Это было её двенадцатое пробуждение. И оно казалось каким-то другим: более странным, тяжелым, даже болезненным, не так как Анна привыкла. Слишком резкий и яркий свет, слишком громкие звуки, голоса норовящие слиться в бессмысленную какофонию. Словно Аню вытащили из безмолвной темноты подвала, пребывание в которой уже стало безоговорочной нормой, и должно было продолжаться всегда.

Аня спала около пятнадцати лет, плюс-минус месяцы. Так ей сказала Мадам Грин, по чьей воле Березина очнулась в 2016-ом. И это на порядок длиннее обычного. Может быть, в этом и таилась причина. Раньше её не закрывали в камере больше, чем на пять-семь лет, да и то, перед развалом Союза. С почти равной периодичностью Аню размораживали, чтобы поддержать навыки, дать возможность узнать общую направленность обновляемой истории, провести очередные тесты. Много тестов, основная часть которых – совсем не то, что хотелось бы вспоминать, но как назло, именно они и не стирались волнами тока и всякого рода программами. Ну и конечно, были задания, тоже много и разных. Женщине-убийце оставаться неприметной удавалось легче, особенно в то время. «Слабый» пол довольно долго не рассматривали всерьез.

Из года в год, из десятилетия в десятилетие ничего практически не менялось – лишь окружающие декорации. Аня замечала, как вокруг стареют люди: ученые, что контролировали её жизнедеятельность, операторы, связисты, верховное руководство, а у Березиной вместо морщин множились шрамы, часть из которых напоминали мелкие зарубки в области бедра. Она наносила их сама, чтобы помнить. О пробудках, о каких-то действительно важных событиях, ведь нет вернее карты, сотканной из собственных увечий и боли. Боль умеет всколыхнуть память даже после обнуления. Не полностью, к сожалению – обрывками, но и этого хватало, чтобы не терять с концами ориентиры в бесконечно изменяющемся пространстве.

Новый порез – двенадцатый по счету – уже затянулся, оставив на коже розовато-бугристую полосу. Отшельница вышла из криосна около месяца назад, однако, пока еще не совсем понимала, что происходит. Разве только, что её наниматели остались теми же, что в 90-х. Почти. Гидра по-прежнему владела полученными от рухнувших Советов солдатами, но сама изменилась в лицах. Где остальные ребята из Ветра Березиной не сказали. Зато, в случае плодотворного сотрудничества без внезапных неприятных сюрпризов, Анне гарантировали, что погружать в сон её больше не станут, более того, обеспечат всем необходимым для продуктивной работы. Последнее было вполне естественным, а вот первое вроде бы уже обещали в прошлый раз, но так и не выполнили. Не сказать, что у Ани был особый выбор, но, так или иначе, верность в обмен на возможность полноценной жизни не такое уж плохое предложение. И теперь уже неважно от кого оно исходило.

Папка с информацией по первому заданию лично для Мадам была тонкой. Аня с некоторым удивлением изучала её несколько минут, задумчиво поджав губы. С небольшой фотографии в правом верхнем углу на нее смотрел Алексей Шостаков. Один из тех самых ребят из проекта, доступ к которым Березиной по какой-то причине пока максимально ограничили. Алексей был жив, разморожен почти в одно время с Березиной и также присягнул Гидре, став её агентом – так гласили строки досье о нынешнем положении дел. А ниже давалась приписка, что некоторое поведение Шостакова колеблет уверенность в его лояльности, вызывает вопросы. Нужно разобраться. Узнать, где он бывает вне штаба, что делает, как себя ведет. И, самое главное, если отклонения от требуемого поведения все-таки обнаружатся, попытаться выяснить причину. Ничего сложного и чертовски знакомо для самой Ани. Сколько лет она шпионила за своими в Красной комнате. Березину посетило тревожащее дежавю.

Ей выслали координаты, по которым Алексей был замечен в последний раз, и Аня поспешила в путь. В путь дальний, как оказалось – в чужую, некогда вражескую страну, против которой она работала во времена Холодной войны. Судя по материалам, что Березина уже изучила, положение не сильно изменилось, только она теперь была по другую сторону баррикад.

