Вся эта суета и паника только играли ей на руку. Конечно, обвинить Хоуп в том, что она не следила за своим грехом было нельзя, как же следить за самой собой? Но местами руки так и тянулись внести нотку пафоса и скандала в и без того нестабильное состояние. Всего лишь мысль, всего лишь взгляд и вот уже что-то происходит. После вех попыток взять ее под арест, Гордыня действовала уже куда аккуратнее, но отказать себе в пище не могла, необходимо было выходить на "прогулку", иначе, зачем же она здесь? Что бы портить жизнь носительнице? О, конечно, нет, та сама прекрасно с этим справлялась вот уже тридцать шесть лет и помощники были бы не нужны. Она тут для того, чтобы в нужный час усилить хаос на этой планете во славу и себя, и семьи и Морганы, которая вытащила их из заточения.
Мысленное послание от Похоти заставила Хоуп поперхнуться чаем и чуть не пролить чашку на документы. Она оцепенела, как бывает в моменты, близкие к восторгу, когда не получается до конца понять, неужели вот оно? Неужели сбылось то, о чем и не приходилось даже думать? После неудачной то попытки наладить контакт к "братцем" под Рождество, она и перестала об этом думать. В конце концов, если этот упрямец не хотел принимать свою новую сущность и его подручная девчонка оставила самой Гордыне неприятную шишку на голове, так зачем было лезть еще раз и пытаться вызвать на себя какую-то новую порцию агрессии и яда? Нет уж, спасибо, одного раза хватило. Она - женщина не глупая и все понимающая, совать руку в осиное гнездо, надеясь, что на второй раз ее уже не будут кусать Хоуп не собиралась. Гордыня - тем более. Хотя тосковать по воссоединению в одним из самых отвязных братьев не перестала. Но, возвращаясь к посланию, к голосу в голове, стоит отметить, что он заставил женщину растянуть улыбку. Не то ядовитую, не то полную искренней радости, черт их разберет, этих сущностей, когда одна плавно перетекает в другую. Кто из них двоих радовался - не разобрать. Тем не менее, на встречу согласились обе. Грех не мог отказать и восторженно тянул лапы, собирая хоть какие-то крохи того, что осталось. Без носителей ситуация была печальная, но Гордыня не спешила спрашивать у Морганы, что та планировала делать. И вот грех предвкушал встречу с Похотью, а сама Хоуп следовала за меркантильным интересом, силясь понять, что же такого может предпринять Профессор, чтобы за ней прекратилась охота агентов Щ.И.Т.? Конечно, телепат его уровня мог многое, наверняка и записи на носителях и в головах людей будут не большой для него проблемой. Но паранойя не давала расслабиться все равно. Может быть просто заманивал ее? Заманивал, чтобы передать с рук на руки Старку? Это было бы подло, но оружие она все равно с собой взяла. Как показала недавняя практика - лучше не расставаться с пистолетом. Не попадет в цель, так хоть избавиться от мучений в случае чего. Уйти достойно - вот что любила Гордыня в воинах.
Ехать было сложно, она все еще не рисковала пользоваться самолетами и поездами, увы, там слишком много было проверок. Проскочить посты полиции на дороге было не сложно, к тому же она беззастенчиво пользовалась прелестями магии, которые были ей доступны. Крохи, да, на корону Морганы она не претендовала, но чудо, чего можно добиться только лишь заставив человека искренне восхищаться собой. О, они даже не подходили проверять документы... Правда до Вашингтона дорога у нее заняла добрых два дня, с перерывом на сон и душ. Поэтому, когда она наконец-то въехала в город, хотелось только вытянуть ноги и отпустить руль. К счастью, дорогу ей "братец" указывал точнее любых навигаторов, и дорога эта привела ее к отличному отелю. В голове промелькнула мысль, связывающая между собой такие понятия, как "дорогой отель" и "встреча с Похотью", к разочарованию тех, кто мог бы совместить эти слова в более-менее приятную и немного пошлую шуточку, в голове Хоуп выстраивалась лишь цепочка событий: вот она встречается в Похотью, а вот она отдыхает от этой встречи в номере отеля, прикладывая лед к голове. Как бы не повторилось все...
Припарковав машину на территории отеля, она довольно вольготно вошла в шикарный начиненный до блеска холл отеля и поднялась в нужный номер. Стучаться Гордыня не собиралась, если Чарльз занят своими делами и она ему помешает - это будет не ее проблема. Как бы хорошо она не относилась к брату-существу, человека-носителя они обе недолюбливали. Взглядами не сходились, можно было и так сказать.
- Добрый вечер, Похоть, - усмехнулась она, открывая дверь и на долю секунды разочаровываясь: эффектного появления не вышло, ее ждали. Она повесила табличку на внешнюю строну двери и щелкнула входным замком. Не разуваясь, она неторопливо прошла в комнату, по пути забирая со стола  бутылочку с водой, и погрузилась в мягкое кресло, заваленное подушками. О, эти кремовые оттенки, она так любила их дома, что сейчас создавалось впечатление, что и не было двух дней дороги, что она все еще дома. Хоуп выдохнула, отпивая воды, и уставилась на Чарльза, улыбаясь и склоняя голову на бок, - Чем обязана такому радушному приему? Мне казалось, что ты не хотел иметь ничего общего ни с грехом, ни со мной тем более.  Так зачем я тебе понадобилась, чего ты хочешь от меня? И к чему эти жесты доброй воли, коридор до отеля и разговоры про освобождение от преследования, м? Это не так-то просто сделать, весь Щ.И.Т. жаждет повесить мою шкуру в кабинете Старка, а это не песочница, Чарльз.
Любопытство точило ее изнутри, она ждала чего угодно, от раскаяния и присоединения к семейству, до отмашки оперативникам. Сложные игры со сложными противниками (или союзниками?) требовали ужасной концентрации и просчета всех шагов. А она так устала, что хотела лишь покоя хотя бы не на долго. И снова мысль об отпуске на Авалоне забилась в голове. Она сделала еще глоток, внимательно глаза на мужчину. И все-таки, почему именно его выбрал братец носителем? Что в нем такого, что он рассмотрел?

Хоуп чуть заметно усмехнулась. Так вот оно что. Вот в чем проблема и вот из-за чего такое отношение: мутант пытался разделить ее на человеческую составляющую и магическую, но, когда кашу смешивают с джемом - разделить назад все субстанции уже невозможно. И тут он допускал новую ошибку. Это прекрасно выделялось в его словах, в том, что Чарльз говорил. В прочем, Хоуп понимала, отчего это все происходило. Не со зла, а лишь с того, что он не хотел принимать этот грех и носиться с ним, не хотел с ним общаться и взаимодействовать, не хотел его находить в себе и "выгуливать". Ужасное слово, оно выворачивало наизнанку все то, что она думала обо всем происходящем.
Хоуп выдохнула, скидывая туфли и поджимая одну ногу под себя. Она действительно устала, без дураков, ступни сводило судорогой так, что терпеть было выше даже ее сил. И держать лицо было до отвращения лениво, и будь на месте Профессора кто-то другой, она может быть бы и выдохнула полной грудью. Но раз он так ее не любит - зачем давать еще больше поводов? Зачем позволять видеть ему хоть каплю слабости? Нет, обойдется.
- Ты путаешь понятия, Чарльз, - ни о каком "вы" речи идти не могло. Некоторые из вещей, сказанные им, зацепили разум брюнетки сильнее, чем следовало бы. Она выдержала крошечную паузу в пару секунд, делая еще глоток воды, - Ты видишь лишь то, что хочешь увидеть, во мне ты видишь Гордыню и маленькую, крошечную, забитую бедняжку Хоуп. Хоуп не виновата, что ты, Гордыня, ее выбрала, так? Прости, но, - она натянуто улыбнулась, - Ты говоришь не с Гордыней. И не с Хоуп. Мы - единое целое и жалеть меня, потому что я приняла сторону магии - не нужно. Просто пойми это.
Она не хотела ругаться или скандалить, немного не в том положении пребывала сейчас, да, и если им обоим нужна помощь друг друга, так почему бы не воспользоваться предложением. В конце концов, внутри ван Дайн грех урчал от удовольствия, приветствуя собрата, тянул к нему лапки, распушал мех, как довольная кошка. Нельзя было лишаться такого удовольствия.
- Плохие личности, да? - Протянула она, голос женщины был на удивление спокоен и серьезен, - Чарльз. Чем ты определил, что они плохие? Почти у каждого есть свои мотивы поступать так или иначе, некоторые люди являются просто заложниками обстоятельств. А если ему доставляет это все удовольствие, так его не мучить надо, а лечить. И с чего ты взял, что я буду терзать их, как гончая? Так ты думаешь о моих потребностях, так ты представляешь это, да? Пришла такая вот стерва, щелкнула пальцами и все закончилось? Это доставляет удовольствие, ну знаешь, как оргазм. Но эти удовольствия слишком дорого стоят, я научилась воздерживаться, чтобы сохранить голову на плечах.
