Уехать из Штатов было стратегически правильным решением: на руинах АИМ еще бы долго копались, и Говард совершенно не хотел, чтобы его нашли. Тот факт, что он все еще не помнил себя настоящего, был его ахиллесовой пятой. А еще он участвовал во многих операциях и исследованиях, был причастен и замазан, умыкнул один ларчик с кольцами, который не собирался отдавать. И немного "помог" Олдричу сдохнуть, не раскрыв ему своих исследований вируса, который был катастрофически губительным для организма, если полностью его применить. Нет, в Штатах становилось слишком "жарко", чтобы в них оставаться. Благо, что поддельные документы у него были. Вернее, были настоящие, но образ все же был фальшивкой, но он до сих пор откликался на это "Говард Смит", не имея для себя никакой иной альтернативы. Проблему с "бюджетом" он решил с помощью покойного Олдрича, который выделил деньги на новое исследование, но которые Говард не успел пустить в дело. Это обеспечило его билетом в один конец - билетом в Париж.
Летать ему понравилось, и он почти что с мальчишеским восторгом всю дорогу смотрел в иллюминатор. Однако отчего-то кресло пассажира было ему непривычно - то ли дело кресло пилота! Но на столь рискованные эксперименты Говард все-таки не решился, терпеливо дожидаясь окончания полета, проходя таможенный контроль без всяких проблем и забирая свой багаж - один небольшой чемодан с минимум личных вещей - безликий - как и его память. Он легко ловит такси, садится в него и называет какой-то адрес наобум. Почему именно "Галери Лафайетт"? Откуда он знает, что это вообще такое? Но таксист не спорит и уже его везет, а Говард смотрит на город, снова ощущая это "дежа вю", от которого внутри все переворачивается. Город кажется знакомым, и он знал его другим. Откуда? Бывал здесь? Жил? На середине дороге он прикрывает глаза, чувствуя уже знакомое давление в висках - только приступа ему тут еще не хватало!
Такси замирает у огромного магазина, и Говард расплачивается и подхватывает чемодан. Только тогда, когда машина уже уехала, он ловит себя на мысли, что говорил-то он все это время по-французски! Чтобы проверить этот навык он покупает газету, снова говорит на родном для Парижа языке, а, скользя взглядом по строчка, понимает все, что там написано! Вопросов становится все больше, и голова уже кружится. До небольшого трезвездночного отеля Говард доходит скорее на автопилоте, снимает там номер и, поднявшись наверх, первым делом идет в душ, где холодная вода, стекающая по телу, остужает его голову, заставляет кровь уже больше не кипеть в жилах. А в сознании крутится уже новая мысль: может, и Париж он выбрал не случайно?

Несколько недель Говард ведет на удивление праздную жизнь: он просто гуляет по городу, ест в местных заведениях, посещает достопримечательности и различные мероприятия вроде концерта классической музыки или просмотра фильма в кинотеатре. У него нет никаких проблем с языком или ориентированием - город он явно знает, хоть иногда, как там, в Нью-Йорке, некоторых заведений уже слишком давно нет. А еще у него здесь роман - внезапный и бурный - с молоденькой официанткой из бара. После пары стаканов, которые на него не особо подействовали, Говард неожиданно разговорился с Вивьен, а потом уже ожидаемо оказался в ее маленькой мансарде. И это показалось таким знакомым и незнакомым одновременно: страстный роман, бурная ночь, аромат кофе и свежей выпечки, и дождь, который барабанит в окно по утру. Очередное "дежа вю", которых стало слишком много.
А вот денег, наоборот, становилось слишком мало: Париж - не самый дешевый город, а Говард вдруг обнаружил, что привык себе ни в чем не отказывать. У него теперь модный гардероб, он ест в лучших заведениях, на шее Вивьен красуется кулон на цепочке, и средства ожидаемо тают. Где и как он может заработать? Выбор у Говарда изначально был не слишком уж богатый, и он решает воспользоваться "старыми связями": ведь далеко не все партнеры Олдрича канули в Лету вместе с ним. Многие еще на плаву и за хорошие разработки готовы платить хорошие деньги! Но тут Говард не спешит, а прощупывает почву перед тем, как сделать один единственный звонок и назначить встречу-собеседование.
