорить, лечили, любили, кормили и заботились - чужие вам? Мы не настолько не люди, чтобы не чувствовать, - улыбка вышла горьковатой, и Ванда переглянулась с Пьетро, как бы ища поддержки. - И если вы хотите, мы, конечно, уйдём. Никому не нравится быть марионетками в сфере глубоко личной, - она снова пожала плечами.
У них с Пьетро есть дом и они сами. У этого Эрика есть Профессор, Ксавье ведь явно дорог новоявленному папаше... Каждому есть, как провести остаток ночи куда более логично и приятно, чем общаться в таком тоне. Хотя бы выспаться.
Поделиться828-04-2017 18:23
Выслушивая усталую речь новоявленного отца, Пьетро было открыл рот и поднял вверх указательный палец, чтобы удостоверить старика в абсолютном его лояльном настрое, но прикусил язык и вдруг понял, что уважительно не пытается перебить старшего. Поэтому дослушал речь до конца, периодически закатывая глаза в привычной идиотской манере, которая всегда веселила Ванду, пытаясь что-то буркнуть себе под нос. Снова поднял вверх палец и открыл рот, но в диалог вступила сестра.
Ну и ладно.
Пьетро пожал плечами, качнулся вперед и с тихим шмяк! опустил стул на передние ножки, перестав качаться. Он взял в руки кружку с чаем и уныло смотрел в нее, пытаясь осознать бренность бытия на ее дне без сахара. Ощутив руку сестры на своей ноге, Пьетро прищурился и посмотрел на ее типичный взгляд "Успокойся, дорогой братик-баламут". Прикосновения сестры уже достаточно давно заставляли его замирать и вслушиваться в отклики своего разума и тела. Он давно знал, что те части характера и мировоззрения, что добавились ему от Гнева, изменили его отношение к сестре. Скорее даже усилили чувство любви к ней, добавив ко всему прочему присыхающий к небу язык и мелкую дрожь по позвонкам. О, если бы Ванда хоть в половину осознавала, что объединив Гнев и Пьетро не вернула былого брата, а заставила его эволюционировать, усилить и свою силу, и свои чувства, изменить его мир. Она считала, что он был прежним и видела в нем то, что хотела, что любила. Он уже смотрел на нее другими глазами. Иначе ее ощущал. Но ни в чем не был уверен.
Обдумав долю секунды все эти сложные душевные муки, спидстер пожал плечами и попробовал невкусный чай без сахара. В целом, не так уж и плохо. Но без шоколада все вокруг было так себе...
Слушая сестру, что примирительным тоном рассказывала мистеру Ланшерру об их родителях, Пьетро попытался вспомнить их, но практически ничего на ум не пришло. Во-первых, это было лет десять назад. Во-вторых, после тех событий наступили тяжелые для близнецов времена, что вытравили многие воспоминания, заменив их другими. У них не было фотографий родных, не было каких-то памятных погремушек, колечек или медвежат из детства. Поэтому та часть сознания, что должна была помнить о родителях, виновато разводила руками и подбрасывала картинки рухнувшего здания.
Здесь, на Авалоне, они действительно обрели дом. Они не были чьими-то марионетками, они не ходили на грани жизни и смерти. Они жили в доме, готовили по утрам друг другу чай, болтали ночами о ерунде; он любил спалить ужин, потому что явно не был рожден для кулинарии. Таскались по дому в пижамах, иногда ругались из-за занятого душа. А потом собирались и шли работать на Моргану. Рутинно, с удовольствием, в полной защищенности и совершенно уверенные в том, что делают. Их жизнь была спокойной.