Билет на поезд, на который сел Алексей, удалось достать в последний момент, и все же, запрыгнув на него перед самым отбытием, Аня выловила Шостакова среди пассажиров и незаметно присела на несколько сидений позади. Погода играла ей на руку, лицо можно было максимально скрыть шарфом и головным убором с небольшим козырьком. И вот она, с виду обычная девушка, разглядывающая мелькающую природу в окне. Кто подумает о чем-то подозрительном?
Так продолжалось на протяжении всего пути. Сначала поезд, затем арендованная машина, подъем в горы пешком. Анна старалась держаться на значительном расстоянии, не сокращая дистанцию в несколько метров, но при этом, ни на минуту не потерять Шостакова из виду. Её преследование становилось всё интереснее – Березина гадала, куда с такой решительностью Леша стремится добраться и самое главное – зачем.
Она держалась его следа. Ступала максимально точно по его отпечаткам, шаг в шаг, словно слегка отставшая от хозяина тень. Идти приходилось осторожно, чтобы лишний раз не треснуть обломанной веткой, не оступиться. В какой-то момент Алексей, наверное, начал что-то ощущать и замирал. В такие мгновения Анна тут же юркала за ближайшие деревья, пока Шостаков не оборачивался, благо тем было по несколько десятков лет и мощные стволы умеючи скрывали за собой миниатюрную женскую фигуру. Затем, когда Алексей двигался дальше, Березина выжидала пару минут и возвращалась обратно.

Всё осложнилось мелькнувшей впереди пещерой, в которой Шостаков через какое-то время и скрылся. Пещера – это не лес. Долго незамеченным в ограниченном, пусть и темном пространстве, не останешься, и, понимая это, Аня недовольно выругалась себе под нос. Если она пойдет туда за ним, рано или поздно придется выходить на контакт, и желательно не поубивать друг друга в первую же минуту общения.
Анна пошла.
Березина ориентировалась на маячащий впереди свет фонарика, и он был единственным, что хоть как-то развеивал сгустившийся вокруг мрак. Дыхание приходилось сдерживать, подстраивать его под шорох чужого, звук обоюдных шагов, разбивающихся о камни талых капель. Это напоминало охоту, только добыча в данном случае информация. Но скрытая охота быстро закончилась, они оба ушли не так далеко вглубь, прежде чем фонарик впереди погас, а вокруг не осталось никаких посторонних звуков, кроме дыхания природы. Березина сделала еще несколько шагов вперед и тоже замерла. Похоже, её наконец-то полноценно обнаружили. Словно в подтверждение тишину разбил чужой голос. Что ж, значит и Ане пора вскрывать карты.

- Долговато, – сухо произнесла она, слегка напряженным тоном. И это было правдой, обычно они учуивали слежку куда раньше. Впрочем, кто знает, может Шостаков просто водил Березину за нос.
Аня разглядела кусок его силуэта в темноте, встала слегка полубоком, готовясь в случае атаки отклоняться в сторону. Она не знала, чего ожидать, а припоминая тренировки, где их постоянно натравливали друг на друга, удар был самым логичным продолжением приветствия. Натренированные рефлексы и выдрессированные повадки подталкивали Березину кинуться первой, но Анна сдержалась. Вместо ножа, рука нащупала свой фонарик и осторожно включила, направив луч в сторону неподвижного Шостакова.
- Расслабься, хотела бы убить, не стала бы столько ждать. – Она перевела тусклый луч света вперед, пытаясь разглядеть, что в конце туннеля. Вторая рука до сих пор была сжата в кулак, словно закостеневшая, да и фонарик в любой момент мог превратиться в импровизированное оружие, если того потребует ситуация.  – Далеко ты забрался на прогулку. Как я понимаю, несанкционированную? Что там?

