Фениксу удалось сбежать от тех, кто держал его носителя в неволе, он смог вырваться из-под постоянной опеки, сохраняя жизнь Джины Грей. Тело, которое он носил, сейчас стремительно передвигалось по полуразрушенным улочкам, минуя всех и каждого, и казалось, даже не замечало того, что рядом замертво падают люди, пришельцы неизвестных рас атакуют, убивают без предупреждения. Все силы были брошены на то, чтобы остановить это ужасное происшествие. Было похоже на первое нападение читаури на Нью-Йорк, Джин помнила об этом лишь из заметок, которые вылавливала в общем поток в интернете, от самих мстителей, с некоторыми из которых она общалась. Сейчас она ощущала единение с Фениксом, он не хотел причинить ей вред, он хотел ее защитить, а рыжая даже не была против такого подхода. Они свернули на одну из улочек, встречаясь лицом к лицу с озверевшей толпой инопланетян, которые уже заносили свои лапы с четырьмя пальцами, чтобы нанести ей вред, как уже в следующее мгновение их разнесло на кусочки, словно это было сделано по щелчку пальцами. Джина распрямила плечи. Как странно, нападение длилось совсем недолго, но за это время Нью-Йорк оказался разрушен даже сильнее, чем в прошлый раз. Грей вышла на широкую улицу, рассматривая хаос спокойным взглядом. То тут, то там, она встречала покореженные автомобили, в некоторых еще были люди, они молили о помощи, и к одной из таких машин внезапно ринулась девочка, которая явно была мутантом. Девушка скинула с себя привычный облик, представ в истинном виде – чуть удлиненные пальцы на руках и ногах, волосы отливают синеватым цветом. И Феникс с интересом наблюдал за тем, что было дальше. Люди, которые были зажаты в автомобиле, даже под угрозой смерти, орали так, что перепонки лопались, лишь бы это невинное создание, вынужденное бежать от самой себя, убралось подальше, в ад. Джин не раздумывала, когда кто-то, занося над собой кусок арматуры, начал замахиваться над этим агнецом. Человека в один миг просто не стало, его развеяло по ветру, а мутантку окружил плотный кокон защиты, который сохранил жизнь. Грей ступила вперед на проезжую часть, подходя ближе к девушке.
- С тобой все в порядке? Ты не ранена? – Ее голос доносился словно сквозь вату, приглушенный и почти не слышимый для самой Джины, Феникс управлял ее сознанием, ее голосом, но при этом сливался воедино. – Уходи отсюда, быстрее, - Феникс повернулся к тем, кто был заперт в автомобиле. Их глаза были полны священного ужаса. Мать смотрела прямо на рыжую, и во взгляде читалась постепенно проступающая злоба.
- Я не буду помогать вам. Надеюсь, что вы умрете быстро, - Джин развернулась на пятках, и направилась в сторону противоположную той, где находился автомобиль. Она сдержала свое слово, ни один из этих смертных не был удостоен жизни, спасения. Они сами навлекли на себя эту беду, возможно, Эрик все же был прав в каждом из своих суждений. К чему им помогать, к чему дарить им то, что они так бездарно каждый раз профукивают. Феникс рассмеялся над последним словом, и смех этот звучал, как издевательство, насмешка среди тысячи стонов и плачей.

