Если бы меня спросили, что я хочу изменить в жизни, я бы ответила – прошлое. Оно не приносит должного удовлетворения с тягучим привкусом правильного выбора. Когда воспоминания о детстве не вызывают улыбки счастья, а при словах «мама» или «папа» на щеки рушится ливень из слез. Я всегда завидовала детям на улицах, при виде полноценной семьи, держащейся за руки, – в груди саднило. Если бы существовала машина времени или телепорт, я попыталась бы изменить свою судьбу. С чего бы я начала? С родителей. Не знаю, как или с помощью чего, но я бы уберегла родных от неминуемой гибели. Неведомость – причина смерти. Стоило бы только намекнуть об опасности, о… бомбах, обрушившихся на наш дом.

Я помню, как в тот день мама сидела подле меня, напевая песню на родном африканском языке, и заплетала косу. Ее пальцы были такими мягкими и ласковыми, они гладили пушистые белоснежные локоны с трепетом. Папа смотрел новости по кабельному каналу и теребил фотоаппарат, чтобы вытащить застрявшую пленку. Журналистам в то время мало платили, отец неоднократно запирался в спальне и с опустошенным взглядом шаркал мысами ботинок по паркету. Нам предстояло тяжелое будущее, но все же будущее, а не смерть.
Я не помню, каким образом смогла уцелеть и выжить, пребывая под развалинами и щепками несколько дней. То ли это везение, то ли обгорелый труп матери укрыл меня под собой. В пять лет лишиться самых близких и любимых; скажете, что любая боль делает сильней? Соглашусь, она превратила меня в непробиваемую сталь вранья, лицемерия и суровости. Приют, в который меня отвели, не смог надолго удержать. Я ощущала себя изгоем и выделялась на фоне остальных детей своей внешностью. Вечная кличка «Ведьма» из-за цвета волос впилась настолько яро в кожу, что я перестала воспринимать себя обычным человеком. Считала проклятой ведьмой, место которой либо на костре, либо на улицах города.
Я бродяжничала по помойкам в каких-то лохмотьях, украденных у беспризорников, питалась отбросами и засыпала на мокром асфальте. Сезон менялся другим, погода гневилась и насылала осадки и снег, но ни один поток ветра не приносил мне дискомфорта. Теперь я знаю, почему. Умение выживать выдрессировала во мне стойкость и равнодушие, я перестала думать о других и утонула с головой в кражах и грабежах. Первым воровством стали фрукты с рынка, последним – Кабриолет «Лотус Эдан 54-го». Признаюсь, в подростковом возрасте мне хотелось чего-нибудь особенного, нечто изящное и дорогое, а в тысячи девятьсот восемьдесят пятом  собственный автомобиль казался недосягаемой роскошью. Но в двенадцать лет навыка прятаться – недостаточно. Мои собратья по беззаконию научили меня взламывать замки любой масти. Разные по категориям отмычки, приобретенные за годы практики, по-прежнему лежат у меня в тумбочке, напоминая о бурной молодости.
Я смогла позволить себе нормальную одежду. Тогда она считалась модной, и я не могла представить жизни без высоких ботфорт с толстой танкеткой, латексных заниженных брюк, облегающих бедра, белой борцовки, порванной в двух местах под ребрами, и черной кожаной короткой косухи с закатанными руками. Я выглядела как рок-звезда с белоснежным ирокезом, переходящим в тонкий длинный хвост. Мой вид был вульгарным и броским, я запоминалась с первого взгляда, и отчего любила свой наряд еще больше. К тринадцати годам способности дали о себе знать, и уже в восемнадцать, когда жизнь не представляла интереса без воровства и угона машин, они помогали мне скрыться от хранителей закона и мчаться по бескрайним дорогам наперегонки с ветром.
В то время неуловимость вскружила мне голову, я считала себя Богиней грабежей и не сетовала на плохую жизнь. Жесткость в обращении с людьми оставила меня без друзей, союзники для меня казались обузой и грузом на плечах. Я кошкой, бродившей самой по себе, задерживалась в городах на несколько недель, пока хватало денег, и полиция не ведала еще о моей персоне. Я жила в свое удовольствие и считала себя уникальной, особенной  до двадцати трех лет. Тогда, наслаждаясь дешевым Кальвадосом в каком-то баре, я думала о своем будущем – что меня ждет, всю ли жизнь придется угонять машины и воровать. Всерьез намереваясь остепениться, хотя бы попробовать, я решила забросить преступный мир и наладить свою жизнь, оставшись в штате на месяц. «Шанс стать нормальной» – в тот момент я и представить не могла, что произойдет и с кем познакомит меня судьба в этот удивительный месяц.
По-моему, я встретила его в двадцатых числа марта…. или апреля, трудно вспомнить, тогда я не следила за календарными днями и не носила с собой ежедневник. Его визит был весьма неожиданным, а слова разрушили мой сказочный мир, открыв горькую правду о моем происхождении. Я не знаю, как он  вычислил меня, и действительно ли была наша встреча случайной или преднамеренной, да и тогда это было для меня неважно. «Мутанты» – я и слово такого не знала. В ступоре я вслушивалась в слова незнакомца и понятия не имела, что делать дальше.