Свидание с Вивьен, с сожалением, пришлось отменить. Говард рассыпался в извинениях, целовал и дарил цветы, а потом отправлялся на свою деловую встречу. Да, столик был забронирован заранее на имя его будущего нанимателя, и Говарда провожают к нему. Он заказывает себе немного коньяку и готовится ждать. С собой у него лишь флешка с кое-какими старыми разработками, за которые он ручается головой - своеобразное портфолио, которое должно о многом сказать. И, если Говард пришел вовремя, то вот наниматель позволяет себе опаздывать! Почему-то внутри такое мерзкое чувство... нет, он даже не может его охарактеризовать. Сам бы он не позволил к себе опаздывать и не стал бы ждать, но сейчас он на другом месте, и именно он является заинтересованной стороной! Бросив еще один взгляд на часы, Говард поднимается на ноги и выходит на улицу перекурить, поглядывая на загорающиеся огоньки Парижа с ностальгией во взгляде. Пожалуй, что еще полчаса, и он отсюда уйдет, начав поиски работы заново. Может, подвернется что-то дельное? Кажется, в списке Олдрича был еще один французский партнер, с который вполне можно иметь дело - когда выбора не остается, разумеется. И, докурив сигарету, Говард возвращается за свой столик, заказывая себе еще коньяку - определенная марка, определенный год, и это ведь он тоже откуда-то знает!

Еще один взгляд на часы, и его надежда стремительно тает. Похоже, что в этот раз его услуги не так уж и нужны, но Говард отчего-то полагал иное. Это было ощутимым ударом по самолюбию, хотя кому в мире он известен? Разве его разработки так уж на слуху и их так много, что за право работать с ним уже очередь и драка? Но отчего-то внутри у него было именно такое чувство, которое неприятно царапало с каждым мгновением, как двигалась минутная стрелка на его часах. Он ждать не любил, чувствовал, что не привык, но был вынужден смириться и продолжал здесь сидеть. Для себя он уже решил, что, если никто не придет, то он точно не станет тут ужинать. Это он решил за сигаретой возле кафе, а вторая порция коньяка лишь укрепила его в этом решении. Почему-то сейчас он не хотел вспоминать о Нью-Йорке, а в этом заведении, хоть и играла французская музыка, но что-то все-таки отдало фоном, едва ощутимым шлейфом, что Говард чувствовал себя не в своей тарелке.
Еще пять минут и хватит!
Он принимает свое решение и снова смотрит на часы: обратный отсчет уже пошел. А пока что он в памяти перебирает другие имена из контактов Олдрича, которыми можно было бы воспользоваться. Были ли у Киллиана друзья-партнеры? Почему-то Говард в этом сильно сомневался! Да, Киллиан красиво улыбался, старался быть рубахой-парнем, но именно что старается! На самом деле Олдрич был не таков, и Говард прекрасно видел, как тяжело ему давалась эта роль! Как будто он долго наблюдал за кем-то, выучил жесты и манеры, заучил лексикон, и именно что пытался походить. Жалкая попытка, но свое мнение Говард никогда не высказывал и держал его при себе.
Внезапно происходит какое-то движение, и вот уже на стул напротив него опускается женщина, на которую он смотрит с некоторым недоумением. Он ждет не ее, но она слишком уверенна в своих действиях. Ее первые же слова заставляют Говарда замереть на месте. Конечно же Олдрич не придет - он мертв! И женщина это знает, называя это имя специально, показывая, что она в курсе, что не ошиблась столиком, что пришла именно к нему. Но ведь ее тут точно быть не должно! Он, когда читал досье местного мсье, не видел в нем ни одного намека на деловых партнеров противоположного пола. Однако она была здесь, сидела напротив, как будто это он, Говард, тут опоздал, а на ее лице читалась досадливое недоумение от того, что она прождала его так долго.
