Пауза затягивалась, но Риф и без того некуда было спешить. Продолжая держать под своим пристальным вниманием всех троих мужчин, успешно обезоруженных прежде и практически безобидных на текущий момент, она краем глаза наблюдала за тем, как тот круг людей, что постепенно собрался по периметру стадиона, больше напоминающего ей Колизей, сгущался. Облаченные в черную форму и сжимающие в руках такое же оружие, каким намеривались воспользоваться против нее лежащие рядом «переговорщики», они перестраивались, образуя плотное кольцо, но не предпринимая каких-либо действий. Они ожидали, но чего – ее следующего шага, первой случайной жертвы или же команды, решение которой так надолго затягивалось?
Аль продолжала крепко и уверенно держать в одной только руке, облаченной в плотную перчатку, рукоять большого меча, еще направленного на шею того самого наглеца, посмевшего посягнуть на ее личное пространство и ткнуть дулом холодного металла ей в лицо. Стоит отметить, что угол лезвия, как и расположение пальцев на эфесе, не изменились ни на миллиметр. Она настолько уверенно держала своего верного товарища, «вершителя судеб», что ее решительности можно было бы позавидовать. Но эта решительность отражалась в глазах ее обидчика страхом, ведь теперь уже солдат чувствовал себя взятым на мушку и Аль явно не собиралась его отпускать ни под каким предлогом. Игра в «гляделки» со Щитом продолжилась, вот только оперативники выжидали не ее. Они ожидали героев. И те не заставили себя долго ждать.

Стадион разразился громом и молниями, забарабанившими по идеально стриженному газону, оставляя темные отметины после себя, в местах особо близких прикосновений свирепой стихии. Вспышки не потревожили девушку, но заставили выпрямиться, стоило ей узреть прибывшего. Им оказался мужчина – высокий, статный, он был крепко и хорошо сложен, а его своеобразное прибытие говорило о его особенном происхождении. Риф не дрогнула, хотя была готова к броску, в особенности после того, как узрела в одной из его рук тяжелый молот, который, к слову, он ловко и здорово перехватил для удобства и, вероятно, скорейшего использования.
За его спиной, практически сразу после появления этого светловолосого бравого воина на поле, вышагивал беловолосый юноша, чье появление оказалось ничуть не менее эффектней. Судя по всему, его тело было способно развивать большие скорости, пределы которых для Риф пока что были неизмеримы. «Кролик», как окрестила воительница его про себя, проявлял картинное дружелюбие, в то время, как Риф видела, насколько он собран и сосредоточен. Чего нельзя было сказать о силаче, остановившегося в опасной близости к незнакомке, обращаясь к ней с речами, заставившими ее опешить. Но только лишь на миг.
- Нет нужды в сражении, воительница. Опусти же меч свой, да скажи, что привело тебя в Мидгард. Я - Тор Одинсон, назови же и ты свое имя...
- Сын Одина?... – белоснежные глаза слегка расширились, осматривая стоящего перед ней храбреца. Интерес к солдатам, лежащим на газоне, был явно потерян, как и к юноше, стоящему поодаль от Тора. Девушка слегка надавила ногой на автомат, на котором стояла все это время, вжимая его в специальное покрытие газона и отвела меч от человека. Но не просто отвела – она миролюбиво вложила его в ножны и сделала шаг навстречу асгардцу.
- У меня послание для вашего отца, - снова шаг, еще один, она стремительно сокращала расстояние между ними в то время, как оперативники за ее спиной поднялись с земли и похватали пушки, направляя их на девушку, что и являлась этим самым обладателем ранга А, о котором им говорили. Но Аль уже было все равно.
Остановившись напротив, рыжеволосая завела обе руки за спину, открепляя два металлических цилиндра, похожих на те, в которые когда-то скручивали послания. Это в действительности походило на желание передать нечто особенно важное, и кто-то из специалистов среди людей уже успел облегченно выдохнуть, принимая «гостью» за союзницу Тора и Одина, а стало быть не представляющую опасность для окружающих и Земли в целом. Сейчас к такому выводу могли прийти и сам Бог Грома, на пару со своим соратником, провоцируя в себе непроизвольное желание расслабиться и сменить настроение на более располагающее к общению. Если бы только то, что сейчас предстало перед ними, было правдой…

