Моргана так лениво поднимает бровь, а затем ее губы расползаются в улыбке, которая переходит в смех, искренний и задорный. Она действительно восхищена этим мужчиной, что даже сейчас, сидя в ее замке, как настоящий узник, все еще остается невероятно самоуверенным, эдакий рыцарь без страха и упрека. Ведьма запрокидывает голову, все еще смеясь, но уже через пару секунд затихает, отставляя кубок с вином в сторону, и поднимается со своего места. Она приближается к импровизированной магической клетке, где заперт Тор, и останавливается прямо перед богом.
- Да, брось, Тор. Все мы любим иногда поговорить, не вечно же топором махать. О, прости, я имела в виду – молотом, конечно же, - Моргана заводит руки за спину, смыкая их в замок, и склоняет голову набок, разглядывая своего пленника. На самом деле ничего такого она не преследовала, когда случайно наткнулась на этого бога, вытащила его задницу из непроглядной тьмы и сделала своим гостем. Вот только проблема заключается в том, что этого сын Одина уже не помнит.
- Ты, действительно, не помнишь о том, что последние полгода провел в уютном окружении, где тебя кормили и поили, и не причиняли никаких неудобств, кроме невозможности выйти наружу? – Она чуть улыбается, стараясь не показывать своего истинного настроения. – Тор, дорогой. Если бы каждый рассказывал свои планы, тем, кто находится у меня в гостях, то боюсь, что была бы уже, как минимум мертва на физическом плане, - женщина качает головой, но не отходит, все еще находясь напротив мужчины.
Она просто в свое время изолировала его от окружающих, чтобы не мешался под ногами. Ему бы хватило совести перебить ее любимых детей, чтобы они не высовывались наружу. Для него они были бы не невинными жертвами, а опасными преступниками, что угрожали бы не только Мидгарду, но и в потенциале Асгарду. Скорее всего. Сидеть же в кресле постоянно – неинтересно. Моргана предпочитает кружить подле асгардца, наблюдая за ним, изучая, но, не делая более попытки подойти. Ей нравится его искренний, звонкий смех, который прорывается сквозь густую пелену тишины, царящую в замке. Даже звуки завывающего за окном ветра здесь глохнут.
- Ох, Тор! Ну, в самом деле! Ты сейчас меня обижаешь, честное слово. Я такого от тебя не ожидала, - ведьма обиженно поджимает губы, бросая на бога взгляд через плечо, и через некоторое время мерцающая стена постепенно растворяется в воздухе, ограничивая теперь свободу Тора намного меньше. Он всего лишь скован кандалами, и то, только для того, чтобы не попытаться удушить Моргану в первые несколько минут общения. Выбраться из замка у него не выйдет, хотя, конечно, он может это попробовать, как минимум будет весело за этим понаблюдать.
- Ты мог бы попробовать сравнивать меня с Лафейсаном, но считать меня частью его проделок – уволь, не тот уровень, - Ле Фей останавливается с двумя кубками напротив мужчины, и подумав, все же позволяет кандалам рассыпаться в прах, без всяких визуальных эффектов.
- Прошу, как знак моей доброй воли, ты можешь присесть, - Моргана поворачивается к нему спиной, направляясь к своему трону, - и можешь быть уверен, что я голову свою на плаху скидывать не собираюсь. Достаточно костров инквизиции, во время которых я знатно напугала пару сотен людей. Хотя, признаюсь честно, гореть было достаточно не комфортно. Но, впрочем, отбросим ненужное, - Моргана вежливо улыбается, смотрит пристально на бога. – Ты был мне нужен, скажи спасибо, что я оберегла тебя и твой Асгард от того, что могло бы произойти, будь ты на свободе все это время. Уж не знаю, откуда во мне эта добродетель, но, тем не менее, - она не вдается в подробности, но говорит искренне. Ей не нужен был Асгард, но он мог бы стать ее, но зачем?
