Мягкий электронный голос шуршанием расползается под потолком, отскакивает от стен и повторяет дважды. Клинту приходится вынуть наушники, чтобы понять, в чем же дело. В расслабленный мозг с трудом проталкивается озвученная информация - и лучник торопливо поднимается с кушетки, на которой изволил праздно прохлаждаться.
Он поднимается достаточно резко для своего нынешнего состояния, так что разорванный бок, все ещё не заживший толком, отзывается колкой болью. Но уже не настолько острой, чтобы орать от неё, так что очень даже терпимо.
Бартон мужественно уговаривает себя не распускать нюни и ускоряется вдоль по длиннющим коридорам. В конце концов, он принял самостоятельное решение вернуться в строй как можно скорее, так что некого было винить. Разве что Старка с его запутанными лабиринтами внутри здания, мог бы придумать и парочку ходов "напрямую", вот как в Икее, к примеру.
"Попрошу выдать мне электрическое кресло на колесиках, как раненому инвалиду, а то здесь все здоровье можно похерить."

Мысленно бодрясь, мужчина спускается по лестнице на пару этажей ниже, не в силах дождаться медлительного лифта, которым явно кто-то воспользовался параллельно. А ещё называются скоростные! Стыд и срам, на своих двоих и то быстрее.
Координируемый голосом электронного помощника, лучник через тернии все же находит требуемый зал. Помещение достаточно большое, даже с надстройкой под второй этаж. Бартон входит в дверь как раз на верхнем этаже и опирается о перила, переводя дыхание. Слишком сложно для него.. Все ещё. Нужно будет потренироваться, чтобы вернуться в форму.
Отсюда, впрочем, ему открывается прекрасный вид. Старк, Таша и ввалившийся в дверь этажом ниже Барнс. Лица русской отсюда не рассмотреть, однако лица мужской половины собравшихся изменены до неузнавания. Клинт склоняет голову на бок, силясь сообразить, что такого ужасного могло случиться за время его отсутствия? Насколько ему известно, миссия в России протекала успешно. Прикрытие Романовой было доверено двум самым опытным бойцам, да что греха таить - капитан и солдат за рыжую планету бы взрыли и всю Гидру на молекулы разнесли. Бартон бы свою жизнь этим двоим доверил, а уж Наташину и подавно. Жаль, что обошлось без его участия, но важные дела на то и важные..

Встряхивая головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, Клинт обращается в слух. Ему необходимо вникнуть в ситуацию. На дистанции ему все видится лучше. К тому же, он в любой момент может спрыгнуть вниз, тут невысоко, даже на полноценный этаж не тянет.. Ну или воспользоваться лестницей сбоку, по спирали ведущей точно к мини-бару и общему мини-собранию. Вроде никто не кричал с утра "Мстители, общий сбор!", так к чему сыр-бор?
Клинт щурится, замечая тусклые блики на круглом цветастом щите. Внутри что-то сжимается от недоброго предчувствия, но теперь он не смеет и слова пикнуть, покуда не послушает собравшихся и не поймёт, что к чему.
"Я ведь не пропустил ничего важного, играя в шпионов на Корсике, правда?"
Пытливый взгляд сверлит рыжую макушку. Ну же, Нат, не тяни. Скажи, что все нормально!

Сокол мягко спланировал перед башней, попутно собирая углепластиковые крылья обратно в реактивный ранец. Примерно четверть часа понадобится мстителю, чтобы добраться до кровати, рухнуть в нее и, наконец, полноценно отключиться от реальности. Ну и, разумеется, стащив перед этим всю свою экипировку. В сумерках башня переливалась подобно новогодней елке, и Сэм всегда мысленно фыркал на этот счет, но в данный момент его голова была занята совсем не этим. Мысли о том, что вот-вот должен вернуться Стив из холодной России как-то даже органично переплетались с осознанием того, что не следовало в одиночку зачищать базу Г.И.Д.Р.ы. Эта излишняя самоуверенность вылилась мстителю если не боком, то кучей гематом по всему телу, разнообразных по своей форме и размеру. Лучше бы дождался капитана, а не лез в самое пекло один. Легко отделался, правда, ничего интересного так и не обнаружив, что не добавляло очков к и без того не самому радужному настроению.