Она выдохнула, тяжело и грустно. Неужели все, этот образ все-таки достигнут и теперь будет работать на нее без постоянного поддержания? Радоваться стоило бы, но от перспектив, который рисовал Чарльз было несколько тошно. Охоту за ней прекратят, возможно прекратят, но это нужно будет раскрыть себя и явить правительству? Нет, право слово, лучше бега и Авалон... Хотя, выбор у нее был не богатый.
- Я не собираюсь вымаливать или стараться заслужить твою любовь. Признаться честно - мне плевать на это все, на все твое отношение к грехам в целом и ко мне в частности. Ты так тщательно облекаешь нас всех в мантию беспросветного зла, что мне даже не хочется разрушать эту картинку, просто ты на столько полон самовлюбленности и гордыни, что я это чую за половину мира. Самовлюбленно жертвуешь собой и носишь этот крест греха. Отдай его Моргане, что тебе стоит отказаться? - Она распрямила затекшие плечи, меняя положение в кресле, продолжая говорить все с той же легкой улыбкой, - Но, пока ты не начал спорить и брызгать ядом, скажу сразу, что я благодарна за предложенную помощь. И перед тем, как я попрошу дать мне полчаса времени перед ужином, за которым ты расскажешь подробнее, что необходимо сделать, чтобы предотвратить теракт, я оставлю тебе пищу для размышлений: я не зло, Чарльз. Не большее, не меньшее, я - часть этого мира и вселенной, которая была здесь с самого начала. Мы все привели людей к тому миру, которым его сейчас видят. Человек, который не гордится собой - не добивается ничего. Человек, который не ест - умирает. Человек, который не занимается сексом - не имеет потомков. И так далее. Это раз. Два, нет Гордыни и несчастной Хоуп. Я и есть Хоуп. И я же - Гордыня. Не стоит нас разделять. А сейчас, - она встала с кресла, ставя бутылочку на стол обратно, - Я прошу дать мне полчаса перед ужином. Дорога была длинная.

Ей понадобилась чуть больше получаса на все. Банный халат, конечно, не подходил к понятиям ужина и относительно деловых переговоров, но она понимала, что едет не на день-два и комплект сменной одежды был у нее с собой в небольшом дорожном саквояже. За ним, правда, пришлось спуститься, но всяко удобнее, чем пытаться что-то решить в почти что нижнем белье. Атмосфера не та. Человек не тот. Но через полчаса она вышла в более неофициальных джинсах и тонкой трикотажной широкой кофте. Движения ничего не стесняло, выглядело донельзя прилично, а иного ей было и не нужно сейчас. Вечернее платье принесло бы массу неприятных воспоминаний.
- Итак, мы можем продолжить? - Улыбнулась женщина, взбивая руками влажные волосы и усаживаясь за ужин, - Я готова подписаться почти под любую аферу, лишь бы меня хоть на время оставили в покое. Мои адвокаты перекрывают половину попыток взять меня под арест, но этого мало. Так что нужно сделать?

Все эти дипломатические танцы. Выстроенные сложные предложения, минимальная эмоциональность в голосе, "Ты так представилась", "Я прошу дать мне полчаса", и все прочее, все эти любезности, посыпанные вынужденным сотрудничеством. Хоуп прекрасно понимает, что их команда будет держаться на плаву только в том случае, если оба будут придерживаться этой политики вежливой ядовистости, не вступая в открытый конфликт личностей. Однако, вопрос "Как Моргана его выносит", так и повис в голове женщины, благо Гордыня прекрасно защищала ее от таких как он, с их телепатическими штучками. Как не сладко, наверное, живется детишкам в его пансионе, все время быть под пристальным взглядом того, кто читает самые потаенные мысли. Хуже реалити-шоу.
А ей ничего не остается делать, как улыбаться. Улыбаться в ответ на нескрываемую неприязнь. Гордыне все равно, что чувствуют друг к другу носители, ей комфортно рядом с собратом, а это для нее - самое главное. Столько времени они находились близко, и вот теперь их раскидало по миру и они с неохотой идут на контакт, по тем или иным причинам, но всегда - из-за носителей. Возможно, стоило найти кого-то  более сговорчивого для тушек, или с меньшим количеством мозгов? Тогда бы Грех даже не вступал в симбиоз, просто захватил бы тело и делал ровно то, что хотел, не оглядываясь по сторонам на знакомых или любимых. Как вольный ветер в компании своих же собратьев.
Но рассуждать можно было бесконечно долго, однако, до одури хотелось смыть с себя всю дорогу и воспользоваться предлагаемыми благами цивилизации.
- К слову, о твоей работе с Ленью и о наших действиях с Гневом, - женщина уселась на стул, глядя телепату в глаза, по привычке почти не мигая, словно стараясь поймать во взглядах собеседников раз из раза ту самую правду, которую скрывают за словами. А может быть - еще одна дурная привычка из сотен имеющихся, - Никто никого не собирался убивать. Гнев - мальчишка, он мил, но импульсивен и неопытен, как человек. Но не мы вдвоем создали панику, мы всего лишь хотели показать силу воздействия на людей, ну обошлось бы парой пощечин да скандалов, ну высказались бы они друг другу за истинные чувства, кто кого на сколько презирает или ненавидит, не больше. Не мы заставили людей спасаться бегством и не мы... устроили пожар, - она втянула запах блюд, сдержанно улыбаясь, - И в конце концов, о Лени. Не я устроила массовый мор в Юлиссе, не из-за меня погибли тысячи человек, из-за него и его пьянства. А на чьи плечи легла ответственность? Именно, обвинили не его, обвинили меня, а я всего лишь пыталась ему помочь. Можешь не любить меня сколько хочешь, мне важно лишь то, что я знаю, как было на самом деле. А Тони... Он просто обиженный ребенок.
Гордыне не нужна чья-то любовь именно в таком разрезе. "Ты милая и хорошая" - не о ней все это, показывать свои добрые дела и пришивать себе ангельские крылья было бы на столько глупо, что и словами не передать. Ей плевать на отношение практически всех на свете в ее сторону, главное, что она донесла свое видение ситуации до Похоти. Не больше и не меньше.
Она бегло осмотрела гостиничный ужин, не без удивления на лице всматриваясь в каждое блюдо и вновь натыкаясь на знакомый барьер мнительности и задаваясь вопросом "Не отравлено ли?" Нет, конечно. Но с некоторых пор разделять трапезу с почти незнакомыми людьми становилось все труднее и труднее. Тошнотворное состояние от десерта в Нью-Йорке она все еще не забыла.
- Любопытный выбор, - кивнула она, - Не часто можно встретить подобную кухню в данных широтах.Хотя мясо превосходно, повар может собой гордиться. Тем не менее, я слушаю...
Он говорил не очень долго, Хоуп периодами хмурилась, в голове раскладывая сразу варианты ситуаций, но продолжая внимательно вслушиваться в слова, краешком сердца возвращаясь от этого в прошлое, не то сожалея о том, что костюм она так и не стала использовать в благих целях, не то просто скучая по людям, которые ее тогда окружали.
- Фанатики, - повторила она, хмыкая, - обожают и ненавидят себя примерно в равной степени и готовы своей верой оправдать любой свой шаг. Ненавижу таких людей, но их довольно легко взять в оборот. Не буду же я приближаться к ним с пустыми руками, это будет слишком опасно, а заиметь пару лишних отверстий в себе или погибнуть не входило в мои планы, я не герой, - она уперлась локтями в поверхность стола и покачала в руках бокал с красным вином, переключаться после свинины на морепродукты не хотелось, слишком уж хорошее было копчение, - тем не менее, я тебя поняла. Не буду оправдывать или поддерживать их, стариков или детей, мне на них плевать, не все ветераны по принуждению шли на войну или не все дети станут в будущем станут святошами. Вопросов несколько. Первый, где планируешь в этот момент быть ты сам? Ты говорил про "выгуливание" греха. Смешать воздействие двух сил? О, тогда полиция или те, кто будет заниматься в итоге их задержанием и вести расследование, они знатно посмеются.
Мысленно она уже сама веселилась, такое сочетание, как гордыня и похоть встречается и так не редко, но возвести в абсолют и оставить их в замкнутом помещении? Эти ублюдки будут просить потом электрический стул сразу, потому что тюремные камеры будут для них слишком страшным местом. Ведь сплетни и слухи о том, кто как попал в тюрьму имеют свойство расползаться, а заключенные сейчас не были лишены новостей из вешнего мира... Ох. Дело будет громким.
Она подавила усмешку, пряча ее в бокале.
- Вопрос второй: сколько у нас времени на подготовку?

Она действительно была уставшая, а раздражение вообще стало ее спутником уже давно. Гордыню многое раздражало в этом мире, и те моменты, когда кто-то пытался поднять свой нос выше ее собственного, и те моменты, когда кто-то не хотел слушаться ее приказов, предпочитая действовать самостоятельно, и те моменты, когда ей старались указывать... Слишком многое и по-человечески она порой действительно уставала, хотелось остановить этот бег в колесе для хомяков хоть на пару мгновений, выдохнуть. Возможно, сегодня у нее получится отдохнуть, не дергаясь и не расставляя сети, поспать на лишний час больше. Но, не смотря на усталость и раздражение, она должна была высказаться по поводу того, что произошло, так сказать, очистить свою совесть. Ведь, Моргана - это одно, Чарли вообще исчез, махнув белым плащом, а тут человек, именно человек, можно сказать - совершенно посторонний. Это было не действие на опережение ситуации, не попытка оправдаться, просто эта ситуация в итоге принесла в ее жизнь тысячу и одну проблему. Надо же ей было нарваться там именно на Старка, который так неудачно стал во главе Щ.И.Т.! Нет, своими руками она убивать не собиралась, пачкаться и брать на душу такое - не в ее стиле. Она бы нашла способ уйти мирно для себя, но ей не дали. И вот из-за этого, частично, она и сидит сейчас здесь, в надежде на то, что Профессор сдержит свое слово и с нее снимут обвинения.
