"Сегодня в 18:00 у пирса" - именно такая смс приходит на телефон Елены с незнакомого номера. Говард, который едва успел войти в свою безликую квартиру, усмехается и откладывает мобильный. Его личный номер не знает никто в ГИДРе, и он об этом позаботился. Так что пока Елену ждет первый сюрприз, и он, дав ей время на раздумья, отправляется принимать душ.
Его "ссылка" затянулась: слишком много дел требовали его непосредственного участия и внимания, включая многострадальный бюджет. Проектов было достаточно, к ним постоянно прибавлялись новые, менялись старые, и стояла такая чехарда со сроками, что уследить было тяжеловато. Но Говард честно старался, пытался вникать во все, взяв многие из задач под свой личный контроль и ответственность, не доверяя слишком важные и сложные этапы другим. И Елены отсылались многочисленные отчеты, бюджетные листы, комментарии самого Говарда - исключительно на рабочую тему! Ему так и хочется написать что-то лично от себя, но он старательно сдерживается, не переходя на личное "ты", не упоминая никакие личные моменты. "Смотрю на свой стол и думаю о тебе", "Длина юбки Линды магическим образом уменьшилась", "Прошли твои синяки на бедрах и попе?", "Я до сих пор хожу в свитере под горло", "Я тебя хочу" - и еще множество самых разнообразных фраз, которые он так и не рискнул ей написать, но о которых подумал.
Когда Говард выходит из душа, ответа на его смс все еще нет, и он, ухмыльнувшись, посылает следующее: "Не заставляй меня приглашать Линду". После этого ухмылка на его губах становится еще более довольной, и он идет бриться. Интересно, а она вообще придет? Этот вопрос он также обдумывал все это время - в перерывах между работой, разумеется. Тот факт, что она называла его "любимым", говорила о совместном... проживании? спанье? еще ничего мог и не означать. Возможно, Елена заглянула в его досье и передумала, увидев скупой набор фраз и парочку медицинских диагнозов, а также узнав, что своего прошлого он не помнит. Или же он был ее заданием, и мадам сама ей изначально сказала, кто он такой на самом деле? Он не уверен, что получит на свои вопросы правдивый ответ - и эти вопросы касаются не только его, но и ее. Да, с ее досье он тоже ознакомился, сумев его выцепить, обойдя защиту, но опять-таки: сухие факты, которые толком ничего не сказали.
"Революция". Это может ей понравится.
Говард усмехается, уже предвкушая сегодняшний вечер. Бывший патрульный катер времен 2-ой Мировой всегда привлекал его внимание, и теперь он уже понимает, почему. Забронировать места было не так уж и сложно: не самый пафосный ресторанчик, о котором известно далеко не всем местным. Кормят там, судя по отзывам, вкусно и сытно, но фуагры там не дождешься, хотя туда ходят и вовсе не за ней.
Зато морская прогулка под закат - это, наверное, должно быть романтично. Пожалуй, что так.
Говард одевает брюки, застегивает пуговицы рубашки, набрасывает на плечи пиджак и смотрит на себя в зеркало, приглаживая седые волосы. День в Нью-Йорке выдался довольно жарким, и воздух успел прогреться настолько, что даже после заката, на воде, не должно быть прохладно. Он рассовывает по карманам бумажник, сотовый, пачку сигарет с зажигалкой, надевает на запястье часы и выходит из квартиры. Говард решает не ехать на машине, планируя еще и выпить за ужином, поэтому - либо подземка, либо такси. Только к вечеру в городе наверняка будут пробки, а по дороге до станции есть цветочный магазин. Разве можно явиться на свидание без цветов? Только вот розы покупать не стоит: слишком большой получится букет, который скорее станет обузой, нежели будет приносить удовольствие, да и шипы у роз - острые, и на его лице смотреться будут не очень.
Так придет или нет?
Он покупает небольшой букет тюльпанов цвета фуксии, будучи не совсем уверенным, что именно эти цветы и именно такого оттенка понравятся Елене. Как-то он не удосужился обсудить с ней этот момент - хотя они и не особо говорили, исключая ту последнюю ночь, проведенную вместе на базе ГИДРы. Выбравшись из подземки, Говард бросает взгляд на часы: времени у него достаточно, и он заранее назначил время пораньше - чтобы еще Елена успела опоздать. Ведь приличные дамы должны опаздывать на свидания, верно? Впрочем, и неприличные бы тоже наверняка опаздывали - только свои свидания он толком не помнил, а с той француженкой у него как-то быстро все закрутилось, что этот период они успешно избежали. Впрочем, с Еленой закрутилось еще быстрее, но время на свидание нашлось, и он даже сам о таком заикнулся, а потом вот так вот странно пригласил с помощью двух смс. Наверное, в этом было что-то неправильное, и ему, прежде всего, стоило ей позвонить: а вдруг бы у Елены были планы? Но в тот момент Говард о таком не думал, и получилось, что он просто поставил женщину перед фактом.