- Извини, забыла представиться, ты можешь называть меня Моргана. Сомневаюсь, что ты знаком со мной, у вас скандинавов Ирландские боги не в почете были, насколько мне известно, - ведьма ухмыляется. – Мы можем договориться мирно о путях твоего отступления и ухода, или ты можешь начать бить себя в грудь пяткой и называть меня злодейкой, мегерой или как вы там обычно называете персонажей, что не борются за всемирное добро и искренне не любят людей?

Моргана с искренним любопытством наблюдает за Тором, в очередной раз замечая, что скандинавский бог вполне себе ничего, но это не играет большой роли. У него есть принципы, мозги, хотя, если послушать некоторых, то в Торе ничего, кроме мускул замечено не было. Моргана садится на трон, подаваясь чуть вперед, ведет себя совсем не так, как пристало леди. Ноги широко расставлены, локти упираются в колени, спина выгнута, и не самый добрый прищур – так себя ведут скорее те дамы, которые привыкли вращаться в суровых мужских кругах. Она не хрупкая дама, которая при виде крови и мечей падает в обморок.
- Тор, тебя совсем не учили вежливости, не так ли? Называть даму мерзостью – это моветон, - Моргана хмыкает, опуская взгляд в пол, изучая мыски своих ботинок, но затем вскидывает голову. Взгляд женщины меняется с удивленного на серьезный, раз эта ситуация приобретает личный оттенок, то стоит быть аккуратной. Тор – сильный бог, он может причинить определенные неудобства, за которые потом будет больно расплачиваться. И Моргана хочет этого меньше всего. У нее были свои мотивы, раскрывать которые – это высшая глупость, именно поэтому ведьма старательно уводит свои ответы от прямого назначения, старательно юлит и выкручивается. Любой, кто видит ее сейчас, сказал бы, что они явно похожи с Локи в ведении переговоров. Любая попытка наезда воспринимается, как нападение, и тут же следует защита.
- Я бы не согласилась, асгардиец? Или асгардианец? – Ведьма откидывается на спинку кресла, чуть прикрывая глаза. – Но думаю, что тебе вряд ли будут до конца понятны мотивы. Когда не обладаешь возможностью колдовать, то сложно себе представить, как некоторые аспекты вселенной могут влиять на твои силы. Поэтому закончим просто эту мысль – Асгард важен. И точка, - Моргана делает глоток вина, демонстрируя, что яда в кубках точно нет. И через мгновение смеется, покачивая головой. Признаться честно, подобная мысль в ее голове была. А еще проще было околдовать Тора, перетащить его на свою сторону, так сказать, через постель. Это был самый короткий способ, которым можно было управлять любым мужчиной. Но даже у Ле Фей были некоторые принципы, нарушить которые, означало – предать саму себя.
- Я должна поддерживать образ, который плотно засел в головах твоих друзей и соратников. Пока ты тут прохлаждался, а это, между прочим, правда, потому что до сего момента ты жил в этом замке гостем, и вовсе не на соломенном тюфяке в подвале, а на удобной кровати в моей комнате, твои товарищи по ремеслу сражались со всякой мерзостью, что лезла изо всех щелей, - Ле Фей едва заметно пожимает плечами, и подумав, залпом допивает бокал вина, краем глаза наблюдая за тем, как Тор призывает свой молот. Ну, а что, тоже неплохое решение. Моргана отставляет бокал в сторону, считает секунды, сдувает невидимые пылинки с подлокотника, а затем воззряется на Тора со взглядом строгой мамочки, дескать, может ты уже наигрался?