Стоило оказаться в башне, как Сэмюэль услышал знакомый голос, но не принадлежащий никому из обитателей башни. Он был механическим, но не таким нудным и неприятным, под  стать тем, что вещают в аэропортах и городских вокзалах. F.R.I.D.A.Y. Так Наташа здесь? Уже интересно. Как и то, о чем она хотела поведать вместе со Старком. В тот момент Уилсон просто не задумался над тем, что имя Стива не было упомянуто, когда F.R.I.D.A.Y. заметила, что большая часть уже собралась в конференц-зале номер один. Где этот зал находился, Сокол не представлял. Слишком запутана была планировка в этом здании, как и длинные коридоры, которым, как казалось, не было конца и края.

Электронный помощник не давал сбиться с пути, хотя, ей богу, лучше бы выпустил Редвинга из своего реактивного ранца, чтобы он помог разведать обстановку. Несколько этажей пришлось подниматься на лифте, слушая, как гулко он отсчитывает этажи. А после несколько поворотов. Всего-то. Но внезапный грохот, раздавшийся из-за двери, заставил ускориться. Что там еще могло случиться?

- Я смотрю у вас тут вечеринка в полном разгаре, - лицо Сокола казалось невозмутимым, он успел разглядеть все участников события, особенно того мальца со щитом капитана в руках. Лишь в этот момент начали закрадываться нехорошие мысли в голове. Ибо, когда он вообще видел щит и самого Стивена в совершенно разных местах, отдаленных друг от друга. Потому как в зале присутствовал сам Старк, Наташа, выглядевший как-то удрученно Баки. И Соколиный  глаз на втором этаже. И все. Капитана явно среди присутствующих не было, если он только не решил смимкрировать под окружающую обстановку. - А Стива вы где потеряли?

Обычный вопрос, но почему-то Сэм и начал ощущать интуитивно, что неспроста здесь все собрались. А может не стоит начинать паранойе пускать корни в собственном сердце. Мало ли что могло случиться, из-за чего капитан сейчас не присутствовал здесь, без своего щита. Но слишком странно это все было в свете последних событий.
Сэм стащил, наконец, очки-протекторы со лба, бросив их на стол. Видимо это все продлится гораздо дольше, чем десять минут и о сне можно  только позабыть.

Старк не заставляет себя долго ждать, впрочем, она в этом и не сомневалась. Таша едва дергает уголком губ, склоняя голову к плечу, разглядывая своего друга – а может бывшего друга? – и раздумывая над тем, начать ли говорить прямо сейчас или все же выдержать паузу? У нее словно отключили все эмоции, вырубили напрочь все чувства, Наташа не чувствует, не горит, не эмоционирует. Но это больше похоже на заклинившую дверь, сейчас ее смажут парой-тройкой неправильных слов или даже предложений, и дверь откроется, выпустив наружу всех демонов, которые только могут быть в этой женщине. В ее руке покачивается бокал с виски, льдинки бьются о бока хрусталя, а Натали разглядывает Бартона, что стоит наверху, через отражение в лампе. Джеймс ворвался в комнату незадолго до Клинта, и Таша уже в этот момент почуяла, как внутреннее напряжение сдавило дыхание. Романова залпом допивает виски, чуть поморщившись, и отставляет бокал в сторону.

- Терпение, Тони. У нас тут еще не все собрались, как я могу рассказать такую увлекательную историю безо всех действующих лиц? – Наташа даже не улыбается, переводит взгляд на Джеймса, и на мгновение в ее голубых глазах застывает раскаяние. «Прости, не успела, прости, не смогла, моя вина. Наша вина. Всех нас». Рыжая скрипит зубами, но не может произнести ни слова, она подается чуть вперед, упираясь локтями в колени, и роняя голову на ладони. Романофф прикрывает глаза, делая несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки. Но разве это возможно в таком-то цирке? Сумасшедший мальчишка врывается через окно, что-то бессвязно тараторит, передвигаясь на невероятной скорости по всей комнате, и Наташа не успевает даже очухаться, как щит Кэпа летит через всю комнату, прямо ему в руки. Инстинктивно каждый из присутствующих подается вперед, потому что трое уже поняли, что произошло страшное, а одна это точно знает, и для них щит – это не просто оружие, это символ, который может утратить весь свой смысл. Старк рычит на Паука, Джеймса едва себя сдерживает, кажется, что и Бартон сейчас перепрыгнет через перила, но вряд ли ему это позволит сделать раненный бок. Таша кладет свою ладонь на плечо Джеймса, удерживая мужчину от того, чтобы переломать подростку все кости, и отодвигает в сторону. Паучок лежит среди осколков, но держит щит над собой, как самое большое сокровище в мире. На данный момент никто не имеет права держать этот щит, кроме нее самой, каждый, кто еще хотя бы попытается подойти будет нещадно покалечен, а попытка похищения будет наказана со всей возможной жестокостью, которая сейчас сидит в Романовой. Но она милостиво склоняется над Паркером, забирая у него из рук щит:

