[09.07.2016] Homo superior | ⊗ ⊗ ⊗ | ||||||
информация | |||||||
Где: Дженоша | Кто: Charles Xavier, Erik Lehnsherr | ||||||
и с т о р и я | |||||||
[09.07.2016] Homo superior
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться121-12-2017 03:36
Поделиться221-12-2017 03:37
Он ненавидел судить других людей. Он не имел никакого права судить. Если за свою жизнь Чарльз что-то и усвоил, так это то, что не бывает абсолютной правды и правоты. Не бывает ничего абсолютного. Ни правды, ни истины, ни добра…ни добродетели. Счастье для одного – боль для другого. То, что кто-то считает добром, доводит до отчаяния другого… И именно поэтому он не имел права судить. Судить означало объявлять свою точку зрения верной.
Это было неправильно.
Но Чарльз все равно это сделал. Привел людей, как обещал, и отдал в руки Эрику и тем, кого они сделали своими рабами.
…Их было около сорока человек. Обычные люди. Большинство – алчные до наживы подонки, ксенофобы и те, кто каким-то образом смог усыпить свою совесть. Из этих сорока человек только пятнадцать заслуживали смерти с точки зрения любой морали. Даже такой пацифист как Чарльз без сожалений пустил бы им пулю в голову только ради того, чтобы содержимое их голов навсегда исчезло из этого мира. Потому что там было… Чарльз не мог описать это словами. Чарльз не мог понять, как можно получать удовольствие, измываясь над живыми существами. Не ради высшей цели, не ради наживы, а просто так. Просто потому, что они могли – и хотели. Не звери даже. Не чудовища. Хуже…
Чарльзу было плохо. Плохо от того, что он увидел и почувствовал, взяв под контроль их разумы. Было тошно от самого себя, потому что он нарушил один из своих главных принципов. Да, у него была веская причина. Да, он спасал себе подобных. Да, помогал своим ученикам. Да, защищал любимого человека, но… Кажется, Чарльз медленно, но все же приближался к той черте, когда запачкать руки уже не кажется таким страшным поступком.
- Прошу тебя, только не наделай глупостей. Хоть раз дождись меня…
Чарльз уже сомневался в том, что стоило рассказывать Эрику о ракетной базе на северо-востоке Дженоши. Конечно, он обещал выдать ему всю информацию, которую удастся извлечь из разумов новоявленных военнопленных. И, несомненно, умалчивать о врагах, обладающих таким оружием, было бы преступно опасно. Но теперь Чарльз ужасно боялся того, что Эрик тут же отправится искать базу, чтобы поставить в войне окончательную жирную точку. Это было бы вполне в его характере. И именно поэтому Чарльз выжимал из Блэкберда максимум скорости.
… Это был не тот самолет. Блэкберд команды Икс – уникальный истребитель, подобного которому попросту не существовало. Это не пассажирский самолет с мягкими креслами, удобными столиками и тяжелыми шторами, отделяющими салон от кабины пилота и технических помещений.
Это был не тот самолет. И летел он не в Париж. И за штурвалом был не Хэнк, и в салоне не курил очередную сигару Логан. И Эрика здесь не было…
«Ты бросил нас»
Чарльз не замечал, что почти до крови кусает губы. Он не бросал их. Не в этот раз. Он летел к ним. Воевать за них и вместе с ними. Даже несмотря на то, что Эрик попытался заставить его их всех бросить. Но почему-то от этих мыслей не становилось легче. Руки едва заметно дрожали – Чарльз убеждал себя в том, что дело в бессонной ночи. Что дело в страшных картинах, которые никак не получалось вышвырнуть вон из памяти. Что дело в беспокойстве за команду и за Эрика, в переживаниях за несчастных мутантов, попавших их рабских оков в самое пекло войны.
Но было что-то еще. Что-то тяжелое, из-за чего не получалось вдохнуть полной грудью. Что-то ненормальное, болезненное, не дающее задуматься о разумности своих поступков и заставляющее принимать необдуманные, поспешные решения.
- Все хорошо?
- Да, Хэнк. Теперь все хорошо… Прости меня. Прости меня за то, что я делал с тобой все эти годы.
- Вы не виноваты, профессор.
- Виноват.
Тогда он смог себя собрать. Сшил вкривь и вкось – лишь бы держалось. И оно выдержало. Срослось, зарубцевалось, а дальше поработало время, сглаживая шрамы. Но, видимо, зажило не все. И держалось не так крепко – иначе с чего сейчас все стало с ног на голову?
- Я успею. Черт возьми, я успею.
