Таинственный остров Авалон.
Ванда всё оглядывалась по сторонам и не могла поверить своим глазам, точнее, поверить, что это действительно Авалон. Тот самый, о котором она читала и даже смотрела фильм. Ровная поверхность озера дышала дымкой, плотный туман по чуть-чуть отступал, поднимался и рассеивался, давая дорогу лодке, скользившей почти бесшумно и неторопливо. Максимофф косилась на брата и думала, не сорвётся ли он в бег прямо отсюда, не слишком ли долго для него они подплывают. Но Пьетро терпел, а может, привык. И она снова отвлекалась на проступающие из тумана очертания, а после и пейзажи.
Посмотреть было на что. Лесистая часть выглядела таинственно, но не опасно, скорее заманивая глубиной, нежели отпугивая ею. Хрупающий ледок, вопреки законам физики и природы, скопился только у самого берега, иней серебрил песок, и шаги отдавались непривычным потрескивающим звуком. Сойдя на берег, Ванда оглянулась и увидела, как лодка исчезает, туман опускает свою завесу, а поверхность озера затягивает льдом. Как и не было никаких визитёров, никакого "канала" из большого мира. И страх по-прежнему не стучал в сердце Ведьмы. Скорее, ей нравилось увиденное, нравилась уединённость, закрытость, дикость этого мирка, отголоски северной суровости и пронизанность магией. Что-то, чего для большинства не существует. Что-то похожее на личный мир Алой Ведьмы. И даже брат так же рядом.
Обманывать Пьетро или не говорить, куда она собирается, Ванде не хотелось. Но и сообщать ему о намерениях - то есть "я планирую заложить душу дьяволу для того, чтобы ты стал свободным" - в планы тоже не входило, иначе рассыплется весь план как карточный домик. Поэтому обошлась полуправдой, мол, нужно поговорить с твоей Морганой, представиться, объясниться. Как-никак, она хозяйка, а я гостья.
И вот - замок. Действительно, в натуральную величину, настоящий замок. Ванда ещё на подходе почувствовала две разнонаправленные, но важные вещи. Первая - её ждут. Невидимый, но ощутимый заслон (она была уверена, что он есть и что он ощутим) прогнулся и пропустил Максимофф, хотя магией в прямом смысле она так и не оперировала, не поняла многого, а потому не рискнула использовать, да ещё сразу на Авалоне. Вторая - её одежда, кажется, неуместна. Широкие гулкие ступени и залы требовали поступи, заглушённой шлейфом или хотя бы тяжёлым длинным подолом юбки или платья, шелеста слоёв, спадающих складок.... длинных локонов и сверкающей тиары, да, размечталась. Так выглядела Дану из её снов. Так, наверное, выглядит Моргана.
И Ванда бы совсем не удивилась, окажись они одной и той же женщиной. Даже интуиция не нужна, чтобы подозревать. Случайности вообще неслучайны, а уж когда речь идёт о магии...
Впрочем, удивляться и не пришлось.
- Ну вот и встретились, - вполголоса проговорила Ванда, увидев хозяйку замка и острова. - Приветствую вас, владычица Авалона. Спасибо за приём и возможность прийти... сюда, - она обвела рукой вокруг, имея в виду замок. - Вы имели в виду это, говоря, что следующая встреча произойдёт не во сне? Предвидели, что я приду?
Тоже не очень удивительно, если подумать.
- Не буду ничего скрывать, я пришла предложить...сделку. Наверное, можно назвать так. Или просить помощи, можно назвать и так, - Максимофф усмехнулась собственному тону. Странно много практицизма, почти нет волнения. Оно, наверное, закончилось где-то по дороге.

В других обстоятельствах Ванда бы задумалась - что именно входит во "всё", сделанное Морганой? Какие именно условия были ею созданы или подстроены, чтобы в одной точке, здесь, на Авалоне сошлись она и девчонка-сирота из Заковии, ведьма из легенд и искусственно созданный мутант, в которой, как оказалось, дремала и магия? В другое время и другой ставке Алая Ведьма бы обязательно была более настороженна и враждебна, потому что видела насилие даже там, где его не было, и уж точно всегда видела и чуяла там, где оно было. Но сейчас ценность сделки, риск казались ей неизмеримо больше подозрений. Помочь брату важнее, с собственной свободной волей она как-нибудь попозже разберётся.