Вскинув руками, Риф раскрыла оба больших и острых лезвия топоров, делая резкий и внезапный удар в рукоятку молота правым орудием, всеми силами сдерживая возможную попытку Тора предпринять ответный выпад. Другой рукой, левой, так же крепко сжимающей второй топор, Аль успела нанести яростный удар в бок, вспарывая ткань и погружая лезвие на пять сантиметров в глубину его тела, тут же выдирая острие и жестко пиная мужчину в живот. Оттолкнув его таким образом от себя, попутно выдергивая зубками метательный кинжал из наруча, она обернулась к Пьетро, тут же отскакивая в сторону, дабы избежать возможной атаки, но тем не менее, благодаря своей быстрой реакции и развитой охотничьей интуиции, готовая встретить его одним из топоров. Как и получить несколько вполне заслуженных ударов.
Все же ей удалось первой оросить чужой кровью зеленую и сочную, отчасти искусственную траву.

Отредактировано Aldrif (18-08-2014 20:23)

"Мы будем драться на земле,
Под солнцем и в кромешной тьме,
Мы будем драться в небесах,
Мы будем драться до конца,

Мы будем драться, чтобы жить
За тех, кто первым был убит,
Враг словно призрак без лица,
Мы будем драться до конца,
Мы будем драться!" ©

Она жила для подобного дня. Воспитывалась, обучалась, преодолевала себя и свои страхи, закаляла характер и волю ровно настолько, насколько сильно закалялась мистическая сталь ее невероятно крепкого оружия. Верховной Жрицей ей было велено стать одной из сильнейших ангелов всего Десятого Мира, а ее судьбой должна была стать битва с правителем и Всеотцом Асгарда, самим Одином Борсоном. Очевидно, что для нее это мог быть последний бой в ее жизни и Альдриф прекрасно знала об этом и, более того, была готова принять свое предназначение с честью и завидной долей храбрости, но то, как события протекали сейчас… Можно ли назвать это подарком или злой рок, нависший над охотницей, пытается сбить ее с намеченного пути? Но отпустить такую дичь в лице Тора она не могла себе позволить. Прекрасная возможность ранить Бога в одно из самых слабых его мест, учинив расправу над его сыном, являющимся как защитником Асгарда, так и Мидгарда, она слышала о нем, даже гадала, переплетет ли злодейка-судьба их такие разные жизненные пути, но никак не могла предположить, что все произойдет столь стремительно и скоро.
Кровь внутри ее жил, асгардская кровь, о которой она и не ведала вовсе, вскипела в ней с новой силой, заставляя бросаться в атаку с несвойственной ей ранее яростью, до жажды желая разорвать своего противника. Она уже не видела ничего перед собой, ей было все равно как на беловласого мужчину, обладающего стремительной скоростью, так и на стрелка, появившегося из ниоткуда и выпускающего свои стрелы одну за другой. Они даже не были препятствием, скорее неким дискомфортом, который можно было перетерпеть. Сейчас перед ней был только Тор, и Альдриф была готова умыться его кровью, тем самым заполучив удовлетворение от чувства собственной значимости и последующее одобрение ее отваги правителями Хевена. Расправа, даже несмотря на то, что он – Бог, а это означает наличие бессмертия, должна была быть жестокой, мучительной и душераздирающей. Боль и кровь, звук ломающихся костей – вот ее награда на сегодня, а бесчувственное, хоть и живое тело в дальнейшем могло стать самым ценным подарком для ее королевы. Вот он – ее зверь.