- Мистер Ланшерр, - прокашлялся Пьетро и повозил во рту обожженным о чай языком. - Нет никакой злобы, уж поверьте, я в этом спец, - ехидно хмыкнул он. - Отрицания... Ну, кроме того, что описала сестра, пожалуй, и нет. Удивление - вот подходящее слово. Но и оно под сомнением, - он поднял глаза на мужчину и улыбнулся совершенно добродушной улыбкой. - Мы ведь живем в удивительном мире, не так ли? Я умирал, воскресал, я носил в себе грех, а теперь я и есть он... Так и не расскажешь все. У Ванды тоже найдется с горсть историй. И все они далеки от привычных мирских... Это я к чему? - он сделал глоток и поморщился. - Поверить в то, что вы - наш отец сложная, но выполнимая задача. Ведь вокруг происходят вещи и страннее. Я не злюсь, не сыплю колкостями... - он встретился взглядом с сестрой и закатил глаза. - Может быть чуть-чуть. Но это не из вредности, - он тихо засмеялся. - Моя семья полна, поймите, - он положил руку сверху на ладонь сестры. - Если у нас есть живой отец, желающий принять нас как семью - я буду счастлив. Если, конечно, Ванда тоже. Если же вам плевать на нас и вы не желаете заводить... кхм... двух взрослых детей-мутантов, то от нас не убудет. Я готов пожелать вам удачи на вашем пути и уйти своим, - он сделал еще парочку глотков. - И, может быть, прежде, чем мы решим вопрос родства... У вас есть сахар? Печенье? Конфеты? - не такой уж и взрослый ребенок-мутант. Просто ребенок.
Поделиться903-05-2017 23:53
Оборона пала быстрее, чем он ожидал. Ни тебе ссор, ни применения силы. Семейный скандал потух, не успев зародиться, и Леншерр был искренне рад этому. Совершенно не хотелось трепать друг другу нервы при первой же встрече – насчет последующих он не был так уверен, поскольку некоторые черты характера близнецов уже успел подметить.
- Сахар… печенье… конфеты… - растерянно повторил он, подняв удивленный взгляд на Пьетро. Этот парень говорил серьезно? Нет, Эрик не против, конечно, но сам он совсем забыл, что значит «сладкое» на вкус. В каждом домике в этой деревне был запас еды с первого же дня, в том числе и различные вкусности, но они лежали нетронутыми уже неделю. Похоже, пришел их час.
- Вот.
Не поднимаясь с места, Леншерр махнул рукой и из шкафа стройным рядком выплыли три жестяные баночки со всем вышеперечисленным. Они плавно приземлились на стол перед одаренными, и через миг их примеру последовали две чайные ложки. Наблюдая за близнецами, Магнето беззвучно усмехнулся и покачал головой. Сначала нянчился с чужими детьми, теперь появились свои. Так и отказаться от идеи превосходства homo superior недалеко. Что ж, он дал Чарльзу слово помочь со спасением мутантов, но не обещал, что оставит тюрьмы и их персонал целыми и невредимыми. Совсем скоро должно было начаться возвращение мастера магнетизма, а пока немец просто копил силы.
- Просто Эрик. Я понимаю ваши чувства. Для вас родителями навсегда останутся те, кто вас вырастил, и это совершенно справедливо. Мне жаль, что пришлось так сумбурно и внезапно рушить устоявшуюся картину детства, но вы мужественно вынесли эту новость. По крайней мере, спокойнее, чем я… - Леншерр хмыкнул, вспоминая беседу с Морганой недельной давности. Ссылка на Авалон принесла ему куда больше, чем он ожидал.
- Принять как семью… Пьетро, боюсь, на роль отца я гожусь в последнюю очередь. Ну или вы можете поддержать меня в моих планах по возрождению величия мутантской расы. Я придерживаюсь убеждения, что homo superior должны вытеснить homo sapiens, и этот шаг – неизбежная веха эволюции. Точно так же, как случилось с неандертальцами и кроманьонцами, и всеми другими промежуточными видами до нашего времени. Под своими идеями я не скрываю уничтожения всех людей на планете – это было бы слишком трудозатратно и глупо. Родители многих мутантов могут быть обычными людьми, и довольно часто бывает так, что у одаренных рождаются дети без способностей… мы по-прежнему крайне тесно переплетены, и пока прожить друг без друга не получится. Но я категорически против гонения на наших братьев лишь потому, что они отличаются от привычного понятия «нормальных людей». Я против того, чтобы дар, которым мы владеем, считался «уродством». Я не согласен с тем, что мутанты должны скрываться в толпе и привлекать к себе как можно меньше внимания повсюду: в школе, университете, на работе, на улице. И уж тем более я совершенно нетерпим по отношению к опытам над одаренными и их использования в качестве оружия. Моя задача – дать мутантам свободу и избавить их от страха за собственную жизнь. Я хочу, чтобы нас перестали запирать в психиатрических клиниках, тюрьмах и иных учреждениях лишь потому, что мы проявили свои способности. Я сражаюсь за права наших братьев. А сейчас вот выполняю просьбу друга и приглядываю за его студентами… - Леншерр кивнул в сторону Профессора. Казалось, тот спал как убитый.