Наверное, она была в замешательстве и ярости.
Почему-то такая мысль ему нравится, и он усмехается, прикуривая сигарету, представляя Елену именно в тот момент и находя это чертовски сексуальным. Невольно вспоминаются их ночи, и Говард шумно выдыхает сигаретный дым, отвлекаясь взглядом на пейзажи вокруг, на людей, замечая, что "Революция" уже стоит на приколе и скоро будет собирать своих гостей на этот вечер, включая и его с Еленой. Разумеется, если та примет приглашение и все-таки придет: выбор был за ней.

Говард снова бросает взгляд на часы и мысленно вздыхает: он не привык ждать, не привык тратить время, но тут наверняка Елена опоздает. Он подходит поближе к пирсу, закуривает сигарету и смотрит по сторонам, прикидывая, каким будет их свидание: она вообще придет? А, если придет, то будет ли довольна или где-то на середине просто вытолкает его за борт? Эта мысль его веселит, и он усмехается, мысленно себе обещая, что, раз уж здесь свидание, то не стоит применять те самые шпильки, которыми они так "мило" обменивались в лаборатории - они здесь не с этой целью.
Время бежит вперед, и вот уже кто-то поднимается на борт катера, а Елены все еще нет. Говард бросает взгляд на часы: до отплытия еще минут двадцать, и у Елены есть все шансы успеть. Если она, конечно, вообще решила прийти - на смс она не ответила, чего, впрочем, он и не ожидал: при любом раскладе она бы попыталась его помучить и не стала бы писать ничего.
Женщины...
Философская мысль, и Говард снова ждет, флегматично смотря на водную гладь, когда рядом уже кто-то есть, и Говард ощущает знакомый аромат духов.
Пришла!
Он старается не показывать самодовольной улыбки, сдерживает едкие комментарии про Линду, после которых Елена наверняка бы надавала ему букетом прямо по лицу - правильно все-таки, что розы не купил! Вместо этого он поворачивается к ней и окидывает ее внимательным взглядом.
- Прекрасно выглядишь, - Говард улыбается и протягивает ей букет. - Это - тебе, - и, едва цветы оказались в ее руках, как он обнял ее за талию, привлекая к себе, целуя в шею. Ладонь легла ей на спину, так знакомо поглаживая, и Говард уже целует ее в губы - сначала осторожно, едва ощутимо, а потом жадно и горячо, что тепло разливается по телу, и, еще пара таких мгновений, они уже не пойдут ни в какой ресторанчик на лодке! Поэтому он с сожалением отстраняется, шумно переводя дыхание и стараясь унять желание, которое сразу же возникло внутри, едва он ее обнял, привлек к себе и поцеловал. - Я рад, что ты смогла выбраться, и, как я уже ощутил, ты успела соскучиться, - самодовольная улыбка касается его губ, и он чуть сильнее прижимает ее к себе, чтобы Елена тут не думала возмущаться, почти касается снова ее губ своими. - Надеюсь, что цветы тебе понравились. Ты вообще какие любишь? Мы не успели прояснить этот момент, и мне пришлось... импровизировать, - Говард пожимает плечами, а потом заставляет Елену обернуться, указывая на катер. - Сегодня мы ужинаем здесь. Да, тут не подают фуагру, нет дресс-кода и платьев с кринолинами, "Дон Периньона", кажется, тоже не наливают, но, надеюсь, тебе понравится. Пойдем? А то скоро уже отплытие, - не убирая руку с ее талии, Говард ведет ее к "Революции", где гостей встречают, называет свою фамилию (разумеется, не настоящую!), и их пропускают внутрь. Он помогает ей присесть на скамью, а сам устраивается рядом, коснувшись ее руки, поглаживая пальцами тыльную сторону ладони, а потом поднося к губам и целуя. - Как твои дела? - вполне себе нейтральный вопрос, если не учитывать, кто она, да где они работают - поэтому тут скорее будет что-то иносказательное, без подробностей и деталей, которые Говард, если задастся целью, сам узнает. Впрочем, информацию про ГИДРу он уже и так собирает, ровно как и информацию про других, а еще и про себя, чтобы те старые фотографии из его памяти перестали быть будто чужой историей. Подходит официант и ставит на их столик небольшую вазу с водой, и Говард благодарно кивает в ответ, опуская цветы в воду и снова взяв Елену за руку. А лодка тем временем уже отчаливает от берега, все тот же официант разносит меню, и Говард даже ничего еще не успел ляпнуть, чтобы выбесить Елену в первые минуты - так что тут, можно сказать, свидание у них началось неплохо!