Ее ослепила яркая вспышка. Но маневр, предпринятый Тором, был им успешно упущен, охотница слышала его приближение, как и траекторию движения, успевая отразить удар, при этом ничуть не уступая ему в силе. Мужчина перехватил один из топоров свободной рукой, касаясь любимой стали Риф, успешно зарабатывая резкий удар головой в лицо и очередной пинок в грудь. Аль едва успела обернуться, отражая топорами поток стрел, оказавшихся в опасной близости к девушке. Все еще сжимая кинжал в зубах, охотница дернула рукой в сторону Тора, выпуская три кинжала в его сторону, стараясь задержать воина, продолжая держать оборону в то время, как частота выстрелов заметно убавилась. Увернувшись от последующих двух стрел, девушка ловко поймала одну, нацеленную прямиком ей в лицо, но тут же бросила ее в сторону, предчувствуя опасность и попадая под взрыв едкого дыма, замедляющий ее реакцию. Яростно мотнув головой, встряхивая длинные огненно-красные кудри, она все же пропустила выпад молодого юноши, но и здесь ей удалось извернуться и бросить мутанта в Тора, готовившегося к дальнейшему сражению и успевшего перевести дух. Не в ее правилах было сдаваться и не в ее правилах было позволять так просто сокращать дистанцию между собой и противником.
Что происходило дальше не поддавалось описанию в одно только слово. С громким вскриком, она продолжала размахивать топорами, сбивая с сына Одина шлем и упиваясь песней треска костей, и терпким ароматом асгардской крови. Даже стрелы, в очередной раз выпущенные лучником, были с легкостью отбиты в пару ударов, словно надоедливые мухи, изменяя их направление – Тору в лицо. Но даже этого ей было мало. Ей хотелось больше боли, ей было недостаточно мук, которые он мог сейчас испытывать. Замахнувшись, Альдриф была готова нанести еще один сокрушительный удар. И нанесла бы, но…
Вокруг нее образовался стремительный вихрь. Охотница допустила ошибку, позабыв о том, что все же эти смертные, с которыми явился сын Одина, не так уж просты. Остановившись, рыжая смогла лишь наблюдать за тем, как Квик вытаскивает своего товарища из ее поля зрения, при этом вынимая изо рта кинжал и изымая из наручей еще четыре – один и последний из правого и четыре из левого, до этого момента не тронутого. Она ожидала чего-то подобного, поэтому в момент выкрика об атаке, который вероятно предназначался стрелку, девица резко обернулась и бросила метательные лезвия в сторону, откуда все это время и исходили выстрелы. Он еще был там, он еще не успел оценить всю ситуацию, как и то, что Альдриф может так легко переключиться на него. Холодный металл на лету расколол приближающуюся стрелу, вторую, угрожающе приближаясь к Соколиному Глазу, в то время, как она вновь обернулась к Квику, старающегося всем своим красноречием отвлечь ее, и улыбнулась уголками губ:
- Давай, спаситель. У него мало шансов.
Сказанное было чистейшей правдой. Скорости ей было достаточно, чтобы один из ножей успешно достигнул цели, а сила могла нанести особенно ощутимый урон. Квик не должен был проигнорировать этот жест, иначе быть беде. И если самоуверенный юноша в ничтожнейшую долю секунды решил, что он успеет и помочь другу, и при этом продолжать защищать Тора, то он глубоко ошибался.
После небрежной фразы, брошенной Квиксильверу, охотница скрыла лезвия, прикрепляя рукоятки обратно к доспеху на спине, при этом воспаряя в воздух и стремительно приближаясь к Тору, успевшему подняться на ноги. Миновав воина и оказавшись у него за спиной, Альдриф ухватилась за кольчугу, поднимая его в воздух вместе с молотом, лишая возможности нанести удар в связи с его неудобным положением и оборачивая ликом в сторону стрелка, не давая ему возможности сделать выстрел, прикрываясь могучим телом Бога Грома. Взлетев на достаточно высокое расстояние, девушка обхватила его броню за разрыв, срывая кусок рубашки, изымая следом меч из ножен. Еще секунда, словно в замедленной съемке, острие вонзается в спину Тора, утопая в нем и вырываясь из груди – окровавленное, но такое прекрасное, победно блестящее сталью, на которой затанцевали лучики насмешливого солнца, выглядывающего сквозь сгущающиеся черные тучи.