- Никогда не трогай чужие вещи, Паучок. Есть вероятность, что они тебя убьют. И подай вон ту бутылку, она еще жива, - Паучок действует будто на автомате, Таша ему сладко улыбается, забирая протянутую тару с алкоголем, и разворачиваясь на пятках, возвращается к своему месту на диване. – Итак, все в сборе, дамы и господа? – Романова крутится вокруг себя, оглядывая всех и каждого, посылая фальшивые улыбки. – Вы даже не представляете, как я рада всех вас видеть, будто не полгода прошло, а лет десять. Впрочем, я в какой-то момент и впрямь думала, что прошло несколько лет. Но мои любезные надзиратели быстро объяснили мне насколько я не права, - Таша наливает стакан почти до краев, ставит щит возле себя, затем приподнимает указательный палец наверх, как бы требуя секундочку тишины и внимания, в два глотка доводит алкоголь в стакане до половины, вытирая ладонью рот, и выдыхая продолжает.
- Вы бога ради простите, что я вот тяну с ответом на ваш самый главный вопрос, - Наташа прижимает ладонь к груди, вроде искренне сожалеет, но отчего же тогда в голосе и тоне проскальзывает такой сарказм, что удавиться хочется? Рыжая даже не знает на кого смотреть в первую очередь, и смотрит на Старка. – Если бы не Брюс, ну, вы помните нашего большого зеленого монстра? Так вот, если бы не он, то я бы сошла с ума окончательно. В прямом смысле. Кстати, а как у вас дела? Чем занимались все это время? – Таша смотрит в глаза Тони, и с ее губ уходит улыбка. Затем переводит взгляд на верхний этаж. – Привет, Джен. Обжилась? О, Клинт. Я скучала! Личную жизнь наладил или вновь чуть не умер без меня тут? Сокол, чудесно выглядишь. У тебя тоже были дела? Про мелкого молчу, не тот формат, - Романова садится на диване, хлопает ладонью по коленке, и вновь вроде бы улыбается, вот только через секунду эта улыбка пропадает, когда она смотрит во все глаза на Джеймса. И сердце пропускает несколько ударов к ряду.

- Прости, Джеймс, - но в ней есть ли сожаление? Ведь его радость от того факта, что она жива, что она выбралась, что она тут, была так мимолетна. Но ведь Барнс не один такой, они все больше обратили внимание на то, что у нее есть щит Стива, но самого его нет. Их всех интересует только это. И можно ли их винить в этой мелочи? Кто она, а кто такой Стивен Роджерс, гордость и радость нации, лучший из людей. Она бы отдала свою жизнь за него ни секунды не раздумывая, но вышло так, что они не думаю махнулись местами. Роджерс умер за нее. Нет. Он умер за Барнса. И он не умер.
- Не уберегла нашего с тобой блондинчика, - Романова произносит это с горькой усмешкой на русском языке. Виски обжигает язык, когда Ната вновь его пригубляет. – Он жив, так что уберите это похоронное выражение с ваших лиц, мои дорогие. Он жив и он у Виктора Дума, который оказался для нас союзником. Именно благодаря нему Стивен Роджерс сейчас находится в специальной криокамере, а не летит к вам первым рейсом в оцинковке с флагом США.
Эти слова буквально царапают горло, отчего голос Натальи становится сиплым, садится больше обычного. Вдова хмурится, но допивает виски. – Когда за мной пришли Стив и Баки, я не узнала их в первые мгновения. Поверьте, тому были серьезные причины. Лайния и Беннер помогли им вытащить меня и привести в порядок. Джеймс? – Наталья смотрит на то, как Барнс разворачивается и направляется к выходу. Его спина напряжена, он замирает на пороге, но не поворачивает головы, не говорит ни слова, просто уходит. Романова бросает быстрый взгляд на щит, и выдыхает. Придется объяснять все лично.
- Blyat’, - чертыхается Таша, но затем плюет на все и уставившись в одну точку, продолжает – когда пришли Джеймс и Стив, то на базу напала ГИДРа, та, к слову, она жива, вы знали? А еще у них во главе та самая сука, которую мы встречали со Стивом еще два года назад. Впрочем, это все неважно. Стива ранили, как нам казалось на тот момент – не сильно. Он, как всегда, героически прикрывал своего лучшего друга, - Романова ухмыляется, старательно затыкая себе рот, чтобы не добавить очередного комментария, который с головой выдаст всю ее настоящую обиду. – После этого Барнса увидели, и чтобы не нагнетать ситуацию, мы приняли решение отправить Зимнего назад в США. Не хочу вдаваться в дальнейшие подробности.