Отредактировано Anna Berezina (10-06-2017 23:27)

После того как солдат из Ветра начали погружать в сон, у Ани стало своеобразное восприятие реальности. По крайней мере, той, камерной, где существовали Леша, Лео, Аркадий, Дмитрий и даже Барнс, хотя его к понятию «свой» девушка отчего-то никогда особо не причисляла. Он был для неё чем-то отдельным – нежеланным гостем из другой вселенной, пусть и не менее тяжелой, чем их собственная.

Время для Березиной превратилось в одну сплошную неделимую линию. Словно в период сна его ставили на паузу, а когда Аня приходила в себя, всё продолжалось ровно с того момента, который она помнила последним. Возможно, мозг выбрал такой вид защиты, чтобы не сойти с ума из-за бесконечных провалов. Так жизнь казалась более полной и настоящей. Единой, а не раздробленной на куски мозаики. Ну и пусть довольно короткой, если судить о ней в таком ключе целиком.
Вот Анна, например, на задании с Дмитрием, а после уже запихнута в камеру на несколько лет. Для Березиной ведь прошедшая встреча с ним была будто вчера. Аня могла без лишних слов зайти к нему в отсек после пробуждения, где Дима жил, когда бодрствовал, и позаимствовать что-нибудь из предметов быта, как если бы они действительно расстались совсем недавно.
Так Аня вела себя и с Алексеем, хотя с ним это давалось сложнее – они не виделись дольше всех остальных. Его размораживали реже, и порой Отшельница задавалась вопросом «почему».

- Цель? – Березина приподняла уголок губ в усмешке. – Охота. Здесь водятся интересные экземпляры.
И Аня по большому счету даже не слукавила, потому что практически любое их задание оборачивалось охотой: за информацией, объектом, человеком или его жизнью. Так или иначе, используя силу или хитрость, Западный Ветер вел свою охоту. Это заложили в них с жестокой дрессурой и воспитанием при подготовке, сделав их подобными хищникам. И теперь Аня снова на охоте, правда, встретившись с Шостаковым лицом к лицу, в ней мелькнули сомнения по поводу истиной цели, а точнее, чем ей позволено или придется обернуть свою охоту в случае необходимости.
- Ты же знаешь, меня опасно выпускать сразу в люди. Я не всегда воспринимаю дивный новый мир подобающим образом. Вот, приходится адаптироваться постепенно, разминать кости. А тут ты. Как в старые-добрые, правда?
Она даже здесь практически не соврала, скорее вывернула информацию под другим углом, как в некотором роде и Алексей. Старая привычка говорить шифрами, но совершенно просто при этом. Иногда оно помогало общаться между собой, если от пристального наблюдения кураторов становилось совсем тошно.

Никто из них не двинулся с места, не расслабил руки: Аня держала фонарик, словно гранату, Леша – нож. Для классического продолжения сценария им бы следовало вцепиться друг в друга до полусмерти. Так их каждый раз заставляли делать кураторы. Но это было бы глупое продолжение в данный момент. Маячащая впереди дверь заинтересовала и Березину, а присутствие здесь Шостакова в обход приказов Гидры лишь подтверждало, что по ту сторону железной преграды вероятнее всего скрывается кое-что важное.

- Прогулки по заброшенным базам обычно ничем хорошим не заканчиваются, – отстранено проговорила Аня, на секунду погружаясь в давние события, – особенно в одиночку. Идем? Или так и будешь стоять с ножом в обнимку?
Березина сделала первый шаг, перекладывая фонарик в другую руку, тем самым, негласно утверждая свое сопровождение. Луч света ясно очертил силуэт металлической двери и засовов. Где-то неподалеку снова упали несколько капель воды, добавляя в и без того наэлектризованный подозрениями воздух лишний перезвон. Отшельница не доверяла Шостакову, как и другим участникам проекта. И все же, когда-то они работали вместе, прикрывали по необходимости спины, потому что каждый хотел жить и выполнить задание. А Леша… по сравнению с остальными, он отличался куда меньшим мудачеством. Может, потому что дольше спал и не успел оскотиниться, как другие. А может Анне так просто казалось. Но, в любом случае, большинство из них наслаждалось тем, что делает, упивалось болью и разрушениями. Алексей же просто выполнял работу. Сначала ради Родины, затем – выживания. И, пожалуй, вероятность, что он ударит сейчас ей в спину, составляла пятьдесят на пятьдесят, в отличие от других, чей показатель был бы значительно выше.