- Я не против вообще не поднимать вопрос Юлисса до тех пор, пока это не станет крайне необходимо, - улыбнулась она, отпивая вина, - Однако, боюсь, мы все-таки к нему однажды вернемся. Но не суть, да, сейчас речь не о том.
Это была даже не борьба двух половинок разума, обе синхронно не знали, к чему склоняться, понимая, что на пустом месте доверия не заработать, впрочем, для Хоуп это вообще было старым правилом, она всегда долго и с опаской присматривалась к людям, как побитая однажды собака - подходить близко и кидаться облизывать лицо первому встречному было чревато новым витком подстав и оплеух. Она просто кивнула, не соглашаясь, не отрицая, принимая тот факт, что братец будет рядом в момент ее... Триумфа? Глупое громкое слово, не вписывающееся в этот сумбур, что намечался. Скажем так, в момент ее попытки оправдаться перед общественностью за какие-то промахи. Звучало еще отвратительнее, вызывало зубной скрежет, просто сама попытка прогнуть Гордыню перед обществом, которая она может сокрушить!..
Хоуп сделала еще глоток вина.
Она действительно могла просто оставить компанию, все равно рано или поздно все бы загнулось, устроить ад на Земле, затопить улицы городов кровью во имя!.. Во имя. Во имя Морганы? Нет, скорее во имя себя, во имя своей семьи, во имя того предназначения, что давалось им при "рождении". Но что-то неимоверно человеческое останавливало ее, подвергало сомнениям, просило не торопиться, подождать до более благоприятного момента. Не действовать в одиночку хотя бы? А для того, чтобы дождаться нужного момента, ей желательно сохранить свою шкуру в целости и на свободе. И вот уже она сидит здесь, в этом кресле, слушая не то инструкцию, не то просто рассуждения о том, как они в ближайшие дни на пару со знаменитым Профессором Икс доведут банду террористов до полного самоуничтожения.
Гордыня кивнула, в голове расставляя картинки, усмехнулась мимолетно, качая головой и закладывая прядку влажных волос за ухо:
- Я не убиваю, своими руками не убиваю без надобности.
Она могла бы, стреляла сама Хоуп отлично, да и навыки рукопашного боя не растеряла, но пачкаться в крови позволить себе не могла. Гордость не позволяла, где ж это видано? Она не Гнев, в конце концов.
- Любопытно, - протянула она, ухмыляясь, - я чуть не надела костюм мстителя в свое время, но костюм иксмена попробовать надеть будет действительно любопытно. Надеюсь, он без нашивок? Шучу, мне все равно, если надо и если он может защитить меня, то, конечно же, надену, - Хоуп покачала бокал в пальцах, прикидывая ситуацию, которая развернется. Влияние двух и более грехов на людей оказывало потрясающее воздействие, непредсказуемое по большей части, разрывающее по сути. К тому же, свести рядом Зависть и Обжорство, например, и можно получить отрывание конечностей из зависти и поедание их прямо на глазах у остальных, свести Гнев с кем-то и можно получить агрессию, помноженную на другой грех, но Похоть... Это априори сулило веселье. Мерзкое, нечеловеческое веселье. И как бы она не стремилась показать свою человеческую натуру, магическая часть уже потирала лапки и предвкушала полнейшую грязь. - Хорошо, вколю, конечно. Опять же любопытно, я наблюдала уже такое воздействие на носителя у Лени, когда он пользовался своими способностями. Еле ноги переставлял. Видимо, мне даже в каком-то смысле повезло.
Она кивнула, когда он подлил вина, и пожала плечами:
- Нет, все, что мне нужно или уже входит в комплект такого номера, как этот, или я взяла с собой, спасибо. Но вот отдохнуть следует, работа и беготня двадцать четыре на семь иногда не дает сосредоточиться на деталях, - она встала с кресла, кивая на стол, - Спасибо за ужин, и, мне надо пораскинуть мозгами, но лучше все окончательно обсудить утром. С картой, позициями и паролями-явками.  Чтобы никаких внезапных Мстителей не нарисовалось на горизонте. Так что, пока, видимо, доброй ночи.
Хоуп улыбнулась, отходя от стола, но все-таки обернулась, уточняя:
- Вещи свои я уже положила в той спальне, они же одинаковые, надеюсь, ты не будешь против, если я ее и займу. А завтрак закажу на девять.

Покидала комнату она тихо ухмыляясь под нос. Сдерживая растягиваемую улыбку, опустив голову, зарываясь лицом в собственные влажные волосы. Они уже так отрасли, были по плечи, от привычного каре ничего не оставалось. Стоило, возможно, их отрезать, но Гордыне нравилось и так, качество было важнее длины. Но улыбка ее была вызвана вовсе не собственным внешним видом, им она была довольна постоянно, поддерживала как могла, улыбалась она тому, как все разворачивалось. Между собой сущности не могли воевать, они были семьей, со своими привязанностями, со своими недомолвками, со своим отношением друг к другу, все, как между обычными родственниками. Кому-то хотелось отвесить подзатыльник, а кого-то подпустить ближе и радоваться одному лишь присутствию рядом. Похоть и правда была одним из самых миролюбивых грехов, хотя и ее влияние если довести до абсолюта - получится кровавая баня. Все хорошо в определенной дозировки. И гордыни немного, и похоти - не до края, как и лени, гнева, зависти, обжорства и алчности. Все это понимали, в определенной концентрации даже яд - лекарство.
Но она улыбалась, ей не хватало мира сейчас ни как человеку, ни как Греху. И даже такое временное (возможно - нет?) примирение дорогого стоило. Она могла гордиться собой, все-таки они договорились, пусть и обоюдовыгодно, но важен сам факт, а не процесс.
- Конечно, - кивнула она, закрывая за собой дверь, - Если будет надо - разбужу.
Хоуп провалилась в сон почти мгновенно. Расслабляясь после изматывающей дороги и ужина с вином, она не стала пытаться даже думать о предстоящем деле, анализировать, прогнозировать, размышлять и выстраивать какие-то зародыши стратегий. Они обе, и уставшая Хоуп и довольная Гордыня, расслабились, как только голова женщины коснулась подушки. Уже в последнюю секунду она подняла трубку телефона, стоявшего на прикроватной тумбочке, и заказала на ресепшене завтрак в номер на две персоны на девять. Вешала трубку назад уже с закрытыми глазами, сон брал свое, унося ее плавно и без возражений, а сон в тишине номера был без сновидений и крепким на столько, что она уже и не могла вспомнить, когда последний раз так высыпалась. Все время что-то дергало, постоянные сообщения на телефоне, рабочие, личные, постоянный контроль ситуации над домом, все-таки жизнь в полном одиночестве и имела огромное количество преимуществ, но не тогда, когда твой некогда лучший друг пытается не то упрятать тебя за решетку, не то пустить на опыты, как лабораторную крысу.

Она проснулась по будильнику в восемь. Даже почти выспалась, хотя, понежиться часочек в постельке хотелось, тело все еще гудело от автомобильного кресла и, казалось, она будет не готова в него сесть еще пару дней точно. Но, увы, уговор есть уговор, завтрак в девять, а выйти в разобранном виде было слишком... Слишком для нее. В разобранном виде ее могло видеть только лишь зеркало. И то - не долго.
Она вышла за пару минут до положенных для завтрака девяти ноль-ноль, сняла с ручки бирку "Не беспокоить" и открыла дверь обслуживающему персоналу, которые вкатили столик с совершенно обычным для утра набором для почти любого отеля такого класса. Сок, кофе, выпечка, фрукты, все свежее и красиво разложенное.
Как только дверь закрылась за представителями отеля, она повернулась на звук открывающейся двери и кивнула Чарльзу:
- Доброе утро. О, как младенец, - неся себя, как главную ценность в этом мире, она уселась напротив, во вчерашнее кресло, разливая кофе, - Спасибо, пару недель уже так не высыпалась. А ты?
Любезности любезностями. Им нужно было решать дела, нужна была какая-никакая, но подготовка. Гордыня мысленно вздыхала, понимая, что в этот раз, возможно, придется пускать в ход и физическую силу. Этого не хотелось совершенно, она не для этого содержала в порядке свои руки и ногти, чтобы ломать дорогое покрытие о чужие лица. И, возможно, если бы она знала, что ее ждет, расчехлила бы для большей показушности костюм Осы. Пафос в таком случае можно было бы трогать руками. О, вчерашняя преступница, а сегодня - снова кандидат в Мстители? Нет-нет-нет, ее бы вытошнило от такого от самой себя. Как она уже говорила Старку и Джанет: это место занято не ей, поэтому и претендовать на чужое она не будет. Слишком... Гордая. Но было бы забавно. Чисто гипотетически.