Багровые капли забарабанили по зеленому газону под ними. Альдриф надавила на меч, заставляя его провалиться глубже. Девушка выпустила кольчугу Тора из своей руки, позволяя ему упасть камнем на траву, перепачканную кровью.

Отредактировано Aldrif (24-08-2014 20:35)

Твоюматьтвоюматьтвоюмать!
Назойливая мысль вертелась в голове, когда сражение было в самом разгаре. Все почти сразу же пошло не так! Мало того, что девица по силе не уступала Тору - так она еще и парировала удары Квика, да стрелы Бартона! Это был полный финиш! Несмотря на то, что все происходило довольно быстро, ему показалось, что время замедлило свой бег. Оно тянулось, как вязкая смола, и Пьетро явно увязал в всем этом.
-Это у тебя мало шансов, - он сверкнул глазами, создавая мини-ураган, чтобы вытащить Тора. Сейчас это было самым правильным решением: сначала спасти друга, потом всем перегруппироваться и снова атаковать. Его самого отбросило чуть в сторону, но слова приятеля он все же услышал. -Какой, к драным пузатым чибисам, подарок сейчас?! - опешил Пьетро, слушая речь бога грома. Однако последний слова он воспринял и осознал.
Кандалы! Ну конечно же!
Он кивнул Тору и рванул с места.
-Клинт, прикрывай здоровяка - я мигом! - его путь лежал в башню Мстителей, и он очень спешил. Каждая секунда могла стать решающей. -Джарвис, я уже бегу! Кандалы мне! Те анти-магические! Живо! И дверь открой! - через буквально минуту он уже хищно рыскал по складу, а Джарвис указывал, где ему что следует искать.
Оно!
Глаза победно сверкнули, и он на мгновение замешкался. Нет, просто так, с одними кандалами, он не сможет сладить с этой девахой-терминатором. Значит, нужно кое-что еще! За этим "кое-чем" он и забежал на секундочку в свое хранилище, открывая быстро дверь, хватая амулет, надевая его на шею и пряча под форменной одеждой.
Пожалуй, и это пригодится!
Следующим Пьетро схватил шлем, который немедленно надел на себя, становясь невидимым.
А вот и эффект неожиданности...
Джарвис вовремя не заметил его, и Квик проделал новую дверь под вздохи их электронного дворецкого и сетования на несовершенство этого мира.
-Квик... Я надеюсь, ты уже позвал на помощь? - голос Бартона прорезался из коммуникатора.
-Епт, Клинт! Что там происходит? Я уже на подлете? Тор живой? Я ускоряюсь! - он рванул, что есть мочи, но все равно опоздал: Тор, еле живой, стоял на коленях перед девицей, которая готовилась нанести последний и решающий удар. -Ах ты дрянь! - раздалось откуда-то сбоку, хотя никого рядом не было, а потом мощный удар прямо в живот достиг цели. Еще одним ударом было отброшено оружие, и Пьетро уже застегивал кандалы на ногах и руках воительницы. Только после этого он снял с головы шлем Аида, показываясь перед ней. -Я не люблю, когда трогают моих друзей. Ясно? - в свой удар он вложил всю свою злость, всю силу своего магического амулета, что горел на его шее. Со всей силы и прямо в лицо, хотя он дал себе зарок не бить девушек. Но эту было можно и даже нужно! Главное, чтобы в запале не прибить и не сбросить кандалы. А так - получит от души, пролетит с десяток метров, да жесткая посадка. Самое то. Что заслужила! -Эй, приятель? - Квик склоняется над Тором, пытаясь понять, как тут остановить кровь и как вообще лечить богов. -Клинт, давай к нам - у нас тут полная жопа! - из коммуникатора Бартона доносится взволнованный голос Максимоффа. Сам он пока не придумывает ничего лучше, как стянуть амулет со своей шеи и повесить его на Тора.
Надеюсь, что это ему поможет... черт, какой номер у скорой божественной помощи?!

Сын Одина рухнул перед ней на колени и она впервые, за весь этот жестокий, пускай и стремительный бой, почувствовала над ним свою власть. Подобное ощущение во время сражения способно опьянить почище любого дурмана и глаза охотницы уже застилала багровая пелена, а ее губы уже предвкушали терпкий вкус асгардской крови. Нет, ей не было присуще такое чувство, как кровожадность, но жажда сокрушить своего прирожденного врага брало в ее разуме верх над всякой моралью и честью. Только его горло и только сталь, острая словно бритва, покрытая такими же затейливыми письменами, что и ее меч. Он шептал ей о том, что уже готов нанести этот вероятно последний на сегодня удар, но ее руки медлили. Потому как они, встретившись взглядами, смогли заметить друг в друге нечто общее. Они оба были бессмертными.
Эта пауза стоила ей победы. Едва шест в ее руках дрогнул и лезвие достигло опасного расстояния, готовое вот-вот соприкоснуться с оголенным участком кожи, как над ее ухом раздался довольно звонкий мужской голос, сопровождаемый резким и грубым ударом чуть ниже солнечного сплетения. Альдриф опешила, отступая на шаг и теряя оружие, прежде так крепко и уверенно сжимаемое в руках. К слову, оно отлетело в сторону Стрелка и вонзилось лезвием в газон совсем рядом с ним. Холодная сталь обхватила ее ноги и руки в мгновение ока, пленяя и обезвреживая столь стремительно, что у девушки не оставалось сомнений чьих именно рук это дело. И действительно, стоило только кандалам защелкнуться, как белобрысый юноша показал свое лицо, а вместе с ним и кулак, щедро и мстительно одаряя девушку хорошим ударом прямиком в ее и без того окровавленное личико. Поморщившись, все же это было неприятно, она слегка отлетела назад, сокрушенно падая на бок и проминая под собой небольшой участок зеленого футбольного поля, которому за сегодня пришлось испытать на себе даже слишком много. Ей хотелось встать, но вместе с кандалами к Риф пришло тяготящее чувство усталости, словно металл весил даже больше, чем она могла бы унести. Перед глазами, постепенно теряющими свой божественный свет, расплылись лица ее противников. После чего в нос ударил запах чуть запекшейся, но все еще свежей крови. Альдриф хотела было закусить губу, чтобы привести себя в чувства, но вновь поморщилась, когда попыталась это сделать – нижняя была неприятно разбита, и если бы ранее она могла стремительно зажить, то теперь этот процесс ощутимо замедлился. С этими оковами было что-то не так и девушке это не просто не нравилось. Это злило ее еще сильнее.