- Известно что-нибудь об оставшихся? – надавив на первый засов, Аня обернулась.

Отредактировано Anna Beresina (16-06-2017 09:58)

Березина не отреагировала на укол Алексея, просто плотнее сомкнула губы, слегка их поджав. Не важно, был ли это упрек или обычная констатация фактов, Аня не чувствовала себя в чем-то виноватой. Да, она следила. Да – докладывала. И будь у нее приказ подставить или убить, Анна бы выполнила его, потому что хотела жить, а в глубине души еще она хотела не разочаровывать. Разочарование было её чертовой ахиллесовой пятой, которую пока не удалось извести до конца. И кто бы из них поступил иначе, поменяйся они местами? Каждый в проекте служил ради чего-то, во имя чего-то или из-за чего-то. На фоне такого, понятие «свой» становилось довольно субъективным, а порой и вовсе теряло значение.

Вперед Алексея девушка ломиться не стала, уступила Шостакову первенство проникновения на неизведанную территорию без колебаний. Смотреть ему в спину, нежели ощущать его взгляд на себе, было куда комфортнее и безопаснее. Как только все засовы поддались, Аня молча шагнула следом в пространство за открывшейся дверью.
Помещение не встретило вошедших ничем враждебным. Никаких тебе охранных систем, запрограммированных атаковать незваных гостей с ходу, ни смертоносных ловушек. Одним словом, начало было положено неплохое. Первые несколько секунд зажженный автоматикой свет показался слишком ярким после угольной черноты пещеры. Отшельница опустила голову, слегка жмурясь, по привычке коснулась пальцами рукояти пистолета. Но тишину ничего не прерывало, кроме их собственных, почти невесомых, шагов и потрескивания огромных ламп. Освещение неприятно моргало. Видимо, база уходила в самую глубь горы и расползалась в ширину. От прямого коридора, по которому Аня ступала за Шостаковым, расходилось еще несколько ответвлений, и они в свою очередь делились на небольшие отсеки. На одной из стен в дальнем конце красовалась потертая эмблема Щ.И.Т.а. Они попали в настоящий маленький лабиринт, скрытый от посторонних глаз естественной природой.

- Мощное сооружение. – Голос Анны прозвучал гулко, отдаваясь в полупустых углах. – В таком можно скрыться даже во время бомбежки, странно, что им больше не пользуются…
Березина осеклась, проводя по столу рукой. На поверхности остался смазанный след, демонстрируя толстый слой пыли, который покрывал здесь всё вокруг, включая и пол, и, наверное, даже потолок. Сколько база находилась в запечатанном состоянии? Два года? Больше?

Медленно, отсек за отсеком, исследуя её, они с Алексеем наконец-то нашли центр управления. О том, что это именно он, Березина догадалась по обилию мониторов, процессоров и прочему техническому оснащению. Нынче покрытому таким же слоем пыли времен и, скорее всего, мертвому, конечно. Ранее они уже прошли и оружейную, и несколько жилых отсеков, тренировочный зал и даже комнаты с остатками каких-то архивов. В основном, бесполезных. Череда шкафов с одинаковым набором ящиков в высоту и ширину была практически пуста. То немногое, что Анна нарыла, заглядывая поочередно в некоторые из них, не представляло особого интереса. Папки с оставленными делами скрывали в себе информацию по Гидре или миссиям Щ.И.Т.а, о которых уже и так известно по всему миру из сети. Когда многоголовая всплыла на поверхность, а Черная Вдова обнародовала зашифрованные данные, известно стало чересчур много. Изучая события последних лет, Березина успела дойти до этого фееричного момента с падением Щ.И.Т.а и следующей за этим цепной реакцией, поэтому связать кое-какие ниточки и понять хотя бы на поверхности о чем в этих бумагах идет речь смогла.