Она все-таки пришла, хотя Говард до конца не был в этом уверен, и Елена испытующе на него смотрит, явно ожидая от него первого шага: свой шаг она уже сделала - своим приходом. Он дарит цветы, обнимает и целует, и Елена отвечает на поцелуй, прижимается к нему, позволяет скользнуть языком в ее рот, углубляя поцелуй, что жар начинает распространяться по телу. Следует остановиться сейчас, а то потом он не сможет уже этого сделать и испортит все свидание, утащив ее... да куда угодно, но быстрее, запуская руки ей под платье, лаская ее и уже не контролируя себя.
Говард шумно выдыхает и спешит показать лодку, на которой им предстоит плавать по Ист-Ривер и ужинать. Елена пока молчит, но и не против такого свидания, и он уже ведет ее на борт, помогая взойти, устроиться на широкой деревянной скамье и сам усаживается рядом с ней. Его пальцы касаются ее руки, а потом он подносит ее к своим губам. Цветы уже оказываются в вазе, но пока Говард не может сказать, понравились ли они ей или она желала чего-то другого? Это ему еще предстоит узнать, а пока что он начинает со вполне нейтрального вопроса: все же они не виделись две недели, и, как показал ее поцелуй, Елена про него не забыла и явно скучала.
- Зато ты получила исчерпывающую информацию, - усмехается Говард, прекрасно понимая, на кого она тут намекает: он и правда сделал все - и отчеты, и бюджет, да детально расписал, добавив свои комментарии, коих оказалось довольно прилично. Так что свою работу он сделал, и тут она, как босс, должна быть довольна - даже несмотря на то, что ту кипу бумаг ей еще пришлось потом визировать своей подписью. Но, впрочем, о делах они могут поговорить и не здесь - не за чем портить вечер. Тем более, что Говард и так старается, да не отпускает острые шпильки в ее адрес, даже не упомянул многострадальную Линду, которая все еще не теряла шанса обратить на себя его внимание. Впрочем, о таком Елене лучше не знать - этот момент он скорее почувствовал, чем она ему что-то показала столь открыто.
- Да, место - необычное, - Говард согласно кивает головой. - Я его выбрал... - а вот дальнейшие слова застревают в горле, когда ее ладонь оказывается на его колене, когда ноготки чуть впиваются, когда она двигается выше. Он теряет мысль, чувствуя желание и возбуждение, и ему хочется накрыть ее руку своей рукой, да положить на свой пах, чтобы она его наконец приласкала, а потом завалить на этот стол - и плевать, что тут кругом уже расселся народ! Шумный выдох, ее дыхание на коже, и рука исчезает с его бедра, так и не добравшись до возбужденной уже плоти. Говард пытается успокоиться, снова шумно выдыхая, дотянувшись до стакана с водой, что стоял на столе, и сделав несколько глотков.
Провокаторша!
Ему требуется несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и Говард сейчас не смотрит на Елену, которая явно наслаждается произведенным ею эффектом. Ну ничего - он запомнит и вернет ей долг с троицей, да так вернет, что в следующий раз цветы точно поздороваются с его лицом!
- Я заприметил этот ресторанчик во время одной из прогулок, но как-то все не получалось сюда попасть, - Говард все же возвращается к прерванному разговору, поворачиваясь к Елене и прожигая ее взглядом. Он прекрасно услышал, как она его хочет, а она могла заметить, что он хочет ее не меньше. Только у них тут - свидание, и надо как-то попытаться, что ли... постараться... словом, чтобы это было свидание, настоящее, как, наверное, у кого-то бывает, как показывают в фильмах, о котором кто-то еще мечтает и так далее.
- Как насчет на закуску кольца кальмара в кляре? Потом можно попробовать сэндвич с тунцом или лапшу с морепродуктами? И еще пиво заказать, хотя ты можешь выбрать вино, - Говард пробегает меню быстрым взглядом и снова смотрит на Елену, оставляя за ней окончательный выбор. Да, блюд тут - не так много, но все связаны с "дарами моря", порции тут явно не самые маленькие, да готовят, судя по отзывам, неплохо. - У меня было много дел, как ты успела заметить, но я все успел, - в последнем вопросе слышится подвох, и Говард с трудом сдерживается, чтобы не ответить в своей ироничной манере. - Не замечал: я засыпал, едва голова касалась подушки, - он пожимает плечами и подзывает жестом официанта - они явно готовы сделать заказ.

Говарду нужна пауза, чтобы прийти в себя после ее провокации, и он шумно выдыхает, делает глоток воды, стараясь унять возбуждение и желание. Елена старательно не обращает на него внимания, и он себе обещает, что ей потом это припомнит! Точно припомнит, и вот тогда он уже будет ухмыляться, глядя на нее - о, такой момент он точно не пропустит - ни за что на свете!