- Итак, думаю, что можно уже обсудить более подробно, пока есть время. Я привыкла видеть картинку полностью и держать в голове все мелочи и подробности. Ненавижу попадать в неловкое положение и импровизировать там, где это может не сыграть мне на руку. Так что мы имеем? Место, время, примерный состав и намерения, а так же чем и как они собрались проводить взрывные работы. Мы имеем время прибытия в этот район потенциальных жертв. Мы имеем левый костюм, влияние грехов, телепатию и видим конечный результат операции, где на фоне всего того, что смогут себе представить наши... Жертвы, - отчего-то Хоуп казалось, что это слово Ксавьеру не понравится, но зачем скрывать и заменять понятия? Эти люди будут их жертвами, жертвами своих пороков, которые усилятся стократ в одной точке в одно время, - Мы остаемся победителями и я вкалываю тебе успокоительное. Но... Я не человек этого города, немного в розыске правительством и вот попадаю в нужное место в нужное время. Что ж, думаю, мне нужна моя персональная легенда, как же так столь разные люди, как мы с тобой, оказались именно там и именно в эту минуту? И есть ли план этого района? Думаю, отключение камер в радиусе пары-тройки нам точно не помешает при этом. Так, если есть идеи, поделишься? - Она откинулась на спинку кресла, постукивая теми самыми ноготками по тонкому фарфору чашки с кофе и где-то на уровне привычки дергаясь, когда экран телефона на столе начинал выкидывать уведомления о новых письмах. Подождут. Сегодня - подождут. Сегодня она решает исключительно свои собственные вопросы. Недавнее отравление под руководством Сокола ее не сильно воодушевило, зато расставило часть приоритетов.

Может быть Хоуп и хотела бы кивнуть "Понимаю", сказать что-то ободрительное, все-таки человек столько лет не высыпается... Но нет. Не хотела бы. Ей было откровенно говоря плевать. Таблетки, капли, что угодно, снотворное, успокоительное. Наверняка  и у него были какие-то свои способы бороться с голосами в голове, может быть, специальные ингибиторы? И вот именно их не использование в ущерб нормальному отдыху и обеспечивало брюнетке отсутствие всякого желания сопереживать. Она же выспалась. Остальное - не ее проблемы, сопереживать она умела крайне, крайне избранному количеству людей. Пожалуй, пальцев одной руки должно было бы хватить за глаза, чтобы их пересчитать. Да, круг общения сузился до критического минимума, но разве и это должно волновать Гордыню?
Через пару минут, за которые женщина успела сделать лишь несколько глотков кофе, у нее в руках оказался планшет и данными. Она, следуя указаниям Чарльза, открыла необходимый каталог и глазами пробежала по данным.  К счастью или к сожалению, но данные не казались ей знакомыми совсем, всю информацию она видела впервые, хотя и не удивилась бы, если бы нашла там все-таки что-то, что заставило бы память пошевелиться. Мир меняется. Люди остаются и приспосабливаются к тому, что в нем происходит. Религиозных фанатиков Хоуп не знала, лишь фанатиков от науки, но это совсем другая история, но в самые трудные времена люди обращаются к вере. Всегда. Лишь она одна дает им огонечек надежды на то, что невидимый некто соизволит оторвать свою жирную задницу и посмотреть на проблемы бедных и несчастных и даровать им нужное. А они, тем временем, пока будут прикрывать свою лень оправданием наличия веры и молитвами. Идеальная схема тунеядцев, которым проще устроить теракт, чем пойти поработать. Да, тут их братец-Лень выиграл у всех.
- Два часа ночи. Времени еще достаточно, к тому же, я думаю, что все эти райончики и непроходимости - это не проблема, пластид уже будет проблемой, да. Но все равно, - протянула она, слистывая одну фотографию за другой, рассматривая лица в досье и съемки с дрона предположительного места их расположения, - все это решаемо. Что ж, знакомых лиц я не нашла, примерный план территории поняла. Выходит, это только передача материала. А где вариант того, что не поменяется связной? Их головы тоже под контролем? - Она выгнула бровь, поднимая глаза и допивая из тонкого белого фарфора с золотой полосочкой посередине черный кофе. Возможно, если следовало бы подсластить, конечно, но нет. - Хорошо, продолжай, я слушаю, - она вновь уставилась на данные на экране, откладывая в голове каждое звучащее в помещении слово. Камеры, ткань, костюм мутансткого отряда, террористы и взрывчатка. Хоуп, куда тебя несет нелегкая? Супергеройство и трико, не сама ли ты ругала все это не так давно? Ты - не они. Ты выше этого. Один щелчок пальцами и шея Тони будет сломана, больше никто и никогда не посмеет выставлять твое имя на всеобщий позор... Она нахмурилась, кривя губки, сама с собой. Радовало, что ее никто не слышит и что точно никто не поймет, что в целом сломать одну-единственную шею, ради решения тонны проблем было не таким уж и плохим решением. Печалило то, что владелец шеи когда-то был ей самым близким другом.
- Хорошо, - она отставила чашку и махнула рукой, - В целом первый план я поняла. С этим проблем не возникнет, отключить камеры, поставить камеры, сделать укрытие, дождаться, допустим. К тому же, кому мы там в два часа ночи будем нужны, хорошо. О, и истинно верующих, чтобы сопротивлялись грехам я еще не видела. Видела тех, кто поддается чуть хуже, из-за умственных способностей в основном, не могу сказать за кого-то еще, это все жутко индивидуально, но чем глупее человек, например, чем безобиднее, тем проще он переносит гордыню. И истинные гордецы по жизни, ох, медом не корми, бездонные бочки, - она усмехнулась. И почему она не могла ни с кем раньше это обсудить? Жалко, на самом деле, жалко было терять свое "семейство", а хотелось хоть раз с кем-нибудь это обсудить, поделиться, сделать какие-то любопытные выводы. Исследователь в ней не засыпал, руководитель искал рычаги, а любопытство подкармливалось лишь выводами для самой себя. Да уж, не воспротивься тогда Чарльз, не позови свою рыжую бестию на помощь, они может быть и договорились бы. - Речь не о том, святош я не встречала, ну, на столько прямо святош, что готовы и сына собственного в жертву принести и ковчег слепить из мусора... такие давно уже сидят по дурдомам. Они не ценятся в современном обществе и я очень буду надеяться на то, что эти наши будущие "друзья" сделаны из того же теста, что и весь мир - прогнившего насквозь.
Она налила себе еще чашку кофе, слушая идеи насчет ее индивидуальной легенды. Прийти и попросить помощи? Не умеют себя контролировать? Что ж...
- Это все звучит довольно правдоподобно, кроме той части про самоконтроль и обучение. Я не хотела бы, чтобы меня в принудительном порядке поместили куда-нибудь в палату с мягкими стенами и поставили тебя меня "обучать". Нет, с самоконтролем-то у меня все в порядке. Или будут пичкать медикаментами, делая из меня овощ... Давай лучше опустим эту часть, не стоит подкидывать им идей, - она потянулась за завтраком, - Приятного аппетита. Я подумаю над мелочами легенды, когда мы завершим операцию, в целом - она мне нравится. Раскаяние, попытка попросить помощи... Главное, говорю же, чтобы не определили никуда под стражу. М, а что касается выпуска - давай, потренируйся. Для наглядности можно позвать кого-нибудь в номер из... Простых людей. О, не переживай, я не ханжа, к тому же мне не пятнадцать, - она покачала головой, широко улыбаясь, - Скажу прямо, вид возбужденной горничной меня не испугает или отвратит. И, возможно ты можешь это помнить, но вообще на сколько я заметила, друг на друга мы все равно не влияем. Ни Гнев, ни Лень не могли меня тронуть. Да, опыт кое-какой появился за это время... Так что? Звать или так пока, пощупаешь радиус без свидетелей? Будем прислушиваться к крикам из соседних номеров или смотреть в окошко на улицу?
Ее это веселило и забавляло, как ребенка, которому разрешили присутствовать при запуске фейерверка. Запрещенного фейерверка, пока никто не видит из взрослых. И казалось бы, черт с ним - с преследованием, вариант со свернутой шеей или политическим убежищем на Авалоне не казался такой уж глупой идеей. Но увидеть в действии Похоть - зрелище стоящее своего. В этом было что-то невероятно смешное и забавное, не как в Гневе, когда от себя приходилось отдирать чужие куски плоти, не как в Лени, когда это все начинало... дурно пахнуть. Не как при обжорстве, когда сводило тошнотой желудок при виде этой мерзости и грязи пожирания всего вокруг. А Зависть и Алчность вовсе были примитивны.

- А вот я видел. Курт.
- Любопытно, - протянула она, улыбаясь. - Сомневаюсь,что когда-нибудь смогу увидеть его, это чудо от религии с демоническим происхождением, но, если однажды будет шанс, я бы познакомилась. Нет, не испытывать его гордыней, не думай, я не на столько испорчена. Просто любопытно. Год назад я не верила магию, а тут - полудемон. Мир полон чудес.