- Молота не будет. До тех пор, пока я не сниму магический щит с этого замка. Ты можешь делать что угодно, как угодно, хоть ногами здесь топать. В Асгард я отправлюсь только в качестве гостьи в королевский замок, где займу удобные для себя апартаменты, а не койко-место в подвале. Поэтому оставь свои попытки, бог, сядь за стол, и мы нормально продолжим наш разговор. Хотя нет, не будем продолжать тут, в конце концов, какой смысл тебя пытать, - Моргана поднимается со своего места, ее ноги обвивает пурпурная дымка, поднимаясь все выше и выше до самой шее, плотно окутывая, словно скрывая за завесой, но уже через мгновение падает. Ле Фей ведет плечами, в этом наряде ей так же комфортно, как и в боевом. Длинное до пола платье темно-синего цвета с глубоким вырезом на груди, с двумя разрезами по бокам, и, конечно, никакой обуви.
- Ты голоден? – Она проходит мимо Тора, будто ничего не произошло, и направляется в сторону гостиной, той самой, где сейчас теплились тлеющие угли в камине, а на столе стояла разная снедь. – Запомни, милый бог, я никогда не делаю ничего просто так. И если я сохранила тебе жизнь, то значит, на это есть причина. Если я держала тебя здесь, на это есть причина. Поэтому, пожалуйста, прекрати пытаться меня запугать или убить, присядь за стол или на кресло, и послушай то, что я тебе скажу, - Моргана берет со стола яблоко, крутит его в руках, а затем кладет обратно. – Я отпущу тебя, если ты сможешь меня победить. Ничего сложного, пара партеек в карты, или один раунд на мечах. Развлеки старушку, в конце концов, когда еще выдастся возможность так весело провести время. А во время этого я поведаю тебе о веселых вещах. О том, что происходит в мире, что произойдет с миром, и что может произойти, если этого не изменить сейчас, - Моргана поднимает на Тора смеющийся взгляд. Она подбрасывает в ладони любимый меч Фейри, а на столике между двумя глубокими креслами бликует полированным краем новенькая колода карт.
- И если ты сыграешь со мной хотя бы вничью, я сохраню тебе воспоминания. Чтобы в будущем ты при случае мог меня убить, если тебе так этого хочется.

Сияющий взгляд, что наполнен праведным гневом, руки крепко сжаты в кулаки, Тор надвигается неизбежной взбешенной волной, торнадо, цунами – настоящая стихия. И Моргана это оценила, ей нравится то, что она видит. Он задает вопросы, почему она не делает его своим другом, почему не хочет вместить новые воспоминания в голову – да, вот почему! Эта мощь гораздо интереснее, она сильнее, эта мощь завлекает в свои сети, похлеще магии, да, к черту – это и есть магия, даже если сам Тор этого не понимает. Моргана знает об это не понаслышке, она знает, потому что сама богиня, даже если кажется ведьмой. Ле Фей всматривается в красивое, мужественное лицо Одинсона и улыбается. Ее улыбка похожа на оскал, ей до безумия нравится то, что происходит, именно этого она и ждала.
Она прикрывает глаза, втягивая солоноватый запах, что исходит от каплей крови, струящейся по желобку меча, с тихим звуком, касающейся пола.
- Я не предлагала тебе развлечение, милый бог, - Моргана смотрит в лезвие, и не замечая того сама, начинает погружаться в транс, отчетливо наблюдая за тем, что показывают ей видения. Такое случается редко, а за последние несколько веков и вовсе – впервые, с тех пор, как она перестала быть жрицей Авалона. Разрушения, полыхающий огонь, вспышки молний, отголоски грома до сих пор звенят в ушах. Ноздри щекочет запах озона, и Моргана резко приходит в себя, облизывая пересохшие вмиг губы. Она не знает, что это было, не может осознать до конца, да и есть ли какая-то разница, право слово, с этим она разберется значительно позже.