- Да, я рассчитывал тебя удивить, - он согласно кивает головой, откликаясь на это "любимый", которое возвращает его мыслями к его комнате на той базе ГИДРы в Колорадо, что стала отправной точкой для них. - Я не был уверен, что стоит тебя приглашать в кино или в театр - сама понимаешь, вкусы у всех разные, и выбрать что-то одно было бы нелегко. Тем более... там еще свет отключают, и тогда от соблазнов точно бы никто не удержался, - Говард улыбается, возвращаясь к меню и вернув ей "долг" хотя бы пока так - словесно. Впрочем, не стоит исключать и дальнейших провокаций, от которой Елене после такого будет трудновато сдержаться.
- Да, я в курсе, что ты русская, - первый шаг с его стороны: ее досье он все-таки посмотрел - "официальную" часть, как и она его. Но пока что никто не говорил про ту их жизнь, до ГИДРы, где наверняка много всего было. Впрочем, ему и рассказать-то толком нечего, а о том, что он начинает вспоминать, пока что лучше вообще молчать. Или она все-таки знает и так умело притворяется? - Тогда я закажу, - он уверенно кивает головой и начинает диктовать официанту заказ: два пива, кольца кальмаров-фри с соусом, два сэндвича с тунцом, крем-суп из лосося с гренками. Пожалуй, что этого вполне хватит, а, если нет, то они еще себе закажут - никто никуда явно не торопится.
И, едва официант уходит, как Елена кладет руку ему на щеку, поглаживая, смотря на него, легко перескакивая с темы работы на что-то более личное, как и рукой скользнув ниже - по шее, к груди, и Говард снова замирает, прекрасно понимая, что может тут быть дальше, если оба не остановятся.
- Как правило, руководство меня не слишком жаловало, - он ловит ее руку своей рукой, прижимая к области сердца, заставляя ее замереть именно таким образом. - Надеюсь, что с нынешним мне повезет больше, - Говард усмехается, снова поднося ее руку к своим губам, а потом взяв в свой плен, сплетая пальцы. - Да, ночью было одиноко, - он вовремя прикусывает язык, не добавляя про "кое-чей храп", а потом усмехается в ответ на ее слова. - Мне кажется, погода - это слишком банально. Давай поговорим о тебе, - а вот тут стало чуть горячее, опаснее, но пока что слишком глубоко в прошлое лучше не копать. - Ты так мне и не сказала про любимые цветы - ведь какие-то тебе все же нравятся больше других? И, да, что ты думаешь про кино и театр, исключая момент выключения света? - усмешка трогает его губы, а официант тем временем приносит их пиво и закуску. - Или, быть может, какой-то мюзикл на Бродвее? Должен у нас быть какой-то... культурный досуг, - он первым берет свой пивной бокал в руку, чокаясь с ее бокалом. - За нас, дорогая! - и тост звучит так уже привычно, напоминая уже о том приеме с месяц назад, на котором они, собственно, так феерично и познакомились.
Пиво по вкусу - ничего так, а кольца кальмара приятно хрустят кляром, да и соус слегка оттеняет вкус, что некоторое время Говард отвлекается на местную кухню прежде чем снова вернуться к их темам.
- Я, кстати, бросил вещи в той старой квартире своей - я так понимаю, что за ключами от новой мне идти к тебе? - в его словах и намек, и интерес: да, он получит свою квартиру от ГИДРы, но еще у него с Еленой были свои договоренности на этот счет, что, впрочем, не отменяло личного пространства для каждого. Или Елена все-таки думает иначе?

Они оба пытаются старательно сдерживаться, чтобы у них тут и правда вышло свидание - то самое свидание, на котором оба явно давно не бывали, и это чувствуется - некая натянутость, скованность, неловкость. Да, в постели им гораздо привычнее, а от касаний оба мгновенно заводятся и опять-таки сдерживаются, чтобы не прыгнуть в омут страсти с головой. И, если Елена еще решилась на провокации, то Говард напротив очень сдержан: ни словом не задел, ни прикосновением. Хотя хотелось и даже очень, и едкие комментарии вертелись на языке, и под подол платья залезть ладонью можно было легко, но нет!
Нет, торопить события - определенно не стоит: у них впереди еще ужин, который Говард заказывает, снова пытаясь перевести все стрелки на тему свидания, но кое-какие мотивы про работу все же проскакивают. Он чуть хмурится: менее всего хочется, чтобы ГИДРа запустила свои щупальца и в его личную жизнь, но как такого избежать, если он сам на нее работает, если встречается тут с той, которая тоже работает, да еще и его босс. Но они честно пытаются, и у них что-то даже выходит: во всяком случае, тост у них получается, и оба пьют пиво, которое принес официант вместе с закуской.
