Жизнь, казалось бы, устаканилась: ухабины и рытвины на дороге судьбы сменились ровным да гладким асфальтом, тревоги и смуты уступили свои места спокойствию и миру, а чёрная полоса подёрнулась белоснежным цветом. Тени прошлого не смели боле омрачать настоящее: старые раны покрылись плотными рубцами и горечь потери сошла плавно на нет. Канула в Лету тишина — отовсюду лилась теперь музыка жизни. Обрушив пред собою все преграды и пройдя чрез все ненастья, школа как будто бы сгорела дотла и возродилась сызнова из пепла. Сильнее, чем прежде. Лучше, чем когда бы то ни было. Повзрослевшие дети и закалённые взрослые сплотились воедино в трудную минуту: как представители одного вида, как верные товарищи, как большая дружная семья. И всё это произошло под руководством Скотта Саммерса, единолично возглавившего школу и возложившего бремя заботы о молодом поколении на свои плечи. Циклоп в одночасье стал главою дома, в котором сам же и вырос, учился, обрёл друзей и впервые влюбился. Даже в самый трудный час Скотт не бросил бы священное для него место. Ибо не имел на то никакого права. Слишком уж большая ответственность лежала на плечах. И Саммерс лучше других ощущал её давление...

Полгода назад мир сделал изящный кульбит, в мгновение ока встав с ног на голову. Кто бы мог подумать, что Людям-Икс будут бороться с последствиями не терактов или катаклизмов, а пространственно-временных аномалий, хаотично переносящих в наши дни избранных неведомым жребием мутантов?
«Чарльз Эрик, Уоррен, Ороро, Хэнк... Джин. И хоть ничто пока не предвещает беды, но нельзя быть уверенным, что подобное не повторится когда-либо. Кто будет следующим? Эмма? Реми? Я? Разобраться бы с этим всем как можно быстрее. Проблем и без того хватает...»
—Занятие окончено! — выдал устало прервавший размышления профессор Саммерс, заслышав долгожданный звонок, ознаменовывающий конец урока не любимой никем в этом бренном мире геометрии. — В следующий раз мы разберём тригонометрические функции, а затем проведём контрольную, — и даже раздосадованные мычание и жалобные стоны ребятишек нисколько не покоробили ледяную душу Скотта, ведь на сочувствие рассчитывать не приходилось никому. — Все свободны! — только слова эти слетели с уст, как дети тут же подскочили с мест и бросились шумной толпою к выходу, не удосужившись даже задвинуть стулья под столы.   
«Маленькие обезьянки...»

Аудитория окончательно опустела — Скотт облегченно вздохнул, удобно развалился на стуле и откинул голову назад, впившись рубиновым взором в потолок. Наступило время обеда — лучшая часть дня, когда как следует поработал и при этом спину еще не ломило от усталости, задница не приросла к стулу, а голова не гудела, словно оркестр. С чувством исполненного долга еда становилась вдвойне вкусней. Заперев аудиторию, Саммерс решил захватить на кухне чашку кофе и тарелку с бутербродом, после чего хотел провести перерыв до следующего занятия в директорском кабинете. Пускай тот всё еще и принадлежал Чарльзу, однако Скотт вполне заслуженно им пользовался на правах заместителя руководителя школы, частично занимающегося организационными, финансовыми и прочими насущными вопросами. От аудитории и до кухни путь лежал близкий и вроде бы ничего не предвещало неприятностей...

Вот они и встретились лицом к лицу. Два брата. Два полюса. Две противоположности. Идя навстречу с разных сторон тесного и длинного коридора, с каждой секундой Алекс и Скотт всё ближе и ближе приближались друг к другу. О возвращении Хавока в родную школу Циклоп впервые услышал аж пару дней назад, однако полностью сие событие проигнорировал. Видеть самодовольную рожу своего ближайшего родственника Скотт желал сейчас столь же сильно, сколь и пять лет назад. То бишь никак. И потому в ответственный момент, когда блондин и брюнет поравнялись плечами, последний просто взял... и безучастно прошел мимо.

