Папку с заданием ему передал человек, ни лица, ни имени которого Алексей не вспомнил бы и под пытками. Умели некоторые мастера перевоплощения так отвлекать внимание, что не запомнить никаких деталей, только кепка в клеточку бросилась в глаза, смешная, забавная и совершенно ненужная. Человек в кепке был не многословен, описал только место, где Алексею выдадут новые документы для выезда из страны и усмехнулся, когда упомянул, что это задание не для одного.
Кто будет вторым - ему никто не сообщил. Папка оказалась тонкой, только маршруты, только огневые точки, и фотография человека, за которым, судя по всему, и будет вестись охота. Алексе еще несколько раз просмотрел представленные документы, чтобы получше запомнить координаты. Конечно, лучше всего было бы сориентироваться на местности, самому выбрать и огневые точки и наметить план передвижения объекта, но раз уж предоставили, остается только смириться с этим положением дел.

За документами ему пришлось отправиться в Москву, там же он должен был встретить своего сопровождающего и надзирателя в одном лице. Перегон из Сибири занимал несколько суток, полки в плацкарте поскрипывали, ноги свисали, то и дело где-то плакали дети. Но Лешу это не волновало, он погрузился в полудрему практически сразу, как только поезд стронулся с места и с тех пор даже не открывал глаз. Проводница несколько раз подходила чтобы предложить чаю или что-то из сувениров, сосед с ней вежливо перебрасывался словами, а Леша молчал, делая вид что крепко спит. Молчал и думал о том, что это какая-то там по счету разморозка, что с каждым разом все труднее собирать воспоминания о себе. Герой Советского союза, летчик-испытатель, Красногвардеец. Ничего из этого уже не было его именем, ничего из этого не подходило для Алексея Шостакова, участника нового проекта.

Красногвардейцем он числился в проекте, у него где-то даже был сохранен этот вычурный костюм, который он когда-то использовал. Но это дело прошлое, костюм давно забыл и схрон с ним уже давно засыпан новыми сходами селей. И все бы ничего, да только тянуло что-то внутри, тянуло от неправильности происходящего, от глупого проекта, от странных заданий и от убийств. Руки он сжал непроизвольно, да так крепко, что лунки от ногтей остались на ладонях.

Вокзал в Москве показался каким-то рынком, а не местом для прибытия гостей. Впрочем, он не стал долго задерживаться здесь, только поежился то ли от ветра, то ли от чьего-то взгляда в спину. Леша бодро зашагал в сторону дороги к переходу, немного дезориентированный, но все еще уверенный в том, что этот город он знает. Должен был знать, как свои пять пальцев.
Ощущение чьего-то взгляда вернулось к нему уже после того, как он на такси добрался до места. Взгляд тяжелый, стылый, где-то в самом центре спины. Он не стал оглядываться в поисках наблюдателя, только чуть задержался у витрины магазина, стараясь поймать отражение улицы, но так ничего и не увидел, пошел дальше.

Документы ему выдал тоже ничем не примечательный парень. Только куртка у него была драная, да руки не было, что странно, у агентов их обычно было по две хотя бы. И опять в голове отложились только детали наряда, а не сам человек.  Леша еще в бытность пилота слышал о людях, которых не удается запомнить, но он в них верил, как дети верят в сказку. А теперь недоумевал как это он, прославленный воин и не смог приметить ничего кроме куртки и руки.

Звали его теперь Владислав, имя он запомнил сразу, а вот фамилию Давиденко пришлось несколько раз про себя повторить. Встреча с куратором-наблюдающим была назначена уже в поезде, отбывающем в направлении ФРГ, билеты прилагались, все как положено, со всеми штампами, со всеми визами и разрешениями. Оставалось только забрать оружие и успеть запрыгнуть в нужный вагон.
С собой у него не было ничего, не полагалось по родной стране ходить вооруженным до зубов. Усмешка вышла острая и немного горькая. Полагалось не полагалось, а неприятности это порой доставляло. Ножи и пистолет он нашел тут же, в проулке, в схроне под третьим кирпичом от дороги. Глупая призказка крутилась в голове – шел-шел волчок, да в капкан угодил. То ли как предсказание, то ли как будущее определение всей жизни.