Она не собиралась юлить, говорила от чистого сердца, рассматривая краем глаза какую-то залетевшую в комнату пушинку. Дело - оно и есть дело, от него никуда не сбежать и не спрятаться, Хоуп и не собиралась, взращиваемая годами рабочая ответственность сейчас тонкими ниточками была привязана к личной выгоде. Как от такого сбежать? Но упустить момент и не совместить приятное с полезным было бы крайне неразумным поступком. Поэтому сейчас, вместе с обсуждениями предстоящей операции, она получала нескрываемое удовольствие от беседы с собратом. Да, конечно, у них разный взгляд, подход, они разные люди - в конце концов, разные грехи, разная степень проникновения магии в разум. Но больше подобный опыт ей было не с кем обсудить. Их осталось так мало.
- М, как интересно. Чарльз, рано или поздно мы или уничтожим этот мир, или сбалансируем его, мы оба знаем, что в своей сути мы не зло, обсуждали уже, - Хоуп махнула рукой, откидывая этим жестом обговоренные мысли, те, где они выясняли, что они такое, зло или добро, или часть той силы, что, со слов Гете, вечно хочет зла и вечно совершает благо. Сейчас она смотрела дальше, туда, за горизонт, все события, что произойдут в ближайшие дни, для нее остаются позади. Как все закончится - не важно, у нее будет масса вариантов, просто этот - самый легальный и безболезненный для всех. Потакать прихотям Гордыни, отрывать голову Старку просто так, ван Дайн была не готова. К тому же, пачкать руки о чужую смерть было не гигиенично. Но это все отступления, там, за горизонтом, она видела свою компанию на вершине рынка монополистом, - Однако, вот тебе деловое предложение: в будущем, как я уже и сказала, когда все закончится, не хотел бы ты познакомиться с моим отцом? Я не самое сильное звено в рассуждения о строении мозга, моя сторона - бизнес, но вот он - да, за возможность пообщаться с таким умом многое бы отдал. А что касается глупости и безобидности - это просто мои наблюдения, эмпирический опыт, не больше. По сути, глупые люди тоже счастливы. Счастливые люди безобидны, они не станут завидовать ближнему или желать жену соседа своего.
Хоуп глубоко вздохнула, на секунду почувствовав какой-то глубокий укол где-то в душе. Совесть что ли опять просыпалась? Или тоска? Она мысленно отмахнулась, не позволяя ничему недозволенно проникнуть в ее жизнь сегодня. Она счастлива, она почти на вершине этой локальной пищевой цепочки. О чем переживать? Было бы глупо поддаваться такого рода эмоциям, непродуктивно и совершенно неуместно.
- Здравствуй, школа, - она рассмеялась, не громко, но довольно искренне. Не понятно, что больше веселило брюнетку: необходимость находиться в школе, с Морганой, на Авалоне, или именно то, как это звучало. О, святые, ей было тридцать шесть, возвращение даже подобное обратно в школу было крайне веселящим занятием. - Придется работать удаленно. Интересно, Мать позаботилась о хорошем вай-фае? "Первое время" - за пару месяцев такой официальщины мы управимся? Я буду прилежной ученицей, даже не стану прогуливать занятия, - она продолжала смеяться, отставила чашку, - Ну же, хватит хмурится. Я пытаюсь разрядить обстановку, мне надоело играть в эту игру, где все чопорно покашливают в кулак, понимаю, что тебе не нравится твой магический паразит и вся эта ситуация - тоже. Но отчего ты тогда не откажешься от Похоти? Верни ее обратно Моргане, помести в кокон к Зависти, Алчности, к Чревоугодию? Или это что-то скрытое тобой самим, черная часть души, то, из-за чего отказываться не хочешь?
Она щурилась по-лисьи, сверкая из-под ресниц травянистыми глазами. Он точно ее убьет. Прямо сейчас, встанет и убьет. Или не он, а кто-нибудь другой, рано или поздно выдернет язык и засушит, как амулет, от злых духов. Гордыня веселилась, тянула лапки-паутинки, требовала выпустить Похоть, требовала начать уже игру, ей скучно, она так долго сидела одна, не трогая почти никого. Хоуп внутренне пыталась с ней договориться, пыталась утихомирить свой Грех, ласково объясняя, что потерпеть осталось совсем чуть-чуть.
Кажется, все-таки она его задела. Не то, чтобы не специально, но раскачивание в разные стороны в плане эмоций было иногда на руку, в гневе, в возмущении даже самый сдержанный человек нет-нет, да и выдаст всю подноготную. Все отношение свое, все мысли, все, что кошки успели на душе закопать. Может быть, но вряд ли, может быть она потом извиниться перед Похотью. С другой стороны, а когда ему последний раз дерзили его ученики? Друзья? Она не знала, но обычно таких людей уважают сверхмеры, редко кто выступает против или просто дразнит.
Хоуп пожала плечами, молча отвечая на его слова в стиле "Да как знаешь, мне все равно". Подлила себе еще кофе, хотя стоило бы уже завязывать с ним, но чашки, не в пример ее привычных дома, были крошечными, на пару глотков. Подлила и откинулась на спинку кресла, ожидая увидеть проявление запертого внутри чужого тела греха.
Дождалась. Похоть вышла, Гордыня счастливо улыбнулась, невидимыми паутинками проходясь по сестрице, что-то сродни объятиям, если переводить на человеческий язык. Но оно и носитель преобразился, взгляд стал совсем не добрый и вовсе даже не его, казалось.
- Радость, - она склонила голову набок, растягивая рот в открытой улыбке. За язык ее не тянул никто, но она хотела полный отчет, полный свод данных, что бы потом не было белых мест, которые грозили внезапными поворотами событий. Рабочая привычка, - Что-то такое легкое, воздушное, как первая любовь, наверное. Мы почти неотделимы друг от друга, Гордыня в восторге, а мне так легко и тепло. Она защитит меня, не даст повлиять Похоти на организм, никаких мартовских песен, никакого возбуждения, лишь звонкая радость.  А что чувствуешь ты? Только честно. Мне любопытно. Кластер упивался в стельку, когда терял контроль над Ленью, например. Мне интересно, чего ты ощущаешь, чего хочется? Выйти в массы и подарить им этот огонек всеобъемлющей любви? Или чего-то более земного?

Она наблюдала, методично постукивая кончиком ногтя по кромке фарфоровой чашки, не прекращая улыбаться. Ах, как не хватало сейчас в руках планшета, командного тона ведущих инженеров, что тестируют новый продукт при руководстве, привлекая к себе внимание и выслуживаясь. Это все, это Грехи, выход за пределы ментальных клеток, это все напоминало Хоуп работу. Словно они на исследовании сейчас. Снимут показатели, разойдутся заниматься своими делами. Или словно она наблюдает за цветением растения, которое секунда за секундой распускается все сильнее и сильнее, отбрасывая в сторону лишнее и являя миру истину и свою суть. Конечно, было понятно, что Похоть не является сутью Чарльза. Но от этого наблюдение становилось лишь увлекательнее.
Право слово, не отворачиваться же? Не пропускать самое интересное? Может быть явление будет эксклюзивным мероприятием. Может быть ему станет тяжело на столько, что проще будет выжечь мозг этим неудачникам от терроризма, чем задавить их Грехом. Нет, у нее пригласительный в первый ряд, она не может пропустить это все.
- И никогда не улыбался, хочешь сказать? Чарльз, сколько тебе лет? - Кивнула она, - Примерно как и мне, вижу ведь. И хочешь сказать, что ты никогда не был молод, никогда не цеплял девушек, никогда не улыбался так? Никогда не говорил с такими интонациями? Брось, серьезно, Похоть сыграла злую шутку с Морганой и ее планами, выбрав тебя, мы это понимаем, - Хоуп специально сделала упор на слово "мы", даже показательно приложила руку к своей груди, показывая тем самым, что имеет в виду не только себя, как Грех, но и себя, как человека. Понимали обе, в разной степени по разному о разном сопереживали. Одной хотелось, чтобы собрат по магической линии был свободен и счастлив, другой было искренне жаль человека. В совокупности получался отвратительно-ядовитый набор слов и эмоций. Что ж. Ну хоть стыда к этому не прибавлялось, Гордыня местами побеждала, - Но они выбирали нас не как бумажечку в лотерейном барабане, они что-то в нас чувствовали, ловили, к чему-то прицеплялись. И если тебе это нравится, то... - Она пожала плечами, всем своим видом показывая, что ее вывод будет очевиден.
Первая волна прошла, Гордыня успокаивалась, отпускала Похоть, лишь изредка дотрагиваясь то тут, то там кончиками паутинок до ментального образа, словно почти незаметными щупальцами проверяя: а правда она еще тут? А правда жива? А правда, что ее выпустили? Не верилось, одна сестрица вокруг другой нарезала круги, переживая, когда ее заберут назад - как же это будет?.. Словно дети малые, а столько тысяч лет.