Феникс не заметил, как за его спиной выстроилась толпу местных народных ополченцев, которые сражались со всеми, кто хоть как-то был непохож на них. А Джин и не задумывалась о том, что вокруг нее реет пламя, что в ее глазах почти не осталось ничего человеческого. Чья-то рука схватила ее за запястье, и тут же человек с диким воплем боли отпрянул назад, потрясая в воздухе обожженной рукой.
- Вы все видели?! Эти жалкие отребья, твари, взрощенные дьяволом, они заодно с этими пришельцами! Их всех надо убивать, а не отправлять в тюрьмы, как простых смертных! Они хуже, чем чтобы то ни было, - мужчина надрывался, прижимая к груди, как ребенка, свою раненную лапку. Феникс улыбнулся,  точнее его губы медленно изгибались в улыбке, когда он склонил голову набок.
- И кто же будет меня убивать, ты? Да, ты вошь под моими ногами, я даже не замечу, если убью тебя, - толпа, а их собралась уже толпа, они не участвовали в битве против пришельцев, они дожидались, когда хозяева ближайших магазинов или сдохнут под обломками, или встанут на их сторону. Эти ничтожные мрази, у которых нет ничего святого, кроме материального достатка. В момент, когда мир рушится, они жаждут только одного – разграбить его.
- Вы – никто. Стоит только захотеть таким, как я, хотя таких больше нет, и вы все умрете в агонии. Но я могу быть добрым, и это будет быстро! – Феникс протягивает руку, принадлежащую его носителю, и сжимает пальцы в кулак. Мужчина медленно поплыл над землей, уже не ощущая боли в ожогах, просто хватаясь за шею, пытаясь расцепить эту невидимую хватку, а Феникс улыбался. Геноцид – это не убийство, это вынужденная мера для очистки Земли.

Его прервали, не дали возможности довести начатое до конца, и Феникс от этого разозлился еще больше. Он разжал пальцы, отпуская мужчину, позволяя толпе роптать, собраться вокруг «жертвы», которая первая пошла в наступление. Вот в чем основная проблема людей – они не удовлетворены тем, что у них есть, и пытаются за счет других подняться в своих же собственных глазах. Когда у них случается беда, они никогда не скажут – это моя вина, они никогда не скажут это честно. Они будут искать виноватых, они будут искать тех, кто ответит за их несчастья. Даже если этот кто-то будет просто проходящим мимо. Таков удел слабых, таков удел неуверенных, таков удел тех, кто не может развиваться. И таково большинство, стоящее перед Фениксом, чьи руки не могут быть омыты кровью, но лишь священным огнем.

Силуэт гордой птицы реет в воздухе, Джина без привычного костюма, она его забыла дома, поехав всего лишь на встречу со знакомыми. Но разве для Феникса могут быть препятствия в виде такой мелочи, как расстояние? И уже в следующий миг Джина Грей возвыщается над толпой, одетая в привычный желто-зеленый костюм, скажите спасибо, что не темно-бордовый.
Феникс плавно обернулся на голос, который внезапно возник словно из ниоткуда, его взгляд наткнулся на девушку, смотревшую прямо в упор. Как странно, Шельма, ведь это была она, словно близкая и далекая. Джина относилась к ней, как к старшей сестре, слушалась во всем, старалась защитить от тех, кто причинял внутреннюю боль. А что теперь? Теперь Анна Мари стоит вот тут, на этой дороге, и судя по всему, ее задачей является обеспечение безопасности для гражданских, не зря же ее рука так изящно скользит в воздухе, почти незаметно для Феникса. Джина опустилась на землю, касаясь мысками сапог асфальта, и улыбнулась Шельме, которая выдохнула в этот момент. Она предала их, она перешла к тем, кто уничтожает ее братьев и сестер, кто идет против самой их природы и сущности.

- Шельма, такая хорошая. Всегда помогала мне, помоги мне сейчас, ты же сможешь, - на мгновение могло показаться, что в глазах Джины показалась паника, что внутри нее бьется в агонии душа, что стоит спасти. Но лишь умелая игра на публику, возможность управлять их сознанием – и ничего больше. Толпа окружала их обеих, сдавливая в тиски, отовсюду неслись испуганные, панические мысли. Люди боялись, а от этого злились. Страх порождает ненависть, а ненависть агрессию, и дальше просто по цепочке. Эти люди боятся того, что может быть сильнее и выше их понимания, им гораздо проще пытаться это уничтожить, чем пытаться достичь тех же высот. Страх поражения, позора – кругом один страх. И Феникс чувствует его, прикрывает глаза, ощущая, как эти эмоции скользят по нему, как они питают внутреннего демона.
- Ты стоишь на их стороне, дорогая, - Феникс улыбается, почти ласково. Пламя вокруг стройной фигурки Джин стало гораздо меньше. Они понимали с Анной Мари, что при желании, вся эта толпа могла просто умереть в одно мгновение. И вдруг, наступило мгновение, во время которого, разъяренная, взбесившаяся толпа, похожая на чумную суку, замерла на месте. Время словно остановилось вокруг, но это был всего лишь Феникс, чьи силы, как щупальца, приятного ярко-розового цвета, как легкая дымка, касались разума каждого, кто присутствовал на этой улице, полной разбитых машин и человеческих надежд.