Леша ждал чего угодно, что в поезде будет старик, который ему кивнет, что будет мальчик, который укажет на сопровождающего. Но то, что он узнает его сам, он не предполагал. Что ж, Зимний солдат та еще сказка была, страшилка по чище многих. Из воспоминаний осталась только боль, кровь и чужой оскал. А да и ярость. Она-то и взметнулась сейчас вверх.

- Добрый день, товарищ. – Леша и козырнул бы, да им полагалось знакомиться вот так в пути. Ни имени, ни звания, ни должности. – Буду рад знакомству, Владислав.

Он бы и руку протянул, да только пальцы подрагивали то ли от напряжения, то ли от испуга. То ли еще от чего. Папка с информацией покоилась на дне сумки, там же лежал пистолет, ножи были закреплены в ножнах, одни на запястьях, те что поменьше, вторые на ноге. Чем и как вооружен Зимний солдат Шостаков не представлял поэтому ни руки не подал, да и сел напротив, всматриваясь в это лицо. Что-то было такое в нем, от чего дрожь по телу пробегала. Леша так и замер напротив Зимнего солдата, дожидаясь отправления поезда.

Сутки в запертом помещении с человеком, который внушал ужас любому показались бы пыткой. Вот и Алексей не стал исключением, нет, молчать он был приучен, еще в военные времена не полагалось открывать рот при старшем, пока не отдадут команду. Но здесь, здесь даже не хотелось говорить что-либо. Хотя нужно было спросить, какая миссия у Зимнего? Что было его прерогативой? И не под него подбирались ли огневые точки? Ведь Алексей не был снайпером. А еще нужно было обсудить маршрут, потому что поезд довозил их до Гамбурга, а до Берлина (если их путь лежал в Берлин) добираться нужно было бы уже оттуда.

Отредактировано Alexi Shostakov (30-05-2017 18:11)

Взять себя в руки удалось далеко не сразу, слишком остры были воспоминания, слишком быстро наваливалось это едкое, въевшееся за годы обучения, ощущение беспомощности. Когда каждый удар уходил в «молоко», а потом приходила боль и агония. Алексей держался вежливо, но отстранено. Все время прокручивал в голове детали дороги, которые были отмечены на карте, огневые точки. Он все время был где-то между «сейчас» и «потом», не задерживаясь ни в одном состоянии.

Поезд шел мерно, успокаивал своим покачиванием и тишиной, которую в их купе никто не нарушал. В стакане позвякивала ложечка, единственное, что было здесь настоящего. Николай. Так представился солдат, и Леша не пытался оспаривать или выспрашивать новую информацию, полагаясь на собственное чутье. А чутье ему говорило молчать и делать свою работу, по возможности делать хорошо.

Соседей не было, наверное, так было задумано, а может что-то изменится в дороге. Алексей не собирался спать, не смотря на позднее время, лежал изучая верхнюю полку над собой и думал, перебирал в голове воспоминания, которые нет-нет да возвращались к нему. Что-то о полетах, о небе, эти успокаивали, дарили ощущение радости и безграничных возможностей. Потом приходили какие-то встречи, стертые по времени, забытые по содержанию. Мелькали лица, которые он уже не узнавал, безымянные, с пустыми глазами.
Ярче всего вспоминались тренировки, от этих воспоминаний он напрягался и сжимался на полке, стараясь не выдать свое состояние. Но дыхание нет-нет да сбивалось, и Леша знал, чуял, что Зимний прислушивается и напряжен не меньше. Два дрессированных пса в одной клетке, возможно, у этого задания есть шансы.

А возможно они уже проиграли.

В пять утра им выдали указания, как действовать дальше. Конечной точкой был Берлин. Леша летал над ним, когда-то, но не помнил ни местности, ни карты. Сколько воды утекло в прямом и переносном смысле.

- Вы правы товарищ Николай, здесь нам лучше действовать вместе. – Они направлялись к гостинице, когда Алексей поймал себя на том, что вполне успокоился. Что въевшийся в кожу страх прошел, боли не будет (нет, будет, но другая, привычная). Зимний в общем-то был адекватным партнером для этого дела. Больше ничего на ум не пришло, чтобы описать свое отношение к нему.