- Есть одно но, Тор. Как бы ты ни думал, чтобы себе в голову не вбил, но тебе я не враг. Но и не друг, - ведьма наблюдает за тем, как словно в замедленной съемке, все яства со стола летят вниз, посуда и тонкий хрусталь с фарфором разбиваются вдребезги, и вино течет по мрамору, как кровь, символизируя надвигающуюся беду. Но Моргана не привыкла отступать, она лишь делает шаг назад, чтобы затем мчаться вперед. Равно, как и сейчас. Ее подол почти намок от вина, прислужницы бросаются помочь, но они остановлены лишь взмахом ладони, и коротким:
- Все вон, оставьте нас, - девушки с испугом в глазах покидают покои, закрывают тяжелые двери, и пара остается в абсолютной тишине, изредка нарушаемой тяжелым дыханием бога Грома и потрескиванием дров в камине. А Моргана словно не дышит, почти незаметно движение грудь, почти не чувствуется теплое дыхание, срывающиеся с губ, она – это мраморная статуя, не меньше.
Но прервать молчание необходимо, он хочет ответов, не хочет играть по ее правилам, значит надо сыграть по его. Это так похоже на нее, делать вид, что подчиняешься мужчине, дать ему то, чего он хочет, чтобы забрать потом все.
- Присядь, ненавижу, разговаривать стоя, - Моргана опускается в кресло перед камином, расправляет подол платья, и поднимает свой взгляд на бога, предлагая занять место напротив. Он сопротивляется, но все же опускается, и Моргана начинает говорить.
- То, что я скажу тебе, то что здесь происходило – будет забыто тобой. Моя первоначальная идея заключалась не только в том, чтобы обезоружить Мстителей, нет. Я хотела, чтобы они боролись за тебя, чтобы согласились на условия, но затем случилось нечто, что отменило все планы. Отпускать тебя на свободу – а зачем? Я не пытала тебя, кроме последней недели, и то, если ты заметил, то была только голодовка и моральная пытка, никакой физики. Я предлагала тебе лучшую еду, и лучшие напитки. Мне было надо, чтобы ты был удален от Асгарда, не пытайся выяснить мои мотивы, Тор, у тебя ничего не выйдет. А раскрывать их я не собираюсь до конца, - Моргана обводит взглядом почти разгромленную комнату, тяжело вздыхает, и вновь поворачивается к мужчине, чуть прищуриваясь.
- В Асгарде сидит на троне Локи. Он избавился от Одина, но тот в порядке. Живет себя тихо и спокойно в Нью-Йорке, и как ни странно, его это вполне устраивает, - она лениво пожимает обнаженными плечами, и смотрит в глаза Тору. – Тшш, не пытайся сейчас туда мчаться. Асгард в безопасности, нет, я не общаюсь с Локи, предупреждая твой вопрос. Мы даже лично не знакомы, но вместе с тем, это было необходимо. Ты был неугоден Асгарду, неугоден Одину, если ты не забыл. И поверь, не все в Асгарде хотели бы твоего возвращения в качестве царя, - Моргана не лжет, она умеет лукавить, изворачиваться, но лгать – это удел людей глупых.
- Но ближе к делу. Мир лишается магии, по многим причинам. У Мидгарда падут защитные поля, что сейчас сдерживают натиск тварей. А для того, чтобы остановить это, нужен был ты. Есть магия, а есть божественные силы. Это несколько разные вещи, как ни крути, - слабая улыбка, осознание собственного падения в пропасть, и Моргане становится тяжело дышать. Она нервно сглатывает, ее ладони, против воли сжимают платье на животе, словно она вот-вот лишится еще не рожденного дитя. Ведьма резко подается вперед, и в ее глазах слабый отголосок пурпурного пламени, которое сжирает ее изнутри.
- Хочешь, чтобы Мидгард сдох под тяжестью инопланетных захватчиков, чтобы твои любимые люди тонули в лужах собственной крови, превращая их в моря? – Она улыбается, но в этой улыбке больше боли, чем радости или веселья. – И я не хочу. Мне нужна эта планета, а еще мне надо, чтобы ее кто-то защитил, покуда те, кто был всевластен, пытаются не умереть без того, что составляло основную часть их жизни, - Ле Фей откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза, вновь тяжело вздыхая.
- Все еще считаешь меня врагом, или твой мозг попытается понять, что не существует бесконечного зла или добра?