Голос совсем пропадает. В воздухе стоит звенящая тишина, Наташу трясет от воспоминаний. Она еще нестабильна, об этом говорил даже Брюс, когда нежно придерживал под руки, передавая двум друзьям и коллегам, предупреждая каждого, что Таша может сорваться, что ее надо держать. Но не вышло, так и может выйти с такой-то работой. Именно сейчас хочется кричать после того, как она понимает, что рана Стива – смертельная. Что она не простая, что этот пурпурный свет, переходящий в алый – не просто энергия, что это гораздо хуже.
- Дума вызвала Лайния. Она знала, что он где-то рядом – проводит исследования. Я не знаю по какой причине он согласился помочь, но увидев, что за рана у Роджерса, Вик забрал нас всех и расположил у себя в замке. Как я и говорила – Стивен у него. До тех пор щит будет находиться у Джеймса Барнса. И это сказала не я. Это сказал Стив, - Натша откинулась на спинку дивана, медленно выдыхая. Она кончилась. У нее больше нет сил. И нет эмоций. – Есть еще вопросы?
- Взгляд упирается в каждого по очереди, но лишь на двух он замирает с такой силой обиды и боли, что Таша удивляется, неужели она умеет еще так чувствовать?

Внизу в одно короткое мгновение разворачивается полномасштабная трагедия. Местами фарс, местами драма. Клинт почти рад, что остался тут, этажом выше. Так он может наблюдать издалека, как зритель, и будто бы все происходящие там человеческие парадигмы его не достигают.

К сожалению, достигают.

Он отчетливо слышит каждое слово. Видит напряженные лица. Слышит сбитые дыхания и рваные выдохи. Шелест одежды, скрипы подошв ботинок, резкие щелчки костяшек, когда сжимаются пальцы. Почти физически ощущает, как каменеет Барнс, как наполняется горечью и виной Старк, как излучает заражающие все вокруг до черноты обвинения Романова, как растеряна Джанет, как испуган Сэм, и даже Паук, этот громкий мальчишка, заранее обречён на терзания.
Все это так неловко и глупо. Каждый не находит себе места, опасается взглядов, плавится на месте, температура в помещении подскакивает к сотням градусов, не иначе.
У Клинта ноет бок, гудит голова, но больше всего сводит зубы - от внезапных новостей, от кома информации, от осознания того, что подвёл и провалился - и уже ничего не исправит. Гиперответственностью он никогда не страдал и к жизни относился просто, но..
Что может быть хуже, чем беда близких людей? Родных, самых важных. О которой ты не знал. И которую не сумел предотвратить. Все уже случилось, ничего не поправить. И все же его накрывает иррациональное чувство вины - быстро, неотвратимо, словно приливная волна. Клинт знает, что не виноват. Понимает, что ничего не мог поделать - и уже не может. Все, что ему остаётся, это выдерживать груз острых слов Натальи и не поддаваться общей безумной горечи.

Джанет осторожно встает рядом. И Клинт молчаливо ей кивает, боясь нарушить общий ход беседы. Он бледный, осунувшийся, с заострившимися скулами и углубившимися морщинками на лбу и в уголках глаз. Смотрит на неё с неприкрытым отчаянием и целое мгновение верит, что сейчас вывалит на неё все то, что у него на самом деле "болит": ведь он не знал, ведь была другая информация, ведь все были целы и ведь никто - ни единая душа - его не уведомил.. Но после вдруг обмякает, опускает плечи, словно сдувается, даже глаза перестают лихорадочно блестеть; плотнее сжимает губы, потому что не станет делать это с ней.
Все в порядке, шепчет почти беззвучно. Находит её ладонь и крепко сжимает в пальцах, то ли утешая её, то ли все же себя. Ему кажется, что он упадёт, перекувыркнется через перила и грохнется головой вниз, размозжив черепушку (хотя высота и не настолько велика), завершив на этом собственные терзания и избавив окружающих от необходимости ненавидеть его и что-то выяснять.. Но тёплая ладонь в пальцах немного приводит его в себя.