- Ты полагаешь, что будет... уместно там, удобно, если я перееду к тебе? - тогда, в принципе, большая квартира ему и не нужна: будет достаточно той маленькой, которая у него уже есть - он просто не станет ее менять, раз такое дело. - И тебя не будет... смущать этот момент? - Говард хмыкает, припоминая все детали их знакомства и начало романа, понимая, что смущение - это последнее, в чем можно было бы упрекнуть каждого из них - не страдали и не были замечены, как говорится! - Наверное, у тебя какой-нибудь дорогой пент-хаус в самом престижном районе? - но им и правда стоит обговорить этот момент, раз никто из них пока что не успел передумать и сбежать подальше, а, судя по тому, что они еще здесь сидят вместе, то все так и есть. Честно говоря, Говард себе смутно представлял, как и что будет составлять их с Еленой совместный быт, но в постели у них точно должно быть все в порядке!
- Тебе просто не дарили красных роз так, как это нужно делать, - отмахивается Говард, доедая новое кольцо кальмара. - Я как-нибудь попробую, и мы поглядим потом на результат. Договорились? - а вот балетная тема его очень даже интересует, и он аж присвистнул. - Никогда бы не подумал! Но, да, тебе бы пошло... - взгляд становится заинтересованным. - А ты умеешь... ну эти там всякие вращения, красиво встать и прочее? Покажешь как-нибудь? - ему и правда хочется подобное увидеть - и увидеть именно в ее исполнении. Пожалуй, когда Большой Театр будет в Штатах на гастролях, то Говард обязательно добудет билеты и туда сводит Елену. Почему-то об этом подумалось в первую очередь, и он сделал себе мысленно пометку - внес в небольшую копилку идей "на будущее", где бережно хранились и другие, которые он надеялся воплотить лично для себя.
- Конечно же мы пойдем в кино на последние ряды! А какие фильмы тебе были бы тебе интересны? - и Елена уже готова отвечать на его вопросы, но, если Говард задаст те, что у него крутятся на языке, то свидание будет больше напоминать допрос. Да и для подобных откровений - еще слишком рано, а может и время нужное никогда и не придет. Поэтому на подобные темы он не заговорит и пьет пиво, чтобы взять небольшую паузу на раздумья.
Как вообще у нормальных людей происходят эти свидания?
Говард невольно кидает взгляд по сторонам: здесь многие пришли парочками, чтобы вполне романтично провести вечер. Ну, он хотя бы угадал с досугом - теперь бы этот досуг не испортить!
- На самом деле, у меня полно вопросов, - Говард на мгновение прерывается, когда официант приносит их суп и сэндвичи, а затем уходит. - Какая музыка тебе нравится? А книги? Какой город и почему? Куда бы ты хотела поехать в отпуск или просто развеяться на уик-энд? И живопись... ты интересуешься, разбираешься, ходишь на выставки? Со мной бы пошла? - он смеется, видя, как несколько меняется лицо Елены - видимо, она ожидала не такие вопросы, и Говард уже снова берет свой стакан с пивом. - И, если не пиво, то что? Текила? Водка, как настоящая русская? И еще я хочу знать, что ты любишь из еды - ведь не может быть, чтобы не было чего-то особенного? Любишь манго? Я вот люблю, - вопросы - странные, но они такие нормальные, такие настоящие, и именно их должны задавать те, кто друг другом интересуется, кому не все равно: кажется, Говард наконец нащупал нужную нить, чтобы у них тут и правда было свидание.

Кажется, ему все-таки удается ее удивить, и такого свидания Елена явно не ожидала. Поток вопросов у него бесконечный, и все они личные, затрагивающие именно ее увлечения, но не касающиеся той части жизни, которая была до него, которой она жила до ГИДРы. Или ГИДРа всегда была в ее жизни, и она ей слишком предана? Этот аспект тоже неплохо бы прояснить, но не слишком заостряя на подобном факте внимания, ибо патриотизм Говард был где-то на уровне ниже ватерлинии.
- Нет, ну если тебя такое не смущает, - он пожимает плечами, когда Елена говорит о переезде к ней. Ему, на самом деле, любопытно посмотреть ее квартиру - там наверняка многое может сказать о хозяйке - из того, что он еще не успел узнать. - Мне больше понравились твои слова про большую джакузи. И, что, вся твоя гардеробная - забита? Тогда, пожалуй, и правда у меня - не выход: в моей квартире тогда все будет завалено одеждой, - да, и живет он не на Манхеттене, а в менее престижном и благополучном районе, где вечно что-то случается, да слышны призывные сигналы либо патрульных машин, либо скорой. - Тогда я хочу, чтобы ты мне что-то показала из того, что умеют настоящие балерины, - Говард окидывает взглядом ее фигуру и хмыкает, махнув рукой. - Глупости, - вопросы про размеры его, в принципе, мало волновали, и он не считал, что Елене следовало там худеть или вечно сидеть на диетах - какая тут "толстота"?
