Самым сложным, пожалуй, было совсем не сидение без обычных, сверхспособных дел. Без команды рядом, точнее, людей, которыми можно было попробовать поуправлять, покомандовать – это выходило само собой. Без цели, которая чаще всего совпадала с ее личными целями и желаниями. Без ее достижения… Да к черту все, это было действительно сложно, сложнее всего! И когда в очередное утро перед глазами и вокруг нарисовались все те же, строго-бездушно-белые стены кабинета, больше всего хотелось сначала взвыть от безнадежности и злости, а затем бережно взять себя в руки и отнести к своему коллеге-психиатру!
Комплекс солдат, побывавших в горячих точках. То же самое явление, что у детей, выросших в неблагополучных семьях. Постоянное ожидание экшена, боли, травм, событий, напряжение, которое ничем невозможно снять. Причем тут я??? Почему меня трясет от одной мысли о том, что завтра снова придется войти не куда-нибудь – в этот чертов кабинет???
Подумав, остановилась у стола, посмотрела на деловито-серьезное, доверительно-коричневое кожаное кресло. От одного взгляда на которое у любого пациента тут же возникнет стойкое ощущение тепла, уюта и полной уверенности в том, что именно здесь тебе помогут.
Мне бы кто помог! Карла, докатилась. Ты – и просишь о помощи? Слышали бы тебя сейчас те, с кем приходилось работать в одной команде.
Только что зло поджатые губы сложились в нехорошую, напряженную улыбку. Кинула короткий взгляд в зеркало, поняла, что в таком состоянии она не может выйти к людям. В таком состоянии она может только убивать! Хотя никогда в жизни не считала себя убийцей. Да и вообще героем со знаком минус. Кажется, пришло время считать.
- Давай так. Чашка черного кофе с коньяком. Да, прямо с утра.
Строго кивнула себе в зеркале, с неудовольствием отмечая еще одну дурную привычку – разговаривать сама с собой. Однако до анализа не опустилась. Иначе поставленный диагноз заставил бы приступить прямо к водке, а затем пойти и повеситься.
- Если не поможет, отложить к чертовой матери все приемы на сегодня. Ничего, обзвонишь пациентов, никто пока в слишком неблагополучные не записан. Кроме пары новичков, их, пожалуй, стоит дождаться. Чтобы совесть была спокойна.
Глубоко вдохнула, резко выдохнула. Поняла, что голова снова становится спокойной, холодной, готовой не только к истерикам, но и к более адекватным мыслям. Аккуратно поправила длинные светлые волосы, и без того тщательно собранные в длинный хвост на макушке. И, наконец, усадила себя в кресло,  небрежно нацепив на лицо сочувственно-внимательное выражение. Короткий взгляд на часы, шаги в коридоре, снова глубоко вдохнула. Так или иначе, она была профессионалом в том, чем занималась. Пусть ли это было спасение/уничтожение мира (нужное подчеркнуть), или же просто очередной неудачник, который пришел к ней в попытке обратить на себя хотя бы чье-то внимание. Пусть даже просто психиатра. Дорогого психиатра.
- Ты?!
Вошедшего можно было обозвать как угодно, и не все употребили бы для этого только цензурные слова, однако под определение «неудачника» он не попадал никак.
- Норман Осборн. У меня, в кабинете.
Вспышка удивления сменилась мгновенной радостью и облегчением, которое тут же преобразилось в настороженность и напряжение, ожидание и недоверие – и ни одна из эмоций никак не отразилась на улыбающемся вежливо-нейтральной улыбкой лице.
Он пришел не просто так. Он пришел по делу. По какому делу он пришел???
Это был шанс вернуться в нормальную жизнь, ту, по которой она скучала. И это был абсолютно не тот человек, с которым стоило говорить о своих желаниях открыто. Слишком умен. Слишком хитер. Никогда не прямолинеен. И всегда добивающийся своего, рано или поздно, так или иначе.
- Ну что же, рада видеть тебя, Норман.
Улыбка стала чуть шире.
- У тебя ко мне какое-то дело? Или ты пришел не к Мунстоун, а все же Карле?
Сцепила пальцы перед собой, внимательно вглядываясь в его лицо.
Я тебя так просто не отпущу. И не надейся, Норман.

- Это было бы непозволительной роскошью для меня не узнать тебя, Норман.