Вдова винит их. Не нужно спускаться и заглядывать в лицо, чтобы уловить эту кислинку в самом воздухе. Голос Таши спокойный, до льда, но он знает, что скрывается за ним на самом деле.
Клинт мужественно ловит её взгляд - и кивает в ответ язвительному вопросу. Конечно, он развлекался. Строил личную жизнь и пару раз чуть не умер на очередном задании, совершенно не думал о бедняжке Стиве - не знал! - но вслух ничего не отвечает. Нечего. Оправдываться глупо. Переиграть не получится, а все логичные доводы сейчас утонут в вязком воздухе, наполненном общим напряжением.
Все, что утешает его сейчас, это "Стив жив". Конечно, он жив! Куда ему деваться? Найдут, вытащат, вернут. С того света выскребут, если потребуется. Пережив первый сильный шок, Бартон перегорел и теперь почти опустошён, а оттого спокоен. Пусть он пропустил нечто очень важное, но ещё есть хотя бы небольшой шанс все исправить.

Сейчас ему совершенно нечего добавить. Клинт скупым жестом отказывается от предложения присесть, чай не барышня - выдержит. Облокачивается о перила тяжелее и обращается в слух, предоставляет право вести переговоры паникующему Старку. Тот умеет задавать правильные вопросы. Хотя и не всегда стабилен.
Больше всего сейчас интересно, как это исправить и что теперь делать? Искать виноватых и обвинять всех вокруг - бред. Сложить руки и плакать о случившемся - бред вдвойне. Они же Мстители! Где только не пропадали.

Соколу с каждой секундой все больше и больше не нравится атмосфера, царившая в зале. Напряженности, недосказанности, молчаливого обвинения. Возможно, что и обреченности, фатальности происходящего. И достаточно всего лишь  несколько фраз, чтобы цепь последующих реакций включилась в полной мере. Сэм никогда не был параноиком, но именно сейчас нервозность начала постепенно поглощать и его, каким-то липким страхом захватывая подсознание. Так трудно не поддаваться панике, не зная всей полноты информации, потому как на одних только предположениях и догадках далеко не уедешь. Вот есть Баки, напряженный и мрачный, больше чем обычно. Есть Наташа, ему под стать. Казалось, похожая на сжатую до предела пружину, готовая в какой-то из моментов просто сорваться. Но нет Стива. Головоломка логически складывается в голове, учитывая все факторы извне. Пусть и притянуто, полагаясь лишь на собственный субъективизм.

Наташа тянет время, это очевидно. Так бывает, когда не хочется говорить правду, сваливать болезненную информацию на неподготовленную голову. И Сэм в какой-то момент понимает, что все хуже, чем он надеялся. Много лишних слов, приветливых на первый взгляд, но от них действительно веет холодом. Или сарказмом. Или тем и другим. Ему хочется, чтобы она уже не тянула, сказала, как есть. Неизвестность просто убивает, заставляет нервничать еще сильнее. Достаточно сложно не показывать своих эмоций.

"Стив жив, но находится в заморозке" - единственная фраза, которая могла бы успокоить хоть как-то друзей капитана Америка, но она совсем не становится каким-то утешительным бальзамом на душу. Все что говорит Нат трудно понять с первого раза. Либо он что-то не договаривает, либо все происходило не так, как на самом деле. Почему раненного Стивена не отправили назад? Почему именно фон Дум? И что за ранение такое, что пришлось отправить в заморозку? Много вопросов уже крутилось в голове. Но Сэм молчал, пока переваривая полученную информацию.

Безумно, безумно не хотелось терять еще одного друга. Быть мстителем, словно на еще одной войне, не знаешь, в какой момент сам можешь умереть, правда, получив лавры героя посмертно. Но Стив -  то самое олицетворение самоуверенности, отваги и храбрости, просто не мог сейчас находиться в таком печальном состоянии. В это все еще сложно было поверить. Еще несколько недель назад Роджерс был жив, точнее, не  заморожен, полный силы и энергии... А теперь все собрались, чтобы обсудить, как быть и что делать с его щитом.