Официант приносит еду, и они говорят дальше, и у него снова множество вопросов, на которые Елена ищет ответ - видимо, ее о таком слишком давно не спрашивали, что как-то само собой вылетело из головы. Когда привыкаешь жить в одном ритме, носить одну и ту же маску, то слишком легко забыть, какой ты на самом деле настоящий.
- Дом на Кубе и бизнес? А ты завидная невеста, - он улыбается, отпивая еще пива, бросая взгляд на водную гладь за стеклом: лодка уже давно отплыла от пирса, и медленно курсирует по Ист-Риверу. - Я жил в Париже. Красивый город, и, кажется, ни капли не изменился: там время будто замирает, и никуда не надо торопиться, - вот только когда еще у него будет Париж? Учитывая, сколько проектов сейчас на нем висит в ГИДРе, учитывая то, что его отпускать явно никто не станет, и скорее убьют, если он заикнется, что вспомнил наконец. - Отпуск? Ну... мы можем попытаться его себе организовать.
Елена говорит про пляжи, пальмы, про отдых, а ее рука снова оказывается на его бедре, что Говард тут же напрягается, ощущая эти поглаживания. Она придвигается к нему, кладет голову ему на плечо, и он обнимает ее рукой за талию, целуя в висок. Она его явно провоцирует, и он уже судорожно думает, куда ему ее утащить, чтобы наконец задрать подол ее платья, сдернуть белье и... Но, кажется, уборные на таких катерах - слишком маленькие, и это - явно не выход. Наверное, надо было сразу арендовать небольшую яхту, где была бы комната, чтобы они... Говард шумно выдыхает, отвечая на ее поцелуй, чувствуя снова то возбуждение, которое его не отпускает, которое Елена так умело подстегивает своими поглаживаниями и ненавязчивыми ласками.
- Пожалуй, я бы сходил на выставку импрессионистов. Ты бывала в музее Орсей в Париже? Там большая коллекция, - он снова ловит ее руку, прижимая к своей груди, заставляя замереть и более не двигаться. Не стоит Елене его провоцировать - здесь у них вряд ли что-то будет, а неудовлетворение - это уже почти болезненно. - А еще я бы, наверное, завел собаку. Но не мелкую лающую крысу, а какого-нибудь серьезного зверя, пушного и с характером, - Говард касается ее губ своими, едва ощутимо, проводя по ним языком и улыбаясь, чуть крепче прижимая Елену к себе. - Итальянская кухня. Мне нравятся блюда из нее: спагетти, лазанья, их фрикадельки. Неподалеку от моей квартиры есть небольшой ресторанчик, который держит семья как раз из Италии. Там не так много народу, и все очень вкусно. Если ты хочешь, то я могу тебя туда сводить, - он говорит обо всем, что ему приходит в голову, раз уж Елена хотела это знать. Рассказ выходит каким-то хаотичным, сумбурным, и он слишком резко и неожиданно перескакивает с темы на тему. - Я люблю летать: ощущение полета - это непередаваемое чувство, - вспоминается какое-то темное небо, и он в кабине небольшого, кажется, военно самолета за штурвалом. Воспоминание заставляет его нахмуриться, и он уже убирает медленно руку, дотянувшись до пива, делая внушительный глоток. - Наш суп рискует остыть, а есть его холодным - невкусно. Давай его доедим, закажем еще пиво под сэндвичи, да выйдем на палубу покурить и полюбоваться видами?

Они обнимаются, целуются, прижимаются друг к другу, и Говард ловит ее руку, чтобы Елена не начала его гладить дальше: слишком тяжело сдерживаться, а чувство неудовлетворенности - не слишком приятное. Он касается губами ее виска, ощущает аромат ее духов, чуть крепче привлекает ее к себе, удобно устроив руку на ее талии. У них и правда тут получается то самое свидание, хотя все равно немного неловко, скомканно, буксуя и замирая, но разговоры продолжаются, перед ними уже дымится их ужин, и вроде как все проходит не так плохо.
- Ну, я бы не сказал, что так прямо уж разбираюсь, но мне что-то нравится, нравятся некоторые художники и их работы, я примерно представляю, чем одна техника отличается от другой, - Говард пожимает плечами: он и правда никогда не задумывался о том, а разбирается ли он в живописи - просто так складывалось, что он что-то знал, что у него были свои пристрастия - ничего более. Наверное, это сложно назвать таким уж серьезным подходом, а его самого нельзя отнести к экспертам, но, если бы он побывал на каком-нибудь аукционе, то он бы точно знал, что купил и почему. - Подружился? Ну... наверное, - он как-то не рассматривал подобное именно как дружбу. - Мы здороваемся, если встречаемся на улице, а в ресторанчике спрашиваем друг у друга, как идут дела. Скорее, конечно, вопрос вежливости, но они такие живые, такие... настоящие, что ли, что готовы рассказывать целые истории. Их "патриарх семейства", кстати, занятные вещи очень говорит и вообще явно любитель поболтать за бокалом вина, - ему и правда там нравится: и кухня, и то чувство "дома", которое возникает в небольшом ресторанчике у этой семьи, где сам невольно становишься почти своим. - Тогда на следующей недели мы туда обязательно сходим, - это Говард обещает сразу же, и они отстраняются друг от друга, и Елена задерживает ладонь на его щеке. - Пилотирую? Да нет, я не... - в голове проносится мысль о том, что как раз Говард Старк пилотом-то и был, и, значит, у него должно получиться? Ну, чисто теоретически: он же неосознанно понимает многие вещи, знает, разбирается - может быть, и тут также?