- Если когда-либо вы решите поддержать меня в этой борьбе, я буду искренне рад. Пока что я ничего не прошу и не требую, не имею на это права. Я оставлю свои координаты на случай, если понадоблюсь. Смело звоните или заглядывайте. К сожалению, это все, что я могу сделать для вас в новой для меня роли. Хотя, впрочем, и здесь я не буду первым… - Эрик снова вернулся мысленно к Моргане и пожал плечами. Ее вездесущность начинала раздражать.
- Пьетро, ты говорил что-то про смерть и воскрешение. И про грех. Что ты имел в виду?
Поделиться1009-05-2017 14:17
Родители.
Ванда их помнила, конечно же. Заставляла себя вспоминать, раз за разом воскрешать в памяти черты лиц, ноты голоса. С годами они выцветали, искажались, менялись почти до неузнаваемости, но девушка продолжала цепляться за некие образы, уверяя себя, что это её родители. Наверное, в этом были какие-то якоря, крючки, остатки человечности. В одиночной камере Гидры, например, это единственное, что оставалось - сдирать в кровь пальцы о стену и калейдоскопом прокручивать в памяти три родных лица: мама, папа, брат. Маме в памяти Ванды остались вечные двадцать пять с какой-то из фотографий, которая почему-то впилась в память Ведьмы. Им с Пьетро было тогда года по два, что ли, и такую маму вживую Ванда не могла помнить. Но помнила фото, глянцевое, осенне-яркое, и букеты из жёлто-красных листьев, сжатые в детских кулачках, и улыбку, и выбившийся из-под берета локон... Отца Ванда запомнила старше, уже близко к трагедии: мягкий баритон, с лёгким проглатыванием звука "р", часы на коричневом ремешке, красные точки от бритья на шее, тёплые большие руки...
Вот и всё, что смогло зацепиться. Всё, что ещё осталось в её памяти, и уже не факт, что оно было правдой. Возможно, это кадры рекламного ролика или фильма. Возможно, это голос вообще не принадлежал отцу. И Ванда, безусловно, соглашалась с Пьетро, что её семья полна, и никого ей больше не нужно. Но... грустила. По чему-то, названия чему не было. Может быть, по детству. Может, по самой себе, какой могла бы стать. Кто знает.
Ладонь Пьетро накрыла её руку, и Ванда вздрогнула. Встретила взгляд брата, и внутри разлилось смущение, даже скорее самый настоящий острый стыд - какие воспоминания, зачем? Как она могла загрустить о смутном прошлом, когда вот оно - её настоящее и будущее?! Рядом. Навсегда. Счастливая улыбка расцвела на лице Ванды, и она переплела пальцы с пальцами Пьетро, сжала.
Прыснула смехом на его вопрос о конфетах. На лицо Эрика было любо-дорого смотреть, и Ванда не собиралась как-то ему помогать, подсказывая реакции. Любопытно же. Пьетро был сладкоежкой, в отличие от неё, довольно равнодушной как к сладостям, так и к еде вообще. Частенько Ванда в буквальном смысле забывала, что нужно есть.
- Ну, теперь лучше? - всё ещё смеясь тихонько, поинтересовалась у брата Ванда, пронаблюдав полёт вазочек со сладким. Как легко у него получается. И без визуальных эффектов, вещи просто летят - и всё.