Сокол устало потер переносицу. Зачем эти крылья, если не смог помочь собственному другу? Да, они знакомы всего ничего. Но разве годами полностью измеряются годы дружбы? Тогда Сэм потерял одного друга, и не готов был потерять еще и одного. Нужно было поехать тогда вместе со всеми. Может быть, все было по-другому. Но опять это "если". Пустое слово, которым можно рефлексировать до бесконечности. Только ничего уже не изменишь.

Да и смысл сейчас погружаться в бессмысленную хандру. Чтобы сделал сейчас Стив? Наверное бы сказал, что нужно взять себя в руки и перестать хныкать о несправедливости судьбы. Всегда есть потери, и как бы не хотел, их не избежать. Но, черт возьми, Сэм не был готов к такому раскладу событий. Как и, собственно, Баки, которого здесь уже не было. И в чем-то его даже понимал.

Тони говорит и говорит много. В чем-то Уилсон соглашается с ним. Но кивком головы отказывается сесть. В полной экипировке не слишком то и удобно, да и совершенно не хочется. Спрашивает то, о чем остальные пока молчат. Или не решаются спросить. Пока Паркер не вносит свою лепту. Что тоже не особо радует. И с его словами трудно поспорить.
- Мелкий прав, - не мог не высказать свое мнение Уилсон, все это очень напрягало. - С каких пор фон Дум наш союзник? И какая ему выгода держать у себя Стива? Что-то это все очень сомнительно. И мне откровенно не нравится.
А что еще сказать? У таких людей, как фон Дум своя выгода. И далеко не самая альтруистичная. Меньше всего, Сэм доверил бы ему своего друга.
- Так что ты не договариваешь? - вопросительно посмотрел на Наташу. Он должен убедиться, что его друг в безопасности.

Джеймса нет в комнате, и от этого кажется, что воздух окончательно заледенел, Наташа убивает в себе порыв встать и выйти следом за ним. Ведь им всем, присутствующим здесь, нужны ответы на вопросы, которые крутятся в их головах с усиленной скоростью, так быстро, что она почти видит это вживую. Женщина медленно выдыхает, выслушивая каждого по очереди, и чувствует, как постепенно от ее спокойствия не остается и следа, как приступ ярости вновь возвращается, с таким трудом подавленный, с таким трудом успокоенный самим Беннером, который уж точно знает, как контролировать агрессию. Наташа приобрела эту отрицательную черту там, в России, но делиться такими подробностями не видит смысла, какая им всем разница, если единственное, что их интересует – это Капитан и почему Дум помог им сбежать. Романова медленно выдыхает, делает внушительный глоток виски, морщится, подносит ладонь тыльной стороной ко рту, и вслушивается в гомон голосов, который буквально разрывает ей голову, безумно хочется крикнуть: «Заткнулись, нахуй все», но Вдова держит себя в руках, из последних сил. Ей откровенно плевать, у кого там и что было, ей невыносимо хочется курить. И подальше отсюда, как можно дальше.

Но Наташа слышит голос Старка и ее губы расплываются в улыбке, и Вдова почти не сдерживает нервный, едва ли не истеричный смех, который рвется наружу с упорством, которому могут позавидовать марафонцы. Женщина облизывает губы, но улыбка никак не сходит с ее губ:
- Это ты то знаешь Стива? Не смеши меня, Старк, - буквально выплевывает его имя, как что-то ругательное, она зла на него, так сильно, что он даже не представляет. – Мы не могли этого сделать, Джеймсу был нужен отвлекающий маневр, чтобы он смог сбежать. Подставлять своих мы не имеем права, тем более мы втроем. Стив и я не думали, что эта рана может стать причиной чего-то плохого, летального исхода. Это фактически была всего лишь царапина, кто же знал, что она с магическим ядом? – Наташа лениво поднимает бровь, окидывая взглядом всю честную компанию. О, да, они поверили ее словам, каждому слову, поэтому и смотрят волком, поэтому и не дождалась она того теплого приема, на который в глубине душе рассчитывала. Бартон сжимает руку Джанет, а у Таши дергается глаз, но плевать, ей же плевать на все это, ничего, ад в России-матушке пережила, и это переживет. Нет, врет сама себе, не переживет.
- И, да. Стив может быть и упрям, но он послушает тех, кого считает родными, и ради их спасения сделает все, - отрезает. Четко. Холодно, глядя прямо в глаза Тони, и приправляет каждое слово улыбкой. Затем переводит взгляд на мальчишку Паука, он точно мальчишка, судя по поведению, манере вести разговор и задавать вопросы. Ему она улыбается снисходительно, в конце концов, между ними почти век разница. И голос Натальи чуть теплеет, когда женщина дает ответ на его вопрос:
- Да, ты правильно услышал, мальчик. Виктор фон Дум – союзник. Во всяком случае, именно так на данный момент складывается ситуация, - Наташа подается вперед, упираясь локтями в колени, склонив голову, отчего волосы спадают ей на лицо, скрывая истинное выражение боли и усталости, но проходит мгновение, Романова выпрямляется, обводит всех спокойным взглядом, и медленно продолжает. – Лайния Крылова, которая является моей соотечественницей, а также близкой подругой, по несчастью попала под программу советов «Зимняя Стража». Состоя на службе уже у российского государства, Лайния оказалась ввязанной в дела, где участвовал Виктор. Ей удалось еще тогда заключить с ним сделку, он искал информацию об одной женщине…Кажется, ее зовут, Моргана, точно не вспомню. Так вот, как оказалось, рядом с тем местом, где располагалась база, в это же время Виктор проводил исследования, и Лайнии удалось с ним связаться, в тот момент, когда мы уже покидали территорию базы. Мы не знали, сможем мы или нет с ним встретиться, поскольку многочисленные агенты ГИДРы уже захватывали здание, - Наталья перевела дух, делая еще один глоток алкоголя, будто бы это обычная вода. Черт возьми, да, подействует он уже или нет?