- Уходили в спешке. – Девушка присмотрелась к стене рядом с экраном компьютера, который сейчас напоминал скорее Черный квадрат Малевича, и заметила выщербленное отверстие. Еще несколько нашлось в другой стене, углу стола и металлическом шкафу, чей корпус сбоку выгнулся.
В центре управления стреляли, и не один раз.

- Что ты хочешь найти? – Аня облокотилась на стол, не сводя глаз с Шостакова. Ни здесь, ни в других отсеках не осталось ничего, кроме обесцененного временем и противоречивыми событиями хлама. – Даже если тут и было что-нибудь стоящее риска, на который ты идешь, утаивая свои действия от Гидры, это давно вывезли.

Рука соскользнула с опоры, но Березина почти молниеносно схватилась за край столешницы пальцами. И что-то нажала с её внутренней стороны. Помещение резко ожило. Темные мониторы пошли рябью, потом засветились холодными оттенками. Окружающая их техника была не самой современной, но вполне отвечала стандартам нового века, по крайней мере, его начала. На главном компьютере высветились два слова: «Активация системы», а далее поле ввода.

Отредактировано Anna Beresina (21-06-2017 00:08)

Ей говорили, что не стоит никогда оглядываться назад. Прошлого для Западного Ветра не существует. Оно – помеха, которая будет отвлекать, рождать ненужные мысли, вопросы и, тем самым, собьет с верного пути, помешав выполнению их главной цели.
Они сражались во имя своей страны. Во имя её безопасности, блага и процветания. Они – элита, избранные лучшие из лучших. Это огромная честь, а другого знать им не требуется. И Западный Ветер верил, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Возможно, такая вера была подпунктом их программирования, теперь уже не разобрать. Программа иногда давала небольшие сбои, и тогда солдат отправляли на доработку. Прокололся один – последствия могли затронуть всех сразу. Они «родились» вместе и на дно пошли тоже вместе. Сейчас их лодка внезапно поднялась со дна обратно, пока что еще едва держась наплаву, а Шостаков зачем-то снова бесцеремонно её раскачивал. Что самое смешное, Березина, похоже, собиралась ему в этом помочь.

- И это за мной неприятности по пятам ходят. Угу. – Девушка тихонько пробормотала себе под нос недовольство, не сводя глаз с ожившего монитора. Кончики пальцев коснулись пыльной клавиатуры. Аня задумчиво покусывала губу, отстранившись от всего окружающего, включая Алексея. Она усилено перебирала в голове обрывки информации, затем набрала числовую комбинацию в поле «ввода», но система ответила отрицательным визгом, среагировав на неправильный код доступа. Аня нахмурилась сильнее, опять начала размышлять о том, что успела выяснить из доступного в Гидре. Шостаков разбудил в ней любопытство, и оно начинало нехорошо подгрызать изнутри. Обычно это и становилось неприятностями. Но вдруг Леша прав и оглядываться назад порой всё-таки полезно. Вдруг есть что-то, что Березина хотела бы всегда помнить, а её наоборот заставили забыть. Собственные мысли Аню озадачили и насторожили. Раньше в программе она никогда не испытывала подобных эмоций. Что изменилось за время их последнего анабиоза?
Отшельница моргнула, будто очнувшись от сна. Кажется, ей пришла идея для второй попытки.

- Когда я изучала информационную базу Гидры, то читала там файл про её внедрение и последующий рост внутри Щ.И.Т.а. В нём было и о моменте разоблачения два года назад. Тогда всех спящих агентов активировали универсальным ключом… – Аня многозначительно подмигнула и набрала на клавиатуре незатейливую фразу «Из тени в свет».
Компьютеры благозвучно пикнули, и на мониторах со всех сторон всплыла база данных зашифрованного канала.
- В яблочко! – Аня ухмыльнулась, оценивая получившийся результат.

