Разлад в стройных рядах героев всегда играл на руку преступным организациям и подпольному бизнесу — так, во всяком случае, думали самые недалекие из них, те, пределом мечтаний которых было творить, что вздумается, и не нести за это никакой ответственности. Кимура была уже не так наивна, чтобы верить в великую силу анархии, и достаточно здравомысляща, чтобы усвоить, что при отсутствии порядка и слаженной системы о прелестях беззакония можно сразу забыть. Здесь царили не только свои порядки, здесь активно продвигалась политика вооруженного нейтралитета, заключались договоры, пакты о ненападении и временные перемирия,  потому что стоило только одному взяться за оружие — и об обеих группировках можно было забыть. Их, значительно прореженных и ослабленных, вытесняли те, кто сохранил и своих людей, и здравый смысл, находя компромиссы и придерживаясь пусть и зыбкого, но нейтралитета.

Гадили, конечно, друг другу, но гадили по мелочи, без перебора, это было даже определенным признанием среди авторитетов, что-то вроде шахматной партии субботним вечером в городском парке — признание опасным и достойным противником, которого не хотелось бы иметь во врагах, проверка на стойкость и реакцию.

Сейчас же империя рушилась на глазах: кто-то из не раз битых жизнью по морде ребят примыкал к ЩИТу, кто-то из романтично настроенных идиотов, ранее жаждавших свободы и анархии — к подполью бойскаутов под предводительством опального Капитана Америки, разжалованного и списанного за ненадобностью из состава славных супергероев американской нации. Не сказать, что Кимуре было до этого дело, но для многих из тех, кто остался на своих местах, надежды наловить рыбки в мутной водице, не приспособившись дышать жабрами, разлетелись, как карточный домик.

До этих пор внутренняя грызня весьма успешно обходила Фасилити стороной: они давно и прочно заняли свою нишу и поставляли оружие каждому, кто мог заплатить — эдакая подпольная биооружейная вариация Старк Индастриз до воссияния у последней нимба на репульсорах.

Однако рано или поздно все хорошее заканчивается, и тогда начинаются проблемы, а разгребать проблемы, как всегда, выпадает на долю Кимуры. И после того, как какие-то придурки, мечтающие о славе великих авторитетов в значительно прореженных рядах суперзлодеев, сунулись на базу и умудрились сломать систему внутренней безопасности, выпустив на волю пару десятков опытных образцов, не слишком-то избалованных жесткой дрессурой, зато наделенных неистовым желанием убивать все живое, руководство не придумало ничего лучше, чем послать на зачистку Кимуру.

Ей пришлось изрядно повозиться, чтобы зачистить территорию не столько от малолетних дебилов — о них вообще не пришлось беспокоиться, растревоженный зверинец с энтузиазмом закусил своими освободителями, не утруждаясь благодарностями, и если кто из них успел вовремя смыться, то молчать будет до конца своих дней, возможно, при этом даже ходить под себя и пускать слюни.

Если бы в зверинце содержались более интересные экземпляры, то одним разорением окрестных лесов не обошлось бы, однако здесь держали в основном выбраковку на генный материал — те образцы, которые по разным причинам не удались, но содержали перспективный генокод, с которым еще можно было поработать. Часть из них радостно изничтожили граждане подпольные герои, за что лично Кимура готова была сказать им сердечное спасибо, другую часть транспортировали на ближайшую базу с ее легкой на добычу и очень тяжелой на удар руки. Остался только один экземпляр, который за каким-то чертом создали, взяв за основу головоногих, и получили на выходе чертовски хитрую, живучую и не поддающуюся контролю тварь, способную мимикрировать и спокойно существовать как на суше, так и в воде, хотя последнюю она явно предпочитала больше.

На выслеживание этой паскуды у Кимуры ушло немало времени, и еще немного — на то, чтобы загнать ее на нижний полузатопленный ярус. Для того, чтобы разнести ее в клочья (в своих способностях изловить ее живьем Кимура не обманывалась с самого начала, и Харкинсу советовала не обманываться, что бы он там себе ни думал), пришлось запастись чем-то посерьезнее, чем старые добрые приемы рукопашной. Оставалось только надеяться, что Ктулху, как прозвали эту тварь не в меру остроумные и уже немного мертвые создатели, не утопит ее в ближайшей луже - при всех своих выдающихся достоинствах жабры Кимура себе еще не отрастила.

- И тебе поздорову, Железный Дровосек, - мрачно отозвалась она на принужденно-непринужденное приветствие. - Так тебе выход подсказать или отправить с напутствием?