- Ну, мне не оставили выбора, - всё же сказала Максимофф. - Никто, кроме вас, помочь мне не сможет. Так что это был вопрос времени и... сопутствующего ущерба, - это выражение она у Старка подцепила.
В разговорах с журналистами он употреблял его, чтобы обозначить разрушенные здания, убитых и раненых, покалеченные судьбы... Потом те же слова употребляли вымазанные глянцем женщины или мужчины в новостях. И сейчас Максимофф имела в виду то же, что и они. Если бы дорога к Моргане потребовала жертв и разрушений, Ванда бы не постояла за ценой и не задумалась.
Не с дьяволом? То есть душу не потребуют? А что же тогда? Снова что-то вживлять в меня или вытаскивать?
У девушки похолодели руки. Пережитая в подвалах Гидры феерия боли не могла быть забыта. Ванда не знала, помнит ли её после воскрешения Пьетро, насколько сила внутри затмила его разум и изменила его личность, и изменила ли, раз сестру он по-прежнему любит, и всё вроде бы как прежде... Она-то помнила. Каждую иглу, новую порцию, новый оттенок. Резь в глазах, кровавые слёзы, раздваивающееся сознание, вламывающиеся в голову чужие страхи. Люди, говорящие, что Ванда себя не контролирует... Знали бы они, как сильно ей пришлось контролировать себя, свой разум, чтобы всё это выдержать, отделить пусть покалеченное, но своё сознание от сотен чужих, и выжить. Просто чтобы выжить. А сейчас... Готова ли она пройти через ад ещё раз?
Ванда облизала губы, пересохшие под поверхностным горячим дыханием. Села к столу, отщипнула от тяжёлой кисти виноград, приложила ягоду к губам и задумалась на несколько секунд. Это было каким-то... рубежом. Съесть что-то в этом замке. Ведьма не понимала, что именно, но что-то заставляло сердце биться слишком сильно и больно, что-то волновало и толкало под локоть - не надо! не делай!.
Я готова.
И она надкусила виноградину, слизывая каплю чуть вяжущего сока с кожуры.
- Спасибо. И за угощение, и за то, что заботитесь о моём брате, - для меня он - брат. Кто он вам - дело не моё, мне всё равно, как и кто его зовёт. Он Пьетро Максимофф, и им останется, это ведь и есть условие. - Разумеется, это связано с ним. Мы же будем говорить открыто, так? Иначе какой смысл, - откуда-то в ней вдруг снова взялись и сила, и некая даже жёсткость, приземлённость и нацеленность, взамен обычной заторможенной рассеянности. - Во всём мире для меня нет никого и ничего дороже Пьетро, и это не тайна. Да, я знаю, что в нём сейчас другая сущность, Гнев, но он остался и собой. Я люблю его и хочу быть с ним, всегда и везде, и чтобы он мог так же любить меня и быть со мной, как раньше. Не знаю, что для этого потребуется, но... в общем, я хочу, чтобы он перестал быть Гневом, чтобы снова полностью стал собой. - Через паузу добавила. - Если это ещё возможно... И готова сделать ради этого абсолютно всё. И всё за это отдать.
Она улыбнулась, и губы почти не дрожали, только горели щёки тяжёлым румянцем, и Ванда по-детски незамысловато приложила к щеке бок блестящего круглого яблока. Он холодил, и стало немного легче переносить волнение.

- В этом нет смысла, - пожала плечами Ванда.
Без неё Пьетро не будет собой, полностью настоящим собой. Как и она не была собой без него. Природа создала из до смешного взаимозависимыми, а может, это была не природа, может, их так выточили обстоятельства, и они сами сделали себя такими, потому что вместе - идеально совпадая, поддерживая, сцепляясь друг с другом - они были сильнее и совершеннее. Они могли бороться и побеждать. Разделившись, они упали, потеряли друг друга, Пьетро пришлось пережить ад в буквальном смысле, Ванде - в переносном...