Готовят здесь и правда неплохо, да вкусно - конечно, нет разных изысков, да и на этой лодке они, собственно, и не нужны, были бы лишними и смотрелись аляповато. И порции приятно радуют - так что, съев суп, кажется, что ты уже сыт, и на сэндвич тебя точно не хватит. Впрочем, еще не вечер, а до прибытия обратно к пирсу у них точно есть еще поболее часа.
- Тебе понравился суп? И вообще местная еда? - Елена берет его за руку, и они выходят на небольшую палубу, где она тут же обнимает его за шею, едва бросив взгляд на пейзаж вокруг. Говард усмехается, положив руки на ее талию, прижимая ее к себе. Их губы почти соприкасаются в поцелуе, когда Елена начинает говорить. Он замирает - настороженно замирает, но далее Елена говорит уже скорее про себя. Говард облизывает губы, шумно выдыхает и медленно отстраняется. - Ты слишком легко одета для прогулки на воде, - он снимает с себя пиджак, набрасывая его ей на плечи, снова обнимая ее, но уже со спины, поцеловав в шею и вместе с ней смотря на закат. Да, красиво, завораживающе, но его мысли крутятся вовсе не вокруг пейзажей.
Скажет ли она ему правду? Возможно, что лишь частично, но она понимает, что у него слишком много вопросов к ней, что ее досье - это лишь красивая обложка без должных деталей и фактов. И почему у нее нет вопросов к нему? Она заранее все-таки знала, и ей сказала мадам, чтобы она сблизилась с ним? Мысль совершенно не нравится, и он упирается подбородком в ее плечо, чувствуя, как она к нему ластится, как сама целует его в шею. И, да, он многое, о чем хочет ее спросить, но прежде всего:
- Ты знаешь, кто я?

Говард снова чувствует напряжение, но в этот раз - вовсе не сексуальное: он прекрасно понимает, что она не так просто, что не стала бы одной из главных в ГИДРе лишь за красивые глаза и аппетитную попу. Наверняка в биографии Елены слишком много всего, а в ее внушительной гардеробной целый отсек выделен под ее личные скелеты. У него их тоже наверняка с избытком, но все-таки есть некоторые нюансы, и Говард их хочет уточнить прежде всего для себя - именно поэтому он и задает ей свой главный вопрос, не особо надеясь на правдивый ответ. Скорее он хочет посмотреть на ее реакцию, попытаться сам понять и интерпретировать то, что проскользнет между строк.
Он замирает, все также сжимая ее в своих объятиях, когда Елена начинает говорить. Знала ли она или просто решила, что ничего страшного, если она позволит себе чуть больше, позволит немного личного? И говорит Елена совсем не то, что он ожидал услышать! Говард старается уловить подтекст, но девушка себя не выдает голосом, говорит спокойно, будто констатирует для него очевидные факты, а потом поворачивается к нему лицом. Говард смотрит ей в глаза, пытаясь понять, насколько она тут с ним искренна, подавила ли свое любопытство или все-таки кинула взгляд в его досье?
Интересно, что бы сказала ей мадам? Всю правду?
Говард мысленно усмехается: нет, пока ему ни черта непонятно, и он сам не спешит открываться, выкладывая перед Еленой все карты.
- Ты теперь мой босс, - он пожимает плечами, поправляя на ней свой пиджак. - А на нашей работе меньше знать - лучше всего, - на самом деле тут он врет: Говард старается узнать все, роет информацию любыми способами, не привлекая к себе внимания - ему нужно просто знать, как далеко все зашло, как глубоко вляпался лично он. Впрочем, радужных перспектив от своего "светлого" будущего в ГИДРе у него нет: понятное дело, что, едва он перестанет быть нужен или заартачится, то его сразу же и уберут. Поэтому здесь он скорее занял выжидающую позицию, не забывая при этом собирать и копить факты себе для "страховки".
Говард склоняется к Елене и целует ее, прижимая к себе, углубляя поцелуй, чтобы им вытеснить все лишние мысли - не стоит портить их свидание - пусть у них будет спокойным хотя бы этот вечер. Завтра наверняка все закружится по-новой, и от того эти мгновения тишины так ценны.