… координаты Чарльз получил заранее. К счастью, Блэкберду не была нужна взлетно-посадочная полоса, и Чарльз смог посадить самолет буквально метрах в пятидесяти от опреснительной станции. Больше всего Чарльз боялся, что он откроет дверь, выведет коляску на трап, и… И никого не увидит.
Но его ждали. Эрик был, судя по всему, в тихом бешенстве, но Чарльз и без телепатии прекрасно знал, что это всего лишь закономерная реакция в ответ на страх за его жизнь.
А еще он прекрасно знал, что в глубине души Эрик рад его видеть. Точнее, очень на это надеялся.
Поделиться324-12-2017 02:11
Он знал, как уложить сорок трупов так, чтобы огонь сделал свое дело максимально быстро.
Он умел направить дым в нужную сторону, если сжигать приходилось на улице.
Он ненавидел в эти часы Чарльза Ксавьера за то, что тот вынудил его совершить массовое убийство и кремировать тела так, как когда-то приходилось делать в лагере.
Оставить этих людей в живых было невозможно. Стоило им выйти за пределы площади, и мутанты расправились бы со своими бывшими мучителями куда более чудовищно, чем Магнето. Тот оборвал их жизни без лишних истязаний – самодельные пули прямо в лоб, и все. Эффект домино из тел. А устраивать из убежища тюрьму Леншерр тоже не мог. Если бы кому-то из них удалось сбежать и раскрыть их местонахождение, погибло бы немало одаренных, и ядро повстанческого движения было бы уничтожено.
Почему телепат не подумал об этом, когда привел мерзавцев с окровавленными руками в центр города "на суд", Эрик не знал. И злился на друга еще и поэтому. За недальновидность. За то, что поступал вопреки его просьбам. За упрямство, которое ни к чему хорошему не привело.
Леншерр знал, что Ксавьер летит сейчас к опреснительной станции на своем Блэкберде. Он чувствовал его приближение благодаря выставленным щитам. Не желая убить ненароком Профессора, он снял на время невидимую воздушную оборону, но это не означало, что Эрик был ему рад. Конечно, мастер магнетизма мог развернуть самолет силой и заставить его вернуться в Нью-Йорк, но какой теперь в этом был смысл?
Злость разъедала его изнутри. Давно с ним такого не случалось, чтобы с самого утра он не мог никак справиться с собственными эмоциями. После казни и сожжения Леншерр не спускался в убежище, он смотрел куда-то вдаль, перекатывая в ладони две металлические сферы. Он ждал. Хотел убедиться, что следом за приведенными Ксавьером людьми больше никто не появится. Его мнительность возросла до невероятных масштабов за последние несколько часов, и теперь везде мерещилась армия противника, берущая их в кольцо со стороны океана и спускающаяся с гор.
Эрик с яростью метнул сферы в одну из отвесных скал, когда Блэкберд совершил вертикальную посадку. Даже наблюдать за этим процессом ему было не нужно, он кожей чувстовал, как тяжелый самолет приземлился на плато перед станцией. Он ощущал, как опустился трап и коляска Ксавьера спускается по нему вместе со своим хозяином. Он не поворачивался к нему лицом до последнего момента, и лишь когда шуршание под колесами кресла стало слишком громким, немец резко развернулся и, стиснув зубы и поигрывая желваками, прошипел:
- Где твое благоразумие, Чарльз? Ты не слушаешь никого, кроме себя!
Ярость захлестнула Эрика с головой, и ему стоило невероятных усилий не наброситься на своего друга. Где-то в глубине души немец с ужасом наблюдал за собой, словно со стороны, не понимая, что вызывает в нем столько эмоций. Он еще не осознавал, что привезенный Ксавьером «сюрприз» по имени Онслот стремительно набирает силу посреди охваченного войной государства и беспощадно влияет на разум Магнето, накрывая его своими эмоциями и выжигая все живое, словно вулканическая лава.
"Я - убийца из-за тебя."
Отредактировано Erik Lehnsherr (24-12-2017 02:32)
Поделиться424-12-2017 04:02
Такой встречи Чарльз… не ожидал. Он догадывался, что Эрик так или иначе на него наорет и выскажет все, что думает. Что будет скрывать беспокойство за агрессией, что потребует немедленно убраться подальше, но оставит лазейку, чтобы себя «уговорить». Эрик всегда так делал. Всегда… до этого раза.
- Где твое благоразумие, Чарльз? Ты не слушаешь никого, кроме себя!