- А ты каждый раз не принимаешь ее сторону, - добавила она, - Не переживай. Если не приятно о чем-то говорить - не надо. Все-таки одно дело - магия, другое дело - чувства, которые она задевает. К тому же, на столько личные и глубокие. И, о, боги, ты хоть кому-нибудь доверяешь вообще? - Фыркнула Хоуп, нахмурившись, - С чего ты взял, что Моргана кинется искать кандидата под нового носителя? Ты вообще в курсе, где сейчас Черевоугодие? Алчность? Зависть? Нет? А я скажу тебе - нигде. Их нет. Носителей нет, никто не заставляет толпу ужираться до смерти. Моргана не идиотка, можно не мучить себя, а попросить у нее помощи.
А может быть, это сама Хоуп - идиотка? Доверилась ведьме, нашла в ней что-то такое,что ей необходимо именно сейчас? Советника, наставника, друга... Подругу. Может быть не стоило так уж идти вперед, закрывая глаза на все? С другой стороны, нет, это все пустое, она просто старается понять чужую точку зрения, но ей совершенно все равно, что кто думает о Ведьме. Для нее она - нечто большее, чем просто человек. Это было сложно объяснить, да она и не пыталась, все свое время.
- Он любопытен, придет. К тому же, Профессор, ваша слава бежит уже очень давно и разлетается очень далеко. Ну а такие мелочи, как возраст Хэнк поймет. Он уже с этим сталкивался не так давно, правда... - она поджала губы, словно понимая, что чуть не сболтнула лишнего. Это их личное. Не для пересудов в гостинице за чашкой кофе. - В любом случае я с ним поговорю. Но, нет, не сказала, конечно. Я как курящий подросток, все в курсе, кроме отца. Он не понял ничего, характер у меня всегда был не ахти, на его взгляд, не в маму, увы. А тут, ну, чуть лучше, чуть хуже, наверняка уже придумал мне оправдания для самого себя. А мой лучший друг вот в курсе. И натравил на меня Щ.И.Т. и Мстителей одним приказом. Больше у меня близких нет и не было, не кому рассказывать, не с кем делиться.
Она грустно улыбнулась, потупив взгляд. Вслух это звучало ужасно, но, к сожалению, было правдой. Раньше она не задумывалась о том, что и кто ее окружает. А сейчас понимала, что никто ее не окружает. Нет никого. Самодостаточная личность резко становилась одинокой и так же резко кусалась Гордыней. Им же никто не нужен! Никто! Только они сами, все остальное ниже, все остальные недостойные. Все остальные - простые смертные, ее уровень намного выше...
Через пару секунд она взяла себя в руки, возвращая на лицо привычную улыбку и поднимая глаза. Нельзя показывать слабость, это недостойное поведение, у нее есть те проблемы, при которых можно попросить помощи, и те - которые нельзя никому показывать, как часть ее человеческой жизни, как часть ее эмоциональное стороны личности.
Рука мужчины накрыла ее собственную, вызывая недоуменно приподнятую бровь. К чему бы это? В чем подвох? Она на столько показалась жалкой, что есть потребность ее как-то подбодрить? Нет, вряд ли, к тому же они были вынужденными союзниками, было заметно с самого начала, что ему затея вряд ли нравится.
- Замечала, - она улыбнулась, немного натянуто, но улыбнулась, однако, руку не убрала, - Видимо, от того, что не все между собой сочетается в правильных дозах. Или ты о простых людях?
Перед глазами пронеслись картинки всех встреч. С Ленью их тандем был похож на улей, Гордыня шла вперед, Уныние предпочитало остановиться и подождать чего-то... Чего-то. Вот и получалась взаимная грызня и попытка ужалить друг друга посильнее. А вот Зависть она не любила просто. В отличии от Гнева, например. Парнишка был на столько мил, на сколько и подвержен Греху, на сколько и быстр, на сколько и жесток. Большая странная "семья". Это касалось и простых смертных, на кого-то можно было влиять, кто-то стоял под запретом извне или потому что... Не хотелось. Некоторых людей не хотелось трогать носителям на столько сильно, что Грех так или иначе, но соглашался.
- Мы отвлеклись от темы. И у тебя явно жар, руки горят. Попробуй расслабиться, попробуй с ней поговорить... ласково? Не пинай, не забивай ее. Вдруг поможет прийти в себя.
Гордыня подтянула свои "лапки" обратно к носительнице, не ограничивая вокруг сестры пространство, давая простор для маневров, давая той распуститься и развернуться. Может так будет легче, может так Похоть почувствует себя свободнее и комфортнее? Хотя, может стать только хуже, если носитель на столько против всего. Словно Обжорство в анарексика запихнуть и смотреть, как ему плохеет от самого себя.

Она заметила пару вещей, пока они сидели и разговаривали, как старые знакомые за чашкой чая. Начать бы с того, что видели эти "старые знакомые" от силы второй раз. Хоуп не считала случайные пересечения в течении жизни на каких-либо мероприятиях, конечно, с предыдущей "версией" Чарльза она виделась точно, как-то мельком, несколько лет назад, где-то в Нью-Йорке, она тогда еще приезжала туда вместе с Кроссом и его помощниками, не то по делам, не то лишь пару раз демонстративно улыбнуться под камерами, когда разработка проекта по переименованию существующей компании в "Кросс Тех" только-только начиналась. Но так, в сути своей, они говорили второй раз. То ли на столько все-таки сильна потребность людей в общении, то ли просто так совпало с настроением, но, отчего-то, она уже услышала довольно много из того, что не предполагала услышать. Может быть, да даже не может, а скорее всего все дело было в Грехе, который наконец-то вышел из клетки и попытался расправить крылья, как уставшая птица после длинной дороги в тесноте. В конце концов, кому понравилось бы сидеть взаперти столько времени? Но, опять же, возвращаясь к тому, что она заметила после обилия разговоров и подробностей, которые ей и ни к чему были сами по себе, и при этом ни к  чему не обязывали, она заметила, что он не зовет ее по имени. Он сказал, что она представилась, как Гордыня. Она сказала, что ей все равно, но по сути он говорит с Хоуп. Но он упорно называет ее Гордыней. Интересно, с чем это могло бы быть связано? С тем, что личность как таковая ему не интересна? Она допускала этот вариант первым и главным, самым главным, ему было все равно, сидела бы перед ним Хоуп или какая-нибудь Клара, или может быть Бэтти. Не важно, он видел перед собой Гордыню и... что еще? Средство? Или все-таки человека? Ее это слегка коробило, их обеих, но выбирать не приходилось, она уже приехала сюда, пути назад нет. К тому же, в целом все складывалось куда лучше, чем она предполагала, первая встреча их в таких образах была слишком напряженная.
Хоуп кивала, улыбалась, слушала старательно, запоминала отдельные детали, где-то даже понимающие хмыкала. Например, сорок три года. Она вставила фразу, почти не прерывая его речь, так, словно в тексте запятую поправила:
- Я же сказала, примерно. Чуть старше.
Время никого не жалело, это было известно всем. И своим она, без сомнения, дорожила. Упущенного не вернуть, как ему не вернуть эту... Мойру? Кто это - Хоуп понятия не имела, да и выяснять бы не стала. Нет, не потому что передней ней сидело средство, а не человек, а потому что туда лезть нельзя, слишком личное и глубокое копать нельзя ни в коем случае. В омутах водятся чудовища куда страшнее чертей, куда страшнее слез по упущенным симпатиям, куда злее мук совести. Гордыне было бы все равно, если бы это не был носитель Похоти. Травмировать сестру она не хотела. Хоуп же не хотела продолжать душещипательные беседы. Она не на сеансе у психотерапевта. Слушать - куда ни шло, всем порой надо выговариваться, рассказывать в ответ она не станет ничего, слушать какие-то ее переживания при ее попытках сохранить образ сильной и рассудительной женщины она больше не позволит. Там, глубоко, куда не достать никому, она хранит шкатулочку с драгоценностями, среди которых есть люди, вещи, воспоминания, привязанности. Она не выкинет их, но и показывать не будет, теперь это опасно. Для всех-всех-всех драгоценностей.
- Ты не прав, я тебя не жалею, у всех своя судьба, мои мысли и эмоции никак ни на что не смогут повлиять, - она улыбнулась. Звучало странно, - Я лишь немного жалею о том, что все происходит порой по таким сценариям, которые и предположить заранее нельзя. Критическая ситуация и вот уже лучшие друзья тебя уничтожают лишь потому, что ты не сможешь уничтожить их в ответ. Как... Раненая собака. Нет, не собака. Как раненый волк, и я не жалею, я капельку завидую твоим словам о том, что ты можешь кому-то доверять сейчас, - она сжала челюсть, на секунду отстаивая свой собственный голос у себя в сознании, и добавила чуть тише, от себя, настоящей, сейчас ей это было важно, - к сожалению, говорю это тебе не как Гордыня.
Вопросы выбора у Грехов, как она уже и говорила когда-то или думала, что суть не важно, строился на каких-то своих предпочтениях. Да, по большей части, они не выбирали носителя себе так, чтобы тот был критически бесполезен, до максимальной точки ненужности. Бесполезность никому не нравилась и нигде не была нужна, у всего было предназначение в этой жизни и все должно было использоваться по нему.