Не проронив ни единого звука.

Не подав руки.

Не бросившись в объятия.

Да даже и не улыбнувшись.

Отредактировано Scott Summers (13-05-2017 01:49)

Столь наглый и чрезвычайно грубый захват за локоть, который Алекс успешно провернул только потому, что Скотт предпочёл не обращать внимание на брата, привёл Саммерса старшего в такую ярость, что тот, если б не умел сдерживаться и не идти на поводу у своих чувств и желаний, сразу или бы оттолкнул от себя младшего, или бы дал тому прямиком в лучезарную морду. Увы и ах, непозволительной являлась сия роскошь, ведь негоже совершенно студентам становиться средь бела дня свидетелями очередной разборки между давно чужими друг другу родственниками, оба из которых были преподавателями, а один еще и заместителем директора. И ради сохранения лица и репутации, подрыв которых означал бы потерю авторитета, Скотт безропотно поддался и молчаливо повернулся к Алексу, многозначительно умудряясь глядеть на него даже сквозь толщину рубинового кварца.

—Хах, хочешь, чтоб я с тобой здоровался? — спросил столь строго Скотт, как будто бы на сие право нужно был заслужить. На самом же деле: нет. Априори оно имелось у всех. Однако только Алекс умудрился его потерять. Безвозвратно ли? Циклоп еще не решил. — А не хочешь ли ты сперва научиться прощаться? Если и видишь где-то проблему, так начни с себя, братец!
Пять лет назад Саммерс младший просто взял и исчез, не соблагоизволив никого предупредить. Ах, как жаль, что этих двоих роднила только кровь, но никак не развитые совесть и чувство ответственности, которые у Скотта всю жизнь гипертрофированы, а у Алекса, увы, напрочь атрофированы. И на подобные проступки, походившие скорее на преступления, старший брат закрыть глаза просто не мог. Не имел права. Ведь на плечах преподавателей всегда лежала громадная ответственность за студентов. Нельзя так просто взять и сбросить её с плеч, а после с лёгким сердцем и спокойной душою заниматься всем, чем вздумается.  Идти нужно до самого конца. Как бы ни было тяжело. Да, Люди-Икс пережили немало трудностей. И Скотт понимал это лучше, чем кто бы то ни было. И если уж кому-то в команде требовалось время — Саммерс это время охотно давал. Однако же Алекс, черт побери, ушел в самоволку. Да что там! Вероломно дезертировал!

— И надолго ты вернулся, младший? Как много времени, думаешь, пройдёт, прежде чем ты снова бросишь школу и отправишься черти пойми куда... в то самое время, когда будешь этой самой школе нужен, — и без зазрений совести Циклоп открыто осуждал поведение Хавока, ведь имел на то полное моральное право, ибо сам все эти годы горбатился на благо всех и вся: студентов, школы, мутантов, команды. — Разумеется, Алекс. У тебя на то все шансы. Ведь люди нередко в любимчики записывают не тех, кто ляжет за них собственными костями, а кто будет строить из себя крутого парня, а после бросит их...
Да, побег родного брата в час нужды произвёл не лучшее впечатление на Скотта, который мог особо и не полагаться на Алекса в обычное время, однако, пускай тому не говорил, не просто мог, а хотел рассчитывать на него в трудную минуту. И сия тема эта, за пять лет сделавшаяся ужасающе болезненной, бередила долгое время зияющие раны на душе и не давала всё никак покоя, который только снился. Обида, злоба и разочарования — всё это в нём копилось и копилось постепенно. И теперь, при виде братца-детонатора, в одночасье взорвалось. И неизвестно, как далеко пронесётся взрывная волна.. и сколь много принесёт она разрушений. 

[SGN]Господи! Прости своего блудного сына! Ведь он вернулся.[/SGN]