Когда двое Мстителей склонились над ней, рыжеволосая даже не подняла на них взгляд. Ее глаза все еще светились, но белоснежная пелена с них постепенно сходила, выдавая более естественный облик. Сбитое дыхание было успешно восстановлено, как и учащенное ранее в битве сердцебиение. Организм переходил на сберегающий режим, продолжая заниматься собственным восстановлением, но теперь – значительно медленнее, чем это было во время их столкновения. Это не означало, что она покорилась и отдалась воле тех троих, возвышающихся сейчас над ней, скорее помогало сберечь силы для попыток вырваться на свободу. И дальнейшей расправы над своим заклятым врагом, о котором она знала ничтожно мало, но достаточно для того, чтобы всем своим сердцем желать его смерти. Тор, ровно как и Один, имел схожую со своим отцом репутацию, требующую немедленного уничтожения и Альдриф была рождена для этой миссии. Даже если ей придется ради этого возложить на жертвенный алтарь собственную жизнь.
Она почувствовала его дыхание совсем близко. Слышала, как земля под его ногами прогнулась, продавливаясь вниз, а ветер колыхнул его светлые и длинные пряди. И уже знала, что он может сказать, потому как иной речи при обстоятельствах, что были явно не в ее пользу, быть не могло.
- Ты проиграла, покорись же судьбе своей и не чини сопротивленья, пока тебя мы перевозить будем. Аль и дальше глупить будешь?
Воительница разомкнула веки, одаривая Тора упрямым взглядом серебряных глаз, и процедила сквозь зубы:
- Моя судьба – вспороть тебе живот, тупая асгардская детина, - зло, раздраженно, но в этом все же присутствовала нотка холодного расчета. Она готовилась к этому с самых детских лет, будто бы сам Хевен в ее еще не окрепшем разуме хранил планы великого отмщения. И отказываться от них была не намерена.
Последним, что она запомнила этим днем, так это взгляд Тора во время замаха. Но дать ему точное определение ей было уже не суждено. Яркая вспышка вновь осветила ее очи, вместе с тем давая им угаснуть в бессознании, увлекая девушку холодные и безграничные объятия тьмы.

Он крепко сжал ее ладонь и твердо двинулся вперед, входя в воду, при этом окуная в нее свои высокие кожаные сапоги и, вместе с тем, полы своей мантии. При всем своем нежелании придаваться ритуалу, девушка не могла противиться мужчине, посему покорно, пускай и на расстоянии обеих их вытянутых рук, плелась следом, ступая босыми ногами по песку, смешанному со скользким илом, даже не пытаясь придерживать подол длинного льняного платья, расшитого золотыми узорами и обтянутого широкой лентой в области талии.
Вода оказалась не просто холодной – она была ледяной, отчего по ее коже пробежались предательские мурашки, но Эстеон продолжал свой путь вперед, пытаясь предать ей тем самым уверенность не только в необходимости свершить назначенное Жрецом, но и в том, что он – рядом, и если он допускает подобное, значит волноваться действительно не о чем.
Когда они подступили совсем вплотную к водопаду, рука Альдриф выскользнула из руки Эстеона и тот обернулся к девушке. Их взгляды встретились, разделяя эмоции друг друга. Возможно, в последний раз.
- Так нужно, - он первым нарушил тишину, если шум бурного потока воды можно было назвать таковой.
- И ты согласен с этим… - едва выдохнула охотница, застенчиво обнимая себя за плечи.
- Если Совет считает, что это необходимо, то я приму любое их решение. Наше процветание в их руках, Аль. Я в их руках и ты – тоже. Они могут благословить, а могут…
- …и отнять. И ты готовь дать им это сделать. Неужели их воля настолько сильна, что ей следует подчинятся беспрекословно?
- Мы все клялись в вечной преданности, Альдриф. А ты, поддавшись тому, что не было нам разрешено, перешла грань допустимого, - голос Ангела приобрел металлические нотки.
Рыжеволосая усмехнулась, делая шаг навстречу воде и оборачиваясь к мужчине, продолжая свой путь уже лицом к нему и спиной к бурному и ледяному потоку, обжигающему полуобнаженную кожу:
- Мы оба перешли эту грань. Но в отличие от тебя, я все же не побоялась признаться в этом.
Вода охватило девушку целиком, безжалостно пробирая ее тело до костей. Она продолжала смотреть на Ангела, который, спустя несколько минут колебаний, неспешно приблизился к воде, входя в водопад вместе с ней и, обхватывая ладонью ее светлое лицо, прильнул к побледневшим и дрожащим холодным губам в поцелуе.
Обряд очищения. Он лишил их обоих любимого человека, но напомнил об общем долге перед Советом Поднебесной и всем Хевеном. Долге охотницы, в чью судьбу было вложено немало, и сына главнокомандующего Небесными войсками, живущего днем, когда Врата Десятого Мира наконец-то откроются вновь. И именно ей необходимо было их открыть.

