[Всегда есть что-то еще] | ⊗ ⊗ ⊗ | ||||||
информация | |||||||
Где: Больница Щ.И.Т., закрытая больничная палата, | Кто: Kate Bishop & Tony Stark & Clint Barton | ||||||
и с т о р и я | |||||||
[12.04.2016] Всегда есть что-то еще
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться128-06-2017 16:47
Поделиться229-06-2017 08:53
Палата встретила его тишиной и писком приборов, как-то не по себе было в таких местах. И молчаливая Кейт – это, пожалуй, самое жуткое что он видел в своей жизни. Девочка была живая, громкая, впечатляюще стреляла из лука и бегала. Тони не помнил и дня, чтобы она была вот такой. Да, у Бартона случались плохие дни, он то и дело проводил в больнице кучу времени, но второй Хоукай? Нет.
Он тихого шороха он даже вздрогнул, оказалось немного приоткрыто окно и ветер шелестит занавеской. Тони не стронулся и с места, ожидая, когда Кейт придет в себя. Насколько его сориентировал врач, это должно случится с минуты на минуту, дозу обезболивающего снизили, так что вполне возможно, что проснется она недовольной. В душе, где-то очень глубоко в душе, он порадовался, что здесь нет бара и громить нечего. То, что она выйдет из себя, он видимо предчувствовал не иначе.
Итак, что у них было на повестке. Ему даже не надо было сверяться с документами, он хорошо помнил и так. Она влипла в историю с Фасилити, с которыми отношения были натянуты до предела, а Кимура до сих пор не подавала знаков, о том, что вернется в Щ.И.Т. Кто и что сделал с Кейт? Как она оказалась в том богом забытом месте? И на кой черт ей слать только обрывки информации о твари, за которой она вела охоту в одиночку?
Тони до сих пор не мог сложить паззл. Сначала все казалось разумным, все само собой выстраивалось в цепочку. Вполне возможно, что ей было любопытно, она могла зацепиться о какие-то данные, Кейт не хуже Бартона умела подслушивать и оказываться там, где ей было не место. Вот и в этот раз она могла начать охоту, не понимая с кем связывается, могла выпустить из виду факты того, что у Фасилити хорошая охрана и страшное биооружие. Могла же?
Здесь было неуютно, он внутренне поежился, перебирая в уме информацию дальше. А дальше, Кейт скинула обрывки информации, ее маячки оказались выключены, а саму ее пришлось искать несколько дней, чтобы найти вот такой. Тони вздохнул. Такой разобранной, сломанной, испуганной и почти не живой. Он вздрогнул. Дети не должны были воевать, даже если дети стреляли лучше него, даже если она была живым доказательством того, что Мстители делали свою работу не зря. Дети не должны были умирать.
Появление Бартон Тони не пропустил, кивнул в знак приветствия и вернул все свое внимание Кейти. Кажется, она выплывала из медикаментозного дурмана, по крайней мере глаза приоткрыла, показывая, что почти присутствует в мире живых. Он пришел сюда, чтобы спросить несколько важных вещей. Но сейчас его интересовал только один вопрос.
- Какого черта, Кейт. – Тони почти шипел, наклоняясь над ней. – Какого черта тебя туда понесло?
Не важно, что она еще не в себе, не важно, что у нее за плечами. Он беспокоился, черт бы ее побрал. Беспокоился и ему пришлось выгнать половину Щ.И.Т.а на поиски, чтобы найти ее. Пришлось забросить все свои дела и ринуться спасать мелкого Хоукая, как будто больше не было важных дел, как будто больше никто не был важен. «Дети не должны воевать», - думал Тони, и эта отчаянная, заполошно бившаяся в голове мысль, неудержимо рвалась наружу, предназначенная для ушей Бартона.
Тони промолчал, перестал нависать над побитой героиней и выпрямился возле ее кровати. Кажется, время пришло для старой игры, хороший и злой полицейский, и у Тони будет злой полицейский. Потому что бледный Бартон, который сидел у постели больной, не выглядел сколько-нибудь злым, только уставшим, даже постаревшим на несколько лет, но никак не злым. Тони искренне сочувствовал своему другу, если их можно было так назвать, но ничего сделать не мог, ничего, кроме того, что уже сделал.