- О, уверяю вас, Эрик, наша картина детства была разрушена уже давно, и не вами, - Максимофф скривила губы, мгновенно утеряв весёлость. Неосознанно перетянула их с Пьетро всё ещё сплетённые руки уже себе на колени, для этого пришлось ближе подвинуть стул. - Её, честно говоря, почти не осталось. - Что только с нами не делали. Кто поручится, что эти воспоминания - реальны? Может, нам стирали память? Может, как Барнсу промывали мозги? Я уже совсем запуталась, да и к чёрту.
Быть им семьёй Эрик предсказуемо не хотел. И так же предсказуемо хотел видеть их в рядах своей армии. Использовать. Бросить опять на борьбу за что-то или против чего-то. Ванде стало в момент очень противно и холодно, и она поёжилась, чуть втягивая голову в плечи и поникая. Ничего нового. Ничего удивительного. Так почему же она так расстроена? Максимофф не особенно умела копаться в причинах и понимать собственные реакции, но сейчас хотелось встать и уйти. Однако она сидела, вперив взгляд в край стола. Мышцы лица немного свело, и тупо ныл затылок.
- А братья об этом просили?.. - тихо спросила Ванда, поднимая наконец глаза. В них плескалась почти позабытая со времен Гидры чёрная бездна. Та, которая порождала безумие. - И разве вы не используете одаренных в качестве оружия, Эрик? Вы - один в поле воин? Или всё-таки есть армия последователей? Ферзи, ладьи и... пешки? Кем вы видите в ней нас?
Забери меня домой. Пойдём отсюда, пожалуйста, пойдём, Пьетро. В наш дом, где я смогу заплакать от того, как мерзко устроен мир. Где ты обнимешь и пообещаешь, что мы больше никогда не будем воевать ни за что, кроме нас самих. Мы - люди. Живые. Нормальные. Давай уйдём.
Девушку немного знобило, она не могла выбросить из головы слова Эрика, и в горле зрел крик протеста. Он слышал сам себя? Сопоставлял то, что говорит? Он правда верит именно в то, что произносит, или откровенно пудрит мозги молодым мутантам, играет на их слабостях и страхах? Насколько же бессовестной сволочью надо быть, чтобы тешить своё эго в таких масштабах и так лицемерно? Ванда ничего не имела против террора. Против эго. Но не переносила лицемерия. Если бы Эрик сказал им "я намерен поработить людей и установить диктатуру мутантов, потому что люди слабы и вообще твари, а я крутой", может, она бы прониклась к нему хотя бы уважением за прямоту и смелость. А вся эта агитация... Как же противно.
Поделиться1125-05-2017 13:11
Печенье было сухим. Таким, которое крошится, стоит только вонзить в него зубы, рассыпается по рукам, коленям, скатерти, а не мягко тянется и тает во рту, как свежее, только что вынутое из духовки. У Ванды в последнее время неплохо получалось. Раньше у них не было времени и плиты, чтобы экспериментировать с вкусной едой и баловать себя чем-то, но зато теперь, когда у них был свой дом и тихие домашние вечера, они наконец-то могли завалиться на диван с порцией не подгоревшего печенья и болтать о ерунде.
Только сейчас они впервые переставали бояться за свою жизнь, а сон их стал спокойным и крепким. Пьетро распробовал вкусную еду, а Ванда - готовку, так что они полностью дополняли друг друга. Он всегда любил сладости, но только сейчас мог беззаботно уплетать конфеты и крошить печенье.
Чем и занялся, пока новоиспеченный отец вкрадчиво толкал агитречь. Политика и стороны перестали интересовать Пьетро ровно в тот момент, когда он сам выбрал сторону Морганы. Здесь было уютно, хорошо, к тому же она пока сдержала все обещания, данные ему. Она воскресила его. Этого было навсегда достаточно для того, чтобы посвятить ее планам свою жизнь. И планы эти, к счастью, не мешали жить спокойно в собственном доме с Вандой.