Она пробудилась от теплого и мягкого поцелуя, накрывшего ее уста. Ее глаза приоткрылись, с пару секунд фокусируясь на стоящем перед ней мужчине, чье лицо оказалось в опасной близости от нее и в мгновение ока пришла в себя. Красноречиво выругнувшись на языке Небес, Альдриф хотела было дернуться и взбрыкнуть, но ее положение не давало возможности этого сделать. Сын Одина явно жаждал попытаться вывести свою обидчицу на диалог, но разговаривать с Тором, да еще после такой дерзости, охотнице не хотелось. Как и продолжать находится в таком подвешенном состоянии – в прямом и переносном смысле.
- Не смей произносить имя моего Мира своим поганым ртом, варварское отродье! – даже несмотря на свой проигрыш, она не стеснялась в выражениях перед своим надзирателем. Как и не боялась вполне заслуженно получить пощечину за свои слова.
- Твой народ заплатит, сын Одина! Жизнями заплатит! – теперь она не сводила с мужчины взгляд, ведь все, что она могла сейчас себе позволить – это детально изучить его и тех, кто находился с ними сейчас, в одном помещении.

Отредактировано Aldrif (01-09-2014 21:02)

- Ложь! Неправда! Вздор и вымысел!
Ее тело понемногу начинала бить необъяснимая дрожь, но не капли ледяной воды, стекающие по ее длинным волосам, редкой, но броне и оголенным участкам тела, были этому виной. Причина скрывалась намного глубже и исходила из всего, что сейчас сын Одина пытался поведать молодому платиновому блондину. Она не могла спокойно выдержать ни слово из короткого, но содержательного рассказа Тора, однако оковы, крепко и надежно сдерживающие ее пыл, не позволяли охотнице вырваться из плена и ударить принца. Пускай ладонью, наотмашь, но ей безумно хотелось заставить его замолчать, так как слушать все то, что произносили его уста, было невыносимо. И если бы она могла, то зажала бы уши обеими ладонями, словно маленький ребенок, пропуская сказанное все мимо себя.
Но она не могла.