Первую секунду Чарльз честно думал, что эти слова относятся к его прилету. Но стоило только взглянуть в глаза Эрика, как он понял, что ошибается. Потому что Эрик никогда не смотрел на него так. Ни на суде, когда Чарльз тихо произнес «виновен», ни в ситуации с Траском. Каждый их конфликт, каждая их ссора, какими бы громкими, продолжительными и глобальными ни были, никогда не несли в себе настолько неприкрытой злобы, какая обрушилась на Чарльза сейчас.
Таким взглядом Эрик смотрел на Шоу. Таким взглядом он смотрел на Траска. И Чарльз даже в самом страшном сне не мог представить, что когда-нибудь Эрик будет так смотреть на него. И уж точно не из-за того, что он прилетел. К тому же перед тем, как Эрик покинул Нью-Йорк, Чарльз рассказал ему о том, что собирается сделать. И Эрик не возражал.
- Я не понимаю, о чем ты.
Чарльз действительно не понимал.
- Объясни мне. Что случилось, Эрик?
У Эрика дрожали руки. И губы тоже едва заметно подрагивали, словно Леншерр очень-очень хотел оскалиться и сдерживался из последних сил.
Эрик медленно сжал ладони в кулаки. Глаза потемнели, поза изменилась – теперь он излучал неприкрытую агрессию, и на мгновение Чарльзу даже показалось, что Эрик его ударит. Не использует свои способности, а именно ударит, вымещая обычным человеческим жестом всю накопившуюся ярость. И от этого становилось страшно, потому что Чарльз понятия не имел, что успело произойти за эти несколько часов.
"Я - убийца из-за тебя."
Чарльз не мог не услышать эту мысль. Эрик практически «прокричал» ее, прекрасно зная, что на Дженоше Чарльз из соображений безопасности будет постоянно использовать свои способности.
- Что? Как…Эрик, я все еще не понимаю…
Озарение пришло внезапно. Чарльз сложил один плюс один, вспомнил все свои страхи, посещавшие его во время полета. Пальцы рефлекторно сжали подлокотники кресла с такой силой, что хрустнули суставы.
- Ты убил их. Ты просто взял и убил их.
Ему не требовалось проникать в разум Эрика. Достаточно было смотреть ему прямо в глаза – они давно научились читать взгляды друг друга. И никаких сомнений не оставалось – Эрик действительно убил. Все еще не желая в это верить, Чарльз обшарил остров, пытаясь найти хоть кого-нибудь из недавно подконтрольных людей. Тишина и пустота. Зато нашлись те, кто видел казнь. Чарльз до ужаса не хотел это видеть, но не имел права не смотреть.
- Как… Как ты мог?! – голос заметно дрожал. Чарльзу хотелось позорно расплакаться – не из жалости и сострадания к убитым. Им было слишком сложно сочувствовать. Но вот Эрик… Люди могли говорить и думать о Магнето что угодно, но Чарльз знал, что Эрик не любит убивать. Да, может, но старается этого избегать. Как любой психически здоровый человек. – Мы же… Я же сказал тебе заранее! Почему ты… Я бы мог увести их куда угодно, вырубить и сдать… да хотя бы тому же Щ.И.Т.у! Да любая страна бы согласилась содействовать аресту международных преступников! Господи, Эрик… - Чарльз сокрушенно покачал головой. По-хорошему ему следовало сейчас просто забрать беженцев, развернуться и улететь. И в любой другой ситуации он бы так и поступил, вот только… Кое в чем Эрик был прав. Это он привел тех людей. И он тоже был виноват в произошедшем. И сбегать в этой ситуации, оставляя Эрика одного наедине с этим всем, было бесчестно.
Молчание затягивалось. Чарльз понимал, что надо было что-то сказать. И так же ясно понимал, что сейчас Эрик не станет его слушать.
- Да. Отчасти из-за меня ты снова стал убийцей. И именно поэтому теперь я точно никуда не уйду.
Поделиться526-12-2017 01:19
[player][{n:"Way down we go (Kaleo)",u:"http://my-files.ru/Save/nt4e9a/Kaleo%20%E2%80%93%20Way%20Dawn%20we%20go.mp3",c:""}][/player]
«Нет… пожалуйста…»
Лучше бы Чарльз кричал. Лучше бы злился на него, и тогда Эрик имел бы полное право ответить еще большей яростью, он мог бы гневаться на телепата и дальше, задыхаясь от собственной боли и бессилия и подпитывая самые темные уголки своей души, куда тайком пробрался страшный зверь.
На твердое решение Ксавьера остаться Магнето отозвался немым отчаянием. Он открыл было рот, чтобы высказать все, что накипело, но в горле словно застрял ком из слов. Немец не мог обрушить на Профессора весь поток злобы. Потому что любил его. Всем сердцем. И не он был виноват в том, что происходило сейчас с Эриком.