Как же ты тогда озадачил меня, Эрик. Ты всегда умел найти подход к своим собратьям, ораторского таланта у тебя не отнять, но я в то время не хотела плясать под чью-то дудку.

Диалог состоялся – предложили сделку – получили отказ. Я понимала, что мои способности интересовали Эрика, масштаб мощи, потенциал которой мне неведом по сей день…  он мог помочь мне, однако внутреннее «я» сомневалось. С первого взгляда он мне понравился, в его глазах была целеустремленность и решимость, и металлический оттенок в тембре наводил на устойчивые принципы и взгляды. Тогда я любила плохих парней, и вместо принца на белом коне, предпочитала хмурого бэд боя. Мое «нет» имело две веских причины: во-первых, я не могла довериться человеку, который норовил указать  людям их место, во-вторых, я не нуждалась в союзниках и наставниках. Я гармонировала сама с собой и не желала отдавать свободу ради какого-то Братства. Порой мне кажется, Эрик все еще злится на меня. Думаю, он смягчился бы, узнав, что я, теряя надежду в людях, не раз жалела о своем выборе.
Люди-Икс… семья возникла в моей жизни благодаря нелепому случаю. В последний раз, поддавшись привычке, я решила угнать изящный автомобиль 1970-го года выпуска, но по глупой самоуверенности попала в руки закона. За решеткой в полном отчаянии я не надеялась наудачу и ждала своей участи. В тот день я встретила Джин.

Моя дорогая подруга, я помню, как ты внушила начальнику тюрьмы, что ты — агент ФБР, которого прислали разобраться со странной угонщицей, и забрала меня с собой. Я должна была отблагодарить тебя, Профессора… 

Но мой дерзкий характер норовил меня хамить в три короба, с гордо поднятой головой развернуться и уйти. Что заставило остаться? Слова Чарльза. Он нашел ко мне особый подход, позволив решать самостоятельно. Я поняла, что, если захочу, смогу изменить свою судьбу, встать на праведный путь. Я помню его слова:

— Если кто-то сбился с пути, это не значит, что он потерян.

И я поверила ему. Забота, понимание, мудрость – человек с такими качествами вызвал доверие во мне,  он приютил меня, научил выдержке и направил на светлую сторону. Я изменилась. Ирокез оброс копной пышных локонов, агрессивный наряд сменили классические костюмы, буйный нрав отныне проявлялся только в схватках. Кардинальные перемены, не правда ли?
«Шторм» – звучит эффектней, нежели «Ведьма», это прозвище характеризует не только мои способности, но и мой характер. С новым кодовым именем, друзьями и врагами мне стало гораздо проще жить. Насыщенный и активный образ деятельности в школе не позволял скучать, из студентки я превратилась в учительницу – требовательную, справедливую и честную. Никогда бы не подумала, что воровке по вкусу придет нормальная жизнь.
Затем мы нашли, наверное, самого буйного и характерного члена Людей-Икс – Логана. С его появлением наша жизнь всколыхнулась, ведь он много нового принес нам. Один Страйкер чего стоил со своей манией и больным сыном. К сожалению, нет худа без добра, нам предстояло пережить большую потерю, лишившись члена семьи, лишившись лучшей подруги.

Джин. Твоя глупая жертва была бессмысленной. Мы бы что-нибудь придумали, Чарльз нашел бы выход, если бы ты позволила. Почему ты решила всё за нас?

В школе долго витал траур. Мы практически не разговаривали, каждый занимался своим делом, а Скотт замкнулся в себе. Боль утраты въелась в наши сердца, и, когда на берегу я нашла ее невредимое и, самое главное, теплое тело, слезы радости хлестко обжигали щеки. Но Джин вернулась не одна, Феникс стал новой напастью вместе с сывороткой, способной уничтожить ген-x. Водоворот событий, охвативший нас, повлек за собой новые потери – Скотт, Профессор…
Без Логана и Хэнка я бы не справилась. Они поддерживали меня, а я – их. Если бы меня спросили, как мы справились, я ответила бы – не знаю. Армия мутантов Магнето, вооруженные войска Соединенных Штатов, Феникс – преимущество было на их стороне, и наши попытки противостоять казались бессмысленностью. И выход, способный сохранить жизни невинным, потребовал от Логана пойти против своей воли, а от нас – смирения.

Я снова говорю тебе: «Прощай». Прости, Джин, прости за все. Мы любим тебя и всегда будем помнить. Не вини себя из-за профессора, он жив. Феникс чудным образом воскресил его, наш учитель снова в школе вместе с нами. Ведет нас и направляет. Нам тяжко без тебя, и, если ты смотришь на меня с небес, прошу, не оставляй Людей-Икс. Я чувствую, впереди нас ждут новые напасти.

p.s.

Решила на этом закончить, ибо если я продолжу расписывать биографию далее, уйдет еще две страницы.