Очень сложно рассуждать о том, что твоя жизнь вильнула в сторону, выдав на прощание такой поджопник, что все мазохисты обзаидовались бы, когда в позе морской звезды крепко привязанной по рукам, ты болтаешься в какой-то третьесортной лаборатории и это вам даже не Куб с сумасшедшим ученым во главе. Здесь перед твоим носом взад вперед прогуливается большой хищный зверь в юбке и в глазах его, в позе, в том, как движется, читается неугасимая жажда крови и желание причинять боль, оставляя свою жертву на тонкой полосе между бессознательным и реальностью.
О, этот взгляд пострашнее всех тех собачек, которые привели по кривой дорожке Кейт на эту богом забытую базу. От этой дамочки за версту несет опасностью и по спине вдоль всего позвоночника вдруг бегут колючие мурашки, заставляя волосы встать дыбом. И хочется отвернуться, но взгляд как приклеенный неотрывно следит за всеми движениями женщины, похожей на большую анаконду. Так плавно, словно перетекая с одного места на другое, она скользит, невольно вынуждая ощущать себя кроликом, замершим перед разинутой пастью змеи. И вроде бы схохмить, от забавного каламбура скакнувшего так не вовремя в разом опустевшую голову, но язык прилип к небу, и во рту, неприятно пересохшем, от чего-то першит.
Кейт стискивает зубы и буравит недовольным взглядом свою будущую мучительницу, пытаясь хоть немного раззадорить себя и разозлиться. Но страх липкими противными пальцами ползет под кожу, пробирается внутрь, течет по венам, все ближе подбираясь к сердцу. Глупая мышца пропускает удар, затем второй, а потом начинает колотиться как бешеное, разгоняя кровь, подпрыгивая к горлу и тут же ухая куда-то вниз.
Бишоп пытается успокоиться, перестать отдаваться этому бесконтрольному чувству, сбивающему мысли, разгоряченными каплями, вспыхнувшими в мозгу, в одну большую путаную кучу, сквозь которую нет возможности продраться. Кейт с силой впивается зубами себе в щеку, стискивая челюсти и чувствуя как в горло струиться горячая солоноватая кровь. Вспышка боли вышибает все, заставляет вновь поднять глаза на хищницу уверенную в своей игре и том, что ее жертва получит все сполна.
В этот момент приходит ярость и злость. Холодной волной она накрывает и тащит за собой, выбеливая все краски, делая и без того кипенный кафель лаборатории невыносимо ярким, режущим глаза.
Хоукай на секунду зажмуривается, и дергается от неожиданности, когда горячая ладонь проходится по плечу, так ласково, будто гладит котенка.

Катись ты к черту!

Кейт достает ума не озвучивать свои мысли вслух, мало ли что взбредет этой ненормальной. Предварительные ласки с ее стороны могут быть столь скоротечными, что кто знает, может быть, в следующий раз в плечо прилетит нож или что там нынче в ходу у маньяков и извращенцев? Бишоп втягивает носом воздух, наполняя легкие. Что ей остается делать, кроме как готовиться к удару? Только вот какому? Неизвестность пугает больше, чем возможная боль. А отсутствие ответа на подвешенные в воздухе, как и она сама, вопросы тем более.
Что в действительности может она сказать?

Последнее, что она помнит перед тем, как очнуться в этой стерильной комнате, сильный удар, от которого Кейт отлетает в сторону и с силой ударяется об стену головой. Ее накрывает спасительный туман, и она соскальзывает во тьму, кажущуюся мягкой и податливой, как пуховая перина.
И сейчас глядя в темные практически угольно-черные глаза женщины, Бишоп понимает, что еще не скоро сможет провалиться в этот бессознательный защитный кокон. Эта маньячка сделает все возможное, чтобы отодвинуть эту встречу как можно дальше.

Отредактировано Kate Bishop (18-06-2017 22:04)