- Заткнись, мальчик, ей-богу, количество твоей болтовни просто разрывает мою голову на куски, - внезапно огрызается Наташа, но делает это лениво, откидываясь назад на спинку дивана, - и Боже, Тони, ты можешь уже сесть? И усадите Бартона, а то я сама встану и усажу его. Еще не хватало мне смерти во время моего триумфального возвращения. Серьезно, Клинт, не обязательно все время стоять в присутствии дам, особенно если у тебя едва ли не дыра в боку, или думал, что не замечу? – Наташа ухмыляется, но делает это с грустью в глазах, тут же отводя взгляд.
- Он не сделает этого, Паучок. Не может, он повязан клятвой, не спрашивай подробностей. И кровь Кэпа отравлена, из нее невозможно вывести сыворотку, можешь быть уверен, Беннер заранее все проверил, - Романова проводит ладонью по лицу, господи, она не думала, что этот вечер встреч школьных друзей превратится в допрос с пристрастием. А уж когда заговаривает Сэм, Наталья не выдерживает и смеется, громко и задорно, затем смотрит на него убийственным взглядом, и спрашивает:
- Ты, правда, думаешь, что если ты таким дерзким тоном спросишь у меня, что я не договариваю, то я помчусь выкладывать всю информацию, лишь бы удостоиться твоего, вашего понимания и внимания? О, спешу тебя расстроить, Сэм – нихера подобного, - Нат успокаивается, но каждое ее слово – это сплошной яд, ни больше, ни меньше. Единственный человек в этом зале, которого она сейчас способна переносить – это Джанет, и не потому что молчит, а потому что понимает. Наташа надеется, что понимает, хотя бы, как женщина женщину.
- Ладно. Суть в том, что эта рана связана с той женщиной, которую ищет Дум. Именно поэтому он и стал нашим союзником, в его интересах вылечить Стива, чтобы обнаружить эту странную Моргану. Она нужна ему, и именно она, рукой Мадам Гидры, вывела лучшего из всех нас из игры. Если у вас есть на примете сильный маг, который знаком с этой старой ведьмой, выпишите ему билет в Латверию, его там встретят с распростертыми объятиями. Хотя постойте, нет. Есть только три человека, которые имеют доступ к Стивену, - Наташа ласково улыбается. А потом словно что-то вспомнив бьет себя по лбу.
- Черт возьми, прости, Тони, сладкий, совсем забыла ответить на твой вопрос. Точнее я его хотела проигнорировать, ну, там знаешь, нервы потрепать. Вот, - Наташа достает из кармана жилетки белый конверт и протягивает его Старку. – Прошу ознакомиться, почерк Стивена ты знаешь. Знаете, что? На сегодня больше никаких вопросов, я знаете ли, zaebalas.

Каша внизу становится похожей на фарс. Каждый прав - и каждый не прав одновременно.