- Они предали нас. Они поверили с радостью в то, что мы – угроза миру, угроза им. И как только страх был спущен с поводка, они набросились на нас, забывая обо всех договоренностях, несмотря на все эти подписанные документы, договоры. Так почему же ты с ними, Анна? – Феникс делал шаги по направлению к девушке, он мягко улыбался, точнее улыбалась Джина, которая ощущала горькую, почти явственную обиду на этих людей. Она не хотела быть тем, кто прозябает в темноте, о ком говорят плохо, но кто старается для всех. Джина Грей – эта, не та, не собиралась быть Иисусом и страдать за других.
- Мне достаточно просто отпустить контроль, и они выживут. Но все будет зависеть от тебя, Роуг. Что ты сделаешь, спасешь их, или подвергнешь опасности, но заполучишь меня? Ты, правда, думаешь, что мы не поняли, зачем ты тут? Так быстро, так поспешно, что даже прическа растрепалась, - Джин остановилась почти вплотную к Шельме, заводя руки за спину, и мягко улыбнулась, рассматривая красивое лицо мутантки перед собой. Как жаль, такой талант, такая мощь пропадает просто так, вот бы отдать ее Эрику, он бы точно нашел подход.

Сколько еще будет произнесено слов и пафосных речей, в которых якобы будут защищать мутантов, в которых, прикрываясь собственной трусостью и слабостью, они будут отдавать бразды правления тем, кто не стоит и ногтя на их музинцах? Феникс недоумевал, искренне, как, такая слабая и немощная раса, как люди, не мутанты, может руководить теми, кто в состоянии преодолевать невероятные расстояние за секунды, кто может контролировать разум целого коллетивного сознания, кто в состоянии стереть их с лица земли? Или может быть мутанты просто позволяют все это делать, не желая брать все в свои руки, просто боясь ответственности, или из-за лени. Феникс прикрыл глаза, тяжело вздыхая, ему бы хватило всего лишь считанных секунд, чтобы стереть этот квартал с лица земли, вместе с Шельмой, но это кричащее создание внутри него требовало, чтобы он даже не смел и думать об этом. Джина Грей была абсолютно равнодушна к людям, но за мутантов готова была идти до последнего. Даже если бы она покончила с собой, умерла бы, спряталась бы или еще что-то, Феникс попытался бы найти себе достойного носителя, вытащил бы из будушего ее дочь, внучку, внука, племянницу, да без разницы, вот только Грей была не просто носителем, она была им.
- Ты хочешь действовать согласно приказу, милая Анна, - Джина склонила голову к левому плечу, прикрывая глаза. Она вслушивалась в тихий сонм не голосов, дыханий, которые все еще контролировались ее. Она играла на них, как на тонких струнах арфы, вот тут парочка почти перестали быть слышными, а здесь участились. Как и их сердцебиения, Феникс наслаждался этой какофонией звуков, состоящей из дыхания, сердцебиения, лихорадочно бьющихся друг о друга мыслей, порой кощунственных. Феникс не пытался их подчинить себе, хотя мог быть, просто одним движением брови. Но зачем?..