- Париж - красивый город, - осторожно отвечает он, не упоминая тот факт, что он его откуда-то знает и знает совершенно другим. Хотя разве это факт? Быть может, просто игра его подсознания, когда оно упорно подсовывает что-то ранее виденное, дабы он это принял за правду о своем прошлом, успокаиваясь или наоборот начиная метаться, что и у него есть воспоминания, что они были с чем-то связаны, что вот еще чуть-чуть, и он вспомнит все! Если бы!
На языке вертится саркастический вопрос "а когда придет мистер Олдрич?", и Говард прикусывает себе язык. Не придет уже никогда, и сейчас спрашивать такое - это дергать смерть за усы! Он прекрасно знает, какая волна пошла в Штатах, как ФБР и иже с ними принялись трясти АИМ, выискивая все архивы, потроша лаборатории, как наверняка Старк приложил к этому руку. И почему-то от этой фамилии у него внутри какое-то странное чувство. Знал ли он его? Работал ли на него? Нет, этого Говард не помнит, но сама фамилия царапает слух, и что-то внутри сжимается.
- Раз вы здесь, то мы, быть может, перейдем к делу? - хорошо: он принимает правила ее игры. Да, теперь это - именно ее игра, и делать первый ход ему, не зная правил, довольно глупо. Зато Говард может всегда послушать и узнать чуть больше. Вот только он не будет спешить с согласием и ответом, если такое возможно. Если же нет, то он прекрасно знает, где здесь есть черный ход. Успеет ли? Говард понимал, в какой бизнес он ввязался, где оказался и кто были его наниматели. Был ли у него другой выбор? Нет, и это означало, что выживание - это первое и самое важное условие и цель, и он не собирался поступаться этим важным для себя постулатом.
Ваш ход, мисс!

Она привыкла командовать. Она была уверена, что ей подчиняться. Это сквозило в каждом жесте, в мимике ее лица, в голосе, где усталый тон был не столько от жизни, а от раздражающей тупости окружающего мира, который не замирает по стойке "смирно", когда она проходит мимо. Говард уже понимает, что ситуация складывается далеко не в его пользу. Он не диктует правила игры - он вынужден играть по чужим. Другое дело, какие ставки в этой игре? Что поставлено на кон с его стороны и без его ведома? Тонкая грань, за которую не стоит переступать, уже совсем рядом.
Стоит ей представиться, как все сразу же встает на свои места! Говард был о ней наслышан, но не был лично знаком. Действительно: кто он такой, чтобы его ей представляли? Но слухов ходило множество, и он бы не сказал, что все это - неправда. Точно не сказал бы, столкнувшись с "кухней" некоторых организаций. И этот амбал, который расстилает посреди заведения слишком характерный мешок. Для трупа. Но только Говард же пока жив! Или это "пока" здесь ключевое?
Он молчит, никак не комментируя ее рассуждения о Париже и о Майами. Кажется, в Майами он не бывал. Впрочем, не так давно он был уверен, что и в Париже не был. Но в столице Франции все кажется до боли знакомым, хоть и чужим. Прямо как в Нью-Йорке, где его иногда "выпускали погулять", а потом он сам сбежал в этот огромный мир, который не помнил он, который его забыл.
Она закуривает, демонстрируя, что правила - не для нее. Вернее, чужие правила, где границы дозволенного остались где-то позади. Впрочем, он уже и так понял это. А время тикает, и песок в его личных песочных часах постепенно испаряется. Теперь уже понятно, что его потенциальный работодатель не придет. Не придет никогда. Но, если все пойдет не так, то Говард скоро с ним встретится, но только уже не в этом мире. И портсигар у нее, кстати, знаковый, но сам Говард себе такой не хотел. Почему-то он вызывал у него какое-то странное отторжение внутри, и это чувство было тоже чем-то из прошлой жизни.
Говард тоже закуривает, понимая, что глупо отпрашиваться на пару секунд на улицу, чтобы перекурить уже там. Его никто не пустит. Табачный дым попадает в легкие, но не приносит успокоения. Говард начинает нервничать, но старается этого не показывать. Он все также сидит прямо и смотрит внимательно, изучающе, но пока что молчит. Пока ему сказать нечего, а надо совсем немного подумать, чтобы сделать свой верный ход. Пешка е2-е4.