Перед ними раскинулась куча цифровых папок с кодовыми названиями проектов, миссий, имена оперативников и других личностей. Ложкой дёгтя мог стать сигнал оповещения о том, что на одном из заброшенных объектов проявилась подозрительная активность. Сигнал мог быть отправлен Мадам Гидре лично. В таком случае у них возникнут проблемы. Однако открывшиеся данные были слишком притягательными.
Березина нажала на файл под названием «Русский сегмент». Там скрывалось многое: тридцатые годы, сороковые, пятидесятые… временная шкала была разбита на десятилетия, за которые произошло немало событий. И в каждой из папок множество других подфайлов.
Девушка пробежалась глазами по организациям: Левиафан, против которого боролась Пегги Картер и СНР, Департамент Икс, Красная комната… В другой папке говорилось о нескольких ключевых советских военных проектах. Среди них были знакомые, как, например, «Черная Вдова», были и не совсем – «Зимняя Гвардия». Там же, во всем этом добре, затерялась не самая увесистая папка с заголовком их подразделения. Березина испытующе покосилась на Алексея, но после некоторого колебания все же щелкнула клавишей, открывая файл.

В ней не нашлось ничего нового, ничего необычного. Просто досье на каждого из участников, список миссий, пометки кто и с кем пересекался, физические показатели… Стандартный набор данных о людях с их поприща. Какие-то задания были общими, какие-то по отдельности, но в целом солдаты Ветра не выходили за пределы базы в одиночку. Всегда кто-то кого-то страховал. Контролировал. Единственное, от чего у Ани слегка пробежался мороз по коже, это от осознания, что всё это хранилось не только в старых архивах ныне несуществующих Советов. Всё это было здесь, на чужой земле, в чужой базе данных. Вся их история. Вся жизнь. Ну, или почти вся.

Аня несколько раз перечитала перечень собственных миссий в нижнем углу досье, вроде бы она помнит каждую.
Вроде бы.
Смутно.
«Эхо», «Красный Орел», «Работа над ошибками», «Зеркало»…

«Работа над ошибками». Работа. Ошибка. Аня отчего-то возвращалась к этому заданию уже раз четвертый, и когда перечитывала заголовок, ощущала странный звон в ушах. Он нарастал, и вместе с ним росла пульсация в голове. Ей будто сдавили тисками виски. Березина сгорбилась, касаясь рукой лба, и отступила на полшага назад. Что-то удерживало Отшельницу от открытия файла. Интуиция говорила, практически в голос вопила не делать этого, перечить ей девушка не спешила. Но ей и не нужно было ничего открывать – все и так хранилось в сознании.

Вместе с болью в голове мелькали картины. Они выглядели хаотичными вспышками, обрывками некогда цельного повествования.

Небольшой деревенский домик, халупа, говоря честно. И женщина. Она заходилась в тихих рыданиях и все о чем-то не переставая просила. Кажется, она что-то сжимала в руках. Кого-то.

Ногу Березиной обожгло, и ноющая боль с головы перекинулась на бедро, словно самый глубокий и крупный шрам на нем снова вскрыли. Вот прямо сейчас, садистски вгоняя лезвие туда-сюда. Фантомы из прошлого, призрачные ощущения, вытянутые из глубин памяти, в эту минуту казались даже слишком реальными.

А женщина была такой красивой, рыжие волосы в свете свечи отдавали медью. Они столь изящно разметались по полу. Аня почти любовалась этим зрелищем, отмахиваясь от предательского холодка, окутывающего сердце. На стене висел календарь с зачеркнутыми днями первого квартала. 1975 год.

«Вот черт».
«Работа над ошибками», как она могла забыть, она ведь всегда помнила. Работа над двумя маленькими ошибками.

Отредактировано Anna Beresina (27-06-2017 23:29)

Вдох-выдох.