Гостиницу оказалась не так сложно найти, хотя знания немецкого у Алексея все-таки прихрамывали в отличии от английского. Кое-как разобравшись в адресах оба солдата добрались до нужного им места, номер оказался один, но с двумя спальнями, разделенными между собой тонкой перегородкой, на которую даже дышать было страшно, не то что трогать. Явно доработка хозяина, а не строителей. Леша занял ту, что была справа, привычно положил сумку в ногах постели, чтобы дотянуться в случае чего и не стал раскладывать вещи. Спартанская обстановка комнаты навевала воспоминания о покинутой базе, там тоже была скрипучая кровать, тумба и стул, к которому должен бы прилагаться стол, но Алексею не полагалось иметь подобную роскошь. Единственное что, там не было стен, только решетки, которые позволяли просматривать помещение со всех сторон. Но если честно, хлипкая преграда между ним и солдатом больше напрягала, чем решетки, раньше он мог следить за дыханием и движением, а теперь только вслушиваться в окружающую тишину.

На ужин они все также выбрались вместе, привычный ко всему Леша не стал кривить нос ни от котлеты сомнительного вида, ни от хлеба и даже кашу умял. И еще бы что-нибудь умял, будь у него время и возможность. Но стоило ему приступить к чаю, как незаметного вида паренек подсел к ним за стол, панибратски хлопнул Зимнего по плечу, так что даже Шостаков напрягся, такое себе мог позволить только самоубийца, сошедший с ума.

- Добро, пожаловать, господа, товарищи. – Алексей пытался уловить в этой фразе намек на шифр, но его не было. – Как вам наш чудесный город? Все ли вы успели осмотреть.

То ли парень их проверял, то ли у него были какие-то свои планы на происходящее.

- Добрый вечер, товарищ. – Слово «товарищ» Алексей выделил специально, акцентируя внимание парня на том, что тот им отнюдь не товарищ. Стоило заговорить, как рука исчезла где-то под столом. Леша напрягся, но заставил себя сидеть на месте. – Достопримечательности осмотреть не успели, решили оставить на завтра.

Шифра все еще не было, не было никаких опознавательных знаков и Шостаков почувствовал себя не очень уверенно, разговаривая на немецком с парнем, который, вполне возможно, сейчас целится в него. Но отступать уже было некуда, Зимний все еще держал себя в руках и молчал, Леша только глаза на него скосил, чтобы проверить реакцию.

- Что-то будете рекомендовать? – Прозвучало криво, он мог бы перейти на английский, но предполагалось что он его не будет использовать в этом миссии. Черт.

Парень явно напрягся, выпрямился и натянуто оскалился. Как будто ждал, что ему сейчас помогут. Алексей тоже напрягся и почти поднялся со стула, когда тяжелая рука опустилась на плечо и пришлось замереть, оставшись на месте.

- Ну вот и чудесно, мы можем вам показать вид на мост. В ночи он очень прекрасен. – То ли эти идиоты собрались их грабить, то ли убивать, но планировали они это провернуть не в гостинице. В первые за последние дни Алексей задумался о том, как выводят дрессированных на убийство солдат из игры? Просто убивают? Или убивают вот так, на миссии, до которой никому нет дела?

Предложение прогуляться было очень спонтанным, Алексей воззрился на Зимнего с должным удивлением, мысленно вопрошая сам у себя, стоит ли оно того? Они могли бы остаться сидеть, а рядом легли бы пары трупов и один со сломанной рукой выл бы от боли валясь в ногах. Но это смутное, темное, чуждое ему, Алексей быстро подавил, опуская глаза на пустую тарелку. Что ж, прогуляться, значит прогуляться. И правда, воздух хороший, погода чудесная, нужно воспользоваться моментом и предложенной возможностью. Вполне может быть, что Зимний не даст парням и шанса на победу, на это будет интересно посмотреть.

Когда они сдавали посуду, как это принято в столовых, Леша еле заметно кивнул и промолчал. Да, они прогуляются, возможно это будет познавательно, а возможно это какая-то проверка для тех, кто не успел адаптироваться. Троица, которая вызвалась их сопровождать, выглядела не слишком внушительно, и еще парочка парней у входа тоже не внушили особых опасений. Он только сдвинулся немного в сторону, оставляя между собой и Зимним пространство для маневра, не удачно получится, если в какой-то момент они помешают друг другу.