- Кстати, прежде, чем выйти, по нашей любимой теме: не соглашусь немного, - она отпила кофе, пожимая плечами и кидая быстрый взгляд на улицу, где мимо окна пролетела птица, отвлекая на секунду от мысли, - Я не подавляла в себе гордыню никогда. Увы, да, это мой грех во всех смыслах. Остальные - меньше. Может быть гнев, но, как сам видишь, мы с ним прекрасно поладили. Поэтому она не вытащила из меня скрытое, она усилила явное.
Хоуп поднялась с кресла, отставляя чашку, забрала упакованный костюм и ушла в ту спальню, в которой ночевала, переодеваться. Процесс был не из легких, словно она вновь влезает в костюм Осы. Только молнию немного заедало, и штаны был на столько обтягивающими, что хотелось задать пару вопросов Чарльзу: чем они там все занимаются, раз форма больше похожа на атрибут улицы Красных Фонарей, или на сколько размеров больше она должна была бы быть? Женщина несколько раз покрутилась в ней, присела, словно разминаясь перед тренировкой, поняла, что в принципе костюм был довольно мягкий и тянулся хорошо. Нет, наверняка его конструировали так, чтобы ничего не мешало, но...
Она обулась и вышла обратно, оказываясь в комнате одна. Подойдя к окну, поняла, что солнце там светит довольно прилично, черный костюм будет не самым близким ее другом морально в ближайшие часы, зато физически успеет почувствовать каждую ее эмоцию, связанную с текущей погодой.
Однако, не смотря ни на что, хотелось, чтобы это все уже поскорее закончилось. Выдохнуть, заняться своими делами в полной мере. Быть может, ей стоило бы съездить на Авалон. К Моргане. Да, хоть Чарльз ей не доверял, для Хоуп это ничего не значило, они взрослые люди, имеют право на свое мнение. У него одна картинка ситуации, у нее - совсем другая.

Слова продолжали эхом отзываться в ее голове, нервируя простотой и смыслом. А что, если Чарльз прав? Если это пока она не готова никому открыть истину и довериться на сто процентов? А если не прав? А если окружающие ее люди не из той категории, в которую принято вносить знаменитое "завтра будет лучше, чем вчера"? Неужели ей придется избавиться тогда ото всех своими собственными руками? И хотелось бы быть проще, вновь научится верить людям. И не хотелось, потому что именно так ей жилось легче. Когда в каждом видишь потенциального врага - не надо пытаться вычленить среди общей серой массы людей яркие вспышки дружелюбно настроенных индивидуумов. Это сегодня они друзья, а завтра подносят к твоей спине нож и говорят, что для тебя так будет лучше. В чем-то они будут правы, предательства тяжело переживать, так даже нож в спину проще принять, чем предательство. К тому же, зачесывая всех под одну категорию, у нее нет мук совести относительно отдельных личностей. Когда все вокруг враги - не сомневаешься.
Вид за окном не успокаивал, костюм сидел слишком... тесно, хотя Хоуп и привыкла к вещам по фигуре, но одно дело - брюки и пиджак, другое дело - плотная ткань на все тело. Она беспокоилась, глубоко вздыхала, чтобы унять нервы, прислушивалась к воркующей Гордыне, которая обнимала ее за плечи своими невидимыми руками, шептала в ухо, что все будет хорошо, потому что иначе не может быть, что они справятся вдвоем, они вместе - выше всего мира, ничто не сможет подвести их к провалу, только победа, только успех, только первое место на этом пьедестале. Хоуп понимала, отчего ее магическая половинка так радостно готова на любые приключения, конечно, полгода назад они первый и последний раз пытались поговорить с Похотью, даже больше полугода назад, и вот такая удача: Грех хоть немного отпущен носителем, Гордыня не упускала шанс поймать удовольствие и побыть рядом с сестрой. Пусть наслаждается, настроение это улучшает обеим.
- Есть свой смысл в том, что подобные умы, как вашего разработчика костюма, создают подобные прототипы ограниченным количеством и не для массового рынка, - отвыкнуть мыслить категориями управляющего производственной компанией было ей не по плечу, - Иначе б спрос был довольно большой, хотя вещь по сути - опасная. А чем сильнее защита - тем страшнее последующие виды оружия, - ван Дайн скупо улыбнулась, сцепляя руки на груди в замок и уходя в комнату. Вещей собирать почти не надо было, небольшая сумочка умещала все  "на всякий случай", поэтому через пару минут они смогли выдвинуться.

Время превратилось в тугую резинку, оно тянулось и тянулось, словно отодвигая момент, когда они смогут начать действовать. То пробка на улице, в которой пришлось стоять и рассматривать в окно такие же застрявшие рядом машины, то установка камер, которая заняла хоть и не много времени, но все же какое-то его количество. Потом несколько часов в ресторане за типично светскими беседами и попыткой поесть, хотя и еда не лезла в горло, комом застревая от волнения и возбуждения от предстоящей операции, да и Хоуп откровенно казалось, что из-за лишнего грамма, попавшего в ее желудок, костюм просто начнет трещать на ней по швам. Да уж, а ей казалось в свое время, что костюм Осы сильно плотно прилегающий.
А потом они все-таки добрались до места и расположились. Кажется, ожидание для нетерпеливой Гордыни сегодня станет персональным котлом из глубин Ада. Столько времени тратить на то, чтобы просто ждать? Когда-то она психовала из-за того, что времени на подготовку плану всегда мало, невозможно учесть все нюансы, возникающие в процессе исполнения задуманного. Сейчас же бесилась из-за того, что приходится просто застывать и отсчитывать секунды до часа Х.
К счастью, террористы прибыли на место даже чуть раньше, чем предполагали, заставляя женщину подобраться внутренне и притихнуть, наблюдая за те, что они делали. К сожалению, общения у них было больше, чем конкретных действий, а значит - пора было действовать им - Грехам.
Хоуп повернулась к Чарльзу, молча улыбаясь и кивая. Им пора было начинать. Картинка будет не самая приятная в итоге, откровенно говоря смешивать человеческую гордыню, похоть и терроризм... Это тянуло на какую-нибудь глупую киношную премию, не иначе. За самое глупое и взрывоопасное порно в мире. Взрывоопасное, увы, в прямом смысле.
Она видела, к кому Похоть тянулась, но она не знала, на сколько мог расширить диапазон воздействия сам Чарльз, поэтому решила, что логичнее для нее будет не выбирать цели точечно, а захватить сразу всех, накрыть их плотным одеялом их собственной гордыни, заставить их жаждать власти, заставить их захотеть стать выше других, заставить их...
Результаты не заставили себя ждать, люди внизу начали выходить из себя, сначала просто оговаривались друг с другом, вскоре дело дошло повышенных тонов и криков, мужчины начали распускать руки, толкая друг друга в грудь, с каждым разом все сильнее и сильнее. Они не слышали точно со своей позиции, о чем шла речь внизу, но по тону высказываний и отдельным довольно громким фразам, можно было догадаться, что там уже начинали делить власть и шкуру не убитого медведя. Такие предсказуемые, такие мелочные, такие нервные.
- Ну как, - почти шепотом ухмыльнулась Хоуп, усаживаясь поудобнее и потирая немеющие руки, - Истинно ли они веруют, Профессор? Или все-таки они окажутся самыми простыми людишками, попавшими в эту ситуацию по причине собственной трусости, страха или алчности? Или глупости, той самой, из-за которой поверили в свою безнаказанность? Я не верю, что они и правда из высших целей хотели устроить этот взрыв, - она кокетливо повела плечом, кивков головы указывая вниз, - Продолжим?
Секунда за секундой ситуация обострялась, уже следовали недвусмысленные угрозы по части влияния Похоти,  обещания прекратить разногласия самым примитивным и животным способом, им же показать, кто здесь главный и почему. Мужчины  внизу ссорились, прогремел первый выстрел, к счастью, никого не убивший, лишь так - припугнувший. Они уже начали переходить от слов к действиям и этот выстрел был тому прямым доказательством.  Хоуп дернулась от неожиданности, сердце сбило ход, выплескивая в мир новую усиленную порцию жаждущей власти гордыни.

Развлечение было не дополнительным, развлечение было так себе. Гордыня ли перенимала у Хоуп какие-то черты или просто некоторые личные качества женщины так и не спрятались, не растворились в грехе, но сам вид всеобщего разрушения, насилия, убийства, сам вид людей, которые подвергались грехам грязно, они ее не радовали, они ее нервировали и вызывали полную брезгливость. Носик женщины дергался, губы кривились, подбородок задирался выше и выше, словно отводя лицо от неприятного зрелища. Люди ли на банкете, семьи в парке, город в собственном дерьме и лени, случайные прохожие на дорогах или террористы - ей без разницы. Для нее это наказание было правильным, для нее выпустить грех на прогулку было, как само собой разумеющееся, ей было не жалко людей, ей было неприятно смотреть на процесс. Но и пропустить такое она тоже была не в силах, именно тот неразумный момент, когда смотреть противно, а оторваться невозможно. Любопытство съедает или жажда тотального контроля, это все было не важно, это все смешивалось в убойный коктейль.
- Я не тороплю их.