Чтобы разобраться с печеньем, Пьетро аккуратно, глазами спросив разрешения, вытащил свою руку из руки Ванды и принялся за черствые куски теста. С изюмом. Конфеты тоже были такие, что громко хрустнули на зубах, но чай все исправил. Пьетро громко размешал сахар, кажется, даже не слушая то, что происходило рядом. Переговоры - дело Ванды. Его дело - конфеты.
Наконец оба закончили и спидстер нахмурился, уставившись взглядом в свою чашку. Там расплывалось его кривое отражение. Первое, что он сделал, это вернул руку сестре. Но на этот раз просто положил сверху и перевел на нее несколько укоряющий взгляд.
- Не надо, - коротко произнес он и попытался своей одобрительной улыбкой разгладить напряженные морщинки на лбу сестры. Давай, улыбнись. - Кхм... - он перевел взгляд на мистера-отца-года и улыбнулся так же одобрительно. - Ваши планы, безусловно, ваше дело. Если Моргана поддерживает вас в этом - прекрасно. Значит и мы будем, - он кинул быстрый взгляд на сестру, призывая ее не пытаться возразить. - Но дело в том, что мы свою войну прошли, - пожал плечами спидстер. - Мы воевали за то, что было нам не нужно, выступали за чужие идеалы... И это привело к моей смерти, - краска на миг отлила от его лица и он посуровел. - Не лучшее, что довелось мне испытать, Эрик, уж поверьте, - он хмыкнул. - Испытать это снова? Заставить Ванду вновь пройти через мою смерти или же пройти самому через ее? Не думаю, что мы готовы сражаться и умирать за чьи-то идеи. Все, чем мы можем помочь сейчас - не мешать. И, думаю, этого вполне будет достаточно, - усмехнулся Пьетро. - И, опять же, думаю, мы будем не против видеть вас в гостях. Любите тыквенный пирог? Ванда отлично его готовит, - он одобрительно сжал пальцы сестры. - Ну, если вы вдруг устанете от политических дебатов и захотите обычного семейного общения.
Пьетро замолчал и задумался. Ванда кипела изнутри, он чувствовал это, но, увы, в его власти было только распалить ее злость, а не унять. Поэтому просто мысленно просил ее не заводиться. А смысл? Они, хоть и живут под крылом Морганы, уже давно принадлежат сами себе. И никто не в силах заставить их воевать на той стороне, которая им не интересна. Пьетро давно понял это, а внутренний грех уже не мог позволить ему выступить пешкой в чьей-то игре. Осталось заставить Ванду поверить в их свободу выбора.
- Ладно, - он хлопнул себя по колену свободной рукой. - История о жизни, смерти и вообще. Где-то полгода назад так уж случилось, что мы с сестрой выступали на стороне Мстителей против армии роботов. В Заковии, - он искоса посмотрел на Ванду, надеясь, что пересказ истории не повергнет ее в еще большие душевные терзания. Все в прошлом, они уже все выяснили. Я давно не злюсь на тебя, нет. Все давно иначе. - И, доблестно и бездумно защищая детей и стариков, я поймал целую автоматную очередь, - Пьетро пожал плечами, будто что может быть обычнее в их деле? - Как и полагается простому человеку, после этого я умер, - он сглотнул. Вспоминать пустоту было тяжело и ему. - Но благодаря нашей общей знакомой - Моргане - через какое-то время мне посчастливилось вернуться в этот мир. А потом вырвались грехи и один из них присосался ко мне. Гнев, - глаза Пьетро сверкнули сталью. - С тех пор мы с ним породнились. Такая незатейливая история. Конечно, в ней с сотню интересных подробностей, отвечающих на вопросы "кто" и "почему", но это лучше оставить на потом.
О том, как ему удалось намертво слиться с грехом и чем за это расплатилась Ванда Пьетро решил не рассказывать. Не сейчас. Сейчас он лучше съест еще одну конфету, небрежно оставив второй фантик на скатерти, и запьет ее остатками чая.