- Не замерзла? - тихо спрашивает он, переводя дыхание после поцелуя, все также прижимая ее к себе и обнимая. На палубу постепенно начинает выходить и другой народ, и Говард берет Елену за руку, уводя обратно в "ресторанную зону". На их столике уже стоит новая порция пива, и он помогает Елене присесть, не забирая свой пиджак с ее плеч. - Что ты там говорила? Что мы не осилим сэндвичи? - он берет свой сэндвич с тунцом и откусывает от него внушительный кусок, пачкая губы в каком-то соусе, пытаясь кончиком языка его слизать. Говард усмехается и тянется за салфеткой, старательно делая вид, что у них тут ничего не произошло, что все также все в порядке.
- Я надеюсь, что тебе хоть немного понравилось? - он прислонился спиной к столику и сидит, обнимая Елену, прижимая ее к себе, целуя в висок и допивая свое пиво. На самом деле, все прошло и правда неплохо: он старался, даже ни разу не ерничал и не подкалывал ее, а также пресек все попытки совращения, которые лучше продолжить уже после - когда они выберутся с этой лодки и отправятся куда-нибудь еще. Впрочем, этот вариант также стоило обсудить: - У тебя есть какие-нибудь планы на остаток вечера? - Говард поворачивает голову в ее сторону, и они оба уже прекрасно знают, что именно их ждет впереди.

Нет, определенно разговоры про работу портят свидание и только так, ровно как и расспросы, где нет у Говарда все уверенности в том, что ему скажут правду, что он сам готов сказать правду. Поэтому такие темы лучше не поднимать, и он уже ее целует в губы, привлекая к себе - вот это у них явно получается лучше, чем вести беседы о прошлом, да про ГИДРу! Поцелуй становится требовательным, страстным, но только не здесь быть продолжению, да и вот уже некоторые другие гости поднимаются на палубу. Поэтому все дальнейшее лучше отложить, и Говард ведет Елену снова в помещение, где усаживает за столик, садится рядом и возвращается к ужину.
- Я до конца не был уверен, что тебе понравится, - уже после ужина они снова сидят в обнимку, ее голова покоится на его плече, и он целует ее в висок, обнимая и прижимая к себе. - Да, милый? Вот видишь, каким я бываю, - Говард усмехается, припоминая то не самое лестное мнение, которое ему Елена высказала еще на работе, в той лаборатории в Колорадо. А еще понятно, что их вечер не закончится просто так, что будет дальнейшее продолжение, о котором оба уже давно мечтали, старательно сдерживаясь.
- Тогда я провожу тебя до дома... и помогу снять платье, - эта мысль ему нравится больше, чем другая, про вечер откровений. Действительно: заниматься любовью у них выходит лучше, нежели чем вести разговоры по душам. Наверное, для последнего, нужно больше времени: в его жизни слишком мало стабильности и совершенно нет доверия, чтобы так резко вываливать на Елену все факты, опасения и домыслы. - Пожалуй, я знаю кое-что получше, чем мы займемся вечером! - Говард снова ее целует, в губы, горячо и страстно, чуть прикусывая ее нижнюю губу и шумно выдыхая, уже представляя, как и что у них будет дальше.
Он платит по счету, оставляя щедрые чаевые, а потом помогает Елене покинуть лодку и тут же снова прижимает ее к себе за талию, с улыбкой смотря, как она зарывается носиком в свой букет, вдыхая аромат цветов. Он быстро ловит такси, садясь с Еленой на заднее сиденье, слыша, как она называет адрес, а потом... почему-то не целовать ее, перестать это делать, оказывается слишком тяжелым, и его рука уже скользит по точеной ножке вверх, забираясь под подол платья.
- Не помни цветы, - тихо хрипло шепчет он ей на ухо, когда она слишком тесно льнет к нему, так и не выпустив букет из рук. Она смеется и демонстративно утыкается в тюльпаны, получая тут же поцелуй в шею. - Я тебя хочу, - шепчет ей на ушко Говард, когда они покидают машину, и он аж присвистнул, обозревая, куда они попали, представляя, что у нее за хоромы там. Елена берет его за руку, уводя за собой, и он не сопротивляется, уже представляя, как в ее квартире... Правда, до квартиры надо было еще добраться, и вот уже в лифте Говард вжимает ее в стену своим телом, давая волю рукам, жадно целуя и лаская. Кнопка "стоп" нажата наощупь, и лифт замирает где-то между этажами. Нет, терпеть до квартиры - это уже слишком: они и так слишком долго терпели - целый ужин, который, кажется, и стал настоящим свиданием. И вот теперь, когда они наконец наедине, то можно себе позволить чуть больше, гораздо больше!