Прогулка выглядела насмешкой над всем, что Алексей знал о нападении. Настолько покладистые жертвы, должны были навести парней на размышления, но вместо этого они только скалились и вели их дальше. Улочки были темными, как водится, в это время года, народу на улочках было очень мало. Алексей предположил, что это из-за района города, возможно, не самый благополучный. Но ему было все равно. Он считал секунды, до момента, когда необходимо будет начать действовать.

Когда их окружили в переулке, Леша замешкался, кто из них начнет движение, а кто подхватит? Кто из них должен действовать? И есть ли необходимость действовать на пределе возможностей? Он еще плохо просчитывал свои действия, в организме бродили эта жуткая расслабленность, связанная с недавней разморозкой, и в тоже время напряжение, связанное с тем, что задание не показалось ему легким.

- В чем дело парни? Дальше дороги нет? – Звук его голоса гулко отдавался в этом переулке, а парни продолжили усмехаться.

- Ну что вы, господа, дорога дальше есть, только придется оплатить проход. – Не нравилась Леше улыбка этого парня, очень не нравилась. Наглая, широкая, белозубая, явно невстречавшая на своем пути достойного кулака.

А Зимний молчал, замер себе статуей и молчал. И Леша точно знал, что это не страх, нет, это все-таки какая-то проверка, возможно спонтанная, а возможно спланированная. Он не стал ждать действия грабителей, их ведь теперь уже можно было так называть. Он не стал ждать, когда кто-то из них вытащит нож и начнет угрожать, смешно, но это могло бы сдержать его на полсекунды. Удар ногой в корпус в развороте был такой силы, что парень отлетел к стене и там и остался лежать. Леша знал, что это трещины в ребрах, как минимум, до переломов вряд ли дошло дело, потому что у него были другие цели.

Круг сместился, Зимнего Леша решился оставить за спиной, новый уровень доверия с его стороны. В общем-то, если бы им пришлось столкнуться друг против друга, не факт, что Шостаков победил бы, Зимний был куда матерей, умелый боец и не зря у него было имя Призрак, не так ли?

- Мы всегда можем разойтись, сделав вид, что это банальное недоразумение. – Леша развел руками, приглашая противников оценить уровень и масштаб действий. Но кажется противникам уже было все равно, они с воплями кинулись на обоих бойцов, подгребая Зимнего в эту свалку. Алексей сделал пару шагов к стене, намереваясь пропустить удар по руке и перехватить парня, когда замах у того кончится. Оглушить ударом по затылку было очень легко, рука у Леши была тяжелая тренированная, так что дело за малым, осталось всего трое противников. Один из них как раз достал нож и полу присел, хорошая стойка, требовала парочки поправок, но все равно хорошая, необходимая, легко колено сломать, например, если подойти близко.

Алексей и сам не понял, когда он успел ощериться, как дикое животное, выпрямившись у стены. Двое уже валялись на земле, Зимнему он не собирался помогать, хотел только посмотреть, как тот расправиться с оставшимися. Но этот, с ножом, рискнул броситься на Алексея, перехватить руку с оружием было делом одной секунды, вывернуть ее под неправильным углом – второй секунды, сломать – третьей, вой парня Леша проигнорировал, отшвырнул от себя изломанное тело и подошел ближе к эпицентру новой драки.

- Если это была проверка, то в ней не было никакой необходимости. Ты мог спросить, «Николай». - Леша выделил голосом имя, которое использовал Зимний в этой миссии, подчеркивая тот момент, что у Зимнего были и другие имена, более известные и более приметные.

Алексей встряхнул руками и вышел из проулка, не дожидаясь своего сопровождающего. К отелю он шел молча, угрюмо размышляя о том, что им еще предстояло провести вместе часть пути, да и потом, само задание. Зачем ему Зимний? Для усиления? Или все-таки потому, что Леша недостаточно хорош для этой миссии? Что там у них дальше? С утра поездка, потом расквартирование, потом осмотр местности?