- Они ничего не смогут сделать со мной, или с тобой, Шельма. Как бы они ни пытались, чтобы ни делали, какие бы провокации не кидали в нашу сторону, они слабы и бесполезны. У них не хватит и капли сил на то, чтобы переломить нас, чтобы суметь проникнуть в наши сердца и забрать единственное, что нас греет… - Феникс медленно открыл глаза,   которых мягко играло темно-красное пламя. – И это не надежда. Это власть и сила, это опыт и мощь. Они – ничто в сравнении с нами. И ты хочешь, чтобы мы им подчинились? – Феникс поднял руку в воздух, а вместе с ней и двух участников этого собрания, самых рьяных, с чьих ртов практически капала слюна, как у бешеных собак. – Ни за что, - хруст шей, падение тел, длившееся целую вечность, треск костей, и звон монет по асфальту. А Джина сделала шаг назад, за ним еще один, и еще. На ее губах расползалась спокойная, почти умиротворенная улыбка. Ментальные щупальца, что сковывали сознания, находившихся здесь людей, с каждой секундой становились слабее. Люди с невыразимым ужасом взирали на два тела, лежащих перед ним, на двух девушек они старались даже не смотреть, из их воспоминаний постепенно уходил разговор, который довелось услышать каждому присутствующему. Феникс подтирал маленькие детали, издевался над людьми, внушая, что это они сами убили своих же товарищей, что это их руки обагрены кровью, но самое забавное, что отчасти это было именно так.
Их слабость, их порочность, их неумение просчитывать ситуацию и следовать своим самым низменным порокам, подчиняясь исключительно страху привели к такому исходу. И Феникс знал, кто на самом деле стоит за всем этим, кто направляет эту карающую длань, посылающую с неба тьму, и кто впивается в умы человечества, даже не задумываясь, но он никому не скажет, он будет наблюдать за этим, а потом вберет в себя всю энергию, что сможет.
- Они пустота, Анна. Они ничтожество! Смотри, как они трясутся над собой, они боятся не смерти, они боятся СВОЕЙ смерти, им плевать на тех, кто погиб. Если это не их родственник, которого они любили, то им плевать. Все это сочувствие показное. Единственное, на что они способны – это бояться лучших, бежать от них и стремиться уничтожить. Нас ничтожно мало, Шельма, - Феникс в одно мгновение оказался рядом с Анной Мари рядом, почти вплотную, почти касаясь кончиком носа ее щеки. – Но мы все еще в состоянии контролировать их, их истерики, желания и возможности. Но стоит нам забыть, кто мы такие, нас сразу же не станет. Не позволь им захватить тебя, Шельма.

Бешено стучат молотки внутри головы, Феникс захватывает ее с каждой секундой все больше и больше, и Джина понятия не имеет, что делать дальше. Она здесь, запертая в собственном сознании, все видит, все понимает, но ничего не может сделать. Ее место обитания – это комната с огромными окнами, из которых открывается чудесный вид на толпу людей, вставших кругом вокруг них с Шельмой. Феникс властвует, упивается своей властью, испытывает почти физическое возбуждение, а Грей стоит посреди этой белой комнаты, и чувствует, что ее трясет. Пускай это всего лишь ментально, пусть это не происходит физически, но чувства сохранились. Когда падает первое тело, а за ним второе, когда Шельма видит это падение Джины Грей, у Чудо-девочки почти случается истерика. Она исступленно кричит, бьет кулаками по прочному стеклу, из-за которого не может вырваться, глотает слезы, и умоляет всевышнего, если он вообще существует в этой вселенной, в этом мире, чтобы он позволил ей перехватить контроль. Но силы неравны, в этом нет ничего удивительного, Джина не раскрыла свой потенциал, не успела толком научиться. А ей на протяжении всего года только и говорили, что про ту, вторую, какой она была чудесной, какой замечательной, как ей все прощали и как любили. И от этого становится еще больнее, потому что она то – другая, в ней сидят другие мысли, злые, от которых никуда не скрыться. И вот сейчас эти мысли получили свое физическое воплощение.