- Добро пожаловать в мир живых, Кейти.
Поделиться304-07-2017 23:46
Ей казалось, что собственное тело исчезло и больше не существует. Остался лишь разум, опустошенный, затерянный где-то в бездне, окутывающей со всех сторон тишиной. Не в состоянии вспомнить, как здесь оказалась, она просто наслаждалась пришедшим внезапно покоем и пустотой.
Лениво ворочающиеся мысли стремились собраться в логическую цепочку и найти выход из этого вакуума, но, похоже, что-то им мешало и тащило назад. Быть может, то было виной ее собственное нежелание? Пытаться найти первопричину не хотелось. Собственное несуществование приятно отдавалось гулким эхом в небытии.
Иногда это состояние покоя настойчиво ускользало, и тогда будто сквозь вату до нее долетали звуки и запахи, какие-то обрывки фраз и яркие пятна, размазанными кляксами задерживающиеся на периферии зрения и не желающие складываться в четкую картинку. В такие моменты она чувствовала чуть резковатый шлейф от парфюма Старка, едва уловимый, говорящий о том, что он появлялся тут давно, а быть может всего на секунду. Ну, ведь, правда, кто она такая, чтобы быть удостоенной внимания самого директора Щ.И.Т.а, гения, миллиардера и просто самовлюбленной задницы? Разве чтобы проверить, что она не откинула концы и не создала еще больших проблем, чем есть.
Был и другой. Теплый и домашний. Клинт. И ей казалось, что она способна даже разглядеть соломенного цвета макушку, покоящуюся на скрещенных руках, лежащих на ее больничной койке. К нему хотелось прикоснуться, зарыться пальцами в волосы, потрепать, сказать, что все будет хорошо. Но почему-то не получалось.
А потом приходила боль. Она накатывала волной, колючей и ломкой, мгновенно выбивающей все мысли из головы разом, ввинчивающейся острыми шурупами во все части тела, будто пытка не закончилась и это была всего лишь минутная передышка. И нет никакой больницы. Врачей. Старка. Бартона. Обман, спасительная иллюзия мозга, пытающегося уйти от реальности, находя отдушину в ложных образах, выцепленных из подсознания.
И ей снова хотелось окунуться в немую пустоту, спасительную и холодно равнодушную.
Просто быть ничем и никем.
Целую вечность.
В пустоте.
Осязание собственного тела пришло внезапно и так неожиданно, что выбило весь воздух из легких. В голове поднялся звон, а перед глазами пошла рябь, будто тонны воды давили на черепную коробку мешая соображать. Не способная пошевелить даже пальцем, Кейт ощутила, как к ней возвращается память, а с ней и глубокий сковывающий страх, заставляющий цепенеть и пытаться скрыться куда-нибудь, чтобы никогда больше не ощущать этого всепоглощающего чувства.
Ставшая спасительной, пустота отступала, и все тело ломило и ныло, словно его вырывали куда-то на поверхность, вынуждая снова двигаться, осязать и болеть. Противясь этому возвращению, Бишоп забилась пойманной в сеть птицей, но хватка становилась все сильнее, и все стремительнее ее тянуло куда-то вверх, поднимая со дна, разрывая толщу глубокой холодной бездны, ставшей колыбелью забравшей гнетущие воспоминания.
Осознание реальности возвращалось вместе с гулкими ударами сердца, с каждой пульсацией глупой мышцы заставляя чувствовать, как тысячи ледяных мурашек колкими касаниями проходят сквозь кожу, проникая в каждый нерв и капилляр.
Понимая, что сил сопротивляться нет, в какой-то момент Кейт оставила бесплодные попытки остаться в зыбком спасительном коконе, и позволила сознанию рвануть ввысь туда, где так настойчиво кто-то возвращал ее собственное тело к жизни.