Мужчина медленно отступал назад, шаг за шагом, глядя куда-то себе под ноги. Когда с лица исчезло привычное стальное выражение, стало особенно заметно, что Леншерр очень давно не спал, осунулся, приобрел черные круги под глазами и даже похудел.
Спина с глухим стуком коснулась ствола дуба, и мастер магнетизма сполз вниз, положил руки на колени и на несколько секунд закрыл лицо ладонями.
Пока снаружи царило относительное затишье, а в глазах мутанта блуждала растерянность и отчаяние, Онслот пробирался все глубже, вскрывая тайники разума и доставая оттуда самые тяжелые воспоминания и страхи. Будучи отчасти самим Магнето, он как никто другой знал, что именно стоит искать и вытряхивать на поверхность. Он мог убить Леншерра в моральном плане и, похоже, именно это и собирался сделать, проверяя собственные силы.
Эрик менялся в лице, пока в памяти всплывали чудовищные картины прошлого, одна невыносимее другой. Он не понимал, что происходит, и глубже погружался в тягучую вязкую пучину беспросветного мрака.
- Was hab’ ich getan? Alles ist sinnlos. Ich werde nie… nie das aufhoeren. Es ist besser, jetzt zu sterben als weiter zu leben, wissend, dass ich nur ein Mörder bin. Meine Seele ist lange tot. Nur die Schale ist geblieben.*
В особенно тяжелые моменты Макс переходил на немецкий язык, потому как только родная речь могла выразить всю боль, скопившуюся в его сердце и все отчаяние, которое нахлынуло на него внезапной волной.
Онслот ничем не выдавал себя, да и как мужчина смог бы отличить его от себя самого, если этот уникальный ментальный конструкт как раз и состоял из его воспоминаний, эмоций и способностей?
Но, будучи недостаточно опытным, “сын” Эрика и Чарльза совершил довольно грубую ментальную атаку. Настолько, что голова Леншерра отозвалась резкой болью и, похоже, одномоментно “перегорело” несколько сотен нейронов. С мозгом Магнето следовало быть аккуратным, он работал интенсивнее, чем у других, за счет повышенной биоэлектрической активности, но не обладал телепатическими возможностями. Немец мог просто впасть в кому и потерять часть клеток мозга. И сейчас он был близок к такому состоянию.
Находясь на грани сознания, Эрик чувствовал себя так, будто склонился над пропастью, и та затягивает его в свой бесконечный мрак. Это уже не было похоже на волну накативших ужасов прошлого, особенно после резкой боли, которая обычно сигнализировала о ментальном вторжении. Но и Профессора Леншерр научился определять в своем разуме быстро и успешно. Это был не Ксавьер.
- Чарльз... кто-то пытается уничтожить меня. Моими же воспоминаниями... - прошептал Макс одними губами, подняв на друга действительно молящий взгляд, в котором впервые за многие годы читался настоящий страх.
- Он сильнее меня... Он ненавидит меня...
Мастер магнетизма наконец понял, чьи эмоции он испытывал. Не свои. Его.
Онслот внутри него взревел, осознав, что его обнаружили, и полностью взял под контроль одного из создателей.
Эрик вскрикнул, но крик словно задушили. Голубые глаза Леншерра в тот же момент стали полностью белыми.
*Что я наделал? Все зря. Я никогда… я никогда не смогу остановиться. Лучше умереть сейчас, чем жить, зная, что я – просто убийца. Моя душа давно уже мертва. Осталась лишь оболочка.
Отредактировано Erik Lehnsherr (26-12-2017 01:24)
Поделиться626-12-2017 08:31
- Эрик? Эрик, пожалуйста… Не убегай. Хватит убегать от меня и от себя. Прошу тебя.
Что-то в этом все было ненормально. Совершенно ненормально. Да, Эрик часто злился. Часто срывался. Да, Эрик мог и умел быть жестким и жестоким. Но чего Эрик не умел никогда, так это быстро успокаиваться. Его злость и ненависть тлели углями, и если и разгорались пожаром, то таким, который парой слов не потушишь и умоляющим взглядом не остановишь. Эрику всегда надо выгореть, чтобы на сердце осталось одно пепелище. То самое, на котором с таким трудом он взращивал новые чувства и новые цели. А сейчас… Пылающая злоба слишком быстро сменилась отчаянием и… Так Эрик смотрел на Чарльза прошлой ночью. Лежал рядом, сжимал горячими пальцами ладони и смотрел так, словно вот-вот был готов рухнуть в пропасть и не хотел утянуть Чарльза следом. Прекрасно зная, что если и не утянет, то Чарльз сам охотно прыгнет следом.