Все было абсолютно не так. Да, возможно так называемая «золотая лихорадка» и присутствовала в жилах жителей Хевена, заставляя их любить роскошь, блеск и переливы презренного металла, к коему, к слову, у Альдриф никогда не было чересчур сильной тяги, но в остальном… Некогда они были одной из самых величественных и древних рас, о их величии складывали легенды, а блеска их клинков боялись даже самые свирепые воины всех Девяти Миров. Но по неволе, они были вовлечены в большую и кровопролитную войну, которой дала начало жестокость Асгардского Короля, не желающего сосуществовать с Ангелами, ненавидя весь их род за их небесное происхождение, как и за безграничное величие в остальных Девяти Мирах. Решив, что проще всего выиграть войну будет вовсе вырвав их из древа Иггдрасиля, Один тем самым изолировал целый мир Хевена, исключив возможность Ангелам вновь ступать на чьи-либо земли. И победил.
Но все, что сейчас пытался поведать Тор никоим образом не совпадало с тем, что вкладывали в ее разум многие сотни лет. Возможно, его отец мог предпочесть перекроить былую историю, оставляя наиболее прославляющий его и принижающий Ангелов вариант великого исхода. Иначе быть попросту не могло, ее не могли обманывать ни Правительница, ни совет Жрецов. Даже Эстеон, с которым она была пускай не столь близка, сколь принято двум полюбившимся душам, ни разу не упоминал о каком-либо искривлении имеющихся в ее убеждениях фактов. А он так точно не мог так поступить с ней. Или… мог?
- Вы и так уже отняли у нас ветвь Иггдрасиля! Вы отняли у нас наших матерей, вы уничтожили наших мужчин, вы… - она сжала кулаки, ей все еще хотелось сорваться, выдрать себя из этих плотных и надежных тисков, но не могла и это словно дарило ей еще больше сил, а вместе с тем еще больше злости. - Вы расправились с моими родными! Ненавижу… только дайте волю – я сравняю вас с землей, чего бы мне этого не стоило! – в ее глазах не было слез, как и намека на них. Она не помнила своих родителей, ни мать, ни отца. Она их не знала, но знала только то, что они погибли, как рассказала ей в детстве ее наставница, советница Королевы. Знала, что их убил Один и того было достаточно, чтобы ребенком она некогда возжелала отмщения, пускай и не испытывая при этом те крепкие родственные чувства, из-за которых другие способны плакать, убиваясь горем.
- Расплатиться? Пред тобой? Быть может нашими девами? Ты смешон! И твой отец смешон! Жалкие… - перед глазами вновь расплывались краски, а вместе с тем и расплывались лица Тора и Квиксильвера. Вероятно, ее тело еще не привыкло к нахождению в другом мире, тем более после такого пространственного переноса, что ее сознание сейчас давало очередной сбой.
Ангела закрыла глаза, слегка отпуская голову, на сколько позволяло ей ее положение. Тор предпочел удалиться зачем-то и она осталась наедине с беловласым мужчиной, чей удар она помнила последним. О чем же он сейчас думает, рассматривая ее, распростертую в воздухе перед собой? Быть может о том, почему у Ангела отсутствуют крылья? Альдриф и сама об этом не знала, но ей сказали, что ее крылья опали еще в младенчестве, после того как случилось то, что случилось. Вот только молнии… Багровые молнии на ее скулах были настоящими. Если верить наставнице, то с самого рождения, они были словно отличительный знак. Словно мессия родилась для того, чтобы восторжествовала справедливость и Хевен вновь вернулся на свое место в кровеносной системе великого древа. И Аль, подкрепленная этим маленьким мифом, ощущала на себе груз ответственности за целый Мир. Свой Мир.

Тор вернулся с книгой, небрежно бросая ее на пол, но Альдриф даже не подняла головы. Ей не хотелось, как не слышать, так и не видеть всего того, что сейчас пытался донести до нее сын ее злейшего врага. Но с ее мнением, как и с желаниями воин считаться не намеривался. Способность владеть руками и ногами вернулась буквально через пару мгновений, но это было столь неожиданно, что девушка рухнула вниз и подняться сумела не сразу. Падение спровоцировало новую вспышку перед глазами, но охотница, получив возможность передвигаться, силой подавила свой недуг, приподнимаясь и усаживаясь прямиком на полу, замечая при этом буквы ее народа на корешке фолианта. Потянувшись к книге, девушка подтянула ее к себе поближе, раскрывая прямиком на середине. И не поверила самой себе.
- Откуда… Этого не может быть. Второй фолиант? Но наш, он на месте, я видела его собственными глазами. Это… я узнаю печати и знаю эти события, случившиеся после изоляции, но точно такую же я держала в своих собственных руках, сегодня минул как месяц спустя! Что это за шутки? – ее пальчики бегали по страницам, бегло прочитывая их и перелистывая – лист за листом. Но уверенности в глазах девушки и след простыл.
Все это не могло быть правдой, ровно как и то, что эта книга действительно была настоящей.
- Как она оказалась здесь? Как она оказалась в твоих руках?

Отредактировано Aldrif (20-09-2014 17:42)

Это казалось невозможным.

Ее пальцы легким прикосновением бегали вдоль грубых и тяжелых страниц древней книги времени, не просто впитывая – проглатывая изложенные факты мерзким комом, постепенно осознавая собственную ничтожность перед тем, кто должен был быть ей заклятым недругом, но теперь ставший посланником той истины, что была похожа на один кровавый кошмар. Рукописи не горят и писания, предоставленные в книге, подлинность которой подтверждали отличительные печати и знаки ее племени, рассказывали совсем другую историю. Верить в которую не хотелось, но с содержанием которой необходимо было считаться. Особенно теперь.
Во рту появился неприятный привкус желчи. Как глупо, быть обманутой своим же народом, за который Альдриф была готова не просто убить, а поставить свою жизнь на кон, рискуя тем, чем так грезят крылатые жители Десятого Мира – их свободой, сделав абсолютно все возможное и невозможное, дабы не допустить поражения. И что же теперь, все то, что познавалось на протяжении всей ее долгой жизни, все мучительные боевые подготовки и тот ритуал, запрет Жрецов и отказ Эстеона от нее, как и от них в целом, все это потеряло какой-либо смысл. И та война, к которой готовилось новое и новое поколение Ангелов, предназначалась не для попытки вырваться из изгнания Одином их Мира, а для попытки отомстить за непокорность другого народа, очернившего величие жадных и тщеславных созданий, которым судьба шутки ради подарила крылья.