Моргана просто не понимала, о чём говорит. Ценой за жизнь брата могла быть её жизнь, почему нет. Но за полноценность - никогда. И уверенность в этом была в Ведьме незыблема.
- Интересно, - кивнула Максимофф, улыбаясь не от веселья, но скорее зеркально. У них складывался очень странный контакт, и Ведьма его ещё не распробовала. - Но нелогично, если к магии это применимо. Жизнь - не самый ценный ресурс сама по себе, жизнь без сил тоже, как я теперь понимаю... Впрочем, если моя жизнь - единственная цена, что ж, я бы заплатила и её за счастье Пьетро, не раздумывая. Только вот он не будет счастлив без меня и поднимет на уши Рай и Ад, чтобы меня вернуть, - положа руку на сердце, в этом были некоторые... ну не то чтобы сомнения, скорее, смутное ощущение, страх "а вдруг нет?". Но Ванда не собиралась сдаваться собственному малодушию.
Как оказалось, её просто пугали, правда, Максимофф было непонятно, зачем. Моргана проверяла её нервы? Стойкость? Готовность жертвовать? Просто издевалась? У Ванды были сложности с пониманием людей, да и не людей тоже. Почему бы прямо не говорить, многое будет решаться проще и быстрее. Впрочем, и за ней грешок умалчивания водился, чего скрывать.
Условия сделки Ванда слушала молча, перекатывая в пальцах яблоко. Надкусить его она так и не собралась. Символика происходящего волновала Ведьму мало, просто... не хотелось. Ни пить, ни есть. Для начала надо всё решить. Параллельно, как и всегда, она думала, чем там занят Пьетро, не начал ли он беспокоиться за неё, и как вообще отреагирует на такую сделку, заключённую сестрой... Вспомнила, что он говорил. Что ему нравилось быть Гневом, нравилась новая сила, и Ванда обещала быть с ним любым, всегда. И, кажется, сейчас неправильно сформулировала свою просьбу - учтя своё желание, но не желание брата.
Ведьма нахмурилась и уставилась в стол. Тем временем Моргана закончила, и надо было что-то отвечать, а всплыли такие важные детали.
Долгий и мучительный процесс обучения, постижения силы, укрощения... Что-то это всё напоминало, и у девушки невольно холодели руки. Долгий и мучительный. Но на этот раз их не будут разлучать. Что ж... стоит того, пожалуй. А что насчёт "другого человека"?
- В каком смысле "другим человеком"? - уточнила Ванда, приподнимая бровь. - Каким? Тем, кому будет мешать привязанность к родному брату? - Нет, этот вариант ей не подходил. - Поймите, я не рассчитываю, что Пьетро будет находиться рядом со мной круглосуточно каждый день, что будет болеть за меня как на футболе, когда я буду постигать вашу магию, и всё такое... Нет. Он свободен, и я хочу для него как раз свободы. Свободы выбора, - подчеркнула она голосом. - В своих желаниях нам свойственно забывать о желаниях близких, - Ванда вздохнула.- Брат говорил мне, а я посмела пренебречь тем, что он хотел бы оставить внутри эти новые силы, новую сущность. Ему нравится быть Гневом, говорил он. Быть со мной и быть новым. И пусть, - с ожесточением она впечатала несчастное яблоко в стол. Не рассчитала силу, и оно, вспыхнув красными искрами, расплющилось о столешницу, брызнуло соком. Сладко запахло летом, и у Максимофф даже слезы на глаза навернулись отчего-то. - Пусть будет свободен так, как хочет он. И за это я стану вашей ученицей, пройду долгое и мучительное обучение... всё в этом духе.
Только не заставляйте меня стать тем, кого он не сможет любить. Без Пьетро мир не имеет смысла.
Ванда рассеянно слизала капли сока с ладони, остатки вытерла небрежным движением о штанину и посмотрела на Моргану. Интересно, какую цену запрашивали у неё при обучении? Она говорит об этом с осознанием... И кто такая Агата?
- А кто такая Агата? - озвучила последний свой вопрос Ванда.