Он должен догнать Нат и объясниться. Рассказать о том, как присматривал за Барнсом после суда, потом - за девчонкой-мутантом, еще погибал в горах Корсики, бегал по заданиям и плясал под дудку Старка, но все это время твердо верил, что у нее все под контролем. Ведь к ним поступала регулярная информация! От нее. По зашифрованным каналам, по проверенным данным, сомневаться в которых не приходилось.
Рассказать о том, как они с Баком волновались. И сколько раз порывались отправиться по ее следам, но правила их обязывали. Как оказалось - обязывали лишь Клинта, Бак же нашел лазейки, что было неприятно вдвойне.
Впрочем, кого это волнует.

Когда все пошло не так?

Ему хочется найти капитана из принципа. Чтобы посмотреть в глаза. Как тот мог так просто подставиться? Сдать свой щит? Отправиться за Романовой без него? Взяв Барнса и.. постойте.. Беннера? Что за нелепица. Ни его, ни Сэма, а Беннера? Ладно - Барнс - эти двое всегда ходят парою, но что там забыл док? И как так вышло, что Нат и Бак выбрались, а Стив - нет? И причем там Дум, кто такая Моргана?
Клинт почти в голос стонет. Это не разговор, это сплошное мучение. Каждая фраза Наташи оставляет в нем лишь больше вопросов (спрашивать о которых он не может, потому что они здесь никому не нужны) вперемешку с раздражением; им не дают полноценной информации, зато щедро тыкают в гавняхи носом, будто проштрафившихся щенков. Только теперь до Бартона доходит истинный смысл сегодняшнего сбора: потыкать пальцем, обвинить каждого, раскинуться обидами.

В общем-то, волноваться за команду - почти у него в привычке. И Клинт остро реагирует на слова Старка, на слова Наташи. Даже на уход Барнса, пускай и запоздало. Они собачатся, словно свора диких псов, хотя особенной проблемы, как таковой, и нет на самом деле. Они не отправили спасательный отряд за русской? На то были веские причины, о которых отчего-то ни одна душа не говорит. Капитан кинулся на амбразуры грудью и пострадал? Нужно просто всем собраться и отправиться за Стивеном, привлечь к проблеме мутантов, колдунов, инопланетян, Тора с его сворой - кого угодно! Вряд ли Беннер особенно сведущ в магических ранениях, гораздо лучше было бы спросить у лысого профессора (у ЩИТа с этим мужчиной всегда были особенные отношения) или Странного Доктора, а уж ребятам из Божественной Поднебесной вообще цены в магических штуках нет, ведь верно же?
Верно? Клинт переводит вопрошающий взгляд на Джанет, будто она может слышать его мысли. Как бы поступили ребята из ее измерения? Они уже сталкивались с подобной проблемой? Всякий раз, попадая в лужу, ему хотелось устроить своей полосатой приятельнице перекрестный допрос с пристрастием, чтобы понимать, чего им еще опасаться.

- Мне нужно поговорить с ней, - белыми, сухими, непослушными губами бормочет. Замечает, наконец, как слепо цепляется за ее руку, и виновато отнимает ладонь. Глупо как-то. Испугался, перенервничал, потянулся. Да уж, бравый Мститель воплоти.
Чтобы прояснить ситуация, необходимо поймать Романову в темном углу и устроить очную ставку тет-а-тет. Он может понять ее расстройство и недовольство, но они не дети, чтобы тыкать пальцами друг в друга. Она была в плену и никто ее не выручил ввиду дезинформации? Добро пожаловать в мир героев, здесь каждую минуту кто-то умирает в канаве, преданный, брошенный, подставленный, просто облажавшийся - и всегда одинокий. Вспомнить хотя бы недавнюю Корсику.. раненый бок разрывается пульсирующей болью, лишь стоит ему сделать пару шагов, и Бартон вынужден облокотиться вновь о перила и замереть, изображая "все в порядке" с мертвенно-бледным лицом.

Кажется, придется ловить Наташу после. Гораздо после. Этот разговор подождет, как ждал сотни раз "до", а пока.. Клинт возводит несчастный просящий взгляд на Джанет, а после косится на Сокола. Одному из них - а, может, даже обоим - точно придется тащить его в медпункт и писать трогательные смски лечащему врачу в надежде на скорейшее исцеление.
- Я рад, что ты цела. А мне лучше прилечь, - выстраданно улыбается Таше и, цепляясь за все поверхности и плечи каждого, с гордо поднятой головой выползает из помещения, силясь сохранить остатки гордости. Джанет, его верная палочка-выручалочка, ползет вместе с ним, потому что - кто, если не она.

Отредактировано Clint Barton (19-06-2017 10:20)