Это не был взгляд убийцы. Это не был тот взгляд, с которым говорят «из-за тебя я стал убийцей».
Эрик перешел на немецкий. Чарльз в отчаянии закусил нижнюю губу и уверенно направил коляску к Леншерру. Будет драться – пусть дерется. Сделает больно – пусть сделает. Если Эрик перешел на немецкий – то он на грани. Потому что на памяти Чарльза на немецком Эрик говорил всего три раза. В госпитале в Хайфе, под действием иллюзий психически больной пациентки – тогда он снова оказался в аду концлагерей и увидел смерть отца. На Кубе – тогда он, увидев Шоу, думал на немецком. И тогда, когда погибла его жена и дочь. Три раза. Три раза, когда Эрика ломало, когда он не справлялся в одиночку. И, черт возьми, никто бы не справился на его месте, потому что такие потери – это то, что разбивает на части сердце.
- Помнишь, о чем мы говорили вчера? Друг мой, мы уже не сможем жить так, как раньше. Мы слабость и сила друг друга. Когда плохо тебе, когда ты слаб – я буду сильным за нас обоих. И наоборот. Слышишь? Я никому не дам тебя уничтожить. Даже если весь мир будет ненавидеть тебя, я все равно буду тебя любить. Мы справимся. Мы начали все это, мы не имеем права не справиться. Они рассчитывают на нас.
Чарльзу пришлось слезть с коляски, иначе он бы не дотянулся. Наверное, со стороны это все выглядело откровенно глупо – и в то же время страшно. Великий мутант, террорист, страшный сон любого правительства, с испугом вжимающийся в дерево, словно пытаясь стать как можно более незаметным. И второй не менее великий мутант, который мог одним усилием мысли поставить мир на колени, но был не в состоянии преодолеть жалкие полтора метра.
Чтобы дотянуться до головы Эрика, пришлось почти навалиться на него сверху. Кажется, Эрик даже не почувствовал того, как Чарльз, чтобы подтянуться, вцепился в его плечи. По идее можно было и не слезать с коляски – Чарльз давным-давно перешел тот этап, когда ему нужно было касаться объекта и прикладывать пальцы к вискам. Но тактильный контакт был необходим Эрику, чтобы удержаться. Ощущение чужих ладоней – как ниточка, связывающая с реальностью.
Эрика бил озноб. Эрик уже был не здесь, и Чарльз понятия не имел, кто занял его место. Телепатический след, оставленный в сознании Леншерра, был Чарльзу одновременно и знаком, и нет. Не Джин. Не Эмма. И не он сам – а других телепатов, достаточно сильных для того, чтобы пробить и шлем, и ментальную защиту Леншерра, Чарльз не знал. По крайней мере живых телепатов.
«Я не дам тебе упасть, слышишь?»
От чужой боли привычно перехватило дыхание.
«Ты сильнее, Эрик. Это не твои чувства. Это не твои мысли. Ты это знаешь. Сопротивляйся. Ради себя сопротивляйся. Ради тех, кто ждет тебя в бункере. Ради наших учеников… Ради меня. Давай, Эрик…»
Там, в его сознании, было очень темно. Очень темно и холодно. С каждым шагом под ногами с тихим хрустом рассыпались мерцающей пылью заледеневшие незабудки.
Незабудки рядом с полуразрушенной каменной кладкой в Уэстчестере.
Все эти эмоции действительно принадлежали не Эрику. Они принадлежали Чарльзу. И существовал только один телепат, который знал, какие монстры живут в них обоих. Который собрал их в одну кучу. Онслот.
«Он не смог получить меня. И забрал тебя. Ты знаешь, что делать, Эрик. И ты будешь должен, слышишь?»
Онслот не мог переселиться в сознание Эрика, потому что был привязан к Чарльзу. И воевать с ним на этой территории означало просто лечить симптомы. Больным был другой разум. Нейтрализовать Эрика было возможно, но это не решило бы проблемы, потому что нулевым пациентом был другой мутант.
«Хорошо, Онслот. Хорошо. Ты выиграл. Только не думай, что мы перестанем сопротивляться».
- Я и не думаю.
Улыбка Эрика в исполнении Онслота выглядела откровенно жутко.
«Он сможет тебя победить»
- Не думаю.
Обрушившейся на разум ненависти сопротивляться было невозможно. Потому что она не была чужой.
…Тело Чарльза странно дернулось. Ксавьер помотал головой, поморщился, тихо хмыкнул и без усилий поднялся на ноги. Отряхнул брюки, с презрением и посмотрел на скорчившегося возле своих ног Магнето. Перестарался? Это было бы… печально.
Страница: 1