- Говард, - голос звучит твердо, когда он называет то имя, которое ему дал Олдрич. Странно, кстати, тогда все происходило. Как будто Киллиан ждал его реакции, и эта реакция должна была быть какой-то особенной. Когда он просто согласно кивнул в ответ, Олдрич был будто разочарован. Чего же он ждал? Теперь Говард этого уже никогда не узнает.
- Как я должен ответить на ваш вопрос? До меня не доходили никогда никакие слухи. Я не интересовался чужим мнением о себе. Иногда мне что-то говорили в лицо, а иногда просто молчали, - Говард пожимает плечами и затягивается сигаретой. Возможно, последней сигаретой в его жизни. Нет, умирать не хотелось, и он не собирался этого делать. Если ситуация станет совсем критической, то он еще попытается побороться. Скорее всего, у него ничего не выйдет, но это не значит, что он не станет предпринимать попытки!
- Мне было бы проще понять, в чем дело, если бы вы назвали имя нашего общего знакомого, - в голове вертится с десяток имен, кто мог бы быть замазан. Но опять-таки тут точно ничего нельзя сказать. Говард уже понял, с кем имеет дело, и на языке крутится саркастический вопрос: "что, эксперимент оказался не таким провальным, что ГИДРа пришла за мной обратно?". Но он молчит и не ерничает, слушает и приглядывается. И, хоть предложение еще не прозвучало, но уже понятно, что отказа быть не может. Скверно. Он еще рассчитывал на выгодный контракт и прекрасный вечер, а потом и ночь в компании Вивьен.

Эта игра не может длиться бесконечно, и первые ходы уже сделаны. Нужны правила, нужны ставки, чтобы и дальше продолжить играть, чтобы сделать следующий ход. Классические дебюты тут точно не будут в силе, и Говарду приходится изобретать что-то на ходу. В принципе, не в первый раз: как оказалось, импровизация - это тоже его сильная сторона. А еще и самоконтроль, когда он удерживает лицо даже в патовых ситуациях.
Осторожно. Слишком зыбко.
Комплимент у нее выходит сомнительный, но она и не ставила себе целью польстить ему или потешить его самолюбие. Наоборот: она слишком четко расставила границы, показывая собственную значимость, а Говард не был слепым, и все это прекрасно видел. Подействовало ли это на него? Нет. Но подыхать все-таки не хотелось: слишком многое он вложил в свою жизнь, хотя в ней и не было особого смысла. Видимо, просто сработал инстинкт самосохранения - не более того.
- Я смею скромно полагать, что я просто не глупее других, - Говард уже сам курит, смотрит на пепельницу между ними, внимательно слушает и оценивает каждый жест и слово. А еще он мельком смотрит по сторонам, замечая, что тот крупный мужчина склонился над мешком для трупа, да сделал это не слишком ловко. Судя по всему, у него травмирована нога или старая рана не дает ему присесть свободнее. Чужие слабости надо использовать, а уж сейчас это Говард запоминает тут же: если будет драка, то первый удар придется именно в "ахиллесову пяту".
- Искусственный интеллект может совершать лишь действия, предусмотренные его программой, заложенные в него изначально. Своеобразные шаблоны, если хотите. В принципе, его можно сравнить с ребенком, который ориентируется в мире, смотря на примеры родителей. Только собственный опыт заставляет его иначе смотреть на уже привычные вещи. И этот способ анализа пока недоступен машинам. Пока, - об разных исследованиях, технологиях, программах и разработках Говард может говорить часами. Ему всегда интересно узнать что-то новенькое, разобраться самому, переделать и переиначить. Даже сотовый у него - свой. Свой в прямом смысле: сделанный из нескольких чужих, с собственной платой и программой. И это - не повод для хвастовства - вовсе нет! Просто он явно отстал от текущих технологий и спешно заполнял все проблемы экспериментальным путем, понимая суть вещей сам и изнутри. Впрочем, такая его история тут будет вряд ли интересна.
Конечно: Киллиан!
Говард шумно затягивается, выпускает кольцо дыма под потолок и задумчиво качает головой. Во сколько он его ценил? Это она сейчас серьезно? То, что от него тогда осталось, хотело жить! И Олдрич дал ему такую возможность, но цена была высока, и платил ее именно Говард!