Это был уже незыблемый вселенский принцип жизни, на котором зиждилось все мироздание: стоит жизни хоть немного наладиться, как тут же выносят Железного Человека — с помпой, фанфарами, брызгами шампанского, цветным конфетти и сонмом гениальных идей, чертовски усложняющих жизнь всем окружающим, в качестве пестрого табора с ручными медведями.

Стоило сразу догадаться, что и на это раз без него не обойдется, но до сегодняшнего дня судьба миловала, и Кимура слегка расслабилась, решив, что за ней приписаны только всякие ночные мстители и росомахи всех мастей. Забыла, что мироздание в принципе очень любит благородное дело западла, а теперь ей предстояло расплачиваться за свою девичью память ненужными осложнениями.

Отредактировано Kimura (17-06-2017 11:37)

Сложность работы с гениями заключалась в двух пунктах: они либо были чертовски скрытными, мрачными типами, которых хлебом не корми, а дай проявить хваленое превосходство над мартышками с полным боекомплектом, либо любили потрепаться сверх всякой меры, одаривая своей милостью всех окружающих, как ясно солнышко, напрочь забывшее о собственной радиоактивности.

Нет, Кимура честно оценила перспективу работы на Щ.И.Т. - целых десять секунд смаковала образ себя прекрасной с форменными нашивками, что в свете ее темного прошлого выглядело бы особенно иронично, и первым, кто оценил бы эту иронию, стал бы сам потенциальный работодатель. Она не вчера родилась и понимала, что Старк раскопает всю подноготную каждого, кто воспылает желанием работать на него, а при его связях и возможностях достаточно было только желания и коронного старковского упрямства. Картинка вышла почти гламурной, но весь блеск и сияние оной меркли перед простой истиной — такая жизнь была не для нее.

Кимура значилась в героях нации один раз в жизни, да и то посмертно, и на этом ее тяга к отваге и патриотизму полностью себя исчерпала, сменившись трезвым расчетом и скептическим взглядом на мир в целом и его обитателей в частности. Свои перспективы на поприще тайной службы она оценивала более чем трезво: не с ее характером и склонностями ломиться в Щ.И.Т., иначе недолго и самой оказаться в четырех стенах по соседству с теми, кого она недавно сама же и притаскивала в любящие отцовские объятия Старка.

Теплые и доверительные отношения с замкнутыми пространствами у Кимуры не сложились — сложно воспылать нежными чувствами, когда на тебя то лавину спустят, и приходится прокапываться сквозь метры снега несколько часов, то дом небрежно опрокинут, и приходится выкапываться уже из-под горы строительного мусора и бетонного крошева. Теплые и доверительные отношения с замкнутыми пространствами, из которых она не сможет выбраться, и вовсе стремились к бесконечности с огромным таким, жирным минусом вопреки всем законам физики, и это отрезвляло почти моментально.

- Обойдемся без долгих прологов, - криво усмехнулась Кимура. Если бы она хотела регулярно выслушивать полуторачасовые лекции о величии и благе человечества — отправилась бы с места в карьер в нежные объятия Гидры. - Мой ответ — нет, на этот вопрос и на все последующие. Доволен? А теперь проваливай отсюда и не мешай мне работать.

Конечно, с ее стороны было слишком оптимистично полагать, что Тони Старк будет способен услышать кого-нибудь, кроме Тони Старка, а вот слухи о его гениальности, видимо, были сильно преувеличены. Во всяком случае, сама Кимура человека, стреляющего самонаводящимися ракетами в замкнутом, хорошо хоть не узком, пространстве умным бы не назвала — и это еще мягко говоря.

- Да твою ж итицкую богомышь! Старк, ты идиот! - успела рявкнуть она, сообразив, кто именно выступал в роли Ихтиандра по версии Железного Человека. Если именно так он предпочитал охотиться на Ихтиандров, то рыбу, видимо, вообще глушил динамитом в промышленных масштабах.

Ктухлу издал обиженный звук, не поддающийся описанию — нечто среднее между яростным ревом и невнятным бульканьем, и вживую это звучало вовсе не так забавно, как могло бы показаться при прочтении отчетов. Это прозвучало как пиздец, и пиздец этот протягивал к ним щупальца вовсе не фигурально.

Кимура бы тоже обиделась, если бы на нее сбросили пару тонн бетонного крошева вперемешку с арматурой, она бы даже посочувствовала, если бы не пребывала в таком же положении, и у нее было не так много конечностей, чтобы выкопаться в кратчайшие сроки.