- Ты, правда, думаешь, что не все? – Феникс смеется, звонко, надрывно, он натурально хохочет, высмеивая те идеалы, которые еще остались у Анны Мари и ей подобных. Натиск был прав тогда, их всех стоит уничтожить, а планету просто сожрать, не оставив даже капельки. И Феникс сейчас не был даже зол, он скорее вошел в азарт. Это нападение инопланетян дало людям возможность действовать безнаказанно в отношении мутантов, таких же людей, просто с измененными генами. – Какая же ты наивная девчонка, как легко тебя обдурить оказывается! За кого ты борешься? Это не твоя война, вот это все! Каждый из мутантов, за которых ты так радеешь, на самом деле могут постоять за себя, но что они делают в итоге? Бросаются грудью на амбразуру, ради защиты простых смертных. А ради чего? Ради того, чтобы потом погибнуть от рук спасенных, чтобы услышать в свою спину: «Урод!». И, да, если тебе интересно, дорогая, - Феникс широко улыбается, чувствуя, как разгорается пламя вокруг него, как птица впервые за долгое время получает вновь свое тело, как она гордо задирает цветастую голову, готовая в любой момент напасть на кого угодно, в том числе на Шельму, – это все в ее голове. Вашей маленькой Джин.

Джина сидит на полу, обхватив колени руками, глотая слезы. Он врет, он все врет, это не она! Да, может быть когда-то она и хотела этого, когда сидела рядом с подругой, когда ее травили и издевались, когда их хотели уничтожить, но… Грей резко поднимает голову, выпрямляется, быстрым шагом направляется к окну, начинает методично бить кулаком по твердой поверхности, не веря в то, что оно поддастся ей.

- Ты просишь слишком многого, Шельма. Ты хочешь невозможного. Ты думаешь, что я провоцирую их? Ничего подобного, это они спровоцировали мое появление. Милая Джинни так долго сопротивлялась, так долго держалась и хотела спокойствия, и я позволял ей это делать, считая, что уберегу своего носителя. Но сейчас, - Феникс качает головой, цыкает языком. Он отпускает людей, те в панике бегают по кругу, сталкиваются, как протоны, нейтроны или что там еще? Они не ведают, что творят, самое страшное, что они не могут сказать и слова, всего лишь безмолвно мычат, дрожат от страха, и этот страх Феникс чувствует и в девушке напротив, хорошо, так и должно быть. Он не обычная птичка, он не плод фантазии, он – это смерть, никак иначе. Феникс резко дергается назад, в его глазах пламя постепенно начинает тускнеть. Эта маленькая тварь, что зовет себя Джиной Грей, отчаянно бьется в голове, хочет выйти, и внезапно, она гораздо сильнее, чем это было задумано.
- Они не уйдут отсюда, никто не уйдет живым, - Феникс протягивает руку, что опоясана пламенем, лижущем ладони. Он тянет пальцы к горлу той, что так боялась его, что дрожала, но продолжала свой путь, хотела спасти свою подругу. Глупая, как она не может понять, что спасение для этого мира только в его смерти. Феникс почти сжимает горло Шельмы, когда внезапно все заканчивается. Невидимый круг, очерченный этим созданием, где, как стадо овец, содержались эти жалкие создания, мнящие себя богами маленького созданного им мирка, исчезает, выпуская на волю. Бегите несчастные, исчезайте, кричите о помощи, если сможете.
- Шельма, сделай что-нибудь, я не смогу держать его долго, делай, что необходимо! Если надо - убей меня! – Это Джина, ее голос звучит надрывно. Последние силы, что были, девушка отдала на борьбу с самой собой. Феникс – это не чужеродное тело, это она сама, никто этого не сможет понять. Для людей, мутантов, да, для кого угодно – Феникс это порождение иного мира, для Джины – это она сама. И эта борьба будет вечной, пока один из них окончательно не погибнет. – Быстрее! – Она еще пытается достучаться до тех, кто был тут, стирает им память, не выборочно, как получится, лишь бы они забыли, лишь бы не видели, не помнили того, как мутанты в очередной раз пытались их уничтожить.