- Значит, вы решили вспомнить про меня? Помнится, ранее я не представлял такого интереса, - пожалуй, что игры тут кончились: надо расставить точки надо всеми нужными буквами! Говард смотрит твердо, не отводит взгляд, а по его лицу невозможно прочитать, что он думает на самом деле. - У нас с Киллианом была взаимовыгодная сделка, условия которой устраивали обе стороны - ровно как и оплата. Другое дело, что такого интересного можете предложить мне вы? Я уже увидел, что расстилать мешочки ваши болонки умеют, но, чтобы создать что-то стоящее, этого мало, и клеврет не потянет даже простейший двигатель. Поэтому мешок лучше убрать, как и его почетного расстилателя, - проводить жесткие переговоры он отчего-то умел, и получалось подобное как-то само собой. Но, с другой стороны, если бы в нем не нуждались, то к нему бы не заявилась сама Гадюка, не стала бы демонстрировать крайние меры в случае отказа. Значит, он был ГИДРе все-таки нужен, и это становилось козырной картой уже в его рукаве!

Напряжение нарастает, но Говард все равно все еще пытается прикинуть свои шансы. Велики ли они? Становятся ли больше от каждого слова? Или наоборот уменьшаются? Он мог бы бесконечно перебирать в голове всю теорию вероятности, применяя ее на себя и на свой случай, но расклад бы вышел слишком эфемерным. Ему нужно снова выживать, и это обескураживает, это злит, это снова начинает над ним давлеть. Ему только казалось, что понемногу его жизнь, его белый лист, начала налаживаться, едва Олдрич сгинул - как на тебе! И что дальше? В мешок Говард не хотел, в рабство - тоже.
Эксперименты на людях? И почему я не удивлен?
Говард слушает, но не забывает поглядывать на мешок. Это не дает ему расслабиться. Это выбивает из колеи. Можно было бы встать, подойти и упаковать того мордоворота в этот треклятый мешок, но... но он тогда сразу же покажет свою силу. А ведь всегда проще излишки силы именно скрывать, нежели пытаться дотянуть до недостижимой планки.
- Подобные технологии пока что слабо развиты, а единичные успехи не дают никакого представления обо всех механизмах. Насколько я понимаю, вы далеки от всего этого, и вас не стоит утомлять теорией, которая не всегда реализуется на практике. Впрочем, как я понимаю, ГИДРА столкнулась именно с последним? - видимо, и правда столкнулась, что аж про него вспомнили. Перспективы, конечно, крайне сомнительные, но...
Говард снова закуривает, чуть хмурясь, а потом поднимает голову и внимательно смотрит на женщину.
- Моя специализация? - он переспрашивает немного удивленно, а потом смеется. Нет, это у нее отличная шутка! Даже лучше, чем про Флоренцию! Что он помнит о себе прошлом? Ничего! Но зато он чего-то умеет, может, знает, но не знает своих пределов - нет, тут он еще не нащупал границы, не столкнулся с тем, что было бы ему не под силу. - Я могу изобретать, могу находить решения - технические или не очень. Это сойдет за специализацию? Дипломы и патенты предъявить не могу. Это станет минусом в моем резюме? - он смотрит на бутылку на столе и качает головой. - Я не пью вино, - ему больше по душе виски, хотя в вине он чего-то там понимает, но все равно - не то. Не тот вкус, как нет вкуса у жизни, что проходит в круговороте непонятных событий, перемешанных "дежа вю".
Ладно...
Еще одна затяжка, и он наконец собирается с мыслями. Готового решения все еще нет, хотя, наверное, уже все равно. Или как?