Ане нужно унять дрожь в теле, подчинить хаотичную боль. Приступы воспоминаний всегда проходили нелегко, она привыкла. Березина готовила себя к ним каждую пробудку, иногда вызывала искусственно, не без помощи цепочки ассоциаций и кровопускания. Аня делала это тайком от врачей, кураторов, других участников проекта.
Березина пришла в команду добровольно, подписала контракт с дьяволом по собственному желанию, но меньше всего ей хотелось быть безвольной марионеткой. Аня не перечила начальству, не шла против приказов, искренне поддерживая большинство из того, что им приходилось совершать, но делая это, она стремилась оставаться в своем уме, даже если порой приходилось прикладывать колоссальные усилия и претворяться. Результатом стало сомнительное умение, которое выработалось с годами, выискивать лазейки, тайные тропы в собственном разуме, где спрятано всё то, что Западному Ветру пытались стереть электричеством и препаратами. Человеческий мозг вообще довольно интересная штука. Он ведь умеет неплохо восстанавливаться сам: переписываться или перекидывать данные с поврежденных участков в здоровые, просто тщательно шифруя потоки информации. Он как жесткий диск с множеством резервных копий, необходимо просто подобрать пароль. И однажды у Анны начало в этом направлении что-то получаться. Девушка понимала, что воспоминания возвращаются не все, черные дыры в голове имели место быть до сих пор, а те обрывки, которые хоть как-то всплывали из глубин сознания, не отличались четкостью и ясностью вчерашнего дня. Но они были, пусть мутные, вязкие, блеклые, но были. Они помогали помнить, кем Березина является на самом деле вне прикрытий и лжи наставников. Помогали понять, на что Аня действительно способна и до каких пределов еще сможет дойти.

Вдох.

Березина с силой ухватилась за спинку отъехавшего в сторону стула. На висках вздулись от напряжения вены, они пульсировали вместе со всеми участками её черепной коробки. Аня постаралась сосредоточиться на одном из вспомнившихся эпизодов и потянуть за него, как за нить в коридорах лабиринта Минотавра.

Выдох.

Боль не прекратилась, но Аня сумела отодвинуть её на задний план. Пелена с глаз спадала, дыхание выровнялось и стало спокойнее. Отшельница выпрямилась и увидела, что Шостаков с энтузиазмом занял место у компьютера. Девушка дернулась, понимая, что должна его остановить.
Их не случайно заставили забыть об этой миссии. «Работа над ошибками» слишком спорный, опасный и переломный элемент в их жизни. Аня вспомнила Алексея тогда и не знала, что от него ожидать теперь, если он тоже вспомнит. Она больше не хотела попадать из-за него под раздачу. Она вообще не должна была доводить до такого. Зачем Аня позволила ему исследовать базу, а потом еще и сама так любезно помогла открыть запрещенную информацию. Это ошибка. В той миссии, в 1975, они тоже совершили ошибки, но Березина не собиралась их повторять.

Анна без колебаний направила ствол в сторону монитора за спиной Алексея и выстрелила. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от лица Шостакова и врезалась в экран, разбивая его на осколки. У Березиной всегда были прекрасные показатели в стрельбе. Кураторы говорили, что из нее вышел бы отличный боец на дальних дистанциях, снайпер, которому бы не пришлось так часто марать руки с работой вблизи, но Аня в глубине души так не любила отсиживаться в стороне.
Следом Отшельница сделала еще несколько выстрелов. Русская уничтожила каждый из светящихся мониторов, превращая их в продырявленные черные прямоугольники. Её последние пули предназначались процессорам. Грохот расколол помещение на части, железо заискрилось и безжизненно потухло. База вновь стала похожа на заброшенный шпионский склеп.
- Прошлого для нас не существует, Леша, и это единственное, что следует помнить. – Березина повторила вслух свои ранние мысли холодным и чуть хриплым после приступа тоном. Она как будто его предупреждала. Не угрожала, а именно предупреждала. – Иначе на этот раз ты умрешь. Даже кода никакого не понадобится.

Отредактировано Anna Beresina (29-06-2017 23:22)