Солнце поселилось под веками золотистым болезненным маревом, вгрызаясь в виски тупой ноющей болью, доводя и без того измученный организм до состояния пребывания в аду. Пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и соприкоснуть действительность и осознание того, что она все еще жива, Бишоп попыталась открыть глаза. Будто раскаленным железом мазнуло по сетчатке, а в голове раздался такой оглушительный гул, словно над ухом пролетел набирающий высоту самолет. Девушка поспешила закрыть глаза и замерла, почти не дыша, выжидая, когда утихнет какофония в мозгу.
- А я думала, что уже давно в раю, - все же явление мистера плейбоя ей не померещилось. Язык слушался с трудом, и казалось, совершенно ей не принадлежит, так тяжело дались эти слова, - но ваше присутствие, мистер Старк, говорит об обратном.
Чем они ее накачали?
Отредактировано Kate Bishop (05-07-2017 00:18)
Поделиться405-07-2017 12:32
С Кейт было весело. Иногда даже чересчур.
Она была живой, яркой, вездесущей, успевала в тысячи мест будто бы одновременно. У нее был громкий, звонкий голос, так что слышно за два квартала. Ее ничто не могло напугать и сломить, она всегда с уверенностью смотрела в будущее, не стыдилась прошлого и держала нос по ветру.
Как-то само собой получилось, что она стала его сайдкиком.. Может, даже не так, на самом деле и не была она помощником, а очень быстро, минуя стадию протеже, сформировалась в самостоятельного героя. И это было неплохо, разве что Клинт иногда переживал, где она, с кем она и чем занята.
Впрочем, он многому ее научил. И был уверен в ее силах, в ее умениях, только..
Она ведь была ребенком.
Сущим ребенком! Много шумела, требовала, порой капризничала. Орала на него, обзывала "идиотом" и еще рядом прелестных слов, негожих для девицы ее социального статуса и разветвленного воспитания. Но - при всем этом - Кейт старалась быть взрослой. У нее был всамделишный костюм героя и даже оружие, смертельное, опасное. И миссии для нее подворачивались не простые, не смешные вовсе, не детские. Бартон старался быть рядом с ней в такие моменты, чтобы подстраховать и в случае чего прикрыть собственной грудью (несомненно, лишь чтобы после трагично умирать на ее руках и брать слово в последние минуты жизни о том, что она не бросит ферму, пса и дело его жизни).
Как бы там ни было, все это казалось игрой. В которую они вместе играли не один год подряд, словно два неправильных ребенка: один слишком старый для этого, а вторая слишком малая. И ничто не могло их остановить; они в шутку вопили друг на друга, посылали к чертям весь мир, разбивали носы - свои и чужие, рвали сотни штанов и ломали десятки луков, изводили амуницию и заляпывали любые поверхности пятнами от пиццы и кофе.
У них было так много общего! Казалось, это никогда не закончится. Она никогда не повзрослеет и останется такой же шустрой, громкой, смешливой. И он останется таким же важным, неудержимо молодеющим рядом с ней, заражающимся ее энергией, в целом плохим учителем, но надежным другом.
А потом ему прислали это сообщение - и все остановилось. Посерело, замерло, покрылось пыльным налетом и сеткой трещин. Все их увлекательные приключения, полные забав и увеселений, в один момент поблекли, выцвели и словно бы растворились за общим серым фоном.
Клинт долго стоял с телефоном в руке, перечитывая одни и те же строчки - и никак не мог поверить. Не помнил, как собрался. Не помнил, как добрался до места. Не помнил, как втиснулся в душную, вычищенную палату, огромную с виду, но стены которой с каждой секундой делались все теснее, сжимая двух мужчин внутри и грозя вот-вот расплющить.
Что здесь делал Старк? Клинт не мог задаться этим вопросом всерьез, целиком и полностью прикованный к своей протеже в кровати. Больше не громкая, не смешливая, не гиперактивная. Лежит тут, бледная, истончившаяся, посеревшая от боли и ранений.
Как это произошло?
Как он упустил ее? Как позволил этому случиться?
