Это был уже далеко не первый день с начала их бессмысленного путешествия. Их было трое – она и двое таких же, поражённых проклятьем. И чем дальше уходили они от родного дома, тем печальней казалась путникам их участь. Лекарства нет, это стало понятно давно. Хотя Реган никак не могла припомнить момент, в который эта мысль вдруг поселилась в её голове. Быть может, безумие начинало брать верх. Быть может, ей нравилось это. Оттого и терять угасавшую надежду было не так уж и больно. 
Эту человеческую фигурку она нашла у прошлого привала. Незадолго до прихода их группы, у того костра расположились бандиты. Делили наживу, восполняли силы. Но видно, не сошлись во мнениях. К тому моменту, когда Реган смогла отдохнуть у того же костра, все они были мертвы, а под одним из трупов лежала она. Фигурка легко умещалась в ладони, была приятная на ощупь и излучала едва ощутимое человеческое тепло. Пристально вглядываясь в неё, Реган узнавала себя. И оттого эта вещь становилась особенно ценной, казалась родной.
Она не знала, были ли те бандиты людьми на момент своей смерти, но когда она и её сотоварищ сталкивали в реку их трупы, этот неразрешённый вопрос потерял свою значимость и плавно угас в потоке безумия, поселившимся в её голове. Она не любила копейщиков, считая их способ ведения боя достойным труса. Поэтому копьё у костра пусть возьмёт себе Роран. А потрёпанный щит без всяких сожалений она вручила Лийе. Эти двое ей приходились никем.
Этой ночью сон никак не хотел приходить, хоть и путники сильно устали за долгие дни путешествий. Реган крепко сжимала фигурку в руках, глядя в безоблачное тёмное небо. Ей казалось, те двое не сводят с неё выжидающих взглядов. Смотрят жадно, со злобой. Если, конечно, в их безобразных глазах, не живых и не мёртвых, можно было хоть что-то понять. Но одно она знала точно – фигурку им ни за что не отнять. Меч в ножнах, но всё равно под рукой. И если кто сделает шаг в её сторону – Реган готова пустить его в ход.
Утром они двинулись дальше. Усталые, обезумевшие. Только город, что был впереди, заставлял каждого из них делать один шаг за шагом. Там наверняка будут люди, живые. Маги, которые знают ответ или просто укажут дорогу. Ещё один шанс на спасение. Но впереди показались руины и вместе со стенами Олафиса, казалось, рухнули ожидания путников. Они давно не заговаривали друг с другом, поэтому Реган слегка удивилась, когда за спиной вместо слов послышались едва понятные ей звуки. И не в силах больше сопротивляться манящей силе, сосредоточенной в одной маленькой фигурке, она буквально вобрала её в себя без остатка. Сгнившая кожа в тот же миг стала нормальной, а тело наполнила ощутимая сила. Фигурка вдохнула новую жизнь, и Реган почувствовала себя как прежде. Выхватив меч, она вонзила его острое лезвие прямо в живот набросившейся на неё Лийи. Кровь хлынула ручьём из раны, когда Реган вытащила из тела клинок. Но Лийя не желала сдаваться и, негласно объединившись с Рораном, они атаковали вдвоём. Будучи в лёгкой броне и чувствуя прилив сил, Реган отпрыгнула в сторону и выполнила ответный удар, целясь в ноги. Лийя упала на землю, тщетно пытаясь подняться и оставляя шанс расправится с каждым из них поодиночке. Реган, не медля, сделала перекат в сторону Рорана и, оказавшись у него за спиной, нанесла критический удар.
– Кровь их, – прошептала она, – теперь твоя, Наар Альма.
Оттолкнув ногой то, что осталось от Рорана, она вновь обратила свой взор на Лийю. Её гниющая нога была сломана, поэтому подняться она не могла. Разум окончательно оставил её. Ей было уже не помочь.
Во всяком случае, в этом не было нужды. «Я умоюсь её кровью».
Реган сделала несколько шагов навстречу Лийе и обрушила на неё всю мощь своего клинка. Крест крови, который она с гордостью носила на своём пальце, позволял проливать больше крови во славу бога войны и, будучи преданной слугой своего ковенанта, в такие моменты она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Это не совсем верное слово, но это первое, что приходит на ум.
Сидя возле бездыханного тела, она улыбалась, вытирая о щёки свои окровавленные ладони.