То, о чем пытался поведать ей Тор, наполовину проходило мимо рыжеволосой, чей взгляд сейчас не выражал ничего. Упершись им в пол, прямо перед мужчиной, пытающимся искренне во всем разобраться, Аль слегка разомкнула пересохшие от легкого волнения губы, медленно и едва различимо дыша. Внутри нее что-то рухнуло. То, за что она так яростно билась с сыном Одина и с его соратниками и за что она была готова разорвать его на куски голыми руками, будь такая возможность. Все ее действия, совершенные за текущие сутки, больше не имели никакого смысла и от этого ее еще больше тяготило. Месть больше не имела места быть. А значит, он вправе решать, какого будет наказание за свершенное. Учитывая, что протестовать она попросту не имеет возможности – кандалы надежно сковали представительницу Небес.
Наконец, подняв все же свою голову и переведя глаза на лицо своего собеседника, Альдриф встретилась с ним взглядом, всматриваясь в его зрачки, обрамленные ярко-голубой радужкой, в ожидании вердикта и оный не заставил себя долго ждать. Но за место физической расправы, он грубо схватил ее за руку, что находилась в цепких объятиях металла и мир перед ней померк, а то окружение, в котором они находились, исчезло вместе с лицами присутствующих союзников блондина. Под ногами оказался холодный и серый песок, а над головой – бескрайнее черное небо с россыпью ярких и блестящих звезд. Здесь не было ни деревьев, ни рек, ни птиц и зверей, лишь мертвая тишина. Даже ветру здесь не было место, эта земля не жила, девушка почувствовала это всем своим нутром, в то время как по коже пробежали легкие мурашки. Еще одно перемещение, картинка вновь запульсировала, но Аль все же сумела сдержаться. В затылок отдала ноющая боль, как и в первый раз, когда она оказалась на земле, вырванная посреди боя бок о бок со Звездным Лордом и Гаморой, но сейчас это было ничтожной мелочью, по сравнению с тем, что последовало в дальнейшем.
Ей было место за спиной у воина, встретившего своего отца. Один. Ее первоначальная цель, ее добыча, красная тряпка, сейчас она так же не имела смысла, хоть глубоко внутри себя девушка не желала до конца верить во все то, что ей пришлось узнать. Дальнейший их разговор, как и теплые родственные приветствия, ее не интересовали. Крепко стиснув руки в кулаки, она ожидала, когда внимание Всеотца перейдет на нее и тот не заставил себя долго ждать.
Он приближался. И охотница, сохраняя горделивую осанку, но все еще имеющая опешивший вид, встречала седовласого с храбростью, хоть и не без легкого волнения. Однако, последующие слова некогда Правителя Асгарда, сумели вселить в нее то, что она не испытывала с детских лет.
- Альдриф... Неужто ты жива? Но как?...
Мужчина потянулся к ней, желая дотронуться до лица девушки, но та, испуганно смотря на Одина, отпрянула назад, отступая на маленький и совсем ничтожный шаг – на столько, насколько позволяли кандалы, стягивающие ее ноги.
- Откуда вы знаете… - едва ли смогла пробормотать она, как Всеотец прервал ее, не принимая во внимание то, что она вообще пыталась что-либо пролепетать.
- Дочь моя…
Она ловко отпрянула от второй попытки, при этом все-таки спотыкаясь и падая на спину, ударяясь ноющим затылком о холодную поверхность мертвой почвы. Сердце бешено забилось, готовое вырваться из груди, а мозг никак не мог воспринять сказанное Одином в ее сторону. Это начинало походить на сон и сейчас она непременно должна была проснуться.
Кинув взгляд на Тора, побледневшего сейчас не хуже своего отца, Альдриф обратила взор на Одина, возвысившегося над ней.
«Что происходит?...»

Отредактировано Aldrif (20-09-2014 19:04)