- Какую жизнь вы мне предлагаете? Давайте начнем с этого. Вы собираетесь держать меня на цепи, как Олдрич? Я не согласен, - наверное, это - огромная наглость диктовать свои условия, но, раз женщина сама приехала на встречу с ним, то он ей нужен. И это - уже что-то! - Далее... я так понимаю, что ресурсы мне выделят, а также поставят сроки и цели. И мне хотелось бы знать ту цель на выходе. Понимаете меня? Например, если я собираю двигатель, то его можно будет поставить на автомобиль, но не на самолет. Если вы хотите результаты, то конечная цель должна быть мне известна. Я не претендую на глобальные секреты - зачем? Однако же в сфере своей компетенции тыкаться в стену, как слепой котенок, мне бы не хотелось - этого тоже с Олдричем мне хватило, - вирус вспоминается некстати, но именно этот вирус вдохнул в его жизнь. Вернее, продлил существование. - Верность - это слишком громкое слово, которое слишком давно обесценилось. Не находите? Но ваш намек на лояльность я прекрасно понял, - это был билет в один конец, пока он не придумает что-то еще. А придумать стоило бы: доверие для Говарда тоже имело ту же семантику, что и верность. А уж первый опыт работы с ГИДРой прямо-таки намекал на "запасной аэродром" или "парашют". - И еще кое-что, - тут Говард указывает на мордоворота. - Можно его упаковать в тот мешок? Раздражает, - понятия морали у него явно поизносились со временем, а границы допустимого стали ой как размыты!

- Консультант? Наверное, можно и так сказать, - Говард пожимает плечами, решив не увлекаться формулировками, не привязываться к словам. Да, он может быть консультантом, а может что-то и сам сделать, наплевав на все консультации. Ему интересно создать что-то из "ничего" - того, чего не было ранее, переделать уже существующее, расширив диапазон применения. У него всегда есть какие-то идеи, постоянно крутятся мысли, да и работать Говард может часами, забывая обо всем, будучи полностью вовлеченным в процесс. Просто идеальный работник, если бы не множество других "но", которые у него также имелись.
- Если что, я умею писать ТЗ, - он усмехается, хотя ему совершенно не смешно. - Но только задачи буду ставить не я, верно? И, если найдется более короткий и быстрый путь к результату, то все ТЗ полетит к чертям - я пойду именно таким путем. Возможно, что кого-то это не устраивает, и подобные вольности не будут допущены, - Говард, разумеется, рассуждает теоретически, где слишком много абстрактных слов, но суть тут понять можно: он не был тем, кто следует правилам, чтобы чего-то достичь. Здесь его цель оправдывала средства и методы. Ценное качество в разработках? Более чем! А как насчет сотрудника ГИДРы? Вот очень сомнительно!
- Жаль, - только и бросает Говард в ответ, что тот амбал не отправится в пластиковый мешок. Однако время шуток явно закончилось, и теперь уже у них идет более предметный разговор. Он сама серьезность, внимательно ее слушает, анализирует слова, а еще больше - тот подтекст, который так и витает в воздухе, о котором не говорят, но они оба знают правду. Красивая игра, но вот только слишком уже опасная.
- Я говорю именно про жизнь, - он кивает головой, понимая, что торговля у них еще будет. - Вы сами пришли ко мне, не доверив это дело кому-то другому. Значит, я вам все-таки нужен. Мы оба с вами прекрасно знаем, что, после случившегося, ГИДРа оказалась в заднице со своими разработками. Да, многие еще есть, проекты ведутся, но это надо доводить до ума, чтобы на выходе получился не тостер, а, например, новый вид оружия. И этим тоже надо заниматься, и я это могу, - Говард снова закуривает, смотря спокойно на собеседницу. - И, да, вы мне предлагаете работу или рабство? Давайте все-таки уточним этот момент. В рабстве я уже был, и мне там не понравилось. И тогда тот пластиковый мешок - мой выход, и для меня все закончится так или иначе. Но не для вас: вам снова надо будет кого-то искать, кто будет в силах потянуть проекты, - нет, жить ему хотелось и даже очень, а также получить ответы на свои вопросы. Вот только существовать уже надоело, и она этого не может не понимать! - Говоря про жизнь, я имею в виду квартиру, машину, какие-то свободные вечера, когда я могу пойти в кино, в ресторан или просто напиться в баре. Потому, что так захотел. И я буду точно знать, что я смогу выйти из квартиры, что всегда сам решу, когда мне открыть дверь. Разумеется, я понимаю, что такое лояльность, как может быть важен звонок с определенного номера - тут меня учить не надо, - сотрудничество? На первое время так оно и будет, а дальше они уже оба будут решать по обстоятельствам того самого сотрудничества. - Да, я не помню, кто я есть на самом деле, но я далеко не дурак, как вы понимаете. Вещей у меня личных не так уж и много, да я за них не держусь - если только пара памятных, которые я сам себе сделал или приобрел. Это хотелось бы оставить. Как и оставить имя. Оно мне... нравится, - он неопределенно пожал плечами, сам толком не понимая, почему именно это "Говард" к нему так прибилось. - Ваши медицинские обследования ничего не дадут - я уже проводил свои, но вы можете попытаться. При условии, конечно, что хуже не сделаете. Вам самой разве нужен будет такой сотрудник? Сомневаюсь, - кривая усмешка трогает его губы. - Вопросы у меня есть свои, но задавать их вам я не вижу смысла. Что касается работы, то там точно вопросы возникнут, но в рамках разработок и проектов - остальное меня не интересует. Как видите, это все - не такая уж плохая сделка, и для вас в том числе. Так что мы решаем, мадам?