Усмехнулась, поднимаясь со своего кресла, однако не спеша двигаться куда-то дальше. Обошла кресло, продолжая оставаться по ту далекую и противоположную сторону стола, не сводя внимательного взгляда с мужчины напротив. Одно это предложение сразу выдало ему море ответов, даже на не заданные вопросы. Да, ей смертельно скучно. Да, ей дико надоело происходящее. Да, она собирается согласиться с его предложением. Возможно. Может быть. Так как при всей логичности событий Карла оставалась, прежде всего, женщиной, и женщиной красивой. А значит, плевать она хотела иногда на логичность событий в частности и логичность в целом.
- К тому же, ты не слишком изменился.
А вот это было уже откровенным враньем. Правда, чтобы почуять, правду ли говорит профессиональный психолог-психиатр, надо как минимум долгое время быть с ней близким. Более близким, чем был он, поэтому он мог только предполагать сейчас, какие мысли крутятся у нее в голове.
Нет, Норман, ты не остался прежним. Что-то мне подсказывает, что раньше ты бы не пришел ко мне сам. Ты бы прислал кого-то не менее весомого, но чуть менее обладающего навыками лидера. В тебе поселилось что-то, что мешает тебе жить. От чего ты сейчас требуешь не только Мунстоун, но и меня лично. А так как ты сидишь сейчас в кабинете с белыми стенами и четко врачебным уклоном, мне понадобится еще пару минут, чтобы угадать – тебя что-то беспокоит, и беспокоит сильно. И это не твои неудачи – ты всегда четко и быстро ориентировался в бардаке реальности. И это не твои враги – они у тебя обычно долго не заживались. Значит, себя беспокоишь… ты сам? Ну же.
Стоило отдать ему должное, тянуть резину он не умел и не любил так же, как и она сама. Поэтому как только собеседник снова заговорил, отвлеклась от всех посторонних мыслей и принялась слушать внимательно. В процессе прошлась по кабинету, оставив спинку кресла в покое. Сцепила руки сначала на груди, потом перед собой. Мельком, рассеянно глянула в окно. Это была ее личная манера слушать так, чтобы каждое слово оставалось в памяти и было выужено оттуда по мере надобности в целости и сохранности.
- С чего бы твое общество стало мне неприятным, Норман?
После короткой паузы, показывающей, что все сказанное она оценила, слегка улыбнулась, все еще глядя в окно.
- Прошлое должно оставаться в прошлом.
Коротко пояснила.
- Неудачи, печальные концы, не слишком выгодное сотрудничество и прочие мелочи – в прошлом. Мы оба живы, а значит все не так уж и плохо, верно? Верно. А опыт… опыт еще никому не мешал. Можно считать, мы выиграли, так или иначе.
Глубоко вдохнула. Она всегда с легкостью умела убеждать других. Гораздо труднее было убеждать себя. Но и это периодически неплохо получалось.
- Да, я так и поняла, что ты искал не только коллегу по Мстителям.
Улыбка испарилась напрочь, когда дело дошло до его последних слов.  Снова глубоко вздохнула, досчитала до трех. Подумала, добралась до десяти.
- Конечно. Конечно, здесь и сейчас я чувствую себя абсолютно счастливой. Разве не мечта любой женщины со сверхспособностями и моими амбициями, о которых ты прекрасно знаешь или догадываешься – этот вот белый кабинет?  А мои пациенты? Разве я не желала с самого детства подобного круга общения ежедневно, изо дня в день? А миллионы, которые струятся мне в карманы? А интереснейшие дела, разбор моментов каждого завтрака любого шизофреника или считающего себя таким?? Норман, если бы мы были знакомы чуть ближе, я бы, пожалуй, ударила тебя сейчас.
Хмыкнула, покачала гладко причесанной головой и взяла себя в руки так же быстро и оперативно, как только что сорвалась. Расцепила руки, обошла стол и приблизилась к нему, профессионально присаживаясь на край стола.
- Я не просто готова рискнуть. Я готова рискнуть всем. И слушаю тебя внимательно.
Непроницаемо голубые, холодные глаза, смотрели серьезно и пристально. Нет, сейчас она не пыталась на него повлиять. Но время шуток и правда закончилось. Карла не любила, когда с ней шутили…