- Что же. Был рад знакомству. Наши двери всегда открыты для вас, но не для вашей войны, отец, - он сделал акцент на последнем слове. - Удачи. Ванда? - он встал и потянул сестру за собой. - Я отчаянно хочу спать. А у тебя все еще кровь за ухом.
Поделиться1230-05-2017 23:53
Чуда не случилось, да и не надеялся Эрик на интерес со стороны новоиспеченных детей к действительно взрослым проблемам. Из короткого общения с ними он уже понял, что хвалебные песни Морганы в их адрес были призваны скорее распалить его любопытство и спровоцировать дать согласие на встречу с близнецами. Они оба явно стремились спрятаться в свою норку и, желательно, закрыть вход камнем, чтобы даже малейшее дуновение ветра перемен не застало их врасплох. Вряд ли это трусость, нет. Скорее, им и так хватило приключений за последнее время. Но тогда резонно ли помогать ведьме, которая лишь добавляет пороха в огонь? За вечер, проведенный в обществе Морганы, Магнето ни разу не пребывал в состоянии покоя или комфорта. Хотя, он совсем не знает близнецов, возможно, обстановочка замка и его хозяйка им импонируют.
Или все же трусость?
Леншерр на мгновение скривился, чуть вздернув нос и поджав губы, но вовремя отвернулся от Ванды, чтобы та не подумала, будто он испытывает презрение. Пока девушка выдавала риторические вопросы один за другим, он напоминал себе, что близнецы не обязаны ему, а Эрик ничего не должен им. Их выбор не хуже и не лучше его образа жизни, и раз им действительно выпало на долю за свой короткий век, то передышка – лучшее лекарство. А уж проблемы сами найдут одаренных, в этом Магнето был уверен, и прибавлять им сложностей не собирался.
- Нет, Ванда, армии за моей спиной нет. Я не использую братьев и сестер в качестве пушечного мяса. У меня иные методы ведения войны. Впрочем, пока я еще даже не вышел на поле боя, так что говорить о своих достижениях рано, меня не так давно сюда забросила ваша Моргана… - Эрик замолчал, бросив испытующий взгляд на Пьетро и наблюдая за тем, как тот наслаждается чаем. Между немцем и близнецами была огромная пропасть, и она ширилась с каждой проведенной вместе минутой, Леншерр почти физически ощущал исходившую от Ванды неприязнь, а от Пьетро – равнодушие. Он и сам уже был совсем не рад тому, что согласился участвовать в шоу «Жди меня: на острове у ведьмы». Благо, эстафету разговора взял на себя сын, и Магнето смог негромко выдохнуть, задумчиво уставившись на Ксавьера. Тот спал, но уже более чутко, и Эрик надеялся, что он проснется поскорее. Любая спецоперация по спасению собратьев-неудачников будет подарком после подобной встречи.
- Коротко и ясно. Что ж, удачи вам. Чарльз просыпается, нам тоже пора… - он умолк, когда со стороны Профессора раздалось глухое бормотание, без промедления оказался рядом с ним и, присев на край кровати, положил ладонь на сжимавшую амулет руку телепата. Похоже, Профессор очнулся и вспомнил, что они собирались воспользоваться старомодной игрушкой как раз незадолго до его отключки. За секунду до того, как переместиться на большую землю, Магнето встретился взглядом поочередно с Вандой и Пьетро и молча пожал плечами. А затем растаял в воздухе вместе с Чарльзом, оставив близнецов наедине.
Они жаждали мира, и их желание было понятным, но невыполнимым, как если бы смерч стремился нести не разрушение, а созидание. Есть природа каждого существа, от которой невозможно уйти. Именно благодаря тому, что каждый исполняет свою роль, в мире в глобальном смысле поддерживается относительный баланс. Эрик знал это, и достойно выполнял свою задачу – противостоял вопиющим актам несправедливости со стороны человечества. А в чем цель существования близнецов? Похоже, они сами пока еще не определились.
P.S. На этом, наверное, мы закончим отыгрыш.
Спасибо за игру!
Отредактировано Erik Lehnsherr (30-05-2017 23:55)
Тема закрыта
Страница: 1