Отредактировано Howard Stark (19-09-2017 15:02)

- Этап планирования - это всегда теория, а этап тестирования - это уже практика, и иногда они могут конфликтовать. И тут важно понять, что важнее: результат или чьи-то личные "боевые заслуги", - он пожимает плечами, говоря очевидные вещи. Спасибо - и на такое он уже насмотрелся у Олдрича, когда несколько довольно интересных проектов зарубили на корню потому, что не получилось у кого-то, второй не решился взять на себя ответственность и так далее по цепочке.
- Я в курсе, что я далеко не молод. В НАСА я бы не пошел сам: там слишком уж "рельсы", если вы понимаете, о чем я говорю. Другое дело, что разбрасываться кадрами ваша организация не может себе сейчас позволить. Может быть позже, но точно не сейчас, - у них почти что патовая ситуация, когда одна сторона настаивает на своем главенстве. Они оба знают, что ГИДРА все равно его сильнее, но еще они оба уже понимают, что просто так Говард не отступит. Да, его упорство может раздражать, но, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, примерив на нее тот самый "деловой костюм", то он как раз тот, кто может довести исследования до ума, кто сможет поднять проект и наконец что-то сделать! Это ли не его главный плюс в текущей ситуации?
- Я не задаю ненужные вопросы, чтобы получить лишнюю информацию, которая не пригодится мне в моей работе. Если вы об этом, - он смотрит на нее, прекрасно понимая, что сейчас решается его судьба. В тот пластиковый мешок по-прежнему не хочется. Но снова быть запертым в четырех стенах? Пожалуй, что при таком раскладе пластиковый мешок все-таки набирает пару бонусных очков!
- У нас снова практическая и теоретическая часть - не находите? Пока вы не попробуете, вы не узнаете ответа. Верно? Да, вы наверняка уже сто раз посмотрели мое досье, взглянули на результаты, но, как говорится, доверяй, но проверяй. Вы готовы мне дать... эм... тестовое задание? Кажется, так происходит прием на работу? Сначала разговор, а потом уже практика? - доказывать свою проф.пригодность? Говард подобного не боится, не сомневаясь в своих силах. Он сам знает, на что он способен, хоть и не понимает, откуда у него все это. Однако же нужные ответы, формулы, расчеты сами возникают в его голове - да еще с такой скоростью, что он записывать не успевает!
Они почти что и договорились, что было очевидно с самого начала, но, по факту, опять же никто не мог точно знать, чем обернется дело. Да, ему придется работать, но это вовсе не означало того рабство, что было у Олдрича. Сейчас ситуация несколько поменялась, и для ГИДРы в том числе. Иначе бы она здесь не сидела и не слушала бы его, когда наверняка привыкла приказывать и повелевать, чтобы никто не смел подвергать ее слова сомнению или перечить.
- Можно считать, что мы перешли на следующий этап? Вы готовы прямо сейчас дать мне какое-нибудь тестовое задание, чтобы посмотреть, настолько ли я хорош и настолько ли вам нужен?

Отредактировано Howard Stark (28-09-2017 00:25)