Когда-то величественное здание Трискелиона теперь было просто грудой обломков, углей и щепок, пропитавшихся копотью и гарью. В результате взрыва большая часть строения рухнула, так было нужно, Мария Хилл понимала это, так же как понимала и то, что возвращаться сюда не следует, пока это место не расчистят. Смотреть на руины, на этот ощеренный битым стеклом и обломками металлоконструкций скелет когда-то-её-дома было больно, но и оторваться было невозможно. Женщину слишком сильно тянуло сюда, хотелось взглянуть на всё ещё один раз, до того, как всё приведут в порядок, растащат всё по свалкам, а остальное сравняют с землёй. Быть может, если она снова увидит всё своими глазами, перестанет думать об этом, перестанет вспоминать, каково здесь было?
Быть может, ей перестанут сниться коридоры, в которых гулким эхо отдаются чеканные шаги агентов? И она перестанет сравнивать, как было здесь, и как теперь в СтаркИн. Когда Щ.И.Т.а не стало, найти себе новое место оказалось очень несложно, с таким-то опытом, однако гораздо сложнее оказалось перестроиться психологически.
Мария приехала сюда на мотоцикле, мелкий транспорт легче спрятать, да и припарковаться тут было откровенно негде. Она не хотела, чтобы кто-то знал о её присутствии здесь.
Ей вообще не стоило сюда приходить.
Хилл и не собиралась совать сюда нос, во всяком случае, очень не хотела этого делать, пока не придумала себе достойный повод. Поддерживая контакт как с Мстителями, так и с остатками Щ.И.Т.а через Фила, Мария  понемногу восстанавливала нужные ей для работы данные; многое из того, что было погребено в этих стенах, могло помочь в борьбе с Гидрой, указать на неё. Здесь, без сомнения, уже вынесли всё, что было на виду, но Хилл считала, что у неё может чуть больше информации о хранилищах данных в Трискелионе, чем у техников, которые этим занимались. Её интересовали расширенные журналы и логи, устаревшие архивы, желательно с переизбытком информации, с учётом того, насколько прочно Гидра пустила корни в организацию по борьбе с преступностью, всё это обретало новый уровень значимости, становилось важным.
Мария поднялась по ступенькам, скрывшись в стенах здания. Гранитные плиты на полу были совершенно чёрными, а от парадного входа остался лишь обрамлённый осколками металлический каркас. Женщина ступала осторожно, стараясь не задевать битое стекло, которое было здесь повсюду, и не оставляя за собой отпечатков. Кто знает, кого здесь можно встретить, Хилл не заметила признаков чьего-либо присутствия, лишь у входа всё было затоптано, старые покрытые пылью следы, но бояться ей стоит как раз тех, кто умеет не сорить.
Перемахнув через обвалившуюся перегородку в коридоре, Хилл добралась наконец до лестницы, полагая, что хотя бы часть её на нижних ярусах должна была выжить. Чтобы добраться до нужного ей третьего этажа, точнее, до уцелевшего крыла, ей пришлось проявить немалое проворство и крепко перепачкать защитный костюм в золе. Оказавшись наверху, Хилл осмотрелась, обвела взглядом чёрное решето стен и шаткий пол, местами тоже продырявленный и обвалившийся. Мария двинулась вперёд по коридору, очень медленно, напольные плиты местами растрескались настолько, что подрагивали и чуть прогибались под тяжестью шагов, Мария не была уверена, что они выдержат многое.
А вот и нужная её дверь, естественно, запертая, но деформированная и поврежденная ровно настолько, чтобы распахнуться от сильного толчка ногой. Отворилась она с грохотом, и Хилл сразу же чертовски пожалела, что позволила себе такую неосмотрительность. Слишком громко, вдруг, здесь кто-то... Постойте!
Она развернулась, доведённым до автоматизма движением выхватывая пистолет и целясь, хоть пока что было и не в кого. Хилл могла поклясться, она слышала шорох, и вряд ли это были крысы. Здесь точно был кто-то ещё.