Реакция Алексея была ожидаема. Березина задней мыслью даже подумывала о варианте, где разбитый монитор летит прямиком ей в голову. Ну а что, столь резкое отнятие лакомого куска, который уже находился в руках и был надкушен, могло вызвать разный уровень бешенства, особенно у таких перекореженных личностей, как они. Собственно, бешенство звенело в воздухе, но не то, какое обычно охватывает Аню. В моменты ярости она готова скорее испепелить, а от Алексея сейчас исходило нечто иное. То, что Анна разглядела за поверхностью и без того холодного оттенка глаз, было сравни лютому арктическому морозу.
Медленные, собранные и четко выверенные движения, тон голоса, напряженный рот – всё говорило о хрупкости грани, удерживающей Алексея от стадии смертельной машины, которую уже нельзя будет остановить словами. Эта ярость была совершенно другого сорта. Какой-то частью себя Березина её серьезно опасалась, тем не менее, она не двинулась с места, не отвернулась. Пальцы, столь же медленно как Алексей вставал со стула, сжимались и разжимались в кулаки. Аня втянула носом воздух, почти физически ощущая привкус свары, облизнула губы и на них заиграла усмешка. В Анне тоже просыпалось что-то звериное. Так происходило всегда, если в воздухе веяло угрозой, независимо от желания русской. Так и останется навсегда, теперь уже точно.

- Считаешь, я бы пощадила? – Березина улыбнулась шире, оскалилась, но затем все черты её вытянулись, превращаясь в маску чистой опасности. – Мы больше не особенные, Шостаков, как ни грустно об этом говорить. Ты внимательно изучал файлы Гидры? Мутанты, нелюди, новые опыты с применением инопланетной хрени. В случае осечки нас легче стереть, чем в очередной раз переделывать, не то, что раньше. По крайней мере, я бы стерла. Раньше нас щадили в виду уникальности. Но Союза больше нет, а США никогда не были нам друзьями. Думаешь, теперь станут?

Он видел в ней безжалостную тварь, это хорошо. Это во многом чистейшая правда и злость, которую Леша испытывал, глядя на виновницу уничтоженных данных, поможет отвлечься от мелких деталей, незначительных ассоциаций, знакомых вещей, которые способны предательски всковырнуть грубую корку на его памяти. Пусть лучше концентрируется исключительно на ненавистной напарнице, пусть даже нападет, чем еще больше отдалит себя от истины. Не имеет значения, кто кого в прошлом пощадил или подставил, теперь они оба здесь, в настоящем, в совершенно чужих реалиях, среди чужих людей. Кто знает, возможно, они единственные, кто вообще из проекта еще жив, а значит, они остались последними постоянными переменными друг для друга.

- Я здесь, чтобы не дать тебе нажить новые неприятности, потому что хочешь ты этого или нет, но мы все связаны! И я, мать твою, не собираюсь быть стертой, а Офелия чертовски подозрительная дама.
Шостаков был прав, Березиной двигал эгоизм, холодный расчет или почти холодный, но она не видела в этом ничего плохого, особенно, если он способен помочь не только ей. Аня не знала, чего ждать от новых хозяев – господи, как отвратительно само это слово – пока еще слабо понимала окружающее и ради чего её разморозили, какие цели Гидра преследует на самом деле по отношению к миру. Раньше ведь всё было иначе. Они работали дома, ради дома и всегда возвращались домой. Девяностые не в счет – тогда их зомбировали сильнее, чем когда-либо. Они были детьми, солдатами своей Родины, а теперь они солдаты пустоты, которую еще ничем не заполнили. И как бы Анна не предпочитала сторониться все прожитые годы, где-то там, где таились звериные инстинкты обособленного убийцы, она понимала, что смертельную рану в этой посторонней стране ей зашьет скорее Шостаков, чем Офелия, которая при желании туда еще капнет одним из своих ядов. А еще Анна понимала, что узнай Алексей правду о своих последних заданиях вот так, сразу, в смятении недавнего пробуждения, вряд ли примет её с печальной улыбкой на губах и продолжит с того места, где остановился. Его реакция могла быть слишком непредсказуемой, и последствия от нее тоже.

- Живи настоящим и, возможно, тогда появится надежда на будущее.
Отшельница уверено шагнула вперед, хватит этой застывшей сцены. Пистолет она спрятала, лишние дыры в конечностях не нужны никому из них, да и вряд ли за бессмысленные ранения Мадам Гидра погладит их обоих по головке, но весь вид девушки показывал, что если Алексей дернется неправильным образом, Аня безоговорочно ответит.

Отредактировано Anna Beresina (01-07-2017 20:11)