Бартон вцепляется в свои волосы, готовый вырывать клоками, но почти сразу опускает руки. Не время страдать и заниматься самобичеванием, у него будет предостаточно времени. Сейчас главное в том, чтобы Кейт оклемалась и пришла в себя. И ему кажется, лишь стоит отвлечься, как она неминуемо погибнет; поэтому он смотрит в осунувшееся лицо девчонки изо всех сил, так что даже в глазах начинает рябить.
Время и пространство зацикливаются вокруг этой палаты, где они со Старком сидят, ожидая непонятно чего. Сколько им ждать? Очнется ли она? Что скажет? Чего потребует?
Клинт боится. Ему страшно думать о том, что и кто с ней сотворил. Но еще страшнее ему оттого, что Кейт может не прийти в себя, остаться калекой или.. Нет-нет, есть еще один вариант, который гораздо хуже остальных, но лучник старается о нем не думать. Что если она больше не захочет быть Хоукаем?
Клинт смотрит мимо Старка пустыми, уставшими глазами.
Если она не захочет, может - тем и лучше? По крайней мере, ее больше никто не ранит. Она прекрасно проживет свою жизнь без вот этого всего и умрет от старости, а не от рук случайного маньяка.
Застоявшуюся тишину разрывают звуки голоса. Тони что-то говорит, но до Клинта не сразу доходят его слова. Тот разозлен, разочарован, все эмоции у него на лице.
"Не надо так," - думает про себя, но вслух не говорит. Ему слишком тяжело, язык едва ворочается. Разве Старк не понимает, что сейчас не время и не место? К тому же, в чем смысл ругать человека-в-отключке? Все равно не услышит и не устыдится (хотя Кейти бы стоило). Клинт слабо, бесцветно удивляется. Общественность вроде считает Старка гением, а тот делает такие глупости.. Может, стоит ему подсказать?
Впрочем, он слишком медлителен в своем оцепенении. Тони снова зовет, но в этот раз девчонка, распластанная по больничной койке, вдруг отзывается - и Бартон дергается так, что едва не скидывает вазу с ближайшей тумбочки - а после кидается к несчастной и нависает над ней. Смотрит недоверчиво, взволнованно, почти безумно.
- Ты живая!
В его голосе сотня эмоций. Сложно понять, рад он или все же разочарован. Ах, какие похороны Кейт только что испортила! Бартон себе уже буквально образ с костюмом придумал и трогательную речь в голове сочинил, а она.. Что же она? Вот всегда так с ней.
Он порывисто обнимает протеже, несмотря на протестующее болезненное мычание. Наверное, ей очень больно. Врач велел ее не трогать, но.. Так ей и нужно.
С трудом беря себя в руки и отцепляясь от страдалицы, Бартон подтаскивает неудобный табурет к койке и усаживается рядом, смотря подозрительно блестящим взглядом. Пожалуй, он бы держал ее за руку с преданностью тысяч щеночком, но очередная недовольная нотация Старка портит момент. Клинт переводит на него недоуменный взгляд - и будто только впервые замечает. Чем он не доволен? Кейт жива, этого достаточно!
- Не слушай его, - отмахивается и вскидывает перед носом девушки ладонь. - Сколько пальцев видишь? Помнишь, как тебя зовут? Меня узнаешь? - пожалуй, последнее самое главное, но он никому не признается.
Судя по виду Тони, его волнуют совершенно иные вопросы - и неудивительно, чувства такта у него, как у оцинкованного ведра с песком - но все это может подождать до тех пор, пока Бишоп не встанет на ноги. Ко всему прочему, Бартон считает себя в бОльшем праве решать, что для девчонки полезно, а что нет, ведь именно он - не Тони - все еще являлся ее ментором. Сама Кейт, впрочем, могла об этом позабыть, но зато Клинт помнил. В конце концов, именно ему прислали то зловещее сообщение о госпитализации Кейт, а не ее отцу и даже не ее друзяшкам из лиги помладше, так что лучник исполнился чувством ответственности, неведомым доселе.
Страница: 1