Покрывало Гордыни стало тоньше, редело на глазах, хоть и видно сейчас было всего двоим, но этого было достаточно. Она не торопилась, не торопила никого из присутствующих, искося только глянула на мужчину, мысленно хмыкнув. Неужели он все-таки распробует власть Грехов над простыми людьми? Или это не желание помучить их подольше, а всего лишь облегчение их участи, прикрытое предложение растянуть удовольствие? В любом случае, она уже их натравила друг на друга, их эмоции сейчас должны были прожигать дыры в душах, их желание стать первым - гасить все остальное, кроме похоти, разумеется. Хоть человек и в состоянии испытывать гамму эмоций в один момент, сейчас все, что стучало молоточками в их голове - так это два примитивных желания, не больше и не меньше. Сложно, наверное это было действительно сложно, и страшно, и тяжело, но ей, Гордыне, было наплевать. Впервые за долгое время это был "хороший" ее поступок, хороший в отношении окружающего мира, а не себя или близких ей людей.
Хоуп усмехнулась, оружие оружием, но любопытство брало верх, она рассмотрела мужчину, который, со слов Чарльза, получит удовольствие.
- А ты - циник. Хотя удовольствие будет сомнительное в таких то условиях. Да и потом, что с этого удовольствия? Оно вряд ли будет взаимным, - она пожала плечами, - надежда умирает последней, но я в это не верю. Как и в религии, да. Они мне не близки, я верю в финансы, а там на религии дела не строятся.
Она внимательно смотрела вниз, упираясь локтями в собственные колени и складывая подбородок на ладони. Через пару минут буйства, когда ругань сменилась иным звучанием, она лишь скривила нос, но наблюдать бросать было по прежнему нельзя. Это их детище, и если что-то пойдет не по сценарию, они должны быстро отреагировать. Пока все шло, как надо, хотя и вызывало лишь редкое брезгливое подергивание губ брюнетки в разные стороны, при особо острых моментах. Любовью тут не пахло. А вот  унижением - да. Подобное подглядывание ей не нравилось ни с одной точек зрения, но деваться было некуда. А еще она понимала, что случись так, что Похоть досталась бы ей  - она бы сошла с ума. Этот грех был категорически не ее, или просто в любви ей не везло, вот и прикрывалась гордыней.
- Конечно, - она равнодушно пожала плечами и передвинула стул метра на полтора в сторону, - Может пора прекращать? По инерции они еще какое-то время будут продолжать себя вести... - Хоуп махнула рукой, изображая что-то абстрактное в воздухе, - так. Я подержу их еще немного, сбавляй обороты, если не хорошо. Смотри на них, далеко они точно не уйдут, не смогут, хоть это и грубо звучит. Можно вызвать полицию и завершить дело. Бог мой, я представляю уже какие будут показания. Пришла на звуки... - Она тихо рассмеялась в кулак, тряхнув головой. Звучало ужасно.
Кажется, данная прогулка будет самым дурацким ее приключением за последнее время, хотя и самым полезным на фоне того, что учинил Тони и какие распоряжения отдал. Не будь в ней столько гордыни, она бы давно позвонила ему, попросила бы встречи, постаралась бы объяснить все, но это был Тони, он не станет ее слушать. Сразу не станет, а долго ждать она не сможет, события шли таким быстрым шагом, что только держа руку на пульсе можно было успевать за ними и не садиться в лужу собственной некомпетентности.
Однако, прогулку, вероятно, действительно нужно было прекращать, пора, нельзя было перегибать палку и слишком сильно влиять на умы собравшихся здесь негодяев, да и потом, не каждый из них, носителей, справлялся с грехом на все сто без последствий.
- Им хватит.

Сами по себе философские разговоры ей сейчас были не интересны, ситуация не та, настроение не соответствующее, да и потом рассуждать о чувствах и взаимоотношениях она бы предпочла с кем-то другим, опять же - открывать свою душу и мысли были приятно, но... Но. Но они тут не за этим, да и даже друзьями не были, чтобы она могла себе позволить подобное в полной мере. У них есть дело. У них есть цель. У нее есть цель. А Хоуп не привыкла сворачивать, когда шла к намеченной цели, к тому же сейчас многое было именно в ее руках. И потом, она и так сегодня наговорила слишком много лишнего, позволяя себе несколько расслабиться в присутствии второго Греха. Может быть оно и не помешает ей никак в будущем или настоящем, даже наоборот - почему бы не иметь хотя бы нейтральное знакомство с носителем Похоти? Кто знает, как обернется судьба и что ждет впереди их всех?
Она присматривала за происходящем внизу, то и дело сжимая зубы, но не отворачиваясь. Не хотелось сейчас, в присутствии оружия и взрывчатки, переусердствовать с Гордыней и дать им возможность плюнуть на все и расстрелять друг друга к чертовой матери. Доминирование, стремление к цели, стремление стать номером один и быть единственным выжившим в этой сумасшедшей гонке. Единственным на пьедестале, растолкав всех. Что ж, она и сама была такой во многом. Стать лучшей в классе, показать себя самой сильной на тренировках, лучшие отзывы к диплому, единственный представитель их семейства в совете собственника компании. И тут тоже, каждый раз она прикладывала ровно столько усилий, чтобы доминировать, возвышаться, стать первой. Разумом понимала, что в данной ситуации быть первой чревато более серьезными последствиями, чем если она передаст пальму первенства сестре. Поэтому и пора было прекращать, дальше стало бы только хуже, а  цель у Хоуп была в оправдании себя, а не в навешивании на шею еще десятка погибших. Радовало только то, что чем дольше она не расстанется с Гордыней, тем дольше она не встретится с котлом за грехи свои и всех тех, кто погиб не от ее рук буквально, но фактически.
Она пожала плечами, равнодушно, как и в большинстве моментов своей "новой" жизни, в которой старательно избегала проявлений эмоций, чтобы не повлечь за ними какой-то реакции окружающих. Равнодушие и ненависть ее вполне устраивали, лишь бы это все не перекидывалось опять на попытки ограничить ее свободу и повесить на нее пару-тройку уголовных дел.
- Да, - она встала с кресла, скрещивая руки на груди и вздыхая, - С грехом мне и правда повезло. А может просто я чаще ее выпускаю в люди, вот и не трогает меня лишний раз? Кто знает.
Хоуп покачала головой, снимая влияние Гордыни с людей внизу. По инерции они еще какое-то время будут продолжать действовать как прежде, только осознав, что происходит они остановятся. Не факт, что это не продлиться всего пару минут, так что да, Чарльз был прав, пора было вызывать полицию и становиться сознательным гражданином страны. Это было ужасно. Мерзко, как-то не в духе борьбы, не в ее стиле. Выставить себя хорошей за счет чужих, она не поступала на столько подло, но деваться сейчас было некуда, грело душу лишь то, что она поступает правильно по отношению к этому миру, избавляет его от угрозы, спасает какое-то количество жизней, которое эти подонки могли унести с собой. Сами то они останутся живы, если, конечно, суд не решит иначе. Но это уже совершенно не ее проблемы.
- Я не из трусливых, не поду в машину просто так,- она покачала головой, доставая телефон и набирая заветные 911, - К тому же, как я могу пропустить самое интересное?..
Наконец, спустя пару секунд, ван Дайн услышала заветные слова про "Слушаю Вас",  кратко обрисовала ситуацию, приглушая голос почти до шепота для большей правдоподобности. Услышав инструкции, она одобрительно кивнула в трубку и нажала отбой.
- Скоро услышим звуки сирен. Вот тогда то и станет жарко. Может быть смысл есть мне остаться на месте одной? - Спросила она, медленно подходя к краю и свысока смотря на то, как мужчины начали приходить в себя. Некоторые ударились в слезную истерику, свалившись на пол и начав что-то причитать, вероятно - молиться, или оправдываться, увы, она не слышала слов, но могла понять именно интонацию. Кто-то начал орать, выражая свое недовольство, агрессию по отношению к происходящему, вот тут она могла разобрать отдельные ругательства и явные отправки в определенные части тела. Кто-то откровенно выл. Кто-то молча упирался лбом в стену. Все разошлись по углам, но не уходили совсем. Чтобы сообразить, что им нужно будет сделать, им явно потребуется еще немного времени. Ругань нарастала, мужчины выясняли отношения без всяких Грехов, но Гордыня явно чувствовала все родное и знакомое в них.
- Им даже моя помощь не требовалась, чтобы разозлиться, - женщина покачала головой, не сводя глаз с ругающихся людей, -  на самом деле это печально с какой-то стороны. Они все такие... гнилые.
Они точно не смогут понять, кто был прав, а кто - виноват. Они будут ругаться до последнего, пока кто-нибудь один не сдаст позиции, не поднимет руки вверх и не отойдет в сторону. Но как их сдать, если это слишком принципиальный вопрос - кто первый позарился на своего соседа по помещению? Признать, что именно вот, дескать, я? Это было бы признанием собственной трусости. Хоуп сомневалась, что так будет, сомневалась, что такие гордецы, да в такой ситуации будут брать вину на себя, им проще обвинить божество, которому они поклонялись в провидении, в каре, в чем угодно. А пока будут ругаться - не понятно, чем все может завершиться, однако, на мирный исход она не надеялась, разве что полиция подоспеет вовремя.